* * *
Спустя неделю Эллери снова приехал в Райтсвилл по вызову Римы. Поставив чемодан в номере 835 отеля "Холлис", он тут же снял телефонную трубку.
- Эллери? - Голос Римы звучал холодно и деловито - совсем не так, как в прошлый раз.
- Мне заехать за вами?
- Не беспокойтесь. Я встречусь с вами в "Сквер-Гриле" в семь вечера.
- Хорошо.
Эллери пробовал кофе Марка Полариса, когда вошла Рима. Он был удивлен, хотя и сказал себе, что удивляться нечему. Конечно, Рима не могла носить все время один и тот же костюм. Теперь на ней были юбка и болеро из джутовой ткани и все та же блузка от Лашина.
- Это последний крик моды, - рассмеялась Рима, опускаясь на соседний табурет. - Разве вы не знали? Как утверждает Эл Хаммел, ее рекомендует журнал "Вог". Куплено в магазине Эла на Слоукем-стрит, рядом с магазином спорттоваров Джеффа Гернаберри. Пять долларов наличными, остальное - в еженедельных взносах. Мне пришлось приобрести несколько вещей. Кстати… - Она положила на стойку небольшой конверт.
- Что это? - Прическа Римы тоже изменилась - она, несомненно, побывала в салоне красоты на Лоуэр-Мейн.
- Первый взнос в счет моего долга.
- Рима…
- И слышать не желаю!
- Ладно. - Эллери сунул конверт в карман и заказал два стейка. - Ну?
- На многое не рассчитывайте. Не знаю, означает ли это что-нибудь. - Рима шарила в сумочке, но едва ли что-то искала. - Я просмотрела картотеку…
- Мак-Кэби?
- Не нашла ничего подозрительного. Если не считать револьвера…
- Где?
- В письменном столе рабочего кабинета доктора Додда. Я не тронула его.
- Здесь оружие имеет большинство врачей. А как насчет личных бумаг? Заглядывали в них?
- Да, но там ничего нет. Личный кабинет доктора Додда находится внизу в задней части дома. Я смогла туда пробраться. Ни один ящик не заперт.
- В кабинете есть сейф?
- Вряд ли. Во всяком случае, я его не заметила.
- Вытянули что-нибудь из Кеннета Уиншипа?
- Только то, что он беспокоится о докторе Додде.
- Почему?
- Потому что доктор Додд очень встревожен. Кен… - Имя прозвучало абсолютно естественно. - Кен не может понять причину. Он утверждает, что доктор проявляет все симптомы человека на грани нервного срыва. Но доктор Додд не желает об этом говорить, сердится и отвечает, что просто переутомился. Он категорически отказывается взять отпуск или обратиться к невропатологу.
"Но такие симптомы не развиваются за одну ночь", - подумал Эллери.
- Здесь кроется нечто большее, Рима.
Она поняла, что он имеет в виду, и уставилась на стойку, теребя вилку.
- Да. Думаю, это как-то связано с комнатой на верхнем этаже, хотя я не сказала об этом Кеннету.
- С комнатой на верхнем этаже?
- В мансарде. Доктор Додд никого туда не пускает. Даже не разрешает миссис Фаулер и Эсси убирать там. Он держит комнату запертой, а единственный ключ хранит при себе, на цепочке часов.
Эллери улыбнулся:
- Синяя Борода?
- Я же говорила, что это, возможно, ничего не значит. - Майк принес стейки, и Рима медленно начала есть.
- Он часто ходит в ту комнату?
- Раз в день.
- В самом деле? Каждый день?
- Да, по утрам. Это первое, что доктор Додд делает после того, как оденется. Он отпирает дверь, входит и запирает ее за собой.
- И как долго он там остается?
- Всего несколько минут, иногда дольше. Хотя никогда особенно не задерживается. Потом он выходит, запирает комнату и спускается завтракать. Эсси рассказала мне об этом, да я и сама видела.
- Миссис Фаулер не знает, что находится в комнате?
- Нет.
- А Уиншип? Вы обсуждали это с ним?
- Я не могла, не объяснив, как об этом узнала. А он сам никогда не упоминал о комнате. Едва ли ему про это известно.
Они продолжали есть молча.
- Ну а как вы поживаете, Рима? - спросил наконец Эллери. - Вы там счастливы?
- Мне не хватает воздуха, но… - Она положила ладонь на его руку. - Простите, что я вызвала вас из-за пустяка, Эллери. Но вы сказали…
- Это не пустяк.
- Думаете, это важно?
- Да.
- Но что это может означать?
- Не знаю. Рима, эту комнату нужно обследовать.
Девушка побледнела.
