Росс Макдональд - литературный псевдоним доктора философии К. Миллара. Родился он в 1915 году, в Канаде, окончил Мичиганский университет. Его попытки испытать свои силы в жанре "крутого детектива" неожиданно даже для самого Макдональда принести успех. Сейчас он - один из наиболее известных американских писателей, работающих в остросюжетном жанре, автор ряда произведший, отмеченных высокими литературными премиями.
Советским читателям известны повесть "В родном городе" и романы "Последний взгляд", "Живая мишень", "Вокруг одни враги".
Содержание:
-
Росс Макдональд - Следы ведут в Эль Ранчо 1
-
Глава I 1
-
Глава II 2
-
Глава III 3
-
Глава IV 5
-
Глава V 7
-
Глава VI 8
-
Глава VII 10
-
Глава VIII 11
-
Глава IX 12
-
Глава X 13
-
Глава XI 14
-
Глава XII 16
-
Глава XIII 18
-
Глава XIV 18
-
Глава XV 20
-
Глава XVI 20
-
Глава XVII 21
-
Глава XVIII 22
-
Глава XIX 24
-
Глава XX 25
-
Глава XXI 26
-
Глава XXII 27
-
Глава XXIII 28
-
Глава XXIV 29
-
Глава XXV 31
-
Глава XXVI 32
-
Глава XXVII 33
-
Росс Макдональд
Следы ведут в Эль Ранчо
Глава I
Шел дождь, хотя в августе в этих местах обычно стоит сухая погода. Впрочем, "дождь" сказано слишком громко - просто водяная пыль, затянувшая все вокруг и густо оседавшая на ветровом стекле моей машины, несмотря на энергичную работу "дворников". Я ехал на юг и находился примерно на полдороге между Лос-Анджелесом и Сан-Диего.
Строения школы-интерната располагались справа от шоссе и все вместе представляли собой обширную усадьбу, тянувшуюся вдоль побережья. Почти рядом с морем тускло поблескивало болото, по названию которого вся местность была известна как "Забытая лагуна". У берега, в подернутой рябью воде, стояла голубая цапля, издали казавшаяся изящной статуэткой.
Я въехал на усадьбу через ворота, распахнувшиеся сами собой, как только машина пересекла специальную педаль. Из будки у ворот вышел и, прихрамывая, заспешил ко мне седоголовый привратник.
- У вас есть пропуск?
- Меня пригласил доктор Спонти. Моя фамилия Арчер.
- Все точно. Вы у меня записаны.
Он извлек из кармана отпечатанный на машинке список и помахал им у меня перед лицом. - Машину можете оставить у административного здания. - Привратник показал на оштукатуренный корпус ярдах в ста от ворот. - В нем же и кабинет доктора Спонти.
Здания школы, разбросанные под серым небом, среди голых полей и эвкалиптовых рощиц, напоминали возведенные где попало строения незаконченного города.
- Вы знаете подростка по фамилии Хиллман? - поинтересовался я.
- Еще бы. Отпетый хулиган. Такое откалывал в своем общежитии в Восточном крыле, что Пэтч едва с ума не сошел.
- Кто это Пэтч?
- Воспитатель, - сухо ответил привратник. - Он живет вместе со своими воспитанниками и они, ну прямо изводят его.
- Что же натворил Хиллман?
- Хотел поднять бунт в школе под тем предлогом, что воспитанники, дескать, имеют такие же права, как и все другие граждане… А какие права? Воспитанники - они же несовершеннолетние, а многие еще и чокнутые. Четырнадцать лет торчу вот у этих ворот, и насмотрелся такого, что вы не поверите, если рассказать.
- А Томми Хиллман ушел через ваши ворота?
- Какое! Прорезал ночью проволочную сетку в окне и смылся.
- Позавчера?
- Точно. Теперь, наверное, он дома.
