- Что именно вы заподозрили, док? - На сей раз Эллери удержался от улыбки, так как доктор Стронг был явно расстроен.
- Я не знал, что подозревать. Предложил сделать вскрытие, но Этуэллы даже не пожелали слышать об этом. Заявили, что я осел, если думаю, будто человек в возрасте девяноста семи лет может умереть от чего-либо, кроме старости. Мне пришлось согласиться. В итоге тело Калеба было похоронено непотревоженным.
- Но, док, в таком возрасте человеческий организм действительно может отказать без предупреждения. У вас должна быть другая причина для беспокойства. Вам был известен какой-то мотив?
- Ну… может быть.
- Он был богатым человеком? - мудро предположила Никки.
- Калеб не имел ни гроша, который мог бы назвать своим собственным, - ответил доктор Стронг. - Но тем не менее, если старая история правдива, кое-кто выиграл с его смертью. Понимаете, мистер Квин, в Джексберге об этих стариках существовало нечто вроде легенды. Впервые я услышал о ней, когда бегал босиком в коротких штанишках. Люди болтали и болтают до сих пор, что в 1865 году Калеб, Зэк и Эб, служившие в одной роте, нашли какое-то сокровище.
- Сокровище?.. - Никки закашлялась, скрывая смех.
- Сокровище, - упрямо повторил доктор Стронг. - Легенда гласит, что они притащили его с собой в Джексберг, спрятали и поклялись не говорить ни единой душе, где оно находится. Конечно, о Гражданской войне существует множество подобных историй, - он сурово посмотрел на Никки, - и многие кашляют и впадают в истерику, слыша их, но в эту историю я всегда отчасти верил. Это уже второй признак старческого маразма. Все же я вздохну спокойно, когда завтрашняя церемония кончится и Зэк Бигелоу отложит горн Калеба Этуэлла до следующего года. Как старейший ветеран, именно Зэк завтра должен горнить.
- Выходит, они прятали сокровище более пятидесяти лет? - Эллери снова улыбнулся. - Это не кажется мне разумным, док. Разве только сокровище воображаемое - тогда его незачем предъявлять.
- Согласно легенде, - пробормотал мэр Джексберга, - они поклялись…
- Не прикасаться к сокровищу, пока в живых не останется только один из них, - закончил Эллери, разражаясь хохотом. - Переживший остальных забирает все. Так всегда бывает в подобных сказках, док. - Он зевнул и поднялся. - Кажется, я слышу зов перины в соседней комнате для гостей. Никки, у вас слипаются глаза. Послушайтесь моего совета, док, и ложитесь спать. Вам не о чем беспокоиться, кроме того, чтобы дети вели себя тихо, когда вы завтра будете произносить речь.
* * *
Как выяснилось, природа разделяла заботы доктора Мартина Стронга насчет Дня павших в войнах. Эллери и Никки проснулись в чисто вымытом дождем и сверкающем на солнце мире. Спустившись, они обнаружили мэра Джексберга снующим по кухне со спущенными подтяжками.
- Доброе утро, - рассеянно приветствовал их доктор Стронг. - Решил приготовить вам завтрак, прежде чем вздремнуть часок.
- Вы просто душка, - улыбнулась Никки. - Но неужели вы не выспались ночью, доктор?
- Я вообще не сомкнул глаз. Метался в постели, а только начал засыпать, как меня срочно вызвала по телефону Сисси Чейс. Надеюсь, это вас не потревожило.
- Сисси Чейс… - Эллери посмотрел на хозяина дома. - Это не ее вы упоминали вчера вечером как…
- Как правнучку старого Эбнера Чейса. Совершенно верно, мистер Квин. Сисси - сирота и единственная родственница Эба. Она вела хозяйство в доме старика и заботилась о нем с десяти лет. - Плечи доктора поникли.
- Значит, старый Эбнер… - странным тоном начал Эллери.
- Я пробыл с Эбом всю ночь. В половине седьмого утра он скончался.
