- Но я же говорю вам… - нетерпеливо начал Торп.
- Перестаньте, уже светает. Рассказывайте, где вы были.
- Если я это сделаю, мистер Фокс, то окажусь целиком в вашей власти…
- Не больше, чем теперь, - отрезал Фокс. - Подумайте: я сумел до вас добраться. И любой компетентный человек сможет; многие вас найдут, как только у них возникнет малейшее подозрение. Вот почему вам необходимо алиби, которое развеет все подозрения, а это большая работа. Вот почему мне нужно знать правду, причем всю, целиком, иначе можете на меня не рассчитывать.
Некоторое время Торп смотрел на Фокса, потом разъединил "пестик" и "ступку" жестом человека, принявшего решение.
- Ладно. Спокойно, Вон. Вот уж никогда не предполагал… Ну да ладно. Я был в коттедже в Трайэнгл-Бич, в Нью-Джерси. Приехал туда в пятницу вечером и все время провел там. Незадолго до полуночи в воскресенье - я уже лег спать - зазвонил телефон. Это был Люк. Он сказал, что кто-то выстрелил в окно и убил Арнольда…
- Он звонил из бунгало?
- Нет. Люк не дурак. Он уехал оттуда на машине и позвонил из телефонной будки в Маунт-Киско. Его никто не видел. Он спросил, что делать, и я велел ему приезжать в коттедж. Он добрался до меня около двух, туда миль девяносто пути. Тем временем позвонил Кестер, ему сообщили об убийстве туда, где он находился, в клуб "Грин-Медоу". Ему я тоже приказал ехать в коттедж, и он прибыл где-то через час после Люка. Мы стали обсуждать ситуацию, да так и обсуждаем ее до сих пор.
Люк и Кестер были единственными людьми на свете, которые знали о существовании того коттеджа. Теперь знаете еще и вы.
- Они действительно были единственными?
- Да.
Фокс покачал головой.
- Этот номер не пройдет. Из этого следует, что вы были там один и что…
- Я не говорил, что был там один. Там… был человек, который делил со мной одиночество.
- Как ее имя?
- Думаю, вам нет необходимости его знать, - нахмурился Торп. - Меня это ставит в очень затруднительное положение. Очень. Если репутация, которую я заслужил у американского народа честным трудом… Если я сохранил ее, скрывая из приличия интимные стороны своей жизни, которые, впрочем, вполне естественны и нормальны…
- Я не американский народ, мистер Торп. Я всего лишь человек, которого вы хотите нанять для того, чтобы он обеспечил вам надежное алиби. Если этой даме захочется, она сможет опровергнуть и это алиби, и меня выставить в неприглядном свете. Как ее имя?
- Ее имя… Дороти Дьюк.
- Как давно вы ее знаете?
- Пять лет.
- И она же проводила с вами уик-энды в бунгало, пока вы не нашли себе двойника?
- Да.
- Насколько вы ей доверяете?
- Полностью я не верю никому, кроме Люка. Я полагаюсь на Кестера, потому что ему выгодно оставаться верным и соблюдать мои интересы. Что касается мисс Дьюк, то здесь имеют место другие… э-э… соображения.
Я надеюсь и рассчитываю на ее благоразумие по той же причине, по которой верю в преданность Кестера: им обоим это выгодно. Спокойно, Вон.
- Она сейчас в коттедже?
- Нет, она там проводит только уик-энды. Теперь она вернулась в свою нью-йоркскую квартиру: я велел ей оставаться там на случай, если понадобится что-то сообщить.
- Вы когда-нибудь заходили к ней на эту квартиру?
- Никогда. Я не встречаюсь с ней в Нью-Йорке.
- Адрес коттеджа в Трайэнгл-Бич?
- Там нет адреса. Дом стоит уединенно, в двух милях к югу от поселка, и перед ним пятьсот ярдов моих частных водных владений. Меня там знают под именем Джорджа Байрона.
Фокс потеребил нос, чтобы скрыть усмешку.
- Где машина, на которой приехал Люк?
- В сосновом бору за коттеджем. Лес тоже моя собственность.
- Скверно.
- Нам нужно было где-то ее оставить.
- Следовало… ладно, не берите в голову. А где та, на которой прибыл Кестер?
