* * *
- Что… что это были за вещи? - задыхаясь, спросил Джеймс Изекил Пэтч. Он был смертельно бледен.
- Шпага в белых кожаных ножнах, которую носил Вашингтон, - ответила Марта Кларк, - и серебряная монета, которую президент хранил в потайном кармане.
- Серебряная монета? - ахнула в свою очередь баронесса Чек. - Какая именно монета, мисс Кларк?
- "Дневник" утверждает, что пятицентовая, - нахмурившись, ответила Марта.
- Пятицентовая монета Соединенных Штатов Америки? - странным тоном переспросила баронесса.
- Да.
- И это произошло в 1791 году?
- Да.
Баронесса фыркнула и поднялась.
- Я сразу подумала, девушка, что ваша история чересчур романтична. Монетный двор Соединенных Штатов начал выпускать пятицентовики только в 1792 году!
- Как и другие американские монеты, если не ошибаюсь, - сказал Эллери. - Как вы это объясните, мисс Кларк?
- Это была экспериментальная монета, - холодно отозвалась Марта. - "Дневник" не уточняет, выпустил ее монетный двор или какое-то частное предприятие - возможно, Вашингтон не сообщил это Симеону, но президент сказал, что пятицентовик отчеканен из его личного серебра и был вручен ему как памятный подарок.
- Похожая история о пятицентовике имеется в анналах Американского нумизматического общества, - пробормотала баронесса, - но она, безусловно, касается одной из ранних монет, выпущенных монетным двором. Возможно, несколько образцов были предварительно отчеканены в 1791 году…
- Так, во всяком случае, говорится в "Дневнике", - повторила мисс Кларк. - Наверное, президент Вашингтон очень интересовался монетами новой страны, которую он возглавлял.
- Мне нужен этот пятицентовик, мисс Кларк! - заявила баронесса. - Я имею в виду, что хотела бы купить его у вас.
- А я хотел бы, - осторожно произнес мистер Пэтч, - приобрести шпагу Вашингтона.
- "Дневник"! - простонал профессор Шо. - Я куплю у вас "Дневник Симеона Кларка", мисс Кларк!
- С удовольствием продам его вам, профессор Шо, - я уже говорила, что нашла его на чердаке, и сейчас он заперт в комоде, в гостиной. Но что касается двух других предметов… - Марта сделала паузу, а на лице Эллери появилось довольное выражение. Ему казалось, что он догадывается, о чем сейчас пойдет речь. - Я продам вам шпагу, мистер Пэтч, а вам монету, баронесса Чек, в том случае… - и мисс Кларк устремила взгляд ясных глаз на Эллери, - если вы, мистер Квин, будете настолько любезны, что найдете их.
* * *
Маленький фермерский дом в Пенсильвании выглядел так уныло, как должен выглядеть дом времен Войны за независимость холодным январским утром, тем более обезображенный нависающей над ним закладной.
- Я вижу яблоневый сад, - заметила Никки, когда они вышли из машины Эллери. - Но где дубовая роща? Вы ее видите?
Эллери сжал губы. Они сжались еще сильнее, когда его соло на дверном молотке не получило ответа.
- Давайте обойдем вокруг дома, - кратко предложил он, и Никки весело побежала впереди.
За домом находился амбар, перед которым виднелись двенадцать безобразных ям в земле. Возле каждой ямы помещались свежесрубленный дуб и его пенек либо старый, недавно выкорчеванный пень. На одном из пней сидел старик в испачканных землей голубых джинсах, воинственно дымящий кукурузной кочерыжкой.
- Вы Тобайас Кларк? - осведомился Эллери.
- Угу.
- Я Эллери Квин. Это мисс Портер. Вчера ваша дочь посетила меня в Нью-Йорке…
- Знаю.
- А я могу узнать, где Марта?
- На станции. Встречает остальных. - Тобайас Кларк сплюнул и уставился на ямы. - Не понимаю, зачем вы сюда притащились. Под этими дубами ничего нет. Я вчера все перекопал под деревьями, которые здесь стояли, и обрубком дуба, который свалился много лет назад. Взгляните на эти ямы. Мы с моим работником рыли землю чуть ли не до самого Китая. Эти дубы называли "рощей Вашингтона". А теперь это всего лишь дрова - только не для меня, а для кого-то другого. - В его голосе послышалась горечь. - Мы потеряем ферму, мистер, если не… - Он не окончил фразу. - А может, и не потеряем. Ведь остается книга, которую нашла Марта.
- Профессор Шо, коллекционер редких книг, предложил за нее вашей дочери две тысячи долларов, если она ему подойдет, мистер Кларк, - сказала Никки.