- Хорошо, попытаюсь, - сказала она после паузы. - Но не знаю, как… а ключ…
- Нет, - прервал Эллери. - Это по моему ведомству.
Пятница, 21 апреля
"Ведомство" Эллери начало функционировать следующим утром. В начале двенадцатого он быстро шагал в сторону Алгонкин-авеню. Гарри Тойфел удобрял лужайку и даже не поднял голову.
- Доброе утро. Доктор Додд у себя?
- Не видите, что его машина на месте? - Тойфел выпрямился, поправляя тяжелую сумку на бедре. - Узнали что-нибудь о Томе Эндерсоне?
- Ничего важного, Тойфел. А вы, случайно, не наткнулись на что-нибудь интересное?
Но садовник уже вернулся к своим удобрениям.
Эллери застал Риму и доктора Уиншипа склонившимися над медицинскими картами. Через открытую дверь кабинета доктора Додда он увидел, как тот надевает белый пиджак. Эллери показалось, что Рима и молодой Уиншип вскочили при его появлении чересчур быстро и что Кеннет слегка покраснел.
- Рима говорила, что вы вернулись, - сказал он, пожимая Эллери руку. - Ей вас недоставало.
- Это мне ее недоставало, доктор Уиншип. Но возможно, я просто не был так занят, как вы и она… Здравствуйте, доктор Додд.
Пожилой врач вошел своей странной походкой. Выглядел он скверно - подергивания продолжались, а челюсти двигались еще быстрее. Но голос звучал дружелюбно.
- Еще как заняты! Нам едва хватает противодифтеритной сыворотки. Мы вынуждены целыми днями делать прививки Шика, и боюсь, времени на сон остается мало. А ваша малютка - просто подарок, мистер Квин. Колоссальная помощь Кеннету Уиншипу и мне.
Рима густо покраснела и скрылась с пачкой карт в кабинете доктора Уиншипа.
- Я удивился, когда Рима сказала, что вы вернулись в Нью-Йорк, мистер Квин. Решил, что вы сдались.
- Нет, - отозвался Эллери и приготовился к выстрелу. - Это все отели, доктор Додд.
- Отели?
- Не могу выносить их больше чем одну-две ночи. Какая-то пытка бессонницей. В этот приезд мне не так повезло, как в прошлые. Во время предыдущих визитов в Райтсвилл я избегал останавливаться в отелях - главным образом, устраивался в каких-нибудь семьях. Но я уже несколько лет не видел Герми Райт, Фоксов и, конечно, Ван Хорнов…
Он сразу же понял, что промазал. Усталые глаза доктора Додда быстро заморгали.
- Это плохо, - рассеянно заметил он и сразу же перешел к вопросам: - Значит, вы не слишком продвинулись в расследовании исчезновения Тома Эндерсона?
- Можно сказать, не продвинулся вовсе. Ну, доктор, не буду больше отнимать у вас время…
- Нет-нет, мистер Квин. Мне только полезно видеть иногда кого-нибудь постороннего…
- Учитывая, что доктор так рад вашей компании, мистер Квин, - усмехнулся Кеннет Уиншип, - может, вам удастся уговорить его отдохнуть пару дней? Док, почему бы вам не съездить на озеро Фаризи?
- В апреле? Чушь, Кеннет.
- А где находится озеро Фаризи? - спросил Эллери, как будто не знал этого.
- К северу от озера Куитонокис - в горах Махогани, - ответил доктор Додд. - Место летнего отдыха. У многих там домики. Если бы сейчас был сезон рыбной ловли…
- Вы могли бы открыть ваш коттедж, док, и все там приготовить, - настаивал Уиншип.
- Нет, Кеннет.
- Должно быть, там красиво в это время года, - заметил Эллери. - Особенно если имеешь свой коттедж… Неужели вы не можете выбраться туда ненадолго, доктор Додд? С удовольствием съездил бы с вами на денек поработать топором.
- Конечно, было бы неплохо переменить обстановку, - пробормотал доктор. - Но я не знаю, как… Больница, клиника, мои пациенты…
- Но ведь всего на пару дней! - воскликнул его молодой коллега. - Кто вы, по-вашему, - Господь Бог? В случае надобности я подключу к работе Уолтера Флэкера - он совсем заплесневел в своем офисе на Холме. Какая польза будет вашим пациентам, если вы свалитесь от усталости, док?
Эллери показалось, что жизненный механизм доктора Додда затарахтел и на момент остановился вовсе. Он весь пожелтел, на лысом черепе выступили капли пота, но ему удалось почти сразу же взять себя в руки.
Эллери понимал, что у него уйдет минимум целый день на тщательное изучение доктора Додда.
