* * *
Президент Филлипскиллского банка, мужчина с веселыми глазами, по фамилии Джейкобус, и вице-президент Тэрритаунского банка, мужчина с грустными глазами, по фамилии Клэффи, были приглашены для беседы. Их общее мнение сводилось к тому, что здание не имеет никакой рыночной ценности. Никто в здравом уме не станет покупать расползшиеся руины (к тому же наполовину изъеденные термитами, как указал инспектор в стратегически правильный момент) с целью проживания. Различные зональные правила препятствовали продаже дома учреждениям. По словам Джейкобуса, недвижимость представляла собой имущество, которое некуда девать.
- Когда мы согласились на заем, - сказал президент Филлипскиллского банка, - дом еще хоть что-то стоил и, конечно, при нем была земля. Сам дом едва ли покроет стоимость его сноса, которого со временем все равно не избежать, поскольку цена на земельные участки сильно возросла.
Мистер Клэффи из Тэрритаунского банка нахмурился при столь "небанкирском", по его мнению, признании со стороны Джейкобуса.
- Вопрос в том, покроет ли стоимость земли задолженность.
- Будем говорить откровенно, джентльмены, - сказал Ричард. - Вы не только не возражаете против сноса дома, но фактически приветствовали бы его, не так ли? Потому что позднее вам придется делать это самим, а мы, взяв это на себя, сэкономим вам деньги. К тому же цена на здешние земли, особенно на берегах реки, за последнее время резко подскочила. Даже если теперешняя стоимость участка не покроет задолженность, в чем я не уверен, он станет золотым дном с ростом спроса на жилье, развитием супермагистралей и облегчением доступа в Нью-Йорк для пассажиров пригородных поездов. Мне кажется, вам следует не только согласиться на снос дома, но и выплатить за него компенсацию мистеру Зарбусу, так как стоимость сноса со временем наверняка возрастет также. Что скажете?
- Согласие мистера Зарбуса, безусловно, потребуется, - осторожно отозвался Клэффи. - И думаю, мы сможем найти способ заплатить ему небольшую сумму, а, Джейкобус?
Джейкобус кивнул столь же осторожно.
- Вас это устроит, мистер Зарбус?
Хьюго тупо уставился на них - он присутствовал только телесно.
- Я буду действовать от имени этого идиота, - заявил Вон. Банкиры казались шокированными. В конце концов они закрылись в комнате с Воном и Хьюго, а когда уходили, инспектор понял по их мрачным лицам, что Вон заключил сделку не столько выгодную для Хьюго, сколько невыгодную для Клэффи и Джейкобуса. К банкирской профессии Вон, по-видимому, относился с еще большим презрением, чем к медицинской, о чем он недвусмысленно уже дал всем понять.
Следующей проблемой на повестке дня был снос.
- Незачем разрушать дом до основания, - сказал инспектор. - Наша цель - найти тайник. Все внутренние стены придется ободрать до гвоздей, а все полы вскрыть, но таким образом, чтобы их можно было восстановить для нашего проживания вплоть до отъезда. Старые кирпичи в каминах можно вытащить, не разрушая дымоходы, и так далее. Это оставит от дома только каркас, но он будет пригоден для хотя бы временного жилья - например, мы можем повесить одеяла между спальнями. Есть возражения?
- Лишь бы они ничего не упустили, - сказал Алистер.
- Мы об этом позаботимся.
К нескольким фирмам обратились за предварительными расценками, и самая низкая из них оказалась у компании в Уайт-Плейнсе, представленной солидным джентльменом по фамилии Трафуцци.
- Мы должны учитывать время и объем работ, - сказал им мистер Трафуцци. - Судя по тому, что вам нужно, это не обычный снос. Вам придется выложить три тысячи долларов - может быть, в итоге сумма окажется меньшей, но отправить почтой вам придется именно столько.
Он удалился, оставив наследников обсуждать услышанное.