- Марта сообщила мне это вчера вечером, когда вернулась из Нью-Йорка, - проворчал Тобайас Кларк. - Да, две тысячи - а нам нужно шесть. - Он усмехнулся и снова сплюнул.
- Вот так, - печально промолвила Никки, надеясь, что Эллери сразу же сядет в машину и поедет назад в Нью-Йорк.
Но Эллери не обнаруживал желания вести себя разумно.
- Быть может, мистер Кларк, некоторые деревья погибли от старости и исчезли вместе с пнями, корнями и всем прочим. Марта… - (Она для него уже Марта!) - Марта говорила, что в "Дневнике" не упоминается точное число деревьев, которые посадил здесь Вашингтон.
- Взгляните на ямы. Их двенадцать, верно? И они идут треугольником. А между ними нет места ни для одного дерева. Да и ямы на одинаковом расстоянии друг от друга. Нет, мистер, деревьев всегда было только двенадцать, и я перекопал под всеми.
- Тогда что делает лишнее дерево в центре треугольника? Под ним вы не копали, мистер Кларк.
Тобайас Кларк сплюнул в третий раз.
- Вижу, вы не слишком разбираетесь в деревьях. Эту вишню я сам посадил шесть лет назад. Она никак не связана с Джорджем Вашингтоном.
- Если вы просеяли всю землю в этих ямах… - начала Никки.
- Можете не сомневаться - просеял. Либо кто-то выкопал эти вещи лет сто назад, мистер, либо это просто выдумка. А вот и Марта с остальными. - И фермер сплюнул в четвертый раз. - Не буду вас задерживать.
* * *
- Это представляет Вашингтона с довольно… э-э… неожиданной стороны, - заметил вечером Джеймс Изекил Пэтч. Они сидели в гостиной у камина, отягощенные мрачными мыслями и обедом мисс Кларк - и то и другое, по мнению мисс Портер, было достаточно тягостным. Баронесса Чек походила на человека, которого замуровали в пещере, - до утра поездов не было, и она не могла смириться с мыслью о ночи в фермерской постели. Большую часть дня они провели над "Дневником Симеона Кларка" в поисках ключа к кладу Вашингтона. Но ключа не было - интересующий их фрагмент сообщал лишь о "дубах за красным амбаром, которые его превосходительство собственноручно посадил треугольником, как и обещал мне, а потом зарыл под одним из них свою шпагу и пятицентовую монету в медном футляре, изготовленном, по его словам, мистером Ривиром из Бостона".
- В каком смысле "с неожиданной стороны", мистер Пэтч? - спросил Эллери, до сих пор молча глядевший на огонь, едва слушая остальных.
- Вашингтон не был склонен к романтизму, - сухо ответил антиквар. - Не знаю ни о чем в его биографии, что могло бы объяснить столь нелепую шутку. Начинаю думать…
- Но профессор Шо говорит, что "Дневник" не подделка! - воскликнула Марта Кларк.
- О, книга достаточно подлинная. - Вид у профессора был невеселый. - Но это может быть просто литературной мистификацией, мисс Кларк. Боюсь, что если история не будет подтверждена находкой медного футляра с его содержимым…
- О боже! - вздохнула Никки, искренне пожалев Марту.
Но Эллери возразил:
- Я верю в это. Пенсильванские фермеры в 1791 году едва ли занимались литературными подделками, профессор Шо. Что касается Вашингтона, мистер Пэтч, то ни один человек не может быть всегда одинаковым. А в его день рождения, да еще с женой, только что поправившейся после болезни… - И Эллери снова умолк.
Вскоре он вскочил со стула.
- Мистер Кларк!
Тобайас пошевелился в темном углу.
- Что?
- Вы когда-нибудь слышали, чтобы ваш отец, дед или кто-нибудь из родственников говорили о еще одном амбаре за домом?
Марта уставилась на него и воскликнула:
- Ну конечно, папа! Наверняка был еще один амбар в другом месте, а настоящая роща Вашингтона была срублена или погибла сама.
- Нет, - покачал головой Тобайас Кларк. - Никакого амбара, кроме этого, здесь не было. Несколько бревен сохранилось с самой постройки, а на перекладине осталась выжженная дата - 1761 год.
* * *
Никки поднялась рано. Ее разбудил стук, раздающийся в морозном воздухе. Подтянув одеяло к носу, она выглянула в окно и увидела на фоне рассвета мистера Эллери Квина, размахивающего топором, словно первый поселенец.
Ежась от холода, Никки быстро оделась, накинула на плечи ондатровую горжетку, крашенную под норку, сбежала вниз, вышла из дома и обошла его, пройдя мимо амбара.
- Эллери! Что вы тут делаете? Сейчас еще практически ночь!
