Они прохлаждались на Багамах, думая, как обратить добычу в деньги, когда Эрик Эрикссон и его племянница приплыли на яхте на Нью-Провиденс. Услышав абсолютно мифическую историю о том, как Кидд зарыл свои сокровища на острове Эрикссона двести пятьдесят лет назад, которые так и не нашли, достойная парочка вдохновилась изобретательной идеей. Ловкачи задумали поместить драгоценности в старинный сундук - Багамы, служившие штаб-квартирой пиратов, изобиловали пиратскими реликвиями, - прибавить к ним несколько подлинных старинных монет и зарыть сундук на острове Эрикссона, чтобы позднее "обнаружить" его. План возник, когда Инга увлеклась этим парнем - он притворился, что это чувство взаимно, и женился на ней. В качестве единственной наследницы Эрикссона Инга после смерти дяди должна была получить все его состояние, включая остров. Тони Хоббс-Уоткинс, как муж Инги, взял бы его под свой контроль, а когда бы Инга умерла - ранней и безвременной смертью, не так ли, джентльмены? - наших друзей ожидали бы самые радужные перспективы… Сожалею, Инга, но сегодня день сокрушительных ударов.
Смертельно бледная Инга вцепилась в руку Никки.
- Если вы пытаетесь пришить мне убийство Эрикссона… - начал молодой человек резким и гнусавым голосом.
- Помолчи, - прервал его полковник.
- Давайте поразмыслим над этим, - продолжал Эллери. - Мы знаем, что пуля Эрикссона попала в его убийцу. Однако ни у кого из четверых возможных убийц не оказалось раны. Очевидно, пуля попала в такое место, где не могла нанести рану. - Он улыбнулся. - Не могла, так как это место не состояло из плоти и крови. Только один из четырех соответствует этой причудливой характеристике - тот, кто пользуется деревянной ногой вместо… Держите его!
Когда они скрутили отчаянно сопротивлявшегося Долговязого Джона и извлекли из его деревянной ноги пулю Эрика Эрикссона, капитан полиции ошеломленно спросил:
- Значит, эти двое, мистер Квин, не связаны с убийством Эрикссона?
- Весь план, капитан, был связан с убийством Эрикссона, - ответил Эллери, пожав плечами, - хотя осуществил его Долговязый Джон. Неужели вы не понимаете, что он тоже участвовал в заговоре? Как мог бы наш друг полковник, когда он после свадьбы покинул Багамы, чтобы провезти драгоценности в Штаты и доставить их на остров Эрикссона, прежде чем туда прибудут остальные, - как он мог бы зарыть сундук на острове, если бы управляющий не был членом банды? К тому же нужно было приготовить сцену для "находки" сокровищ: дыру, просверленную в стене комнаты в башне и выходящую на выбранное место, мифический "ключ" в виде игольного ушка на обоях и так далее - все это было бы невозможно без Долговязого Джона. Полагаю, ему должны были заплатить, когда, избавившись от Эрикссона, Хоббс-Уоткинсы получили бы через Ингу контроль над состоянием и островом.
Но эти господа не учли глупости и жадности Долговязого Джона. Они были слишком умны, чтобы убивать Эрикссона в то же утро, когда нашли сокровище. Даже если бы это входило в их план, они едва ли совершили бы такое грубое и топорное убийство, да еще в присутствии на острове опытного детектива. "Несчастный случай" больше соответствовал бы их стилю. Выбор был достаточно широк - шторм, перевернувшаяся лодка и тому подобное. Возможно, жертвой оказалась бы и Инга - таким образом, они достигли бы цели одним ударом и без риска для себя.
Но Долговязый Джон - простофиля и, как сказал мне Эрикссон, скряга. Он не мог ждать. Услышав, как я выхожу из дома в темноте, он догадался о моих намерениях и с рассветом поспешил в башню, чтобы шпионить за мной. Долговязый Джон видел, как я выкопал сундук, а может, и как сверкают на солнце драгоценности. Когда Эрикссон застал его в башне, он мог думать только об этих драгоценностях и о своей доле, когда хозяин дома будет убит. В результате он и убил его, дабы приблизить великий момент.