Дома его не было, иначе я бы не приехал сюда…
Доктор Спонти, несомненно, видел, как я оставил машину, - он ждал меня в комнате секретарши, у дверей своего кабинета. В левой руке он держал стакан пахты, в правой диетическую вафлю. Сунув ее в рот и двигая челюстями, Спонти пожал мне руку и пробубнил:
- Рад видеть!
Полный, с багровым лицом, он показался мне человеком хотя и нервным (у него постоянно подрагивали веки), но умеющим владеть собой. Рука у него оказалась мягкой и холодной.
- Присаживайтесь. - Спонти сделал церемонный, хорошо заученный жест. - Я уже говорил вам по телефону, что у нас возникла маленькая проблема. Обычно мы не прибегаем к услугам частных детективов, чтобы… чтобы убедить наших воспитанников вернуться. Однако на этот раз, боюсь, мы столкнулись с особым случаем.
- Что же в нем особого?
Спонти отпил глоток пахты и облизал губы.
- Извините, могу я предложить вам позавтракать?
- Спасибо, не надо.
- Но я имею в виду не эту дрянь. Он с раздражением поболтал в стакане густую жидкость. - Я распоряжусь прислать из столовой что-нибудь горячее. В нашем меню сегодня телячий бифштекс.
- Еще раз спасибо, я сыт. Будет лучше если вы сообщите мне кое-какие данные и предоставите возможность заняться делом. Кстати, почему вы поручаете мне отыскать именно этого беглеца? Их у вас, полагаю, немало.
- Ну, не так уж и много. Большинство наших ребят со временем привыкают к школе. Мы работаем с ними по обширной и разнообразной программе. Хиллман не пробыл у нас и недели и не проявил особого желания сжиться с коллективом, стать, как принято говорить, частью его. Очень трудный молодой человек!
- Но все-таки что особого в данном случае?
- Буду откровенен, Арчер. - Спонти заколебался, но после небольшой паузы продолжал: - Наша школа оказалась в деликатном положении. Я принял Тома Хиллмана скрепя сердце, уступая настойчивым просьбам его отца. А теперь Ральф Хиллман сваливает всю вину за исчезновение сына на нас и угрожает подать в суд, если с ним что-нибудь случится. Разумеется ни один суд не станет рассматривать такое дело (подобные случаи уже бывали в школе), но эта история может серьезно скомпрометировать нас в глазах общественного мнения.
- Спонти помолчал и вполголоса, как бы для самого себя, добавил: - Конечно, Пэтч все же виноват.
- То есть?
- По-моему он чересчур погорячился. Впрочем, чисто по-человечески я его не виню. Да вам самим не мешает поговорить с мистером Пэтчем, он знает все подробности… ухода Тома.
- Обязательно поговорю, но позже. А пока не могли бы вы рассказать о прошлом Хиллмана?
- Да я и сам хотел бы знать о нем больше, чем знаю. Обычно мы требуем у родителей и врачей подробную биографию и историю болезни каждого учащегося. Мистер Хиллман обещал прислать и то и другое, но не прислал. Должен сказать, с ним вообще невозможно разговаривать - очень гордый и вспыльчивый человек.
- И к тому же богатый?
- Этого я не знаю, - уклончиво ответил Спонти, - однако родители наших воспитанников - люди, как правило, состоятельные.
- Я хочу повидать Хиллмана. Он живет в городе?
- Да, но вам, пожалуй, лучше не встречаться с ним… во всяком случае, сегодня. Он только что звонил мне, и ваш визит еще больше взбудоражит его.
Спонти поднялся из-за стола и подошел к окну, выходившему на площадку для стоянки машин. Я сделал то же самое. За окном все еще висела плотная завеса мелкого дождя.
- Мне нужны самые подробные приметы беглеца и все, что вам известно о его привычках.
- В этом отношении Пэтч окажется вам более полезным: он ежедневно общался с Томом. Можете поговорить также со старшей воспитательницей миссис Мэллоу. Она очень наблюдательный человек.