- Колю дрова, - ответил Эллери, продолжая упомянутое занятие.
- Да у амбара сложены горы дров! - воскликнула Никки. - Право, Эллери, ваш флирт заходит слишком далеко. - Эллери не отозвался. - К тому же кромсать стволы деревьев, посаженных Джорджем Вашингтоном… в этом есть нечто недостойное. Это вандализм!
- Просто я подумал, - пропыхтел Эллери, делая паузу в работе, - что сто пятьдесят лет - большой срок, Никки. За это время могло произойти что угодно - даже с деревом. Например…
- Медный футляр! - ахнула Никки. - Он оброс корнями и находится в одном из пней!
- Ну наконец-то, - усмехнулся Эллери, вновь поднимая топор.
Он все еще размахивал им спустя два часа, когда Марта Кларк позвала всех завтракать.
* * *
В половине двенадцатого Никки вернулась, отвезя профессора, баронессу и Пэтча на железнодорожную станцию. Она застала мистера Квина сидящим у огня в нижней рубашке. Марта Кларк массировала его обнаженную правую руку.
- О! - воскликнула Никки. - Прошу прощения.
- Куда вы, Никки? - с раздражением сказал Эллери. - Входите. Марта втирает мазь в мой бицепс.
- Он не привык рубить дрова, - весело заметила Марта Кларк.
- Да я разнес в щепы эти гнилые дубы! - простонал Эллери. - Ой, Марта!..
- Надеюсь, теперь вы удовлетворены, - холодно сказала Никки. - Предлагаю последовать примеру Пэтча, Шо и баронессы, Эллери, - поезд отходит в 15.05. Мы не можем злоупотреблять гостеприимством мисс Кларк.
К ужасу Никки, Марта разразилась слезами.
- Марта!
Никки ощутила желание как следует встряхнуть эту лицемерку.
- Ну-ну, Марта! - "Этого еще не хватало - обнимать ее при мне!" - с презрением подумала Никки. - Не важно, что эти три крысы сбежали с корабля, - я найду для вас шпагу и пятицентовик.
- Вы никогда их не найдете, - всхлипывала Марта, орошая слезами нижнюю рубашку Эллери. - Потому что их здесь нет. И никогда не было. Если история с приездом Вашингтона - правда, то он не стал бы закапывать шпагу и монету, а просто подарил бы их Симеону и Саре…
- Необязательно, - с отвратительной поспешностью возразил Эллери. - Исторические личности понимали, что глаза потомства будут устремлены на них. Так что зарыть шпагу и монету было абсолютно естественным поступком для Вашингтона.
- Вы д-действительно т-так думаете?
"Тьфу, гадость какая!"
- Но даже если Вашингтон зарыл их, - хныкала Марта, - это не значит, что Симеон и Сара тут же не выкопали медный футляр, как только президент повернулся к ним спиной.
- Два простых сельских жителя? - воскликнул Эллери. - Соль земли? Новой американской земли? Не уважить желание его превосходительства Джорджа Вашингтона, первого президента Соединенных Штатов? Вы в своем уме? Да и зачем Симеону парадная шпага?
"Чтобы воткнуть ее в плужный лемех! - со злобой подумала Никки. - Наверняка он так и сделал!"
- А эти пять центов. Разве они могли представлять какую-то ценность в 1791 году? Нет, Марта, они где-то здесь. Подождите и увидите…
- Я бы хотела в это верить, Эллери…
- Успокойтесь, малышка! Перестаньте плакать.
- Лучше наденьте вашу рубашку, Супермен, - сказала мисс Портер, стоя в дверях, - а не то заработаете воспаление легких.
* * *
Остаток дня мистер Квин рыскал по ферме Кларка, разглядывая землю. Некоторое время он провел в амбаре. По меньшей мере двадцать минут Эллери посвятил каждой из ям. Он тщательно обследовал поленца дубов, оставшиеся после его упражнений с топором, как палеонтолог обследует древние окаменелости в поисках следов динозавров. Измерив расстояние между ямами, Эллери на мгновение ощутил эмоциональный подъем. В молодости Джордж Вашингтон был землемером, и здесь имелось свидетельство, что его страсть к точности не ослабла с годами. Насколько мог судить Эллери, двенадцать дубов были посажены на одинаковом расстоянии друг от друга, образуя равносторонний треугольник.
