* * *
Инспектор Квин в этот день был на редкость грозен. Он поссорился с доктором Праути из офиса главного медэксперта, произнес несколько уничижительных слов в адрес ошеломленного сержанта Вели и был крайне холоден с собственным сыном, который уже был пригвожден к позорному столбу Ричардом К. Троем, прежде чем беднягу уложил в постель его врач. Эффи Трой билась в истерике у себя в комнате на попечении медсестры. Генри Йейтс сидел в передней, пил бренди из стакана для воды и даже не поднимал взгляд, когда к нему обращались. Виктор Луз непрерывно курил в библиотеке Троя под убийственным взглядом сержанта Вели. Перекинуться словом было абсолютно не с кем, и Эллери слонялся вокруг с жалким видом, тоскуя по обществу Никки Портер.
Все без возражений согласились только в одном: это был самый краткий июньский брак во всей истории человечества.
Наконец инспектор поманил рукой сына.
- Да, папа! - Эллери стрелой подлетел к отцу.
Инспектор держался крайне враждебно.
- Я все еще не знаю, как это произошло, - жаловался Эллери, словно собираясь заплакать. - Она просто потеряла сознание, папа, и умерла через несколько минут.
- Через семь минут после того, как был введен яд, - мрачно уточнил инспектор.
- Но каким образом? Она ничего не пила и не ела!
- Прямо в кровь. Вот этим. - Старик разжал кулак. - И ты это допустил!
- Ее обручальное кольцо?
На ладони инспектора поблескивал широкий золотой ободок.
- Можешь посмотреть. Жало удалено.
Эллери покачал головой, взял кольцо и принялся изучать его. Вскоре он недоверчиво посмотрел на отца.
- Вот именно, - кивнул инспектор. - Отравленное кольцо. Скрытая автоматическая пружина, выталкивающая под давлением иглу с внутренней стороны ободка. Как ядовитый зуб у змеи. После церемонии все поздравляли новобрачную, обнимали ее, пожимали ей руку… При рукопожатии пружина сработала, и бедняжка умерла через семь минут. Если она и почувствовала укол, то была слишком возбуждена, чтобы обратить на это внимание. Я слышал о смертельном поцелуе, но смертельное рукопожатие - это нечто новое!
- Не такое уж новое, - возразил Эллери. - Отравленное кольцо восходит по меньшей мере к временам Демосфена. Или Ганнибала, убившего себя таким способом. А это кольцо напоминает венецианское anello della morte, только изготовленное по обратному принципу. В средневековой модели ядовитое острие скрывалось в гнезде камня и царапало того, с кем обменивался рукопожатием носивший кольцо. А эта модель убивает того, кто его носит.
- Средневековая Европа, - мрачно промолвил инспектор. Он был по натуре мягким человеком, и зрелище трупа красивой молодой девушки в свадебном платье под июньским солнцем приводило его в ярость. - Я уже показывал кольцо экспертам. Это антикварное изделие. Такие смертоносные штучки аристократы Старого Света, вроде Луза, могли веками хранить в семейных шкатулках.
- Такую штучку можно приобрести и в антикварной лавке на Третьей авеню, - сказал Эллери. - За исключением механизма. Это точная копия кольца, купленного Йейтсом?
- Я не смог много вытянуть из Йейтса, но, насколько я понял, кольцо не совсем такое же. Разумеется, кольцо Йейтса исчезло. Убийца рассчитывал, что волнение, испытываемое женихом во время церемонии, помешает ему заметить, что кольцо, переданное ему Лузом, немного отличается от купленного им самим. Йейтс купил кольцо две недели назад и показывал его всем, кроме Хелен, поэтому у убийцы было достаточно времени, чтобы разыскать похожее кольцо с механизмом для введения яда - если только оно все время не находилось у него под рукой.
- А когда Йейтс передал обручальное кольцо Лузу?