- Хочу надеяться, что хоть кто-нибудь тут у вас действительно оказался наблюдательным, - заметил я. Спонти начал раздражать меня. Он, видимо, считал, что чем меньше расскажет о Хиллмане-младшем, тем менее серьезной будет выглядеть история его исчезновения. - Сколько лет Тому? Или это тоже секрет?
На обвислых щеках Спонти выступили пятна.
- Я возражаю против подобного тона, - слегка прищуриваясь, заявил он.
- Это ваше право. Так сколько лет Тому Хиллману?
- Семнадцать.
- У вас есть его фотография?
- Родители не предоставили ее нам, хотя мы, как и требуют наши правила, настаивали. Могу, впрочем, коротко описать его внешность. На вид вполне приличный молодой человек, если не обращать внимания на вечно недовольное лицо, высокий, футов шести, выглядит старше своих лет.
- Глаза?
- По-моему, темно-голубые. Темный шатен с так называемыми орлиными чертами лица. Как у отца.
- Какие-нибудь особые приметы? Спонти пожал плечами:
- Затрудняюсь сказать.
- Зачем его вообще направили к вам?
- Для лечения конечно. Но он слишком недолго пробыл у нас, чтобы говорить о каких-то результатах.
- Вы назвали его трудным юношей, но это слишком неопределенно.
- А между тем так оно и есть. Попробуйте определить, что происходит с ребятами в переходном возрасте! Кроме того, я ведь не врач.
- Вот как! А я думал…
- Вы ошибаетесь. Разумеется, у нас в штате есть врачи-терапевты и врачи-психиатры, но вам нет смысла с ними разговаривать. Том пробыл здесь так мало, что вряд ли даже видел своего терапевта. Могу, однако, сказать, что юноша очень горяч.
- Горяч?
- Да. Вспыльчив и несдержан. Он был крайне недоволен тем, что отец привез его к нам. Мы дали ему транквилизаторы, но без особого эффекта.
- Он доставил вам много неприятностей?
- Больше, чем другие. Честно говоря, я сомневаюсь, что мы согласимся принять его обратно.
- Но вы же поручаете мне найти его.
Мы обсудили вопрос о гонораре, он вручил мне чек, после чего я прошел в общежитие в Восточном крыле, к мистеру Пэтчу. Прежде чем войти, я обернулся и посмотрел на горы; словно чьи-то полузабытые лица, они глядели в долину сквозь пелену дождя. С ближнего болота поднялась голубая цапля и медленно поплыла к ним.
Глава II
Восточное крыло школы - приземистое одноэтажное здание - выглядело чем-то совершенно чуждым окружающему пейзажу. Возможно, на эту мысль наводили узкие, расположенные высоко над землей и забранные густой сеткой окна, а возможно, дело заключалось в том, что в конце концов школа была своего рода тюрьмой, как бы ни старалась дирекция рассеять подобное впечатление. Кусты колючего кустарника, обрамлявшие лужайку перед зданием, служили не для украшения, а скорее выполняли роль ограды. Несмотря на дождь, трава на лужайке оставалась приникшей и вялой.
Такими же вялыми показались мне подростки в колонне, подошедшей ко входу почти одновременно со мной. В ее рядах маршировали ребята и юноши самого различного возраста - лет от двенадцати до двадцати, самой различной внешности и самого различного роста. Общим у них было только одно: они двигались, как солдаты армии, потерпевшей поражение.
Порядок в колонне поддерживали два парня постарше - очевидно, старосты. Вслед за ребятами я вошел в большой вестибюль, скудно обставленный старой мебелью. Оба вожака сразу направились к столу для игры в пинг-понг, один из них вынул из кармана куртки целлулоидный мячик и они принялись гонять его ракетками. Часть ребят сгрудилась около стола, некоторые занялись комиксами, а остальные окружили меня. Один из них - юноша, которому давно бы следовало бриться, - приблизился ко мне почти вплотную; на лице у него сияла улыбка, тут же, впрочем, исчезнувшая. Он ткнулся плечом в мое плечо (так тыкаются носом собаки, когда хотят узнать, не собираетесь ли вы обидеть их) и спросил:
- Вы наш новый воспитатель?