- Мы в ней сидим.
- Кто обслуживает коттедж?
- На неделе там убирается женщина из поселка. По субботам и воскресеньям не бывает никого из прислуги.
Мисс Дьюк сама готовит. С этой стороны нам нечего бояться. Это что… такое розовое?.. - указал Торп.
- Солнце пробивается! Оно вот-вот взойдет. Я охотно взялся бы за эту работу, мистер Торп, но боюсь, тут ничего уже не получится. Американскому народу придется увидеть название этого коттеджа на страницах газет, напечатанное крупными буквами. Требования слишком жесткие.
Объяснение должно быть достаточно правдоподобным, чтобы не вызвать подозрений. Вы не можете сказать, что проводили там время в одиночестве, - ни там, ни в каком-то другом месте, - с вечера пятницы по сей час. Этому никто не поверит. Нужно, чтобы кто-то подтвердил ваше алиби. Значит, мы должны найти человека, который будет отвечать нашим требованиям.
Во-первых, это должен быть ваш друг. Или знакомый, с которым вы на дружеской ноге. Во-вторых, надо, чтобы он охотно согласился солгать либо по дружбе, либо из-за денег. В-третьих, он должен иметь холодную голову, достаточно ума неосторожности. В-четвертых, ему придется поверить на слово, что вам требуется алиби не для того, чтобы избежать обвинения в убийстве, а для того, чтобы некоторые не носящие преступного характера действия, которые вы предпочитаете держать в секрете, не стали достоянием гласности. В-пятых, он должен быть один и в таком месте, где вы могли бы предположительно провести с ним время либо с удовольствием, либо с пользой, начиная с пятницы и до той минуты, когда мы его найдем; а если он там не один, то со свидетелями, удовлетворяющими, как и он, всем перечисленным выше требованиям. - Фокс хмыкнул. - Это минимум. Но без него глупо даже пытаться.
Торп, который сидел и слушал все открыв рот, в отчаянии пробормотал:
- Боже правый!
Глава 6
Легкий утренний ветерок врывался в окно, птицы пели в кронах деревьев, а они по-прежнему обсуждали знакомых Торпа и все глубже погружались в отчаяние. Было названо в конечном итоге чуть не три дюжины имен, среди них человек, живущий в жалкой лачуге в горах Адирондака; еще один, увлечением которого была любительская научно-исследовательская лаборатория, устроенная им в собственной вилле на берегу реки Гудзон; и еще тот, который ловил рыбу где-то севернее Полинга в специально устроенном, скрытом от других пруду, и так далее; но против каждого находились серьезные возражения. Торп предложил Фоксу самому подыскать надежного человека, показания которого можно купить, но то было лишь взрывом отчаяния; он тут же сам согласился, что это слишком рискованно. Наконец, в мрачной тишине Люк Уир выпалил имя:
- Мистер Генри Джордан?
Торп сердито взглянул на своего камердинера.
- Чего это ты вдруг вспомнил о нем?
- Я просто перебирал в голове людей, сэр, которые могли быть в одиночестве в выходные, и у меня все время крутилось его имя, потому что я слышал, как мисс Дьюк однажды сказала, что он проводит большую часть времени один в лодке, и еще как-то раз она посылала меня к нему что-то отдать, а его не было - он опять плавал в лодке…
- Кто такой? - спросил Фокс.
- Упрямый старый дурак. Это исключено.
- Он друг мисс Дьюк?
- Отец. Дороти Дьюк - ее сценическое имя.
- А-а. Так вы… Дочь обеспечивает его существование?
- Нет. У Джордана имеется небольшой доход с капитала - его сбережений. Он бывший морской офицер, был интендантом, теперь в отставке. Я встречался с ним лишь раз или два.
- В качестве Ридли Торпа или Джорджа Байрона?
- Он знает, кто я.
Фокс нахмурился.
- Вы говорили, что никто не знает о том коттедже, кроме Люка и Кестера.
- Джордан выпал у меня из головы.
- Наверное, он настроен против вас? Ведь его дочь проводит с вами уик-энды?
