Прибытие полиции освободило Селби, и в сопровождении местного инспектора он произвел обыск и в доме. Он обнаружил, что убийца не пытался войти в дом, хотя стеклянная дверь, которая вела из библиотеки на лужайку перед домом, была настежь открыта.
Селби, однако, сделал одно открытие. Судья был, очевидно, человеком педантичным. Полки в библиотеке были заполнены большими, одинаково переплетенными тетрадями с газетными вырезками. Вырезки эти относились к процессам в Австралии, в которых покойный принимал участие как адвокат. Внимание Селби привлекла одна из этих тетрадей, лежавшая открытой на столе в библиотеке. Очевидно, судья освежал свою память, так как рядом с тетрадью лежал лист бумаги, испещренный карандашными пометками. Селби зажег лампу на столе и стал внимательно изучать записи на листке бумаги. Некоторые слова были неразборчивы. Все пометки относились к "Кинтону" и "Кларку". Взглянув на открытую тетрадь с вырезками, Селби увидел, что там шла речь о процессе двух человек, носивших эти имена. Одна фраза, написанная карандашом на бумаге, более разборчивая, чем другие, бросилась ему в глаза.
"Кинтон носил перстень с камеей. У человека в парке был такой же перстень".
Перстень с камеей? Селби нахмурился. Кто носил перстень с камеей? Он слышал о ком-то. Немного дальше он прочел:
"У Кинтона также был шрам под подбородком… Неужели это совпадение?"
Еще дальше:
"Странное совпадение. Но почему бы Кинтону и не преуспеть в жизни, не завести себе автомобиль и т. д.".
Селби вернулся к вырезкам. В них шла речь о процессе и осуждении двух молодых людей, обвинявшихся в необыкновенно дерзком ограблении. Богатый помещик был избит до полусмерти, его дом был ограблен. Виновные были обнаружены с помощью одного из станционных служащих, который видел, как они уезжали в тележке. Уоррен, очевидно, выступал в качестве истца. Имя его часто встречалось в отчетах о следствии.
Селби стал переворачивать страницы, изучая ход процесса. Обвиняемые были приговорены к 20 годам каторжных работ. Их "наглая невозмутимость", употребляя выражение местного репортера, при объявлении приговора бросалась всем в глаза. Последняя вырезка гласила:
"Кинтон и Кларк, бежавшие при перевозке партии каторжников в Балларат, до сих пор находятся на свободе".
Итак, они бежали. Вырезка с подробностями побега отсутствовала в тетради.
Кинтон и Кларк! Селби вынул записную книжку и вкратце записал суть дела. Очевидно, в Лондоне судья узнал Кинтона. Селби записал на память в книжку: "Шрам под подбородком. Носит перстень с камеей". Какое отношение имел этот беглый каторжник к убийце судьи?
Он перечитал еще раз внимательно отчет об ограблении. По-видимому, Кинтон питал страсть к перстням с камеями. В отчете отмечалось, что при аресте у него было найдено шесть таких колец.
- Не понимаю, для чего судья рылся в этих старых процессах, - сказал местный инспектор.
- Может быть, это результат моего запроса, - сказал Селби. - После появления Ужаса около его окна я спросил его, были ли у него враги. Он, вероятно, решил пересмотреть дела, в которых участвовал, с целью помочь мне.
- Вы думаете, они пришли сюда с намерением его убить?
Селби покачал головой.
- Нет, это было случайное убийство. Они поджидали меня, хотя я не могу понять, как они узнали, что я приеду сегодня. Ужас был вчера вечером в Лондоне. Его специально привезли сюда. Он убил судью, потому что бедняга сам попался ему в лапы.
Селби смертельно устал. Он провел накануне всю ночь на ступеньках лестницы на Керзон-стрит. Не успел он лечь в приготовленную ему по распоряжению судьи постель, как сразу же заснул. Проснувшись, он узнал, что о происшествии было сообщено в Скотленд-Ярд и представители последнего уже прибыли.