- В День памяти павших! - воскликнула Никки, словно маленькая девочка, впервые столкнувшаяся с суровой реальностью.
Последовала пауза, нарушаемая шипением бекона, который жарил доктор Стронг.
- От чего умер Эбнер Чейс? - спросил наконец Эллери.
Доктор Стронг сердито посмотрел на него и покачал головой:
- Я не один из братьев Мейо, мистер Квин, и полагаю, что мои познания в медицине далеко не всеобъемлющи, но их вполне достаточно, чтобы распознать кровоизлияние в мозг. В возрасте девяноста четырех лет это самая естественная смерть, какую только можно себе представить. Тут не было ничего необычного.
- Кроме того, - пробормотал Эллери, - что это снова случилось в День памяти павших.
- Человек - странное существо. Ложь он проглатывает, а правдой давится. Возможно, Господь устал от своей неблагодарной работы и обрывает нити жизни с некоторой долей юмора. - Казалось, доктор Стронг обращается не к собеседникам, а к самому себе. - Как вам приготовить яйца?
- Предоставьте яичницу мне, доктор, - твердо заявила Никки. - Лучше поспите немного.
- Мне придется это сделать, чтобы достойно выполнить свои обязанности, - со вздохом промолвил мэр Джексберга. - Хотя смерть Эбнера Чейса сделает церемонию еще более торжественной. Билл Йодер клянется, что не посрамит свою древнюю почтенную профессию и обеспечит похороны Эба по высшему разряду. Думаю, это к лучшему. Если мы добавим к сегодняшней программе похороны Чейса, то с ней не смогут соперничать даже бессмертные слова Эйба Линкольна! Между прочим, мистер Квин, я утром разговаривал с Лу Бэгли и он сказал, что ваша машина будет готова через час. Спецобслуживание гостя мэра, - усмехнулся доктор Стронг. - Когда вы собираетесь уезжать?
- Я собирался… - Эллери нахмурился. Никки бросила на него насмешливый взгляд. Она уже научилась различать на физиономии своего босса определенные признаки его расположенности к работе.
- Интересно, - пробормотал Эллери, - как воспримет эту новость Зэк Бигелоу?
- Он ее уже воспринял, мистер Квин. Я заглянул в дом Энди Бигелоу по пути домой. Пришлось сделать крюк, но я решил пораньше сообщить новость Зэку.
- Бедняга, - сказала Никки. - Каково ему было узнать, что он остался в одиночестве? - Она разбила яйцо.
- Мне не показалось, что Зэк очень потрясен, - сухо ответил доктор Стронг. - Он только сказал: "Черт возьми, кто же теперь возложит венок к памятнику после того, как я протрублю в геттисбергский горн?" Очевидно, в возрасте девяноста пяти лет смерть значит не так много, как для молодых шестидесятитрехлетних парней, вроде меня. Так когда вы собираетесь уезжать, мистер Квин?
- Разве мы очень спешим, Никки? - осведомился Эллери.
- Не знаю. А вы как считаете?
- Кроме того, уезжать до торжества было бы непатриотично. Как вам кажется, док, Джексберг не будет возражать, если пара янки из Нью-Йорка пригласят сами себя на ваше празднование Дня памяти павших?
* * *
Деловой район Джексберга состоял из единственной мощеной улицы, ограниченной с одной стороны незрячим глазом сломанного светофора, а с другой - двумя бензиновыми насосами перед гаражом Лу Бэгли. В промежутке грелись на солнышке несколько нуждающихся в краске магазинов. Над головами трепетали красные, белые и голубые транспаранты. Ветхие каркасные домики, украшенные американскими флагами, обрамляли улицу с обоих концов.
Эллери и Никки нашли дом Чейса в том месте, где он должен был находиться по описанию доктора Стронга - за углом гаража Бэгли, между укрытой плющом церковью и зданием, где размещалась пожарная команда. Но объяснения мэра были излишними, так как народ толпился только возле этого дома.