- Не думаю. Не думаю, чтобы он был настроен "против" или "за". Мисс Дьюк уже не ребенок. Джордан недолюбливает меня, это правда, но меня вообще мало кто любит. Я назвал его упрямым ослом из-за его ужасной гордыни. Он не принимает подарков от дочери. Год назад она сказала мне, что единственное, о чем он мечтает, - это новая лодка определенной конструкции, и я предложил - через нее, естественно, - необходимые двадцать тысяч долларов, чтобы купить такую лодку, но он не принял. Я давал ему и кое-какие советы насчет акций и ценных бумаг, но сомневаюсь, чтобы он воспользовался ими.
- Нет ли людей, которые знают, что вы, скажем, испытываете отвращение к воде, вообще ко всему, что плавает, и к лодкам в том числе?
- Конечно нет. Я люблю воду. Мне даже пришлось плавать моряком много лет назад. Потом у меня была яхта.
- Значит, ничего невероятного в том, что вы с удовольствием отправились со своим другом Джорданом в морское путешествие в выходные, не будет?
- Нет. - Торп словно взял на язык уксуса. - Но просить этого человека…
- А мне он представляется вполне подходящей кандидатурой, - заявил Фокс. - Он явно не из числа мошенников. Он, должно быть, достаточно благоразумен, раз ваши отношения с его дочерью остаются в секрете.
Его можно, вероятно, уговорить солгать, если не ради денег, то хотя бы ради того, чтобы избежать неприятной для его дочери огласки. Он не станет опасаться, будто алиби вам требуется для того, чтобы уклониться от обвинения в убийстве, ведь это алиби подтвердит его собственная дочь. Если окажется, что он соответствует и пятому нашему требованию, то он не просто хорош - он превосходен.
- Не нравится мне это.
- Конечно, не нравится! Но если вы собираетесь сидеть здесь и ждать, пока само собой явится то, что вам понравится…
- Он прав, шеф, - поспешно вставил Вон Кестер. - Я волосы готов рвать на себе из-за того, что сам не вспомнил про Джордана…
- Спокойно, Вон. - Торп проглотил уксус. - Ладно. - Он посмотрел на Фокса. - У меня нет с собой чековой книжки…
- Я возьму чек только тогда, когда его заработаю. - Фокс открыт дверцу машины и вышел. - Но это моя работа, и здесь буду командовать я. Моим указаниям следовать беспрекословно, в противном случае я бросаю дело. Это и вас касается, Кестер. Понятно?
- Конечно.
- Хорошо. - Фокс повернулся. - Дэн!
Вице-президент выбрался из двухместного автомобиля, прошел по траве, росшей на обочине, и остановился возле Фокса.
- Это Ридли Торп, Вон Кестер и Люк Уир, - сказал Фокс. - Ты видел их фотографии в газете. Мы отъедем на этой машине подальше в лес, чтобы нас не видели, и будем ждать. А ты поезжай домой, возьми Билла и отправляйся в "Эксельсиор-Маркет", что в Брюстере, предложи там Сэму Скотту двадцать долларов за прокат одного из его крытых автофургонов для доставки крупных грузов.
У него их два. Он тебе даст один. Приезжай на нем сюда.
Билл пусть едет за тобой на моей машине. Остановишься здесь, но не вздумай сигналить, я сам тебя увижу.
Дэн повернулся, чтобы идти.
- Подожди. Скажи мисс Грант, чтобы сидела на месте и ничего не предпринимала. Скажи, что дело у меня движется и скоро ее дядя будет на свободе. Этого достаточно. И не приглашай ее с собой в Брюстер пить лимонад и есть мороженое.
- Хорошо.
Дэн уехал.
Таким был первый шаг в чрезвычайно сложной и опасной операции на суше и на море, во время которой Фоксу пришлось лицом к лицу столкнуться с бунтами своей команды, с неудачами и стихийными бедствиями.
Бунты, или по крайней мере угроза их, повторялись периодически; первый произошел еще тогда, когда, ожидая Дэна в лесу, Фокс в деталях излагал план следующего этапа операции. Торп наложил на него вето. Фокс решительно заявил, что ничего не предпримет, пока не увидит мисс Дьюк; он не намерен действовать, оставляя у себя в тылу такой малоизвестный и опасный фактор.