Холодная ванна освежила его. Он спустился навстречу полицейским и узнал, что никаких новых обстоятельств не обнаружено, не считая того, что автомобиль видели на Гильдфордском шоссе. Там он был потерян из вида. Полиции было известно только, что он мчался на запад.
Селби не сомневался, что Западная железная дорога, о которой Оскар Треворс говорил в своем шифрованном письме, означала большую западную железную дорогу, которая ведет от вокзала Паддингтон на запад Англии. Но эта железная дорога тянется на триста миль и проходит на своем пути через многие большие города. Обыскать каждый дом поблизости от дороги было задачей, превышавшей человеческие силы.
Уже днем Селби вернулся на Керзон-стрит. Билля и Гвенды не оказалось дома.
Так как Билль и девушка не возвращались, Селби вышел прогуляться, так как принадлежал к тем людям, которые лучше думают во время быстрой ходьбы. Проходя через Гайд-Парк, Селби обогнал человека, внешность которого показалась ему знакомой.
- Извините, но мне кажется, что вы Локс, - спросил Селби.
Голди Локс, а это был он, приятно улыбнулся и посмотрел на Селби через свои очки.
- Да, мистер Лоу, я - Локс. Я шел и размышлял о красотах природы. Когда я увидел детей, резвящихся на зеленой травке, то почувствовал, что что-то должно случиться, и вот - вы передо мной.
- Присядьте, Локс. Мне нужно с вами поговорить.
Мистер Локс повиновался без особого желания. Лоу был единственный во всей полиции (впрочем, Локс не был уверен, что он служил в полиции), с которым он, Локс, не любил встречаться.
- Локс, - сказал Селби, - вы - вор и вращаетесь в обществе воров. Вряд ли в Лондоне есть хоть один преступный тип, которого бы вы не знали. Не изображайте из себя этакую невинность, это вовсе не идет вам. Вы знаете всех мошенников, как пять пальцев своей руки.
- Не хуже вас, - сказал Локс с ударением. - Я не могу сообщить вам ничего нового, мистер Лоу. К тому же я слишком стар, чтобы превращаться в доносчика.
- Я не хочу, чтобы вы превращались в доносчика, - сказал Селби Лоу. - Я хочу знать одну вещь, которая вам, наверное, известна. Есть среди ваших знакомых человек, который носит перстень с камеей?..
- С чем? - перебил удивленный Локс, который плохо знал ювелирные термины.
- С камеей - маленькой, овальной…
- Понимаю, - перебил Локс. - Как брошки, которые носят квартирные хозяйки. Чем больше камея, тем жиже суп вам подают. Понимаю, мистер Лоу. Нет, кажется, я не знаю никого, кто носит такого рода украшение. Я считаю, что люди, которые напяливают на себя драгоценности, стоят на низшей ступени развития. А как зовут человека, которого вы ищете?
- Я не знаю, как он себя называет. Может быть, Кинтон.
Мистер Локс покачал головой.
- Никогда не слыхал о Кинтоне. Я знаю Уинтона, специалиста по краже скота. Встречался с ним в Экзетерской тюрьме. Очень милый человек, но в общежитии совершенно невыносим. У него всего две мысли в голове, и одна из них о пиве. Я знаю другого господина, по имени Минсинг, американца, который занимается драгоценными камнями…
- Этого зовут Кинтон?
Локс снова покачал головой.
- Не знаю, никогда не слыхал, сэр.
Долго после того, как Селби ушел, мистер Локс продолжал сидеть на скамейке в парке, рассеянно глядя куда-то в пространство. Ибо мистер Голди Локс не только знал, что такое перстень с камеей, но знал и человека, который носит такой перстень.
Глава 14
Человек с перстнем
Если бланки Маркуса Флита не лгали, его контора была открыта с 10 до 16 часов. Но те, кто хорошо знали его привычки, не колеблясь заходили к нему либо до 10, либо после закрытия. Было ровно без четверти шесть, когда мистер Локс робко постучал в дверь первой комнаты. В ответ раздалось резкое приглашение войти. При виде Локса лицо секретарши приняло суровое выражение.
- Мистера Флита нельзя видеть, - пронзительно сказала она. - Вам же сказано было, чтобы вы больше не приходили. Мистер Флит ушел домой.