Суббота, 22 апреля
Рима лежала на мягкой кушетке в темной приемной. Чистый молодой голос пел что-то нежное под аккомпанемент старинного струнного инструмента. Сквозь эти звуки она слышала ритмичное дыхание Кеннета Уиншипа и все еще ощущала прикосновение его горячей руки к ее лодыжке - бодрящее и в то же время опасное, как лучи яркого солнца. Рима не знала, сколько сейчас времени - очевидно, около двенадцати ночи с пятницы на субботу, но что такое время? Способ измерения происшедших событий, а она была не в настроении для таких изысканий. День был слишком полон боли, покрасневших лиц, свистящего дыхания, высокой температуры, покорных пациентов, шипения стерилизатора, плача больных детей. От усталости у Римы кружилась голова. Возможно, в этом была повинна причудливая старинная музыка.
Или горящая огнем лодыжка.
Голос умолк, и огонь погас, когда Рима почувствовала, как Кеннет поднялся с кушетки. Из гостиной по другую сторону коридора доносились царапающие звуки отыгравшей грампластинки. Она видела, как высокая фигура Уиншипа пересекла коридор при тусклом свете ночника и скрылась во мраке. Вскоре царапанье прекратилось, но потом началось снова. Тот же чистый голос с тем же аккомпанементом запел грустную и пылкую молитву. Доктор Уиншип вернулся и занял прежнее место.
- Что это было, Кен? - пробормотала Рима.
- Итальянская баллада четырнадцатого столетия. Помнишь "Декамерон" Боккаччо? Молодые повесы бегут от чумы и находят себе занятие в сельской местности. Об этом была песня в сопровождении виолы.
- А сейчас?
- "Gloria in Cielo". Того же периода, но звучит совсем по-другому, верно?
- Да.
Да, подумала Рима. Хотя обе мелодии одинаково красивы… Ее взяли за руку, и она резко поднялась.
Внезапно Кеннет начал говорить какие-то нелепости. Рима слышала его голос и понимала, что означают его слова, но ни то ни другое не казалось реальным. Это напоминало язык, на котором певец исполнял балладу - непонятный, но четкий и ясный, как солнце на водной поверхности.
- Я полюбил тебя с первого взгляда, Рима, и понял, что мне не будет покоя, пока я не увижу тебя снова. Конечно, я неуклюжий бык, а ты такая маленькая и изящная…
Она ответила ему, покуда музыка продолжала звучать:
- Я тоже люблю тебя, Кен. Хотя не знаю, что такое любовь, но полна ею до краев…
После этого не было сказано ни слова, и только слышно было, как вращается пластинка, и мысли Римы кружились в том же сладостном ритме…
Спустя часы или годы - Рима не могла сказать точно - в гостиной зажегся свет, она услышала голос доктора Додда:
- Странно, на проигрывателе пластинка… А где же все?
Рима вскочила, но почувствовала, как большая рука Кена удерживает ее.
- Все в порядке, милая. Просто док и Квин вернулись с Фаризи.
В приемной зажегся свет. В дверях стояли доктор Додд и Эллери, удивленные и одновременно понимающие. Волшебство кончилось.
Потом трое мужчин и Рима сидели в полутемной гостиной, говоря о чуде и строя планы его освящения. Это было очень счастливое время - по крайней мере, так казалось Риме. Она склонилась на плечо Кена, не думая ни об отце, ни о своих недавних горестях и желая только, чтобы Эллери говорил как можно меньше, а Кен - как можно больше, чтобы она могла до бесконечности слушать его голос. Однако Эллери никак не мог умолкнуть. Теперь он рассказывал о поездке на озеро и о том, какой доктор Додд опытный лесоруб, избегая смотреть на Риму. В конце концов она это заметила, и ее радость несколько уменьшилась.
Когда Эллери внезапно замолчал, Риме это показалось странным, и она засмеялась, но Кен прикрыл ладонью ее рот, и ей стало не по себе.
- Вы слышали, Кен? - спросил Эллери вполголоса.
- Окно. Где-то в задней части дома.
- Странно, - заметил доктор Додд.
Они снова прислушались.
На сей раз услышала и Рима. Кто-то медленно открывал скрипучее окно. Скрипы чередовались с паузами.
- Взломщики? - шутливо спросила Рима.
Но никто не улыбнулся. Доктор Додд встал.
- Куда вы, док?
- Сейчас вернусь. - Он быстро пересек коридор и скрылся в темной приемной.
- Что за черт? - пробормотал Кеннет Уиншип.
Доктор Додд вернулся в гостиную. Что-то поблескивало в его правой руке.
- Нет-нет, док, дайте это мне.