Торп капитулировал и дал адрес. Угроза бунта возникла и тогда, когда прибыл Дэн с автофургоном для доставки грузов, на сверкающем белом боку которого красными буквами было выведено "Эксельсиор-Маркет", и незадачливой троице велено было забраться в него и расположиться на куче джутовых мешков, которые вице-президент предусмотрительно прихватил с собой. Торп снова стал протестовать, и опять Фоксу пришлось проявить твердость. Машину Кестера оставили в укромном месте в лесу, Билла Тримбла отправили домой на автомобиле с откидным верхом, а Фокс сел за руль автофургона, который взял направление на юг, к Нью-Йорку, в шесть часов утра, когда знойный летний день еще только начинался. Дэн сидел в кабине рядом с Фоксом, а камердинер Люк Уир, секретарь Вон Кестер и гордость нации Ридли Торп тряслись, в фургоне на мешках.
Хотя пришлось ехать в объезд, поскольку движение грузового транспорта по центральным улицам запрещалось, уже в двадцать минут седьмого Фокс остановился у поворота на Шестьдесят седьмую улицу, спрыгнул на тротуар, завернул за угол на Парк-авеню и, войдя в роскошный жилой дом, попросил доложить о себе мисс Дьюк. Служащий изумленно посмотрел на человека, который наносит визит в столь ранний час, но взялся за телефонную трубку; а поскольку Фокс успел сам позвонить по дороге, его ждали, и через минуту он уже шел к лифту.
Сняв шляпу, он приветствовал женщину, открывшую ему дверь квартиры на двенадцатом этаже.
- Доброе утро, мисс Дьюк. Я Текумсе Фокс. Вот записка.
Не говоря ни слова, женщина взяла листок бумаги - страничку из записной книжки Кестера, на которой было что-то нацарапано рукой Торпа, - прочитала текст два раза, повернула к свету, чтобы лучше рассмотреть почерк, и хриплым голосом проговорила:
- Входите.
Дверь закрылась, хозяйка направилась было в комнату, но Фокс остановил ее.
- Поговорим здесь, мисс Дьюк. Я спешу.
Он успел уже рассмотреть женщину: ей было лет тридцать, скорее всего, она плохо спала и рано встала, тревога и напряжение проложили на ее лице морщинки, но внимательному взгляду в ее чертах открывалась если и не выдающаяся красота, то, во всяком случае, привлекательность. При более благоприятных обстоятельствах, подумал он, ей можно было бы воздать должное без всяких оговорок.
- Где же мистер… мистер Байрон? - спросила мисс Дьюк.
- С мистером Торпом все в порядке, - ответил Фокс. - Вы сказали мне по телефону, что здесь никого, кроме вас, нет.
- Да, я одна.
- Хорошо. На вашем месте я бы уничтожил эту записку. Мне надо знать, когда мистер Торп приехал в коттедж на Трайэнгл-Бич на уик-энд.
- В пятницу вечером. Так же, как и я.
- Когда он уехал?
- Я не знаю. Я уехала… Он отправил меня вчера утром, а сам еще оставался там.
- Там были Люк Уир и Вон Кестер?
- Да. Они прибыли поздно ночью в воскресенье, чтобы сообщить ему… - Она беспокойно, с немым вопросом взмахнула рукой. - Но где же он? Что будет, боже мой…
- У него все в порядке, не волнуйтесь, мисс Дьюк. Мы справимся с этой проблемой. Торп постоянно был с вами в коттедже с пятницы до полуночи в воскресенье?
- Да, он… - Мисс Дьюк остановилась и прищурилась. - Почему вы задаете мне такие вопросы, если…
- Если работаю на него? Потому что, независимо от того, на кого я работаю, я должен быть уверен, что знаю правду. Не теряйте напрасно времени, строя на мой счет какие-то подозрения. Так он все время был с вами?
- Да.
- Он вообще никуда не отлучался?
- Мы выезжали верхом, были в деревне в кино. Меня он не покидал даже на пять минут.
- Благодарю вас. Теперь о том, из-за чего я, собственно, к вам пожаловал. Вы знаете, где сейчас ваш отец?
- Мой отец?! - Мисс Дьюк вытаращила глаза. - Мой отец?
Фокс кивнул.
