Заметив, насколько серьезным стал его тон, домовладелица почувствовала, как ее охватывает приступ неудержимого любопытства. А потому госпожа Гриб заверила своего квартиранта, что скорее умрет, чем скажет хоть слово о той тайне, что он собирается ей доверить. И еще она многозначительно намекнула, что многие тайны семейств, живущих на Женевской площади, ей хорошо известны. И как доказательство своего молчания она объявила, что все они до сих пор живут в гармонии, так что ей можно доверять.
– Даже средневековые инквизиторы не вытащат из меня то, что я знаю! – совершенно искренне воскликнула госпожа Гриб. – Вы можете доверять мне, словно я ваша… – Без сомнения, она хотела сказать "матушка", но подумав и бросив на Люциана один из влюбленных взглядов, она заменила "матушку" на "сестру".
– Очень хорошо, – пробормотал Люциан, думая, как бы поделикатнее объяснить ей цель своих изысканий. – Тогда я могу сообщить вам, госпожа Гриб, одну тайну. Я подозреваю, что убийца господина Врэйна вошел в дом госпожи Бенсусан и уже из него перебрался во двор дома номер тринадцать.
– Боже! – воскликнула госпожа Гриб, которую застали врасплох. – Вы хотите сказать, что этот господин Рент и есть злодей-убийца?
– Нет, нет, – улыбнувшись, покачал головой Люциан, – Не стоит делать столь поспешных заключений, госпожа Гриб. Насколько я понимаю, сам господин Рент тут ни при чем… А вы хорошо знаете госпожу Бенсусан и ее дом?
– Я несколько раз бывала внутри, господин Дензил.
– У того дома длинный фасад, как у зданий на этой площади? Я имею в виду, можно ли пройти на задний двор дома госпожи Бенсусан, не заходя в сам дом?
– Нет, – покачала головой госпожа Гриб, прикрыв глаза, словно для того, чтобы мысленно представить себе дом соседки. – Однако вы можете обойти ее дом по переулку, идущему от улицы Джерси.
– Г-м-м! – разочарованно протянул Люциан. – Это усложняет дело.
– Как так? – удивилась домовладелица.
– Не берите в голову, госпожа Гриб. А вы не могли бы набросать для меня схему переулков и домов вокруг дома номер тринадцать и дома госпожи Бенсусан?
– Никогда не делала подобных набросков, – с сожалением пробормотала госпожа Гриб. – Я не художник, господин Дензил, но могу попробовать, если вы хотите.
– Вот лист бумаги и карандаш. Нарисуйте, как сумеете.
Наморщив лоб и то и дело принимаясь грызть карандаш, женщина закатила глаза к потолку, словно пытаясь что-то припомнить. Однако за десять минут она набросала вполне удовлетворительный эскиз.
– Вот, господин Дензил, – объявила домовладелица, протянув адвокату свое произведение искусства. – Лучше, пожалуй, у меня не выйдет.
– Превосходно, госпожа Гриб, – пробормотал Люциан, рассматривая план. – Вижу, любой может войти во двор госпожи Бенсусан через этот боковой вход.
– Да, но я не думаю, что кто-то мог пройти туда, не увидевшись с госпожой Бенсусан или Родой.
– Кто такая Рода?
– Служанка. Она острая, как игла, и в то же время праздная неряха, господин Дензил. Говорят, она родом из цыган…
– А там есть калитка, которую закрывают на ночь?
– Нет, насколько мне изместно…
– Тогда что может помешать кому-то перелезть через забор под покровом темноты? Он ведь может убежать, если его заметит домовладелица или ее служанка.
– Осмелюсь заметить, что если бы он попытался перелезть через забор дома номер тринадцать, его бы непременно заметили.
– А если он выбрал бы особенно темную ночь?
– Ладно, пусть даже он перелез через забор, но как бы он сумел войти в дом номер тринадцать? – пробормотала госпожа Гриб. – Ведь я сама читала, господин Дензил, что дверь на задний двор из дома тринадцать была заперта, так что никто не смог бы войти в дом с заднего двора. Так что остается непонятным, как убийца попал в дом.