- Принесите его назад, ангел, - сказал мистер Локс, затворяя за собой дверь. - И улыбнитесь же бедному Голди. Если бы вы знали, как улыбка красит лицо, вы бы отвинтили ваше лицо и приставили новое. Вы не видали себя последнее время? - заботливо спросил он. - Посмотрите на себя как следует, я принесу вам зеркало в следующий раз…
- Я не желаю слушать ваши нахальные речи, я уже говорила вам, - ответила женщина, и ее лицо покрылось темным румянцем, но голос стал спокойнее. - Я сказала вам, что мистера Флита нельзя видеть, и все. Он дал строгий приказ выкинуть вас вон, если вы вздумаете явиться.
Голди Локс спокойно облокотился обеими руками на конторку.
- Попробуйте, - сказал он. - Но не забывайте, что я могу прийти в ярость, если меня все время раздражать. Пойдите лучше и скажите Маркусу, голубка, что Голди его ждет.
Девушка, не говоря ни слова, распахнула дверь в кабинет Маркуса и вышла. До Голди донесся ее быстрый говор. Он слышал, как она сказала:
- В таком случае попросите его сами. Я не желаю разговаривать с этим грязным старым вором.
- Это я! - сказал Голди, поспешно входя. - Я здесь, Маркус.
Маркус Флит лежал, откинувшись в кресле, заложив руки в карманы. Он сердито взглянул на своего непрошеного гостя.
- Что вам нужно?
Голди величественно махнул в сторону девушки, которая посматривала то на одного, то на другого.
- Я не хочу говорить перед этим ребенком, - сказал Голди.
Девушка захлопнула дверь с такой яростью, что удивительно было, как стекло не разбилось.
- Сердитый нрав - порок женщин, - невозмутимо сказал Голди, садясь около стола. - Я бы и за 20 миллионов не женился на этой девице.
- Оставьте ее в покое, - отрезал Маркус сердито. - Для чего вы пришли? Мне нечего дать вам, и я не стану ничего покупать у вас. Вы фискал, полицейская приманка.
Прошлый раз вы привели сюда полицию и думали, что поймали меня, жалкий кролик этакий!
Голди не делал попытки прервать сердитый поток ругательств. Он дал Маркусу как следует выругаться и тогда вытащил из кармана два билета по сто долларов и положил на стол.
- Что вы хотите сказать? - проворчал Флит.
- Фальшивая, говорят вам, - сказал Локс, подвигая бумажки к Маркусу. Тот не обратил на это внимания.
- Вы хотите сбыть их мне, да? - спросил он. - Те, что я вам дал, были настоящие американские доллары.
- Я знал, что вы жулик, - сказал Голди. - Ваша слава вышла далеко за пределы Лондона. Но меня вы не надуете, Маркус, потому что я сделан из огнеупорного материала. А какой у вас хорошенький перстень с камеей! Ай, ай, как он под стать вашей красивой руке.
Маркус Флит быстро убрал руку.
- Я знал человека, который носил перстни с камеями, - продолжал Локс, как бы вспоминая. - Настоящий преступник он был. Один из избранных в нашей профессии. Некий Кинтон… Я говорил о нем сегодня с одним сыщиком.
Бледное, слегка одутловатое лицо Маркуса Флита стало еще чуточку бледней, губы его задрожали. Голди краем глаза видел, как Флит крепко ухватился пальцами за край стола, так что суставы его побелели от напряжения.
- Этот Кинтон, - продолжал со смаком Голди, - был настоящий джентльмен. Он бы не стал сбывать мне эти фальшивые бумажки. Он бы сказал: "Голди, я виноват, что причинил вам неприятность. Вот ваши две сотни и еще пять в придачу за все неприятности.
Флит облизал сухие губы.
- Если я ошибся, готов исправить свою ошибку, - сказал он.
Он подошел к сейфу, вытащил несколько бумажек из пачки и, не считая, бросил их на стол. Голди подобрал их и тщательно пересчитал.
- 600 долларов, - сказал он. - Какой подарок! Сам Кинтон бы так не расщедрился!