- Да. Мистер Генри Джордан. Отнеситесь к этому спокойней, вы слишком нервничаете. Торп попросил вас в этой записке ответить на все мои вопросы. Мы разыскиваем вашего отца, потому что нужна его помощь. Торп объяснит вам при встрече… или вы сами узнаете из газет.
А сейчас у меня нет времени. Где ваш отец, вы знаете?
- Но, боже мой…
- Так знаете?
- Нет.
- Вы не знаете, провел ли он этот уик-энд на своей лодке?
- Не знаю. Мне известно только, что он проводит на ней большую часть своего времени. Выходные дни или среди недели - это для него не важно, поскольку он в отставке. Полагаю, он…
- Куда он обычно ездит на своей лодке?
- Господи, да откуда же мне знать? Плавает где-то.
- Где она у него стоит?
- Этого я тоже не знаю, но думаю, где-то возле дома.
Он живет в небольшом доме в Сити-Айленде. Наверное, где-то на океане…
- Сити-Айленд находится не на океане, там пролив.
- Ну тогда, значит, в проливе. Это все, что мне известно. Но я могу дать вам его адрес. Подождите минутку, сейчас найду.
Она куда-то ненадолго ушла и через несколько минут вернулась, протягивая Фоксу клочок бумаги.
- Вот его адрес.
- Большое спасибо. Нет, мисс Дьюк, пока я вам ничего не могу сказать. Но не беспокойтесь. Ложитесь спать.
Я вас разбудил. Прошу прощения.
Фокс попрощался с ней, вышел из здания, завернул за угол к автофургону, достал из кармана ключ, открыл заднюю дверь и, просунув внутрь голову, сказал в темноту:
- Я ее видел. Она не знает, где он и где провел выходные. Он живет в Сити-Айленде, и мы сейчас отправимся туда.
- Это же невыно…
- Я просил вас не разговаривать, - резко оборвал Фокс и захлопнул дверь.
Двигаясь на север по Третьей авеню, в веренице машин проезжая под эстакадами, автофургон затрясся обратно через город; торопливо виляя, он оставил позади огромный район Бронкса и наконец взял прямой курс по Сентрал-авеню. Солнце уже заявляло свои права, день обещал быть жарким. Вырвавшись на простор, где можно было не опасаться любопытных прохожих, гуляющих по тротуарам, где шум и грохот идущего транспорта заглушал все остальные звуки, Фокс съехал с дороги, остановил фургон, выбрался и, снова открыв заднюю дверь, спросил:
- Ну что? Все нормально?
- Нет! - рявкнул Торп. - Это невыносимо! Здесь настоящее пекло! Мы не можем…
- Простите, но вам придется потерпеть. Ничего иного я предложить не могу. И перестаньте стучать в перегородку, иначе я оставлю машину, возьму такси и уеду домой. Тогда можете колотить сколько влезет. Вы стучали даже после того, как я остановился. А откуда вы знаете, где я остановился?
Фокс грохнул дверью и вернулся в кабину. Когда они снова влились в стремительный поток машин, он сказал Дэну, не поворачивая головы и не отрывая глаз от дороги:
- Надо же, ему там, видите ли, жарко!
- Там, где сейчас его двойник, еще жарче, - ухмыльнулся Дэн в ответ! - Люди по три-четыре доллара платят за турецкую баню. А там то же самое.
Минут через десять они свернули с Сентрал-авеню, потом сделали еще один поворот и остановились. Фокс приоткрыл заднюю дверь ровно настолько, чтобы просунуть голову, сообщил, что он оставляет в кабине Дэна, еще раз предупредил, чтобы не было никаких разговоров, независимо от того, появится он через сорок минут или через четыре часа, и пешком вернулся к перекрестку. Там он поймал такси и дал водителю адрес, который получил от мисс Дьюк. Пока такси ехало на восток по направлению к дамбе, ведущей на Сити-Айленд, Фокс сидел как на иголках, вцепившись в привязной ремень, хмурился и размышлял. Если он застанет Генри Джордана дома, а лодку его пришвартованной к берегу, то операция провалилась; она будет на этом закончена, а ему не останется, пожалуй, ничего иного, как подогнать грузовик прямо к зданию суда в Уайт-Плейне.