– Я найду путь, которым он пробрался в дом, – пробормотал Люциан. Он не хотел говорить госпоже Гриб, что уже обнаружил вход. – Будь у меня достаточно времени, я бы непременно нашел, как он проник туда… Спасибо, госпожа Гриб, – продолжал он, убирая ее рисунок в грудной карман пиджака. – Я очень обязан вам за этот рассказ. Вы, конечно, никому не расскажете о нашей беседе?
– Клянусь не произносить ни слова, – драматично проговорила госпожа Гриб и оставила комнату очень довольной, унеся с собой чужую тайну, вроде тех, о которых так часто писали в семейных журналах.
Еще день или два Люциан размышлял об узнанном. Он даже перерисовал план госпожи Гриб, но не предпринимал никаких новых шагов в расследовании, так как сначала хотел сообщить то, о чем узнал, мисс Врэйн. А пока Диана находилась в Бате… Ей нужно было вступить во владение наследством, и она консультировалась с адвокатами семьи по различным вопросам, связанным с собственностью.
Она написала Люциану, уведомив его, что получила ряд сведений, которые могут оказаться полезными для раскрытия тайны, но что это за сведения, не стала сообщать. Написала, что расскажет при личной встрече. Поэтому Дензил приостановил свои изыскания, так как толком не знал, насколько важную информацию раздобыла госпожа Врэйн. А потом он вздохнул с облегчением, получив записку, в которой она приглашала его зайти в три часа в воскресенье в отель "Король Джон".
К тому времени уже прошла неделя с тех пор, как Диана уехала в Бат. Теперь же, когда возлюбленная вернулась, Люциан жаждал увидеть ее снова. Для него в небе снова засияло солнце. С предельной тщательностью он подготовился к этой встрече. Его сердце яростно билось, и когда его препроводили в небольшую гостиную, он весь раскраснелся. Он почти не думал о деле, которое свело их, – только о том, что снова увидит мисс Врэйн, услышит ее голосок, сможет созерцать ее прекрасный лик.
С другой стороны, Диана, вспомнив их последнюю встречу, в свою очередь покраснела и с робостью протянула руку адвокату. В этом она сильно напоминала Люциана – была готова повиноваться скорее зову сердца, чем разума. Этих молодых людей уже во вторую встречу тянуло друг к другу, как давнишних влюбленных.
Но увы! Согласно прозаическим законам этого мира, они должны были принять роли адвоката и клиента и обсуждать преступления, вместо того чтобы говорить о любви. Странная ситуация, ироническая, должно быть, вызывающая смех богов.
– Все в порядке? – поинтересовалась мисс Врэйн, сразу переходя к делу, как только Люциан уселся на указанный ему стул. – Что вы выяснили?
– Вероятно, много полезного. А вы?
– Я? – довольно проворковала мисс Врэйн. – Я обнаружила, что лента и стилет исчезли из библиотеки.
– Кто их забрал?
– Никто не знает. Я не смогла это выяснить, хотя опросила всех слуг. Но факт в том, что лента со стилетом отсутствуют уже несколько месяцев.
– Думаете, ее забрала госпожа Врэйн?
– Не могу утверждать, – ответила Диана. – Но я сделала одно открытие, которое указывает на госпожу Врэйн как на главную подозреваемую. В Сочельник ее не было в поместье Бер-вин. Она была в городе.
– Действительно! – протянул пораженный Люциан. – Но инспектор Линк сказал, что она провела Рождество в поместье, в Бате.
– Так и было. Да, эта ищейка – Гордон Линк – был прав. Но дело в том, что госпожа Врэйн отправилась в город на Сочельник и возвратилась только на Рождество! – победным голосом объявила Диана. – Она провела ночь в городе, как раз ту ночь, когда убили моего отца.
Люциан полез в бумажник и извлек оттуда кусочек вуали, которую и вручил Диане.
– Это я нашел на заборе, на заднем дворе дома номер тринадцать, – пояснил он. – Это вуаль… Маленький клочок вуали, отороченной бархатом.
