* * *
Пока Джесси одевалась, инспектор успел проскользнуть вниз выпить чашку кофе и побыть несколько минут наедине со своими мыслями.
Он был озадачен. Покушение на Хендрика Брасса не имело никакого смысла. По словам Брасса, он еще не составил завещание и, безусловно, не выбрал наследника или наследников - весь смысл приглашения заключался в том, чтобы оценить шестерых кандидатов и отсеять недостойных. Эта процедура только началась - старик говорил о неделях.
Почему же кто-то - очевидно, из находившихся в доме - пытался убить курицу, прежде чем она снесет яйцо? Если бы задуманное завершилось успехом, от этого выиграло бы только казначейство штата Нью-Йорк.
Тем не менее, какой-то смысл должен был в этом присутствовать. Если только преступник не был таким же чокнутым, как сам Хендрик, где-то скрывался мотив, имеющий отношение по крайней мере к одному из гостей. Мотив более веский, чем возможность получить миллион долларов.
Инспектор попытался представить себе такой мотив. Возможно, один из гостей настолько богат, что миллион для него мелочь. Но, обдумывая пятерых кандидатов, кроме Джесси, он не мог вообразить никого из них в столь благоприятной финансовой ситуации.
Если так, подумал Ричард, то преступник действительно такой же псих, как старый Хендрик. Понять действия сумасшедшего способен только другой сумасшедший. Это было хотя и неудовлетворительным, но единственным объяснением, которое инспектор мог дать абсолютно ненужному преступлению, совершенному в абсолютно неподходящее время.
Подобная загадка привлекла бы Эллери, как сеттера в поле - первый взмах птичьего крыла. Но Эллери вернулся в Турцию.
"Я настоящий отец моего сына", - поморщившись, подумал Ричард.
Допив кофе, он приготовил поднос с завтраком для Джесси - услуга, против которой она всегда возражала, но втайне ею наслаждалась.
Даже решение конгресса не заставило бы его вернуться в Нью-Йорк.
* * *
- Первое должно быть первым, Джесси, - сказал Ричард.
Джесси оторвалась от сосисок и яичницы. Инспектор запер двери и говорил так тихо, что его голос мог уловить только электронный жучок новейшей модели.
- О чем ты? - спросила Джесси.
- Мы должны с чего-то начать. А единственный бесспорный факт, который у нас имеется, - ты не та Джесси Шервуд, которую разыскивал Брасс. Поэтому нужно ответить на вопрос: сколько других гостей не являются "подлинниками"? Я не могу оставить тебя здесь одну выяснять это, а если бы даже мог, это заняло бы слишком много времени. Нам понадобится помощь.
- Но чья, Ричард?
- Моей нерегулярной команды с Западной Восемьдесят седьмой улицы, - усмехнулся инспектор. - Поэтому держи оборону, дорогая, а я снова съезжу в гостиницу и сделаю несколько звонков.
* * *
Огромный камин в гостинице "Олд Ривер" давно замуровали, заменив его зловонным масляным обогревателем, чьи пары проникали в еду и питье, придавая напиткам привкус креозота. В других отношениях просторная столовая с низким потолком мало изменилась с дней торгового судоходства на Гудзоне, когда капитаны и экипажи "Бена Франклина" и "Мэри Пауэлл" наслаждались здесь отдыхом во время остановок. Но никто из шестерых мужчин за исцарапанным круглым столом в центре помещения не был склонен предаваться ностальгии. Инспектор настоял на угощении пятерых гостей самым великолепным обедом, какой могла позволить себе гостиница, с бутылкой ирландского виски для придания аппетита, прежде чем перейти к делу, ради которого он их вызвал, и им явно не терпелось получить объяснения.
Старики хранили профессиональное молчание, покуда инспектор излагал ситуацию в "психушке", что было его наименее колоритной характеристикой Дома Брасса.
Все они были полицейскими, отправленными на пенсию департаментом полиции города Нью-Йорка в предписываемом правилами возрасте шестидесяти трех лет. Уэс Полански, массивный человек с перебитым носом, работал детективом первого разряда в отделе угонов автомобилей, подлогов и карманных краж. Пит Анджело, давний напарник Полански и еще более массивный, чем он, наводил ужас на гангстеров, и Полански, который сам был еще хоть куда, клялся, что Анджело по-прежнему в состоянии раскидать их в драке, как щепки. Эл Мерфи, чьи рыжие волосы отказывались седеть, во время отставки был сержантом 16-го участка, патрулировавшим улицы на радиофицированном автомобиле. Хью Джиффин, ушедший на пенсию из главного подразделения с несколькими перебитыми костяшками пальцев и шрамом от ножа на лице, был по характеру мягок, что не препятствовало проявлению героизма, которого иногда требовала работа. Пятый отставной коп, Джонни Криппс, был лейтенантом в отделе по расследованию убийств. Со своими очками в черной оправе и мягкими седыми волосами он скорее походил на учителя или библиотекаря.