В центре толпы сидела в кресле-качалке широкоплечая девица в черном платье. Нос у нее был таким же красным, как и ее большие руки, но она пыталась улыбаться в ответ на раздававшиеся со всех сторон соболезнования.
- Благодарю вас, мисс Плам… Да, мистер Шмидт, я знаю… Он был таким бодрым стариком, Эмерсон, что я просто не могу поверить…
- Мисс Сисси Чейс?
Даже если бы голос принадлежал шпиону конфедератов, в толпе не воцарилось бы более глубокого молчания. Глаза жителей Джексберга с холодным любопытством изучали Эллери и Никки.
- Моя фамилия Квин, а это мисс Портер. Мы присутствуем на торжестве по случаю Дня памяти, как гости мэра Стронга… - атмосфера на крыльце тотчас же потеплела, как от дуновения теплого ветерка, - и он просил нас подождать его здесь. Очень сожалею о кончине вашего прадеда, мисс Чейс.
- Должно быть, вы им очень гордились, - добавила Никки.
- Да, благодарю вас. Это случилось так внезапно… Не хотите ли присесть… я имею в виду, войти в дом? Прадедушки здесь нет - он у Билла Йодера, в холодильнике…
Девушка заплакала. Никки взяла ее за руку и повела в дом. Эллери задержался на минуту, дабы обменяться подобающими замечаниями с соседями, которые утратили холодность, но не любопытство, а потом тоже вошел в дом, очутившись в маленькой сырой гостиной.
* * *
- Ну-ну, не надо плакать, Сисси - можно я буду вас так называть? - успокаивала девушку Никки. - Вам сейчас лучше держаться подальше от толпы. Эллери, она ведь совсем ребенок!
И очень некрасивый ребенок, подумал Эллери. Со сморщенным лицом и пустыми глазами. Он почти желал, чтобы они проехали мимо сломанного светофора и повернули к северу.
- Насколько я понял, шествие к кладбищу начнется от вашего дома, Сисси, - сказал Эллери. - Кстати, Эндрю Бигелоу и его дедушка Зэк уже прибыли?
- Не знаю, - скучным голосом ответила Сисси. - Это все как во сне…
- Ну конечно. Вы теперь совсем одна, Сисси, - у вас не осталось никаких родственников?
- Нет.
- Может быть, какой-нибудь молодой человек…
Сисси печально покачала головой:
- Кто на мне женится? Это единственное приличное платье, которое у меня есть, и ему уже четыре года. Мы жили на прадедушкину пенсию и на то, что мне удавалось случайно заработать, - а это бывало редко и помалу. Ну а теперь…
- Уверена, что вы найдете чем заняться, - утешила ее Никки.
- В Джексберге?
Никки промолчала.
- Сисси, - снова заговорил Эллери, но девушка даже не подняла взгляд. - Док Стронг упоминал что-то о сокровище. Вы что-нибудь знаете об этом?
- О! - Сисси пожала плечами. - Только то, что рассказывал мне прадедушка, а он редко рассказывал одинаково одну и ту же историю. Насколько я поняла, во время войны он, Калеб Этуэлл и Зэк Бигелоу отправились из лагеря на разведку, за фуражом или еще за чем-то. Это было где-то на юге, и они провели ночь в пустом полусгоревшем доме. Наутро они стали смотреть, чем там можно поживиться, и нашли в подвале сокровище. Прадедушка говорил, что там была зарыта целая куча денег. Они побоялись брать их с собой, поэтому зарыли деньги там же, нарисовали план места, а после войны вернулись туда втроем и выкопали деньги. Потом они заключили договор…
- Ах да, - сказал Эллери. - Договор.
- Они поклялись не прикасаться к деньгам до тех пор, пока в живых не останется только один из них, который получит все. Не знаю, почему они так решили. По крайней мере, так говорил прадедушка. Эту часть истории он всегда рассказывал одинаково.
- А он когда-нибудь говорил, сколько там было денег?
Сисси засмеялась.