- Вчера вечером. Луз, конечно, настаивает, что ничего не знает об отравленном кольце. Он говорит, что когда поднялся наверх во время церемонии и нащупал в кармане своего пальто кольцо, то просто вытащил его и побежал вниз, даже не взглянув на него. Вели это подтверждает.
- А потом он вручил кольцо Йейтсу, который мог спрятать его в руке.
- Жених? Спрятать кольцо в руке? Не понимаю…
- Предположим, Генри Йейтс уже держал в руке отравленное кольцо, а Луз вручил ему безвредное. Йейтс спрятал его в руке и надел отравленное кольцо на палец Хелен.
Инспектор выпучил глаза:
- Ты что, спятил? Парень убивает девушку, на которой женится! Притом какую девушку и каким образом!
- Я не говорю, что он это сделал, - сказал Эллери, - но не забывай, что Хелен Трой получила кучу денег в тот момент, когда вышла замуж, по завещанию ее матери, обладавшей независимым состоянием. А Генри Йейтс, в конце концов, всего лишь биржевой маклер - правда, весьма смышленый, иначе он не смог бы заполучить эту девушку. И ты не можешь игнорировать тот факт, что избранные метод и время убийства предоставили бы Йейтсу первоклассного козла отпущения - человека, который вручил ему кольцо, которого отвергла его невеста и который угрожал убить ее, если она выйдет замуж за Йейтса. Не говоря уже о психологических преимуществах, даваемых Йейтсу временем, выбранным для преступления…
- Знаешь, в чем твоя беда, сынок? - усмехнулся инспектор Квин. - У тебя слишком буйное воображение.
- Это не воображение, а логика. Потом нельзя упускать из виду и Эффи Трой, - продолжал Эллери. - Эффи безнадежно влюблена в Йейтса - это ясно даже слабоумному. Именно Эффи, по ее собственному признанию, повесила пальто Луза в стенной шкаф в верхнем коридоре. Вели утверждает, что ни гости, ни нанятая прислуга не имели доступ к этому шкафу, папа. Он все время держал лестницу в поле зрения и говорит, что только Луз и члены семьи пользовались ею после прибытия в дом Луза.
Инспектор сверлил сына глазами:
- Значит, ты не веришь, что это сделал Луз?
- Я не вижу неопровержимых доказательств. Есть по крайней мере еще две возможные теории, каждая из которых более логична.
- Наверняка ты можешь придумать еще восемьдесят восемь теорий, - огрызнулся старик. - Но моему простому уму все ясно. Луз угрожал убить Хелен Трой, если она выйдет замуж за Йейтса. Это мотив…
- Один мотив, - терпеливо произнес Эллери.
- Будучи шафером, Луз отвечал за обручальное кольцо и мог легко заменить его отравленным. Это возможность.
- Одна возможность и не лучшая, чем те, которые имелись у Эффи Трой и Генри Йейтса, - сказал Эллери.
- Луз пожимал новобрачной руку после церемонии…
- Как и дюжины других людей.
Лицо инспектора приобрело цвет баклажана.
- Если в течение ближайших двадцати четырех часов не появятся противоположные доказательства, - заявил он, - то отец я гения или нет, но я арестую Луза за убийство этой девушки!
* * *
Нужно сказать прямо, что в этом деле Эллери выглядел не лучшим образом. Июньская свадьба оказалась для него - хотя и в меньшей степени - такой же несчастливой, как для невесты. Он не только не смог выполнить возложенную на него задачу и предотвратить трагедию, но и обнаружил, что потерял уважение в глазах собственной секретарши. Никки была посланницей Юноны к смертным ее пола - освященная браком любовь не имела более фанатичного адвоката на земле. Убийство красавицы новобрачной в день свадьбы, все еще ощущающей на губах тепло поцелуя мужа, казалось мисс Портер более бесчеловечным преступлением, чем четвертование новорожденных детей. Никки призывала бдительный закон обрушиться на голову этого чудовища Луза - она не сомневалась, что он чудовище, - а после чтения подробностей в воскресной газете явилась в квартиру Квинов, несмотря на выходной день, дабы внушить столь же кровожадные чувства мистеру Квину, вначале высказав все, что она думает о его халтуре.