- У кого-нибудь имеются три штуки? - осведомился Вон, проявляя необычайную готовность к сотрудничеству. - Что скажете, миллионеры?
Молчание служило красноречивым ответом.
- Не могли бы мы взять заем в банке? - спросил наконец Кит.
- Под чье поручительство? Алистера? - ухмыльнулся Вон.
Алистер убил его взглядом, а миссис Алистер тем же способом расчленила его труп.
Решили, что заем в банке отпадает. Алистеры, Линн и Кит заявили, что у них нет кредита. Корнелия Оупеншо сказала, что кредит у нее имеется, но она и пальцем не пошевелит - ответственность должна быть разделена поровну, как и будущее наследство. Справедливость этого утверждения была настолько очевидной, что Джесси и доктор Торнтон почувствовали себя избавленными от необходимости отвечать.
Однако Вон был не из тех, кто упускает шанс кому-нибудь напакостить.
- Почему это у вас рот на замке, док? У таких пиявок достаточно денег, которые они воруют у Дяди Сэма, не говоря уже о тех, которые они высасывают из своих жертв.
Доктор Торнтон засмеялся коротко и невесело, но, поскольку это произошло единственный раз за несколько недель, его смех всех удивил.
- Сколько я взял с вас, Вон? - И он снова закрыл рот.
Альберт Швейцер из Саут-Корнуолла уже некоторое время беспокоил Ричарда. Он выглядел встревоженным, словно боролся с какой-то неприятной проблемой. Инспектора удивляло, что Торнтон так долго остается вдали от своей практики. Несколько раз он ездил в гостиницу звонить коллегам, но каждый раз возвращался со все более несчастным видом. Это был еще один фрагмент картинки-загадки.
- У нас ведь есть половинки тысячедолларовых купюр, - внезапно сказала Линн.
Вон, относившийся к девушке с некоторым уважением после полученного нокаута, подмигнул ей.
- Половинки купюр все равно что ничего, куколка. Для казначейства Соединенных Штатов они не подходят. Следующее предложение?
- Одну минуту, - пробормотал инспектор. - Возможно, в словах мисс О'Нил кое-что есть. Я совсем забыл о купюрах.
- Но я же говорил вам, папаша…
- А я говорил вам, чтобы вы перестали так меня называть, - повысил голос инспектор. - Мне бы хотелось взглянуть на все шесть половинок.
- Зачем? - тут же спросила Зверь из Бельзена.
- Назовите это догадкой, миссис Алистер.
Как и следовало ожидать, наследники смогли тут же извлечь своих разрезанных надвое Гроуверов Кливлендов из различных предметов одежды. Инспектор посмотрел на Джесси, и она протянула ему свою половинку с таким видом, словно была рада от нее избавиться. Ее супруг придвинул стол, и они разместились вокруг него - каждый сжимал в руке свой кусок банкнота.
- Я возьму их у вас, чтобы произвести опыт. Не возражаете положить их на стол?
Вон стоял рядом, вытянув шею.
- У старого сыщика свои трюки, приятель, - сказал он Алистеру. - Ставлю десять против пяти, что он спрячет в рукав одну половинку.
"Старый сыщик" и впрямь занимался чем-то вроде игры в наперстки, передвигая половинки купюр с места на место, но всегда соединяя две друг с другом. Постепенно воцарилось напряженное молчание. Инспектору удалось разместить половинки таким образом, чтобы неровные края одной из них соответствовали краям другой, образуя три полные купюры.
- Эта мысль пришла мне в голову, когда во время обыска мы не обнаружили шесть половинок, которые Брасс якобы хранил для вас, - сказал инспектор, - но в суматохе я забыл о ней. У нас никогда не было половинок шести разных купюр. Старый прохвост разрезал три банкнота и отправил шестерым людям половинку каждого, как будто они были фрагментами шести разных купюр. В итоге это стоило ему не шести штук, а всего трех. Ловко!
- Это бесчестно! - завопила Корнелия.