– Без сомнения, бархатная вуаль! – воскликнула Диана, разглядывая его. – И, без сомнения, кусочек от вуали Лидии Врэйн. Она обычно носит такие вуали. Теперь, господин Дензил, совершенно очевидно, что эта женщина виновна!
Глава XIII
Сплетница
Диана и в самом деле имела веские причины, чтобы обвинить госпожу Врэйн в совершении преступления. Всего существовали четыре косвенные улики, которые указывали на ее причастность к убийству.
Во-первых: женская тень на занавешенном окне, замеченная Люцианом, говорила о том, что женщина не раз пользовалась тайным ходом через подвал, в том числе и когда господина Врэйна не было дома.
Во-вторых: в Безмолвном доме нашли ленту, которую привязала к стилету сама Диана. Кроме того, стилет отсутствовал на своем обычном месте на стене в поместье Бервина. Сейчас клинок исчез. Возможно, его увезли в Лондон, может быть, использовали для убийства… Иначе как лента оказалась бы в особняке на Женевской площади?
В-третьих: Диана обнаружила, что Лидия провела ночь убийства в городе, а фрагмент вуали, найденный Люцианом на заборе, вполне мог принадлежать госпоже Врэйн.
И еще: Диана объявила о четвертом совпадении, окончательно доказывающем вину ее мачехи.
– Я всегда подозревала Лидию, – объявила она в заключении своей обвинительной речи. – Но до сих пор не была уверена в том, что она сама непосредственно нанесла удар.
– Она сама? – пробормотал Дензил, ничуть не убежденный словами красавицы.
– Не знаю, что нужно, чтобы доказать вам это, – с негодованием объявила Диана. – Она была в городе в Сочельник, она забрала стилет из библиотеки и…
– Вы не можете этого доказать, – решительно перебил ее Люциан, но заметил негодование на лице Дианы. – Извините меня, мисс Врэйн, – сильно нервничая, произнес он. – Я ваш друг, и именно поэтому возражаю вам. Нам нужно рассмотреть проблему со всех сторон. Как можно доказать, что именно госпожа Врэйн забрала этот стилет?
– Никто не видел, что она забрала его, – ответила Диана, которая, похоже, как и большинство женщин, не слишком дружила с логикой. – Но я могу доказать, что стилет с лентой оставался в библиотеке после отъезда моего отца. Если Лидия не брала его, то кто же перевез его в Лондон?
– Может, нам стоит поговорить с графом Ферручи? – предложил Дензил.
Диана указала на обрывок вуали на столе.
– А это свидетельство? – продолжала она. – Оно говорит, что Лидия и в самом деле была в доме. Вы ведь видели тень на занавешенном окне?
– Я видел две тени, – торопливо поправил девушку Люциан. – Мужчины и женщины…
– И я уверена, мистер Дензил, что это были тени госпожи Врэйн и графа Ферручи.
– Но мы не можем сказать наверняка.
– Однако обстоятельства свидетельствуют…
– Ни о чем они не свидетельствуют, мисс Врэйн.
– Честное слово! Порой мне кажется, что вы делаете все, что только можно, чтобы защитить эту женщину!
– Мисс Врэйн, если мы хорошенько все не продумаем, прежде чем выдвинуть ей обвинение, то суд присяжных тут же ее оправдает, – серьезно проговорил Люциан. – Я допускаю, что многое свидетельствует против этой женщины, но нам нужно взглянуть на все и с другой точки зрения. Нужна неопровержимая улика. К примеру, если мисс Врэйн убила мужа, то для этого должна иметься очень веская причина.
– Хорошо. Деньги за страховку… – нетерпеливо бросила Диана.
– Не знаю, достаточно ли силен такой повод, чтобы не позволить оправдать эту женщину, – ответил адвокат. – Будучи госпожой поместья Бервин, госпожа Врэйн получала достаточно большой доход, поскольку ваш отец оставлял ей все деньги, заработанные арендой, и почти ничего не тратил на себя. Она имела вполне прочное положение и в целом жила счастливо. Почему она должна рисковать и терять все эти преимущества, чтобы получить не такую уж большую сумму?