Присев на сиденье культиватора за амбаром, Эллери заинтересовался причиной внезапно участившегося пульса. Воспоминания стучали у него в голове. Когда Эллери открыл невидимую дверь, чтобы впустить их, казалось, будто он впустил какую-то конкретную личность. Закрыв глаза, Эллери представил себе высокого мужчину с крупными чертами лица, тщательно отмеривавшего шагами расстояние между двенадцатью точками, словно бросая вызов будущему. Джордж Вашингтон…
Чувство влечения к цифрам сопровождало Вашингтона всю жизнь. Пересчитывание разных предметов не ради них, а ради самого счета было для него самым важным. Еще мальчиком, обучаясь в школе мистера Уильяма в Уэстморленде, он особенно успевал в арифметике, а также в мерах длины, веса и всего прочего. Юный Джордж наслаждался подсчетом кордов дров, пеков гороха, пинт, галлонов, как другие мальчишки - играми на воздухе.
Став взрослым, Вашингтон удовлетворял свою потребность в счете с помощью всего, чем владел. Однако он не довольствовался простым подсчитыванием акров земли, ее плодов, своих рабов и своих денег. Эллери припомнил удивительную историю, как Вашингтон однажды пересчитал количество семян в фунте красного клевера и луговой тимофеевки, получив результаты 71 ООО и 298 ООО. Потом, когда его аппетит возрос, он обратился к траве на берегу Нью-Ривер. На сей раз грандиозный математический труд увенчался числом 844 800.
Глядя на остатки рощи Вашингтона, Эллери думал, что увлечение числами побудило этого человека пересчитать окна в каждом доме его поместья Маунт-Вернон и количество стекол в каждом окне, а потом с триумфом записать полученные результаты.
Это было подобием голода, периодически требующего насыщения. В 1747 году, будучи пятнадцатилетним мальчиком, Джордж Вашингтон после тщательных измерений нарисовал план засеянного репой поля, принадлежащего его семье. В 1786 году, в возрасте пятидесяти четырех лет, генерал Вашингтон, самый знаменитый человек в мире, занимался точным вычислением высоты его веранды над уровнем Потомака и, несомненно, ощущал глубокое удовлетворение, зная, что когда он сидит на веранде и смотрит на реку, то находится на высоте ста двадцати четырех футов десяти с половиной дюймов от ее поверхности.
А в 1791 году, уже будучи президентом Соединенных Штатов, Вашингтон посадил здесь двенадцать дубов, образующих равносторонний треугольник, и зарыл под одним из них медный футляр со шпагой и пятицентовой монетой, отлитой из его собственного серебра. Под одним из них… Но футляра не оказалось ни под одним из дубов. Или он был здесь, но его давно выкопал кто-то из Кларков? Красивая история, но, по-видимому, она умерла вместе с Симеоном и Сарой. С другой стороны…
Эллери чувствовал неразумное нежелание признать очевидное. Ему не давало покоя увлечение Джорджа Вашингтона числами. Двенадцать деревьев на одинаковом расстоянии друг от друга, образующие равносторонний треугольник…
- В чем дело? - сердито спросил он самого себя. - Почему меня это не удовлетворяет?
И тогда, в сгущающихся сумерках, возникло в высшей степени странное объяснение. Потому что это не должно его удовлетворять!
Глупости, подумал Эллери. Во всей геометрии не найти более удовлетворительной фигуры, чем равносторонний треугольник. Он четок, замкнут, симметричен, уравновешен и закончен во всех отношениях.
Но несмотря на всю симметрию и законченность, он не должен был удовлетворить Джорджа Вашингтона!
Значит, симметрия и законченность существуют и за пределами холодной красоты цифр?
Забыв о времени, Эллери начал подвергать сомнению собственные постулаты.
Его обнаружили в половине одиннадцатого вечера неподвижно сидящим на культиваторе и тупо смотрящим в одну точку.
* * *
Эллери позволил увести себя в дом, позволил Никки снять с себя ботинки и носки и вернуть к жизни его окоченевшие ноги, позволил накормить себя приготовленным Мартой обедом, делая все это с равнодушием, которое встревожило не только девушек, но даже старого Тобайаса.
- Если это на него так действует… - начала Марта и повернулась к Эллери: - Бросьте это дело! Забудьте о нем! - Но ей пришлось встряхнуть его, прежде чем он ее услышал.
Эллери покачал головой:
- Они здесь.
- Где? - одновременно воскликнули девушки.
- В роще Вашингтона.
- Вы нашли их? - проскрипел, вставая, Тобайас Кларк.
- Нет.
Кларки и Никки обменялись взглядами.
- Тогда как вы можете быть уверены, что они зарыты здесь, Эллери? - мягко спросила Никки.
Эллери выглядел озадаченным.
- Будь я проклят, если знаю, откуда я это знаю. - Он усмехнулся. - Может быть, мне сообщил Джордж Вашингтон. - Прекратив усмехаться, Эллери вышел в освещенную камином гостиную и тщательно закрыл за собой дверь.