- Он и был бесчестным стариком, помимо еще худших пороков. - И Торнтон добавил с неожиданной свирепостью: - Без него мир станет лучше.
- Как бы то ни было, у нас есть три тысячи долларов, - сказала Линн, - и это та сумма, которую требует мистер Трафуцци. По-моему, это сверхъестественно. Как будто мистер Брасс все это предвидел.
- Меня бы это не удивило, - проворчал Кит. - Но вопрос в том, внесем мы их в общий котел или нет. Я - за.
Алистер посмотрел на жену, и она кивнула.
- Я тоже, - сказал он.
Линн проголосовала за, Корнелия со страдальческим видом также. Доктор Торнтон устало махнул рукой в знак согласия. Джесси, разумеется, пришлось играть свою роль.
Поэтому мистера Трафуцци пригласили снова.
Но обнаружилось еще препятствие. Во время сноса им предстояло оставаться без крыши над головой. Никто не испытывал особого желания спать на земле, завернувшись в распотрошенные одеяла. Выход нашел Ричард. По словам Вона, Брасс указал только на сам дом, как на тайник для своего сокровища. Это исключало каретный сарай, содержащий пять комнатушек на верхнем этаже, которыми, судя по количеству паутины, дохлых насекомых и слоев пыли, не пользовались уже несколько поколений Брассов. Инспектор предложил убрать комнаты, взять напрокат несколько раскладушек и перебраться туда, покуда команда мистера Трафуцци будет трудиться в главном здании. Линн и Корнелия, Кит и доктор Торнтон, Вон и Хьюго могли делить друг с другом любую из трех комнат, а в двух остальных разместились бы Алистеры и Квины. Женщинам придется готовить еду снаружи, но только до возвращения в каркас основного здания. Кухонные принадлежности и оборудование останется годным для применения.
Голосование прошло быстро, и решение приняли единогласно, после чего все взялись за работу, даже Алистеры. Вон присматривал за вещами, регулярно прикладываясь к фляге; Хьюго околачивался с ошеломленным видом, бесполезный, как ребенок, пока Джесси, исключительно из жалости, не попросила его помочь. После этого он таскался за ней, как на буксире.
Вечером произошла неприятность в старой столовой. Инспектор ожидал этого, поскольку нервы у всех были на пределе. Вон повествовал о своей выходящей за профессиональные рамки деятельности с женами, чьи мужья нанимали его для слежки за ними, покуда Корнелия Оупеншо не потеряла терпение.
- Неужели вам обязательно разговаривать с набитым ртом, мистер Вон? - осведомилась она. - Вы просто отвратительны!
На это Вон ответил, положив в рот очередную порцию пищи:
- Вам не дает покоя не то, что попадает в мой рот, а то, что оттуда выходит, верно, Корни? Держу пари, вы ложитесь в кровать с книгой Генри Миллера. Никогда не встречал старую деву, которая могла бы хоть на минуту отвлечься от своих яичников.
Это привело к сцене, после которой Джесси увела наверх бьющуюся в истерике мисс Оупеншо, а Линн высказала Вону все, что она о нем думает. После обеда Кит предложил Вону выйти, дабы он мог снова поучить его, как следует обращаться с приличными женщинами.
- Не задирайте нос из-за случайного удара, приятель, - со скверной усмешкой отозвался Вон. - Если бы не дырка у меня в спине…
Алистеры затеяли перепалку из-за кучки зубочисток, обвиняя друг друга в шулерстве.
Таким образом, для всех явилось облегчением, когда на следующее утро прибыли мистер Трафуцци и его бригада, которая с радостными криками приступила к разрушению внутренностей Дома Брасса под присмотром нескольких пар глаз, в том числе шефа Флека, начавшего приходить в отчаяние. По мнению Ричарда, шеф филлипскиллской полиции ничего не делал для раскрытия убийства Хендрика Брасса, а только торчал на месте происшествия, словно ожидая, что Провидение поднесет ему на блюдечке признание преступника. "Братец, - мысленно предупреждал Флека инспектор, - с такой компанией и в такой ситуации тебе придется ждать долго".