- Нет. Я думал, ваш воспитатель мистер Пэтч.
- Ну, его у нас ненадолго хватит. - Ребята помладше захихикали, и мой собеседник ответил им гримасой, как комик, отпустивший удачную шутку. - У нас тут отделение для буйных.
- Особого буйства я пока не заметил… А где мистер Пэтч?
- В столовой, но с минуты на минуту должен прийти, и у нас начнется час организованных развлечений.
- Для своего возраста ты кажешься довольно-таки циничным. Сколько тебе лет?
- Девяносто девять. - Окружавшие нас ребята одобрительно зашептались. - Мистеру Пэтчу только сорок девять, и ему трудно играть роль моего папаши.
- Возможно, я могу поговорить с миссис Мэллоу?
- Она у себя в комнате. Пьет, как всегда в это время. - Искорки злорадства в глазах юноши то гасли, то вспыхивали вновь. - Вы чей-нибудь отец?
- Нет.
Игроки в пинг-понг продолжали перебрасывать мячик взад и вперед, и его щелканье напоминало какой-то бессмысленный разговор.
- Конечно, не отец, - мотнул головой один из подростков.
- Тогда, может, мать? - осклабился юноша.
- И на нее не похож… Бюста нет.
- Да будет вам! - остановил я ребят. Как бы зло они ни шутили, я глазами видел, что каждому из них хотелось видеть на моем месте своего отца или мать.
Подростки замолчали. Мой собеседник снова улыбнулся, и на этот раз улыбка держалась у него на губах гораздо дольше.
- Как ваша фамилия? - спросил он. - Я - Фредерик Тинделл третий.
- А я - Лу Арчер первый.
Я взял его за руку и отвел в сторону. Он, правда, тут же освободился, но без возражений сел рядом со мной на кушетку с порванным кожаным сиденьем. Кто-то поставил на проигрыватель заигранную пластинку с пронзительной мелодией, и двое подростков начали кривляться под музыку.
- Ты знал Тома Хиллмана, Фред?
- Немного. Вы его отец?
- Опять! Я же объяснил.
- Взрослые не всегда говорят правду. Мой отец сказал мне, что отправляет меня в военную школу… Он большая шишка в правительстве, - без всякой гордости добавил Фред и уже другим тоном продолжал: - Том Хиллман тоже не ужился со своим отцом и тот обманом притащил его сюда. - Юноша с горечью усмехнулся.
- Том разговаривал с тобой об этом?
- Почти нет. Да он и пробыл-то здесь пять… нет, шесть дней. Его привезли в воскресенье, а в субботу вечером он уже смылся. - Фред беспокойно поерзал на потрескивавшей под нами коже кушетки. - Вы не из фараонов?
- Нет.
- А я подумал… Вы задаете вопросы, как фараон.
- Разве Том сделал что-нибудь такое, что могло заинтересовать фараонов?
- Все мы не без греха. - Фред обвел взглядом комнату, секунду-другую наблюдал за жалким кривляньем подростков и равнодушно отвернулся. - Если ты уже не стал несовершеннолетним преступником, в Восточное крыло тебя не пошлют. Меня вот тоже назвали "преступником с вполне сформировавшимися уголовными наклонностями". Я подделал фамилию своего высокопоставленного папаши на чеке в пятьдесят долларов и отправился в Сан-Франциско на уик-энд.
- Ну, а что натворил Том?
- По-моему, спер автомобиль. Он сам говорил, что отделался бы испытательным сроком, если бы дело дошло до суда, но отец побоялся огласки и притащил его сюда. Кажется, у них с отцом произошел крупный разговор… А почему вы так интересуетесь Томом?
- Предполагается, что я должен найти его.
- И снова доставить сюда?!
- Сомневаюсь, что теперь его примут обратно.