- Для того, что я имею в виду, - сказал инспектор, - придется побегать - быть может, немало, - а никто из нас не становится моложе…
- Кончай болтать вздор, Дик, - прервал Пит Анджело. - Ты бы не бросил нам этот спасательный круг, если бы думал, что нам не хватит сил за него уцепиться.
- Я слежу за моими ногами, инспектор, - быстро сказал Полански. Из всего квинтета он казался наиболее пострадавшим от времени - рука, державшая сигарету, дрожала, а белки глаз избороздили красные прожилки. - О нас можете не беспокоиться.
Но инспектор колебался. Их всех отправили на покой только по возрасту, когда большинство из них еще могли выдержать гонку на солидной дистанции, однако Полански вызывал у него сомнение. Но оставить старину Уэса за бортом было немыслимо. Он решил поручать ему самую легкую работу, разумеется не упоминая об этом.
- Ты займешься Алистерами, Уэс. Держу пари, за ними числится не меньше темных дел, чем за Картером пилюль. Покопайся в архивах, поговори с ребятами и раскопай как можно больше сведений. Думаю, они работают под разными именами. Алистер - явный мошенник, а его жена, этот Зверь из Бельзена, ему помогает. Если она действительно его жена.
- Будет сделано. - Полански сверкнул налитыми кровью глазами.
- Тебе, Мерф, поручаю доктора Торнтона. Хьюберт Торнтон работает в медицинском кооперативе и клинике в Саут-Корнуолле. Особенно постарайся разузнать о его матери и ее возможной связи с Брассом.
Эл Мерфи протянул к бутылке поросшую рыжими волосами руку.
- Материнские дела как раз по моей части, - усмехнулся он. - Помню, однажды…
Но его заставили умолкнуть.
- Ты, Хьюи, займешься Корнелией Оупеншо, - обратился инспектор к Джиффину. - Это сексуально озабоченная старая дева, чьи родители якобы помешали Брассу покончить с собой. - Он протянул бумагу с ее адресом, и отставной полицейский со шрамом на лице спрятал ее в карман. - Я хочу знать, правдива ли эта история.
Анджело выжидающе смотрел на инспектора.
- О'кей, Пит, твой беби - этот молодой парень, Кит Палмер. - Ричард Квин передал ему другую бумагу. - Брасс утверждает, что мать Палмера когда-то была его близким "другом". Судя по его тону, она сожительствовала с ним, когда на него еще можно было смотреть без позывов на рвоту. Вероятно, тут понадобится деликатное обращение. Я не хочу, чтобы это дошло до Палмера, так что просто разузнай о прошлом его матери.
- Предоставь это мне, Дик.
- Тебе достается Линн О'Нил, Джонни, - сказал инспектор Криппсу. - С этим придется повозиться. Девушка прибыла из Вайоминга, где ее отец, который, по словам Брасса, спас его от линчевания, когда-то был шерифом. Можешь даже слетать туда.
- Сначала попробую междугородный телефон, - отозвался бывший лейтенант убойного отдела. - Как раз перед тем, как меня спровадили на покой, мне пришлось забирать подозреваемого в убийстве из офиса шерифа в Шайенне, и я подружился с его старшим помощником. Возможно, мне удастся все выяснить по телефону.
- Если это не получится и тебе придется лететь туда, Джонни, я оплачу расходы.
- Я бы об этом и не подумал, Дик. - Криппс густо покраснел. - Но в эти дни у меня туго с деньжатами…
- Это мое дело, так что плачу я. Ну, все получили задания. Держите меня в курсе. А если кому-то нужен аванс…
- Вы унаследовали миллион, инспектор? - проворчал Полански. - Я и так чертовски рад, что у меня появилось какое-то занятие…
Далее последовал дружеский спор, сопровождаемый распитием остатков ирландского виски. Наконец они разошлись, назначив дату новой встречи в гостинице для докладов об успехах. Ричард Квин вернулся в Дом Брасса в куда более приподнятом настроении.
Глава 4
КАК?
Линн О'Нил и Кит Палмер были единственными молодыми людьми в Доме Брасса, поэтому они, естественно, потянулись друг к другу.
Весьма тяжелая атмосфера не являлась препятствием. В доме и его обитателях ощущалось нечто такое, что заставляло людей избегать одиночества. Если бы не сверкающая латунь, поместье обладало бы всеми чертами замка в Трансильвании. Линн страстно ненавидела время сна, когда ей приходилось запирать дверь и проводить в одиночестве долгую ночь. Она едва могла дождаться утра и явления перед ней грубоватого, но - Линн была вполне в этом уверена (или не вполне?) - честного молодого лица Кита Палмера.