Во второй половине дня, по вызову инспектора, нерегулярная команда с Западной Восемьдесят седьмой улицы вышла на работу, вооружившись электрической дрелью, металлоискателем, кирками, лопатами и прочим оборудованием, которое он поручил им взять напрокат в городе. Когда люди Трафуцци работали внутри, "нерегулярники" выкорчевывали кирпичи подъездной аллеи вокруг дома, чтобы обследовать фундамент. Потом они проникли в погреб, вскрыли цементный пол и раскопали его на несколько футов, используя металлоискатель. Ночью все пятеро спали в своих автомобилях, а рано утром вновь принялись за дело. Уэс Полански начал проявлять признаки усталости, Пит Анджело творил чудеса, остальные трудились в гневе на собственную немощь.
Как бы то ни было, они выполнили свою работу, и наградой за труды им послужила находка пяти наконечников индейских стрел, сломанной трубки мира, таблички с автомобильным номером 1915 года, изъеденного ржавчиной котла для китового жира, скелета маленькой собаки, парового котла с древнего парохода, металлического ящика самодельных гвоздей, расплавленных до состояния бесформенной массы, и целой коллекции неподдающихся идентификации предметов, за которую художник или скульптор, творящий в стиле поп-арт, не дал бы и пяти центов.
Мистер Трафуцци и его люди не нашли ничего, кроме песка, штукатурки и нескольких крысиных нор, в одной из которых лежал потемневший от времени клочок бумаги, оказавшийся обрывком страницы издаваемого Гоуди женского журнала за ноябрь 1844 года.
Вечером у огня, разведенного на кирпичах подъездной аллеи, слышались только звуки, издаваемые низшими созданиями природы. Ее благороднейшие творения хранили молчание.
- Все это - сплошное мошенничество! - наконец вскрикнула Линн. - Старик морочил нам голову. Здесь нет ни шести миллионов, ни шести сотен.
- Я этому не верю, - захныкала Корнелия.
- Как ни странно, я тоже, - сказал Кит. - Возможно, потому, что мне не хочется этому верить.
- Они должны быть здесь! - процедил сквозь зубы Девитт Алистер.
- Надеюсь… - начал доктор Торнтон и тут же умолк.
Миссис Алистер смотрела на огонь так, словно собиралась погасить его голыми руками.
Заметив беспокойный взгляд жены, Ричард Квин пробормотал:
- Я тоже чувствую, что они здесь. Но где же, черт возьми?
Компания перебралась назад, в то, что осталось от дома. До истечения назначенного Хендриком Брассом месячного срока было всего два дня.
Глава 8
И СНОВА - ПОЧЕМУ?
Они ждали, сами не зная чего. Конечно, приближался аукцион, но что можно было от него ожидать? Сейчас было известно почти о семи с половиной тысячах долларов задолженности, но со временем и после публикации требуемых законом объявлений она, несомненно, возрастет. Тем не менее, это место притягивало их как магнит. Возникла общая тенденция забыть об убийстве - оно казалось не имеющим к ним отношения. Только угрюмая тень шефа Флека время от времени напоминала о нем.
Однако Линн и Кита притягивал друг к другу куда более древний магнит, чем Хендрик Брасс и его исчезнувшие миллионы. И это привело к новым осложнениям.
Поведение доктора Торнтона становилось все более загадочным. Он пристрастился к долгим одиноким прогулкам, заложив руки за спину, склонив голову и сдвинув брови, как философ, размышляющий о тайнах мироздания, или заключенный в тюремной камере. В первой роли он не раскрыл ни одной тайны, а во второй - не смог придумать план бегства, но в обеих ему явно не везло. Была ли причина в неспособности разгадать секрет тайника Брасса - ведь богатство позволило бы ему осуществить свои швейцерианские желания и оказать помощь многим людям? Инспектор так не думал. Возможно, это являлось одной из причин, но отнюдь не главной. Нет, дело было в другом.