- Около двухсот тысяч долларов. Не то чтобы прадедушка был чокнутым, но вы знаете, как бывает со стариками.
- Он ни разу не намекал, где они спрятали деньги, вернувшись на север?
- Нет, только хлопал себя по колену и подмигивал.
- Может быть, в этой истории что-то есть, - заметил Эллери.
Никки уставилась на него:
- Но, Эллери, вы же говорили… Слышали, Сисси?
Девушка покачала головой:
- Даже если так, все это теперь принадлежит Зэку Бигелоу.
Вошел доктор Стронг, свежий как маргаритка, в выглаженном голубом костюме, с накрахмаленным воротничком и галстуком-бабочкой. Вместе с ним вошли еще несколько человек. Эллери и Никки были вынуждены уступить Сисси Чейс Джексбергу.
- Если в этой истории что-то есть, - шепнула Никки Эллери, - и если мэр Стронг прав, значит, старый негодяй Бигелоу убил своих друзей, чтобы получить деньги.
- Спустя столько времени, Никки? В возрасте девяноста пяти лет? - Эллери покачал головой.
- Но тогда почему…
- Не знаю. - Но, найдя в толпе маленького мэра, Эллери отвел его в сторону и зашептал ему на ухо.
* * *
Процессия - почти все автомобили Джексберга, о чем с гордостью объявил доктор Стронг, - тронулась в путь ровно в два.
Никки была смущена, но не удивлена, когда ее посадили в головную машину - старый, но отполированный до блеска туристский автомобиль, предоставленный по случаю торжества Лу Бэгли. В тот момент, когда Никки заметила на переднем сиденье седую дрожащую голову под форменной шляпой юнионистской армии, она услышала шепот своего босса. Тощая трясущаяся фигура Зэка Бигелоу восседала между водителем и крепышом с красной шеей и грубой физиономией, который, как предположила Никки, был внуком старика, Энди Бигелоу. Никки оглянулась назад, где развевался флаг, прикрепленный к багажнику автомобиля. Сисси Чейс в черной вуали ехала во второй машине, плача на плече толстой женщины. Сама Никки сидела между Эллери и мэром Стронгом, прижимаясь к цветам, из которых торчал флажок, и глядя в затылки обоим Бигелоу, чью роль в этом деле она уже давно для себя определила. Когда доктор Стронг представил их друг другу, Никки едва кивнула оставшемуся в единственном числе джексбергскому ветерану Великой республиканской армии, да и то лишь в знак признания его исторических заслуг.
Однако Эллери был сама сердечность и вежливость, даже разговаривая с звероподобным внучком. Склонившись к его волосатому уху, он зашептал:
- Как мне обращаться к вашему дедушке, мистер Бигелоу? Я не хочу ошибиться в его воинском звании.
- Дедуля у нас генерал, - громко отозвался Энди Бигелоу. - Верно, дедуля? - Но Зэк Бигелоу гордо смотрел вперед, что-то сжимая в лежащем у него на коленях вещевом мешке. - Он прошел всю войну рядовым, - признался его внук, - но не любит об этом говорить.
- Генерал Бигелоу… - начал Эллери.
- Это ухо у него не слышит, - сказал внук. - Попробуйте другое.
- Генерал Бигелоу!
- А? - Старик повернул дрожащую голову. - Говорите громче! Чего вы там бормочете?
- Генерал Бигелоу! - крикнул Эллери. - Теперь, когда все деньги ваши, что вы намерены с ними делать?
- Какие деньги?
- Сокровище, дедуля! - рявкнул Энди Бигелоу. - Они прослышали о нем даже в Нью-Йорке. Он хочет знать, что ты собираешься с ним делать.
- Вот оно что! - Старый Зэк мрачно ухмыльнулся. - Не могу разговаривать, Энди. Шея болит.
- Сколько там денег, генерал? - настаивал Эллери.