- Не знаю, что я здесь делаю, - призналась Линн Киту следующим утром после покушения на Хендрика Брасса. Они прогуливались в сосновом лесу за дворовыми постройками. Кит отшвыривал ногами упавшие ветки, а Линн с трудом пробиралась по заваленной хвоей территории - поместье Брасса было таким же запущенным, как и его дом. - Мне следовало бы вернуться домой.
- Надеюсь, вы этого не сделаете, - быстро сказал Кит.
- Почему?
- Ну, из-за этих денег…
Линн покосилась на него:
- Эта причина - единственная?
- Не совсем.
- Какая же другая?
- Ну, вы.
- О! - произнесла Линн и погрузилась в поощрительное молчание.
- Я имею в виду, что вы чертовски привлекательная девушка.
- О боже! - вздохнула Линн. - Я так боялась, что вы скажете что-нибудь в таком роде!
- Почему боялись?
- По-вашему, я должна быть польщена? Любая девушка казалась бы привлекательной в этом зоопарке. Кто мои соперницы? Корнелия Оупеншо? Едва ли. То, как она на вас смотрит, выглядит форменной порнографией. Или миссис Алистер? По-моему, ухаживать за ней - все равно что заниматься любовью с пумой. Конечно, есть еще эта милая миссис Квин…
- Речь не о ней, а о вас.
- В каком смысле, мистер Палмер?
- В том, - взорвался Кит, - что на конкурсе в Атлантик-Сити у вас были бы все шансы стать мисс Америкой!
- Благодарю вас, - пробормотала Линн.
- Как бы то ни было, зачем вам возвращаться в Вайоминг?
- Искать другую работу. С прежней меня уволили.
- Вот видите!
Некоторое время они шли молча, дыша полной грудью. В том, что касалось Линн, думал Кит, это зрелище было волнующим. Чем дальше они удалялись от старого мавзолея Брасса, тем ярче сверкало солнце, и тем энергичнее колыхался свитер Линн.
- И еще одно, - внезапно произнесла Линн. - Это не сходится.
- Что - не сходится?
- Все это. Я начинаю чувствовать… - Линн не договорила. - Не важно.
- Так не пойдет! Что вы собирались сказать?
- Это прозвучит глупо.
- Попытайтесь.
- Здесь кругом зло. - Линн внимательно смотрела на Кита, но он не улыбнулся, и это ее ободрило. - Дело не только в этом жутком старике и его чудовище Франкенштейне, а почти во всех - Алистерах, этой Оупеншо, мистере Квине, который постоянно куда-то исчезает… Единственные, кто внушает мне чувство безопасности, - это доктор Торнтон и миссис Квин, да и насчет них я иногда не уверена.
- А как насчет меня? - с беспечным видом осведомился Кит.
Линн присела на гладкий валун около тропинки. На ней были розовые слаксы, весьма соблазнительно обтянувшие бедра, когда она села.
- Насчет вас, Кит?
- Да, именно так я спросил.
- Тогда позвольте и мне задать вопрос. Я не имею никакого права интересоваться этим, так что вы не обязаны отвечать. Вы женаты?
Кит застыл как громом пораженный.
- Так я и думала, - усмехнулась Линн. Солнечные лучи, проникающие сквозь сосны, стали внезапно тусклыми. "Везет же мне!" - подумала она.
- Погодите, - запротестовал Кит. - Вы задали мне вопрос, так дайте возможность обдумать ответ.
- Бросьте, Кит. Сколько ответов может быть на такой вопрос? Только да или нет. Конечно, это не мое дело.
- Я бы очень хотел, чтобы это было вашим делом. Я имею в виду…
- Да?
- Вы спросили, женат ли я, и сказали, что на это может быть только два ответа - да или нет. Так вот, Линн, их не только два. Поэтому я и запнулся.
- Не только два? - насмешливо переспросила Линн. - Ладно, мистер Палмер, выкладывайте третий ответ.
- И да и нет.
Линн открыла рот и вскочила на ноги.
- Это оскорбительная лицемерная болтовня! Вы начинаете мне не слишком нравиться, Кит Палмер!
- Но это правда. - Казалось, парня терзает какая-то тайная мука. - В каком-то смысле я женат, а в каком-то - нет. Более точно я не могу это объяснить - во всяком случае, сейчас.
- Вы просто морочите мне голову. И не трудитесь провожать меня назад в Дом ужасов, благодарю вас. За какую же дуру вы меня принимаете?