Все выяснилось вечером накануне аукциона. Ричард и Джесси, отправившись на прогулку, обнаружили доктора Торнтона сидящим на камне в лесу, как всегда в одиночестве, подпирая подбородок кулаком. Он пренебрегал уходом за собой еще сильнее, чем обычно, - шея поросла рыжеватыми с сединой волосами, как подлеском в джунглях, рыжие усы свисали на губы, щеки нуждались в бритве, а костюм, и без того поношенный, выглядел совсем убого. К тому же пластырь на дужке очков отклеился, едва удерживая сломанные края, но доктор даже не удосужился приклеить новый.
- Привет, - поздоровался Ричард, собираясь пройти мимо, но Джесси сказала:
- Почему бы вам не присоединиться к нам, доктор? Сегодня такая прекрасная ночь для прогулок - луна и все прочее. Конечно, если вы не хотите побыть один…
- Господи, конечно нет, - отозвался Торнтон и зашагал рядом с ними, но молча.
Джесси даже не могла заставить его предаться любимым воспоминаниям о приключениях в Папуа, где он одним из первых стал изучать фрамбезию. Поэтому вскоре Квины прекратили свои попытки, и все трое направились к Гудзону в полном молчании.
Неожиданно они наткнулись на Линн и Кита. Молодая пара лежала на руинах причала, страстно обнимаясь при свете луны. По их прерывистому дыханию и дикой пляске рук было очевидно, к чему ведет па-де-де. Ричард и Джесси смущенно попятились, ожидая, что доктор Торнтон последует за ними. Но к их изумлению, врач издал сдавленное "нет!" и рванулся вперед с криком:
- Остановитесь! Умоляю вас!
Джесси была готова провалиться сквозь землю. Линн и Кит вскочили, дико озираясь. Линн приглаживала юбку, а Кит пытался стряхнуть пыль с одежды - даже в лунном сиянии было видно, что оба густо покраснели.
- Мы… вы… - пролепетал Кит.
- Мы… э-э… любовались… - с трудом вымолвила Линн.
- Покорнейше прошу меня простить. - Доктор Торнтон задыхался, как астматик. - Но вы не знаете - не можете знать… Ничто в мире, кроме этого, не могло бы меня заставить… - Сделав паузу, он добавил с усилием: - Я зашел слишком далеко, чтобы отступать. Вы простите меня, когда выслушаете. Нам лучше вернуться к дому. Можете мне не верить, но это касается всех.
Впоследствии Джесси не могла припомнить, как они возвращались к выпотрошенному трупу Дома Брасса. В ее памяти сохранился только топот пяти пар ног, две из которых удалились вперед - сначала Линн, а Кит следом за ней. Потом Джесси оказалась в развалинах гостиной. Ричард, стоя позади, сжимал ей плечо, Линн по-прежнему разглаживала юбку, а Кит чистил одежду, делая это абсолютно бессознательно. Оба побледнели от гнева.
- Что за суматоха? - осведомился Вон, опуская флягу. - Хиппи вздумали позабавиться?
- Заткните ваш грязный рот, - сказал ему Торнтон, и Вон, как ни странно, повиновался. Врач из Саут-Корнуолла решительно повернулся к молодой паре - он проложил курс и не собирался убирать паруса. - Мисс О'Нил… Линн, если вы позволите называть вас так… и вы, Кит, конечно, не понимаете, почему я намерен говорить публично о ваших самых интимных чувствах. Но уверяю вас, вы простите меня, прежде чем я закончу. Мне было нелегко наблюдать, как развиваются ваши отношения. Я не хотел вмешиваться, надеясь, что до этого не дойдет…
- Каким образом это вас касается, доктор? - сердито осведомился Кит. - Или кого-либо еще? Линн и я не делали секрета из того, что мы увлечены друг другом. Можно подумать, мы совершили преступление…
- Едва не совершили.
- В каком году вы родились, доктор?
- Нет-нет, вы не понимаете…