- Оставьте вашего Кинтона в покое. Я не желаю ничего знать о ваших друзьях и не желаю, чтобы меня сравнивали с ними, понимаете, Голди?
Мистер Флит старался быть любезным, но это ему плохо удавалось.
- А если вы будете еще говорить о камеях с вашими сыщиками, имейте в виду, что я не ношу перстня с камеей. - Он протянул руку. Перстень исчез с нее. Он спрятал его в сейф, доставая деньги. - Мне надо работать, а вы задерживаете меня. Можете не приходить больше, Голди. Гусыни не несут яиц больше пяти раз в год.
- Гусиные яйца хорошие, - пробормотал Голди.
Он был уже около двери, когда Флит окликнул его.
- Я не хочу ссориться с вами. Такие люди, как мы, должны быть в дружбе. Я бы хотел дать вам работу, Голди.
И он долго и подробно обсуждал с Голди эту работу, пока его секретарша дулась и гневалась в соседней комнате.
Глава 15
Доктор встречается с Ужасом
Гвенда Гильдфорд провела счастливый и интересный день. Для Билля Джойнера он тоже был счастливым, хотя и не особенно производительным. Горе его героини требовало утешения, а издатель, которому выпала честь дать миру этот рассказ о "любви и самопожертвовании", был еще более настойчив. Поэтому еще долго после того, как Гвенда легла и заснула, Билль сидел в жилете и с поразительной быстротой исписывал страницу за страницей. В половине третьего ночи он с тяжелым вздохом отложил в сторону перо и обратился к своему соседу, который просидел четыре часа подряд, куря и раздумывая.
- Слава Богу, закончено! - сказал он. - Сегодня мы пойдем смотреть Тауэр.
- Кто "мы"?
- Не издевайся.
- Она - славная девушка, самая симпатичная американка, какую я встречал когда-либо, - сказал Селби.
Он посмотрел на потолок, как будто ожидая найти там ответ на свой незаданный вопрос.
- А тебе придется быть богатым, Билль, потому что она будет богата.
- Кто - Гвенда?
Селби кивнул.
- Когда Оскар Треворс умрет, а это случится скоро, Гвенда получит уйму денег.
Билль заерзал на стуле.
- Что ты хочешь сказать?
- За ней надо как следует присматривать, - продолжал Селби и в голосе его было что-то, что заставило Билля отнестись к его словам со вниманием. - В тот день, когда Треворс умрет, у них будут основания убрать и Гвенду с дороги.
- Что за ужасная мысль! - воскликнул Билль, вытирая пот со лба.
Селби встал, потянулся, вытряхнул пепел из трубки, потом вдруг прислушался. С улицы донесся звук быстрых шагов.
Шаги остановились около двери, и послышался стук. Селби посмотрел на часы и вышел в коридор. Повернув электрический выключатель, чтобы зажечь свет, он быстро отворил дверь. Сначала он не узнал человека, который стоял на пороге.
- Это мистер Лоу? Я очень рад, что вы не спите, сэр. Можете вы прийти к доктору?
- Вы шофер доктора, не правда ли?
- Точно так, сэр.
- Что случилось? Входите, - сказал Селби, проводя человека в столовую.
Тот явно был взволнован. Рука его, в которой он держал фуражку, заметно дрожала.
- Я пробовал телефонировать вам, но линия была испорчена, - сказал он. - Доктор подвергся нападению со стороны этого ужасного человека.
- Ужаса? - быстро спросил Селби.
- Да, сэр.
- Где это случилось?
- На пороге докторского дома. Как раз, когда доктор отворял дверь, чтобы войти к себе в половине второго ночи, этот тип подошел сзади и чуть не убил его. К счастью, руки у доктора были свободны, и он ударил его своей тростью.
- Ваш автомобиль не здесь?
- Здесь, сэр, - ответил, к удивлению Селби, шофер. - Я оставил его на углу и дошел пешком до вашего дома. Селби надел пиджак и снял шляпу с вешалки.
- Подожди, пока я вернусь, Билли, - сказал он тихо. - Это может оказаться самой значительной из всех проделок Джумы.