- Кеннет…
- Ради бога! Вы можете ранить самого себя. - Молодой врач отобрал у него револьвер. - Бояться нечего, док. - Зубы доктора Додда громко стучали. Кен успокаивающе положил руку ему на плечо. Стук прекратился, и Эллери услышал, как Додд что-то пробормотал. - Оставайтесь все здесь.
- Нет! - испуганно прошептала Рима.
- Не… не бросайте меня, - с трудом вымолвил Додд.
Кен уже был в коридоре. Рима побежала за ним. Доктор Додд снова задрожал.
- Все в порядке, - сказал Эллери. Он взял его за руку - она была неподвижна, словно деревянная. - Мы пойдем следом. Опасности никакой - ведь Кеннет побывал на войне и умеет обращаться с оружием. - Конечно, Уиншип был прав. День, проведенный в лесу, убедил Эллери в одном: Себастьян Додд жил в джунглях, населенных чудовищами, в вечном страхе перед… чем? Этого Эллери не знал.
Кен стоял у двери в заднем конце коридора, прислушиваясь. Рима прижалась к стене. Когда Кен обернулся, Эллери кивнул в сторону люстры и, все еще держа доктора Додда за руку, выключил свет.
В темноте слышалось свистящее дыхание пожилого врача.
Дверь в другом конце коридора неожиданно открылась, и через нее из комнаты в коридор протянулась полоска света. Левая рука Кена метнулась к невидимой стене и повернула выключатель, осветив коридор.
Они услышали, как Кен спокойно произнес:
- Стойте на месте.
Эллери побежал по коридору и остановился, отодвинув в сторону Риму.
Комната оказалась кабинетом со старинным письменным столом и книжными шкафами в стиле мебели испанских католических миссий в Калифорнии и черной кожаной кушеткой, одно из двух окон было открыто настежь, несколько ящиков стола выдвинуты, в один из них запустил свою грязную ручищу Никола Жакар, его вторая рука сжимала карманный фонарик.
- Что вы здесь делаете, Жакар? - осведомился Кен.
Жакар облизнул губы и снова закрыл рот.
- Что вы искали? - спросил Эллери.
Но Жакар только пялил на них глаза.
- Ник, - заговорил Додд дрожащим голосом. - Разве я когда-нибудь посылал вам счет за операцию Эмили? За спасение ноги маленького Андре? За роды вашей жены, когда она произвела на свет младшую тройню? И таким образом вы меня отблагодарили, Ник?
Жакар молчал. Его стеклянные глаза бегали по сторонам.
- Вы ничего из него не вытянете, - сказала Рима. - Он умеет только пить и воровать. Даже мой отец ничего не мог с ним поделать. - В ее голосе опять зазвучала горечь.
Жакар вновь облизнул губы.
- Квин, возьмите револьвер и держите его на прицеле, - велел Кен Уиншип. - А я найду веревку, чтобы связать его…
"Это научит тебя никогда не спускать глаз с загнанного в угол человека", - подумал Эллери, резко выбросив руки вверх и вбок, сбивая Риму с ног, заставляя пригнуться доктора Додда и прикрывая обоих своим телом. Как только Уиншип чуть повернул голову, Жакар прыгнул вперед, точно зверь, протянув свои лапы к оружию. Оба покатились по полу - Кен изо всех сил вцепился в револьвер. Эллери не мог ему помочь, так как тоже лежал на полу, прикрывая Риму и старого доктора. Внезапно грянул выстрел, и все застыли.
Оба противника оставались на полу, вцепившись друг в друга.
Рима с криком выбралась из-под Эллери. Он тоже подбежал к противникам и, протянув руку, ощутил на ней теплую кровь.
- Кен! - в ужасе закричала Рима и тут же радостно воскликнула: - Это не Кен!
Лицо Уиншипа застыло. Эллери помог ему встать. Он попытался вырваться, глядя на Ника Жакара, по Эллери остановил его:
- Нет, Кен. Пускам этим займется доктор Додд.
Через некоторое время пожилой врач поднял голову. Его лицо нервно подергивалось.
- Он мертв.
- Мертв?! - испуганно переспросил Кен.
- Пуля попала прямо в сердце, Кеннет.
- Я убил его!
- Дорогой, он ведь хотел отобрать у тебя револьвер, - быстро сказала Рима. - Мы все это видели. Это не твоя вина, Кен.
- Однажды я убил фрица в Италии. Здоровый был громила, как Жакар. Он завертелся, как балетный танцор, а потом рухнул лицом вниз и остался на коленях кверху задом, точно молящийся араб… Мертв?
- Уведите его отсюда, - тихо сказал Эллери доктору Додду и Риме. - Дайте ему успокоительное, доктор, и повторяйте, что он не виноват. Идите скорее! Я должен позвонить шефу Дейкину.