Поспешишь - людей насмешишь, не так ли, полковник? А вас, Тони, я должен с сожалением проинформировать, что намерен отвести вашу жену к самому лучшему адвокату в Нью-Йорке и позаботиться, чтобы ваш брак был немедленно аннулирован.
А теперь, джентльмены, если вы уведете этих пиратов, - обратился Эллери к офицерам, глядя при этом на Ингу, - мы с Никки постараемся заполнить возникшие пустоты.
Сентябрь
ПРИКЛЮЧЕНИЕ С ТРЕМЯ "П"
Слава тебе, Миссури - штат, который относится и к Северу, и к Югу, где есть горы и долины, заводы и фермы. Хвала тебе, Миссури, за трубку из кукурузного початка МакАртура и благородного мула Першинга, за Ганнибал и Марка Твена, за Экселсиор-Спрингс и Джесси Джеймса, за Барлоу и… Барлоу? Ибо это название и города, и находящегося в нем колледжа.
Колледж Барлоу - последнее место в Миссури, куда бы вы отправились (Миссури не уступает никакому штату по количеству пролитой в нем крови), если бы жаждали урока в изящном искусстве убийства. Фактически редко какой житель штата не скажет, многозначительно подмигнув, что Барлоу - последнее место в Миссури… отставив прочее невысказанным. Эта острота, чье происхождение столь же мутно, как воды Миссисипи, возможно, впервые была произнесена каким-то стариком, давным-давно окончившим один из миссурийских университетов, чье отношение к образованию так же давно набальзамировано. В Барлоу же образование не стоит на месте - просвещение и веселье поют там дуэтом, глубокие социологические выводы извлекаются из "Малыша Эбнера" и "Терри и пиратов", а на семинарах философского факультета вы почти наверняка обретете веру в паре с Надеждой - во всяком случае, в том, что касается педагогической политики.
Но оставим великие труды и поищем великого труженика.
Доктор Изейя Сент-Джозеф А. Барлоу как-то заметил, что хотя он достаточно стар, чтобы быть одним из отцов-основателей, но все же не настолько дряхл, чтобы умереть, подрезая плющ. Старик шутил, что он так же вечен, как солнечные часы. И действительно, в том саду, где он трудился, нет места смерти и всегда слышится веселый смех.
Одни рассказывали о научных заслугах доктора Барлоу; другие повторяли удивительную историю о том, как он, на манер Утера Пендрагона, околдовал нескольких миссурийцев, вытаскивая у них из карманов целые дома; третьи сообщали о приверженцах доктора, распространяющих его гуманистические проповеди в дальних уголках земного шара. Увы, эти куда более достойные репортажи должны дожидаться того, кто имеет в своем распоряжении минимум тысячу страниц. Здесь же места хватает лишь на указание, что тревожащий многих веселый подход колледжа Барлоу к науке в полной мере вдохновлен доктором Изейей Сент-Джозефом А. Барлоу.
Желающие обучаться в колледже Барлоу должны пройти довольно необычный вступительный экзамен. Он происходит in camera, и его характер такой же строго секретный, как масонский ритуал. Тем не менее, утечка информации все же происходит - известно, что во время этой процедуры доктор Барлоу использует шестнадцатимиллиметровый кинопроектор, радио, портативный фонограф, Библию, Фермерский альманах, "Полного Шерлока Холмса" и последний выпуск Бюллетеня конгресса, а из аудитории доносятся голоса Утенка Доналда и Юного Уиддера Брауна. Все это выглядит странным, но, вероятно, как-то связано с тем, что приходящие в колледж зачастую не могут отличить студентов от профессоров. Борода в этом учреждении не является признаком достоинства - даже самые пожилые преподаватели демонстрируют веселье, обычно ассоциирующееся со студентами, которые даже не начали бриться.
Итак, в колледже царят смех и юмор, а если трупы танцуют dance macabre, то лишь на анатомических столах третьего курса биологического факультета, где отношение к смерти шаловливо-эмпирическое.