- Как вы могли допустить, чтобы это случилось, Эллери? - вопрошала мисс Портер. - Под вашим хваленым носом! Когда считалось, что вы за всем наблюдаете!
- Думаю, - устало ответил мистер Квин, - мне можно простить то, что я не предвидел возможность убийства при помощи обручального кольца. Даже гениям - цитируя одного моего близкого родственника - не могут прийти в голову мысли об обручальных кольцах как о смертельном оружии. Мы живем не во времена Борджиа, Никки. - Эллери вскочил и начал мерять шагами комнату. - Тут использован весь арсенал мифов и поверий, окружающих институт брака. Вы когда-нибудь слышали о медицинском пальце?
- Что за странный способ перемены темы? - холодно осведомилась мисс Портер, слегка покраснев.
- Это и есть тема. Медицинским пальцем в Англии много веков назад именовали безымянный палец. Лекари использовали его для втирания бальзамов и мазей…
- Очень поучительно… - начала Никки.
- Считалось, что этот палец непосредственно связан с особым нервом, отвечающим за реакцию организма на ядовитое вещество. И как раз на этом пальце, Никки, носят обручальное кольцо…
- …и поэтично, - закончила Никки. - Но вам не кажется, что, учитывая все происшедшее, это выглядит полной чушью и едва ли поможет отправить Луза туда, где ему место? Почему он не в камере? Почему инспектор весь вчерашний день терзал бедняжку Эффи Трой и несчастного Генри Йейтса? Чего вы ждете?.. Что с вами?
Она прервала свою горячую речь, ибо Эллери застыл как вкопанный в центре комнаты и уставился перед собой, как будто смотрел в четвертое измерение и был возмущен увиденным.
- Эллери, что не так?
Вздрогнув, Эллери вернулся в Солнечную систему.
- Не так? - переспросил он. - Разве я сказал, что что-то не так?
- Нет, но вы выглядели…
- Наэлектризованным, Никки. Меня всегда наэлектризовывает собственная тупость. Свяжитесь с папой по телефону, - велел он. - Попробуйте позвонить в управление. Я должен с ним поговорить… Боже, помоги мне!
- Инспектор занят, - сказала Никки, положив трубку. - Он сам вам позвонит. Эллери, вы ведете себя очень странно.
Эллери снова сел и начал ощупью искать сигареты.
- Никки, предпосылкой в этом деле было то, что давление при рукопожатии, осуществленном определенным способом, освободило пружину в кольце с ядом. Когда вы обмениваетесь с кем-нибудь рукопожатием, какую руку вы протягиваете?
- Правую, конечно.
- А другое лицо?
- Тоже правую.
- А на какой руке женщины носят обручальное кольцо?
- На… левой.
- Это простейшая, тривиальная деталь, но я вспомнил о ней только сейчас. - По его тону Никки казалось, что он сейчас достанет бич с металлическими шипами. - Как могло обычное рукопожатие высвободить отравленную иглу, когда кольцо было на левой руке Хелен?
- Никак! - возбужденно отозвалась Никки. - Значит, это было сделано не рукопожатием!
- Рукопожатием, Никки, - тут альтернативы нет. Но если кольцо было на левой руке Хелен, значит, ей пожимали левую руку.
Никки выглядела озадаченной.
- Неужели вы не понимаете? В толпе, окружавшей Хелен после брачной церемонии, убийца подошел к ней и протянул левую руку, вынудив ее также протянуть левую.
- И что же?
- А то, что убийца был левшой.
Мисс Портер задумалась над этим.
- Необязательно, - сказала она без особого почтения в голосе. - Кольцо, будучи обручальным, должно было находиться на левой руке, поэтому убийца и протянул ей свою левую руку, хотя мог и не быть левшой.