– Она хотела выйти замуж за Ферручи, – ответила Диана, для которой это был важный аргумент защиты. – Она едва не сделала это как раз перед тем, как охмурила моего отца. Пригласила графа в поместье, хотя мой отец был против, и всем своим поведением показывала, как любит его. Она могла совершить ради него преступление. После того как умер мой отец, она получила двадцать тысяч фунтов и теперь может выйти замуж за графа.
– Вы смогли бы доказать, что она и в самом деле так вероломна?
– Да, могу! – вызывающе заявила мисс Врэйн. – Тот самый человек, что рассказал мне о том, что Лидии не было в поместье Бервин в Сочельник, может сообщить, как вела она себя с графом Ферручи.
– И кто этот человек? – насторожившись, поинтересовался Люциан.
– Мой друг – мисс Тайлер. Я привезла ее с собой, чтобы вы все сами выслушали. Вы сможете сами ее расспросить. – И Диана поднялась, чтобы позвонить в звонок.
– Минуточку. – Люциан привстал раньше, чем рука девушки коснулась кнопки. – Скажите, а мисс Тайлер знает, зачем вы привезли ее сюда?
– Конкретно я ей ничего не говорила, – объявила Диана. – Но поскольку она не дура, полагаю, она подозревает, в чем тут дело. Но почему вы спрашиваете?
– Не хотел бы я, чтобы ваша подруга знала, о чем мы тут говорим, – многозначительно добавил Люциан. – Или вы хотите рассказать ей все наши секреты?
– Нет, – быстро ответила Диана. – Не думаю, что стоит посвящать ее во все. Она… довольно… Хорошо, скажем прямо, мистер Дей-зил: она – сплетница.
– Гм! И вы считаете, что она – надежный свидетель?
– Мы можем извлечь зерно пшеницы из мякины. Без сомнения, она преувеличивает и отчасти искажает правду точно так, как любая женщина, которая любит скандалы. Но ее свидетельства достаточно ценные, особенно то, что Лидии не было в поместье в Сочельник. Мы не станем ничего ей говорить, так что она может подозревать все, что угодно, а раз так, она не станет приукрашивать правду. Вот только сможем мы отличить правду от вымысла?
Люциан едва смог сдержать улыбку от такой оценки. Диана точно характеризовала свою свидетельницу, и теперь молодой адвокат понимал, с кем предстоит иметь дело. Тогда он достал план, который начертила ему госпожа Гриб, рассказал о посещении подвала и о последующей беседе со своей домовладелицей. Диана внимательно выслушала его, и когда он закончил, объявила, что Лидия наверняка прошла в первую дверь по переулку вдоль дома, а во вторую пробралась, перебравшись через забор…
– …что совершенно явно доказывает обрывок вуали, – решительно закончила она.
– Но почему она выбрала столь сложный путь, так сильно рискуя, что все увидят, как ваш отец ожидает ее?
– Ожидает ее? – воскликнула ошеломленная Диана. – Невозможно!
– Знаю, что мое утверждение могло показаться невероятным, – сухо ответил Люциан. – Но когда я встретился с вашим отцом во второй раз, он так стремился показать мне дом с тем, чтобы я уверился, что там не было никого с момента своего отсутствия. Он хорошо знал, откуда взялись эти тени, которые я видел; знал, что в комнате никого нет. К тому же выходит, что если эта женщина была госпожой Врэйн, она не раз посещала вашего отца, пробираясь в дом этим путем.
– Как и Ферручи?
– Не уверен, что тот мужчина был Ферручи, точно так же как то, что та женщина, тень которой я видел, – госпожа Врэйн.
– Но занавеска…
Молодой адвокат в отчаянии пожал плечами.
– Все указывает на то, что это была она, – с сомнением в голосе произнес он. – Но я не могу объяснить поведение вашего отца. Зачем ему было встречаться с собственной женой столь таинственным способом? Это выше моего понимания.
– Хорошо… И что нам теперь делать? – выдержав долгую паузу, поинтересовалась Диана, пристально глядя на Дензила.
– Мне надо подумать. Я, как и вы, смущен всеми этими противоречивыми фактами, чтобы спланировать дальнейшие действия… Давайте же тогда послушаем вашу подругу; может, мы узнаем у нее что-нибудь полезное.