Вообразите, какой эффект произвело в колледже Барлоу не эпическое убийство, воспеваемое трубадурами на первом курсе факультета литературы, не романтическое убийство, заманчиво кивающее с полок студенческого книжного магазина (от Энтони Эбботта до Изрейела Зэнгуилла), а самое реальное жестокое убийство, от которого, как выразился бы молодой профессор Бейкон с кафедры биохимии, дурно пахнет.
* * *
Письмо доктора Барлоу показалось Эллери в высшей степени горестным.
"Один из моих преподавателей исчез, - писал ректор колледжа Барлоу, - и я не могу выразить Вам, мистер Квин, всю степень моих дурных предчувствий. Короче говоря, я опасаюсь худшего.
Мне известно о Вашей крайней занятости, но если Вы хоть как-то осведомлены об учебном заведении, которому я посвятил жизнь, то поймете весь ужас нашей проблемы. Мы чувствуем, что сумели создать в нашем колледже нечто слишком ценное, чтобы осквернить это гнусностью нашего века; с другой стороны, здесь присутствуют и чисто практические соображения, не говоря уже о юридических. Если профессор Чипп, как я подозреваю, пал жертвой преступления, то мне кажется, мы могли бы провести расследование sub rosa и представить не вполне дружелюбному миру un mystere accompli. Это избавило бы нас от многих осложнений.
Могу я убедить Вас приехать в Барлоу потихоньку и сразу же? Заявляю от имени членов правления, что в вопросе о гонораре не возникнет никаких осложнений".
Письмо было написано от руки быстрым и нервным почерком, который наводил на мысль о виноватых взглядах, бросаемых ректором через плечо.
Все это настолько не походило на то, что Эллери слышал о докторе Изейе Сент-Джозефе А. Барлоу и его ученом водевильном шоу, что он быстро нацарапал записку инспектору Квину и выбежал из квартиры. Никки, схватив свой бесценный блокнот, помчалась за ним.
* * *
Город Барлоу в штате Миссури грелся на теплом сентябрьском солнце. Озеро Озаркс поблескивало вдали.
- По-вашему, Эллери, о случившемся уже известно? - вполголоса спросила Никки, когда такси медленно везло их по сонным улицам. - Здесь так тихо. Совсем не похоже на университетский город.
- Барлоу еще в каникулярном периоде, - педантично объяснил Эллери. - Осенний семестр начнется только через десять дней.
- Вы всегда делаете все удручающе неинтересным.
Их проводили в кабинет доктора Барлоу.
- Простите, что не встретил вас на вокзале, - пробормотал ученый, быстро закрывая дверь. Это был худощавый седой старик с лицом итальянца и быстрыми черными глазами, озабоченный взгляд которых не мог погасить таящиеся в глубине огоньки. Петрарка из Миссури, с усмешкой подумал Эллери. Что касается Никки, то она влюбилась в старика с первого взгляда. - Тише, тише - это должно быть нашим девизом.
- Так кто же такой профессор Чипп, доктор Барлоу?
- Преподаватель американской литературы. Вы не слышали о его лекциях об Эдгаре По? У него высочайший авторитет - он один из наших самых популярных педагогов.
- По! - воскликнула Никки. - Эллери, это должно сообщить личный интерес вашему расследованию.
- Леверетт Чизхолм Чипп, - кивнул Эллери, вспоминая. - Монография в "Ревью" о прозе По. Энтузиазм и научная дотошность…
- Он уже тридцать лет преподает в Барлоу, - печально промолвил доктор. - Мы просто не сможем обойтись без него.
- Когда профессора Чиппа видели последний раз?
Доктор Барлоу поднял телефонную трубку:
- Милли, пришлите ко мне Ма Блинкер… Ма заведует пансионом в кампусе, где старина Чипп останавливался каждый раз, когда приезжал преподавать в Барлоу, мистер Квин… А, Ма! Входите и закройте за собой дверь.
Ма Блинкер была крепкой старой миссурийкой, которая выглядела так, будто ее вызвали в зал совета во время работы над яблочным пирогом. Суровый взгляд устремился на визитеров из Нью-Йорка, но доктор Барлоу сделал успокаивающий жест, после чего глаза сразу смягчились и стали влажными.