Линн побежала прочь. Кит смотрел ей вслед, втайне надеясь, что она подвернет лодыжку, дабы у него появился предлог пойти следом. Но она была проворна, как лань. Вскоре ее гибкая молодая фигура скрылась среди сосен.
Кит Палмер сердито пнул валун. К сожалению, цель оказалась неуязвимой, в отличие от его ноги. Поэтому он сел, проклиная Кита Палмера и все плоды его деятельности, включая жену Джоан и маленького Сэма, он же Шмули.
* * *
На пятый вечер после столкновения головы Хендрика Брасса с каминной кочергой Ричард Квин, сидя за обеденным столом, постучал по своему бокалу, который Хьюго наполнил отвратительным шабли.
- Если не возражаете, мистер Брасс, я бы хотел, чтобы все собрались в гостиной. Включая вас, сэр.
- Вот как? - отозвался старик. - А если я возражаю, мистер Квин? Не слишком ли свободно вы распоряжаетесь в моем доме?
- Кто-то не так давно весьма свободно распорядился по поводу вашей головы, - сказал инспектор, - и против этого вы, кажется, не возражали, проявив редкую, на мой взгляд, терпимость. Но меня беспокоит другая ваша странность, мистер Брасс.
- Какая же? - дружелюбно осведомился старик, словно они были закадычными друзьями. - Мы можем поговорить здесь. Что вас беспокоит?
- То, что будет беспокоить всех за этим столом, прежде чем я закончу. Меня беспокоит, что вы один из величайших лжецов на земле.
Алистеры одновременно втянули голову в плечи, как пара дрессированных черепах, посмотрели друг на друга и перенесли внимание на Хендрика Брасса. Глаза Линн О'Нил расширились, а Кита Палмера - сузились. Доктор Торнтон являл собой воплощение настороженности. Только Корнелия Оупеншо оставалась равнодушной к словам инспектора, продолжая пожирать взглядом сидящего напротив молодого Палмера, кусок за куском.
- Я лжец? - спокойно переспросил старый Брасс. - И в чем же я солгал?
- Вы сказали, что отец Джесси, доктор Шервуд, спас вам жизнь, когда вы тяжело болели. Верно?
- Абсолютно.
- Так вот, доктор Шервуд не только не спас вам жизнь, а едва не убил вас. Он поставил неправильный диагноз и прописал лечение, от которого вы чуть не умерли. Если бы не вызвали специалиста, который изменил диагноз и лечение, вас бы давно не было на свете. Когда вы поправились, то обратились к адвокату и подали иск против доктора Шервуда за преступную профессиональную небрежность, но забрали его, так как специалист не пожелал свидетельствовать против коллеги. Много же у вас имелось причин быть благодарным доктору Шервуду!
- Понятно, - хихикнул Хендрик Брасс. - Это все, мистер Квин?
- Я только начал. Перейдем к отцу Девитта Алистера. - Румянец Алистера потерял свою яркость, но Элизабет почти ощутимым усилием воли заставляла себя сохранять спокойствие. - Вы говорили, что некогда испытывали финансовые трудности и не могли найти никого, кто бы вам помог. Отец Алистера якобы одолжил вам нужную сумму, чтобы спасти вас от банкротства. Но все было совсем наоборот, мистер Брасс. Отец Алистера не пришел вам на помощь. Он не одолжил вам ни цента. Вы проиграли ему крупную сумму, и его требование выплатить долг едва не довело вас до банкротства.
Вся злоба Девитта Алистера была направлена не на Хендрика Брасса, а на инспектора. Но Ричард Квин видел такие взгляды и прежде, поэтому не обратил на них внимания. Что касается Элизабет Алистер, то она прикрыла каменные глаза веками, как налоговый инспектор.
- Продолжайте, - сказал Брасс. - Насколько я понимаю, вы еще не закончили?
Инспектор огляделся вокруг, словно в поисках вдохновения, и задержал взгляд на хорошеньком личике Линн.
- Мисс О'Нил - еще одна жертва вашей лжи. Ее отец не спасал вас от линчевания и не выступал в вашу защиту на суде. Он поймал вас с краденой лошадью и был самым важным свидетелем обвинения. Вы не попали в тюрьму только потому, что он допустил чисто техническую ошибку - обыск и арест без ордера, - а судья оказался педантом и формалистом. Если у вас есть причина вспоминать о ком-то с благодарностью, так это о судье, а никак не о шерифе О'Ниле. Он был так зол из-за того, что вы вышли сухим из воды, что вышвырнул вас из своего округа, угрожая самолично вас вздернуть, если снова поймает на конокрадстве.
Хендрик Брасс вытянул длинную шею, высунул серый кончик языка и издал шипящий звук, потом снова захихикал.
- Вы отлично поработали, мистер Квин. Что-нибудь еще?