Диана согласилась и коснулась кнопки звонка. Вскоре появилась мисс Тайлер, словно швейцар, уставший ждать вызова, который так напряжен, что пренебрегает элементарными правилами приличия. Войдя, она сразу бросилась к мисс Врэйн, словно ястреб к голубю, "клюнула" ее в обе щечки, обратившись к ней как к "дорогой Ди". И только потом она успокоилась и была представлена Люциану.
Мисс Тайлер, как и говорила Диана, оказалась молодой и горячей девицей. На вид ей было скорее ближе к сорока, чем к тридцати, но выглядела она непривлекательно. Таилось в ней что-то неприятное для мужских глаз. Глаза у нее были холодные, серые, губы – тонкие, нос – красный, талия – стройная, как естественное последствие частого использования шнурованных корсетов. Ее тонкие редкие волосы были убраны со лба и стянуты на затылке металлической заколкой, а улыбка сверкала большими "лошадиными" зубами. Она носила зеленое платье с игольчатой оборкой. Большой серебряный крест покоился на плоской груди. В целом она выглядела неприятной, злой женщиной.
– Белла, – обратилась к ней мисс Врэйн, – по определенным причинам, о которых я расскажу вам потом, в будущем, я хотела бы, чтобы вы побеседовали с мистером Дензилом. В частности, мистер Дензил желает знать, была ли госпожа Бервин в ночь на Сочельник в поместье Бервин.
– Конечно, ее не было, дорогая Ди, – ответила Белла, наклонив голову набок, к худому плечу, и при этом кисло улыбаясь. – Разве я вам не говорила? Я просила Лидию, но… Увы! Я так хотела уговорить мою дорогую Лидию… провести Рождество в поместье Бервин. Она пригласила меня, потому что я неплохо пою и играю на пианино… Вы же знаете, я как раз приехала, чтобы встретиться с ней. Но утром она получила письмо, которое сильно расстроило ее, а потом сказала, что должна отправиться в город по делам. Так она и сделала. Ее не было всю ночь, и вернулась она только на следующий день. Помню, мне это показалось очень странным.
– А что за дело у нее было в городе, мисс Тайлер? – поинтересовался Люциан.
– Она мне не сказала, – ответила Белла, тряхнув головой, – По крайней мере, напрямую. Но ходили разговоры, что что-то случилось с господином Клайном – ее отцом, как вы знаете, дорогая Ди.
– Письмо было от него?
– Не стану утверждать это, господин Дензил, поскольку не знаю, а слухам доверять нельзя. Так много вреда в мире сделали люди, повторяющие праздные рассказы, об истинности которых они имели весьма отдаленное представление…
– А граф Ферручи был в это время в поместье Бервин?
– Да нет же, Ди! Я же говорила вам, что он находился в Лондоне всю рождественскую неделю. Я надеюсь, что Лидия не встречалась с ним, – добавила мисс Тайлер с той же ядовитой улыбкой.
– Почему она должна была с ним встречаться? – прямо спросил Люциан.
– Я не слепая! – воскликнула Белла, криво усмехнувшись. – Граф, очень любезный человек, одно время был довольно внимателен ко мне. А Лидия – замужняя женщина. Жаль, что мне приходится это говорить, но им не следова-до бы встречаться украдкой. Мне действительно не хочется говорить об этом, господин Дензил, но то, как госпожа Врэйн вела себя по отношению ко мне и графу, достойно осуждения. Я – воспитанная женщина, господин Дензил, христианка и не могу одобрять такое ее поведение.
– Вы утверждаете, что госпожа Врэйн влюблена в итальянца?
– Не хочу даже слышать об этом, – снова воскликнула госпожа Тайлер. – Но он даже не думал о ней! Нет! К тому же, я уверена, что госпожа Врэйн знает о смерти мужа больше, чем говорит. Я уже сказала об этом мисс Диане. Я читала газеты и все знаю об этом таинственном случае.
– Госпожа Тайлер! – встревоженно проговорил Люциан.
– Белла, дорогая!.. – воскликнула мисс Врэйн. – Я…