- Профессор был такой славный, - жалобно произнесла женщина. - Как вы говорите? Пунктуальный? Да по нему можно было часы сверять!
Эллери посмотрел на доктора Барлоу, и тот кивнул.
- Ма, расскажите все мистеру Квину.
- У профессора, - начала Ма Блинкер, - есть бревенчатая хижина на озере Озаркс возле границы с Арканзасом. Каждый год он уезжает из Барлоу 1 июля, чтобы провести каникулы в хижине. 1 июля - как по расписанию.
- Один, миссис Блинкер?
- Да, сэр. Он там пишет свои труды.
- Учебники по литературе, - объяснил Барлоу. - Хотя позапрошлым летом Чипп, к моему удивлению, сообщил мне, что начал писать роман.
- Следовательно, 1 июля он уезжал в свою хижину, а на следующий день после Дня труда возвращался в Барлоу, готовый к осеннему семестру?
- Именно так, мистер Квин. Год за годом. А сейчас 13 сентября, но он все еще не появился в городе!
- На следующий день после Дня труда… Значит, он опаздывает на десять дней.
- И вся эта суета из-за десяти дней? - спросила Никки.
- Мисс Портер, десятидневное опоздание Чиппа столь же невероятно, как… как если бы я оказался переодетой миссис Хадсон! Даже еще невероятнее. Я так забеспокоился, мистер Квин, что даже позвонил в Слейтер в штате Арканзас, чтобы они послали кого-нибудь в хижину Чиппа.
- Значит, он не просто задержался позже обычного?
- Чипп никогда не отказывался от своих привычек. Он не просто задержался. Человек из Слейтера не обнаружил в хижине никаких признаков Чиппа, кроме его чемодана.
- Но я понял из вашего письма, доктор, что у вас имеется более конкретная причина подозревать…
- И не только у него! - Ма Блинкер уже не стесняясь всхлипывала. - Я никогда не заходила в комнаты профессора - это было одно из его правил, - но, когда он не появился, доктор Барлоу велел мне зайти туда, я сделала это и…
- Да, миссис Блинкер?
- На коврике у его камина, - прошептала женщина, - было большое пятно…
- Пятно? - воскликнула Никки.
- Пятно крови.
Эллери поднял брови.
- Я сам его обследовал, мистер Квин, - нервно произнес доктор Барлоу. - Уверен, что это кровь. И пятно было на коврике уже значительное время… Мы снова заперли комнаты Чиппа, и я написал вам.
Хотя сентябрьское солнце светило вовсю, в кабинете ректора внезапно стало холодно.
- С 1 июля у вас были какие-нибудь известия от профессора Чиппа? - нахмурившись, спросил Эллери.
Доктор Барлоу вздрогнул.
- Обычно он присылал некоторым из нас открытки хотя бы один раз во время летних каникул… - Ректор начал рыться в лежащей на столе почте. - Я сам отсутствовал с начала июня. Это меня так расстроило, что я не подумал… Что значит тренированный ум! Вот она, мистер Квин!
Это была почтовая открытка с изображением горного водопада неправдоподобно голубого цвета, окруженного неправдоподобно зелеными деревьями. Адрес и послание были написаны неразборчивым почерком.
"31 июля.
Переписываю свой роман. Это будет величайший сюрприз для всех вас. С наилучшими пожеланиями, Чипп".
- Снова его "роман", - пробормотал Эллери. - Штемпель Слейтера, Арканзас, 31 июля этого года. Доктор Барлоу, эта открытка написана профессором Чиппом?
- Несомненно.
- А сам почерк вас не смущает, Эллери? - осведомилась Никки в лучших традициях секретаря детектива.
- Да. Как будто что-то было не так с его рукой.
- Так и есть, - всхлипнула Ма Блинкер. - У бедного старика не хватало по фаланге на среднем и указательном пальцах. Полагаю, следствие какого-то несчастного случая в молодости.
Эллери поднялся:
- Могу я взглянуть на пятно на ковре Чиппа?