Но ее босс устало улыбнулся.
- Его преступление, Никки, требовало пожатия левыми руками. Мозг в таких случаях работает автоматически. Если правша задумывает преступление, зависящее от использования руки, он инстинктивно планирует использование правой руки. Сама концепция "леворучного" преступления указывает на убийцу-левшу. - Эллери пожал плечами. - Когда епископ во время церемонии потребовал кольцо и жених повернулся к шаферу, рука последнего машинально скользнула к нижнему левому карману его жилета. Если бы он был правшой, то стал бы искать или притворяться, что ищет кольцо, в правом кармане, так как правша, имея выбор и не будучи связанным обстоятельствами, в подобных случаях всегда лезет в правый карман. А Виктор Луз автоматически полез в левый. В итоге, - вздохнул Эллери, - логика привела к подтверждению косвенных улик. Луз осуществил свою угрозу - он нарочно оставил обручальное кольцо в кармане пальто, чтобы потом все выглядело так, будто кольца мог подменить не только он. Папа был прав…
Зазвонил телефон.
- Эллери? - послышался в трубке резкий голос инспектора Квина.
- Папа… - начал Эллери, сделав глубокий вдох.
Но отец прервал его:
- Я же говорил тебе, что Луз - наш человек, но ты упрям как осел. Мы выяснили, что кольцо купили в антикварном магазине на Мэдисон-авеню, и, когда Луз столкнулся с неопровержимыми доказательствами, он сломался. Я только что промокнул чернила на его подписанном признании. А твои фантазии насчет Генри Йейтса и Эффи Трой… Так почему ты звонил, Эллери? Что тебе было нужно?
Эллери судорожно глотнул.
- Ничего, папа, - робко ответил он и положил трубку.
Июль
ПРИКЛЮЧЕНИЕ С ПАДШИМ АНГЕЛОМ
Вечный чичероне мирового форума, Марк Туллий, где-то по-дружески сообщает нам, что Огонь и Вода "вошли в поговорку" - то есть что эти древние элементы жизни первичны. Если пойти дальше и предположить, что там, где пламенеет жизнь, всегда поблизости смерть с ее поливальным шлангом, то дело Майлса Сентера et al может считаться классическим. Огонь фигурирует в нем почти в пиротехническом смысле, ибо ко второму месяцу нью-йоркского лета солнце успело изжарить сад Сентера до состояния подгоревшего пирога и довести каменную ограду до температуры, как правило ассоциирующейся с подземным миром. Что до Воды, то за восточной стеной ее протекало более чем достаточно, ибо дом Сентера примостился на самом побережье Манхэттена, а его фасад высокомерно взирал на неопрятный коммерческий профиль района Квинз на противоположном берегу Ист-Ривер.
Увы, география и время года в данном случае отнюдь не сочетались с античной гармонией. В деле Сентера в равной степени участвовали мифология и искусство. Дом был спланирован в напыщенном архитектурном стиле, породившем в былые времена немало монстров. Фармацевтическое состояние Сентеров было крещено в купели, наполненной слабительным, до сих пор пользующимся популярностью в сельской Америке. Основатель этого состояния, возможно, стремился сгладить впечатление от его прозаичного источника, поэтому, строя свой особняк, обращал взор к небу и сооружал свой дом если не навечно, то по крайней мере на долгие десятилетия, гарантированные очистительными пилюлями. Ему удалось заполучить архитектора, явно вдохновленного собором Парижской Богоматери. К сожалению, несмотря на свободу в средствах, обеспеченную слабительным, у архитектора не было ни острова Сите в качестве места постройки, ни папских ресурсов двенадцатого столетия. Поэтому ошеломленные соседи видели перед собой гигантского архитектурного Квазимодо - вульгарного, безобразного и крайне неудобного. Майлс Сентер, который родился в нем, как-то провел тяжкие шесть месяцев на койке нервной клиники, вспоминая кошмарные сны, посещавшие его в детстве.