- Вот везет человеку! Я бы тоже удрал отсюда, да некуда. Мой папаша немедленно передаст меня тем, кто занимается малолетними преступниками. И хлопот со мной будет меньше и деньги сэкономит.
- А у Тома было куда уйти?
Фред вздрогнул и искоса взглянул на меня.
- Это я вам не говорил.
- Правильно. Я просто спрашивал.
- Он не сказал бы мне, если бы у него и было какое-нибудь местечко.
- С кем он дружил в школе?
- Ни с кем. Как-то вечером я заходил к нему, но разговора у нас не получилось.
- Но он сказал хотя бы куда намерен отправиться?
- Никаких намерений у него не было. В субботу вечером он подбивал нас поднять в общежитии бучу в знак протеста, а мы его не поддержали, струсили. Вот он и решил смыться. Он прямо кипел от возмущения.
- Том не казался тебе… как это выражаются врачи… ну" эмоционально неустойчивым, что ли?
- А мы тут все такие. - Фред постучал себя пальцем по лбу и скривил лицо, изображая сумасшедшего. - Вы бы взглянули на мою медицинскую карту!..
В комнату вошел мистер Пэтч, и танцевавшие ребята мгновенно сделали вид, что борются, комиксы исчезли, игроки в пинг-понг спрятали мячик.
Мистер Пэтч оказался человеком средних лет, лысеющим, с дряблыми щеками, довольно заметным животом и жирной грудью; одет он был в помятый костюм из рыжевато-коричневого габардина. На его лице застыла надменная гримаса, как-то не вязавшаяся с маленьким ртом и тонкими губами.
Пэтч подошел к проигрывателю и выключил его.
- Сейчас не время для музыки, ребята, - сказал он. - Время для музыки - после ужина, от семи до семи тридцати… Запомни это, Диринг, - обратился он к одному из юношей, только что игравшему в пинг-понг. - Никакой музыки днем. В ответе будешь ты.
- Слушаюсь, сэр!
- Вы, кажется, играли в пинг-понг?
- Немножко побаловались, сэр.
- Где вы достали мячик? Насколько мне известно, все они закрыты в ящике моего стола.
- Так точно, сэр.
- Тогда где же вы взяли свой?
- Не знаю, сэр. - Диринг начал рыться в кармане куртки. Это был высокий худой юноша с большим адамовым яблоком; казалось, как раз тот спрятанный мячик и перекатывается у него в горе. - Должно быть, я нашел его.
- Где? В моем столе?
- Нет, сэр. По-моему, на усадьбе.
- Крадучись, словно злодей в дешевой мелодраме, Пэтч подошел к Дирингу.
- Ты купил этот мяч, не правда ли, Диринг? - тоном исстрадавшегося человека говорил он. - А ведь тебе известно, что правила нашего внутреннего распорядка запрещают приносить сюда свои мячики. Известно, не так ли?
- Да, сэр.
- В таком случае дай мне его, Диринг.
Юноша подчинился. Пэтч положил мячик на пол, раздавил каблуком и вернул Дирингу.
- Извини, я должен подчиняться нашим правилам, как должен подчиняться им и ты. - Он повернулся к подросткам. - Ну-с, ребята, что там у нас на повестке дня?
- По-моему, я. - Поднявшись с кушетки, я представился и спросил, не можем ли мы побеседовать с глазу на глаз.
- Пожалуй, можем, - ответил Пэтч с несколько встревоженной улыбкой, как будто опасался, что я и в самом деле могу оказаться его преемником. - Прошу в мой кабинет, если его можно так назвать. Диринг и Бенсон, оставляю ребят на ваше попечение.
Кабинет Пэтча представлял собой каморку без окон, с заваленным бумагами столом и двумя стульями. Он закрыл дверь, чтобы не мешал доносившийся из вестибюля шум, включил настольную лампу и со вздохом сел.
- Вы хотели поговорить об одном из моих ребят?
- О Томе Хиллмане.
Это имя подействовало на него угнетающе.
- Вы представляете его отца?