Старик обернулся и посмотрел на него:
- Любопытный парень, а? - Он захихикал. - Когда мы последний раз их пересчитывали - Калеб, Эб и я, - там был почти миллион долларов. Да, сэр, один миллион. - Левый глаз старика закрылся. - Все самоуверенные нахалы и фомы неверующие здорово удивятся. Погодите немного - и сами увидите.
Энди Бигелоу усмехнулся, и Никки захотелось придушить его.
- По словам Сисси, - шепнула она доктору Стронгу, - Эбнер Чейс говорил, что там было только двести тысяч.
- Зэк с каждым разом увеличивает сумму, - кисло отозвался мэр.
- Я слышал тебя, Мартин Стронг! - завопил Зэк Бигелоу, повернув тощую шею настолько неожиданно, что Никки испугалась, как бы она не треснула. - Погоди! Я покажу тебе, проклятое ничтожество, кто из нас пустозвон!
- Ну-ну, Зэк, - успокаивающе произнес доктор Стронг. - Поберегите дыхание для горна.
Зэк Бигелоу вновь захихикал и вцепился в вещевой мешок, с торжеством глядя перед собой, словно одержал великую победу.
Эллери умолк. Как ни странно, он смотрел не на старика, а на Энди Бигелоу, который сидел рядом с дедом, усмехаясь невидимым зрителям, как будто также был на пути к триумфу.
* * *
Солнце здорово припекало. Мужчины сняли пиджаки, а женщины обмахивались носовыми платками и сумочками.
- "Это больше нужно живым…"
Дети бегали среди надгробий, преследуемые матерями. На большинстве могил виднелись свежие цветы.
- "…чем этим достойнейшим мертвецам…"
Надгробия также украшали американские флажки.
- "…продемонстрировать в полной мере…"
Голос доктора Мартина Стронга был глубоким и уверенным, совсем не походя на голос высокого некрасивого человека, который произносил те же слова много лет назад тихо и виновато.
- "…что они умерли не напрасно…"
Доктор стоял на пьедестале памятника павшим в Гражданскую войну, украшенном флагами, и смотрел на ряды выщербленных надгробий, словно главнокомандующий в полной униформе.
- "…что, даст Бог, эта нация…"
Почетный караул джексбергского поста Американского легиона вытянулся по стойке "смирно" между мэром и публикой. В руках группы легионеров, стоящей лицом к могилам, были старинные снайперские винтовки.
- "…и это государство…"
Позади мэра стоял "генерал" Зэк Бигелоу, прямой, как дуло винтовки, с вещевым мешком, прикрепленным к синему мундиру.
- "…не исчезнут с лица Земли".
Старик нетерпеливо кивнул и начал рыться в мешке.
- "Отряд - на караул!"
- Давай, дедуля! - крикнул Энди Бигелоу.
Старик с трудом вытаскивал из мешка горн.
- Дай я тебе помогу.
- Оставь старика в покое, Энди, - тихо сказал мэр Джексберга. - Мы не торопимся.
Наконец был извлечен армейский горн, такой же старый, как Зэк Бигелоу, и поцарапанный в сотне мест.
Старик поднес его к землистого цвета губам. Теперь его руки не дрожали. Даже дети угомонились, а легионеры застыли как вкопанные.
Старик начал сигналить.
Едва ли это можно было назвать игрой. Он дул в горн, и из раструба вырывались хриплые звуки. Когда звуков не было вовсе, вены на шее старика раздувались, а лицо становилось багровым. Время от времени он отсасывал через мундштук слюну, а потом продолжал свои упражнения. Деревья кивали от теплого ветерка, а люди внимательно слушали, как будто этот кошачий концерт был райской музыкой.
Но внезапно звуки прекратились. Старый Бигелоу выпучил глаза. Геттисбергский горн со звоном покатился к пьедесталу.
Все словно застыло - движения детей, дыхание слушателей, даже шелест листьев.
Затем послышалось испуганное бормотание, и Никки открыла глаза, которые только что зажмурила, успев увидеть, как последний из ветеранов Великой республиканской армии рухнул к ногам доктора Стронга и Энди Бигелоу.