Через пять минут он был у дома доктора. Его провели прямо в кабинет. Доктор Эвершам лежал на диване. Два доктора, очевидно, приглашенные откуда-то поблизости - один из них был в халате и пижаме, - перевязывали раны.
- Чуть-чуть не прикончил меня на этот раз, Селби, - были слова, которыми доктор приветствовал вошедшего. - Я боялся, что у меня сломана нога, но, к счастью, это не так. О! - застонал он, когда один из докторов прикоснулся к нему какой-то иглой.
Ему, очевидно, пришлось выдержать большую борьбу. Губы его были изранены и вспухли, пыльная одежда носила следы борьбы. Когда доктора кончили свою работу, он рассказал то, что с ним произошло.
Он был в театре, потом зашел в свой клуб выпить и возвращался пешком к себе на Харлей-стрит. Недалеко от своей двери он заметил небольшой закрытый автомобиль. Ему показалось, что это был "форд", но в этом он не был уверен. Он помнил только, что, вставляя ключ в замочную скважину, услышал шорох позади себя и, обернувшись, очутился лицом к лицу с Ужасом.
- Один Бог знает, как я спасся! К счастью, моя трость тяжелая, и мне удалось нанести ею несколько ударов. Прежде чем он успел очнуться, я отворил дверь, вошел и запер ее на засов.
- Он не пытался последовать за вами?
- Нет, насколько я помню. Я как-то добрался до кабинета и вызвал своего шофера, который живет во дворе позади дома.
Было уже достаточно светло для того, чтобы осмотреть место нападения. На перилах лестницы, которая вела к подъезду, Селби обнаружил пятно крови. Он прошел по улице, тщательно осматривая ограду, которая вела вдоль домов, сначала в одном направлении, потом в другом. На обратном пути он нашел второе пятно. Оно было на перилах перед домом, который стоял недалеко от дома доктора. Еще дальше Селби нашел третье пятно. На этот раз оно было ясно видно при желтом свете фонаря. Возвратившись к дому доктора, Селби увидел, что полиция уже прибыла. Он кратко рассказал инспектору о своих открытиях.
- Должно быть, доктор ранил его весьма серьезно, - сказал полицейский. - Мы бы должны были найти его по этим следам.
- Конечно, - ответил рассеянно Селби.
Он медленно снял с себя свой новый синий пиджак и, оставшись в одном жилете, стал столь же медленно и сосредоточенно вытирать пиджаком ступеньки лестницы перед домом.
- Что вы делаете, мистер Лоу? - спросил удивленный полицейский.
- Ищу бациллы, - сказал Селби.
Он осмотрел результаты своей работы, потом как следует вытряхнул пиджак.
- Вы испортили ваш пиджак, - сказал полицейский.
- Я погубил Ужаса, - ответил Селби и вошел в дом, чтобы проститься с доктором.
Глава 16
Дорожный инспектор
- Я чувствую себя не очень плохо, хоть и страшно потрясен, - сказал, улыбаясь, доктор Эвершам. - В моем возрасте человек не приспособлен для подобных упражнений.
Он полулежал в постели, обложенный подушками. При свете дня Селби мог видеть, насколько он пострадал.
- Это мне вперед наука не ходить в дансинги, - сказал Эвершам. - Если бы я вернулся домой рано, как подобает почтенным гражданам, этого бы не случилось.
- Вы не представляете себе, почему Ужас выбрал именно вас?
- Нет. Я совершенно не понимаю, как это произошло. Я ни публично, ни в частном порядке не осуждал Ужаса, хотя, конечно, питаю к нему не меньшее отвращение, чем все остальные граждане. Я могу только представить себе, что каким-то образом моя связь… - он остановился в нерешительности.
- Со мной? - спросил Селби.
- Нет, не с вами, а с мисс Гильдфорд. Может быть, это объяснит, почему я навлек на себя неудовольствие этого чудовища. Во всяком случае, я пострадал не особенно серьезно, и я прошу вас успокоить мисс Гильдфорд на этот счет. Я надеюсь прийти и повидать ее завтра вечером.