- Теперь она в беде, - продолжила Джейн. - Почему? Лишь потому, что пытается защитить своего отца. Если хочешь, это благородно с ее стороны. Фред, мы не можем. Во всяком случае, пока она… Нет, сиди на месте. Дай мне сигарету.
Он нашел пачку в кармане халата. Рука его подрагивала, когда он вынимал ее и зажигал спичку. У Джейн горели щеки, но она сохраняла спокойствие, беря сигарету и прикуривая.
- Фред, я тоже должна тебе кое в чем признаться. Я могу опознать этот револьвер.
Взмахом руки он потушил спичку и бросил ее на пол.
- То есть, - поправилась она, - полиция пока мне его не предъявляла, но я уверена, что это тот же самый. "Ив-Грант" тридцать второго калибра, из которого пять лет назад бедная Синтия Ли пыталась застрелить Морелла.
Он уставился на нее:
- Но ведь Синтия не могла… то есть…
- Нет. Я не думаю, что это дело рук Синтии лишь потому, что это ее револьвер. Видишь ли, он ей больше не принадлежит. Перед началом процесса его похитил некий человек по имени Хоули. Сэр Чарльз Хоули. Он "скрыл" его, поместив среди экспонатов своей огромной коллекции оружия, развешанной по всем стенам дома, где его никто не найдет.
Она прервалась, увидев странное выражение лица своего собеседника. Фред заговорил, подчеркивая каждое слово:
- Ты назвала сэра Чарльза Хоули?
- Да.
- Который в свое время был судьей? Судья Хоули?
- Совершенно верно.
- Когда Хорас Айртон вчера отправился в Лондон, - едва ли не по слогам сказал Фред, - он заехал на ленч домой к своему старому другу сэру Чарльзу Хоули. Вечером он упомянул инспектору Грэхему об этом визите.
Наступило молчание.
- Хитроумный старый черт! - пробормотал Фред. С каждой минутой в нем росло понимание ситуации, смешанное с восхищением. - Он прихватил этот револьвер из квартиры старика Хоули. На том процессе Хоули был адвокатом Синтии Ли, не так ли? Теперь я припоминаю. Разве ты не видишь все изящество этого замысла? Хорас Айртон может не беспокоиться - пусть полиция из кожи вон лезет, пытаясь опознать револьвер. Если даже им это удастся сделать и оружие приведет их к сэру Хоули - если даже им повезет, - Хоули заверит, что оно не из его коллекции и что он никогда раньше не видел его, ибо он-то не может признать, что в свое время незаконно похитил вещественное доказательство на процессе Синтии Ли. - Помолчав, Фред добавил: - Хитрый старый черт!
- Знаешь, мой дорогой, мне не по себе от того, что ты это узнал.
Он повернулся к ней:
- Ведь ты больше никому не рассказывала эту историю?
- Да. То есть я… я рассказала ее доктору Феллу. Еще до того, как услышала о смерти Морелла. Я описала револьвер Синтии.
Она со всеми подробностями привела рассказ, который прошлым вечером поведала доктору Феллу.
- Но я до сих пор не могу понять, - подвела она итог, плотнее закутываясь в халатик. - Если даже сэр Чарльз не опознает его, почему этого не сможет сделать кто-то другой? Например, сама Синтия? Или я?
- Берешься ли ты под присягой показать, что это тот самый револьвер?
- Н-нет.
- Разве защита на процессе Ли не доказала, что такого револьвера никогда не существовало?
- Да.
- И теперь Синтия Ли не может явиться и сказать: "Да, это то самое оружие, которым я пользовалась пять лет назад". Не сделаешь этого и ты, разве что захочешь обречь ее на крупные неприятности. Сэр Чарльз скажет, что все вы не в своем уме. Нет. Хорас Айртон возвел надежную защиту со всех четырех сторон. Никому и в голову не придет, откуда он его раздобыл.
- Хотя я думаю, доктор Фелл догадывается.
Фред погрузился в размышления.
- Если это и так, он не станет информировать Грэхема. Есть и другая проблема. Если он догадывается, почему держит это при себе?
- Может, потому, что до сих пор не считает судью виноватым. Тебе не кажется? Снова веления совести, - помолчав, сказал Фред, - против велений здравого смысла… нет, не кажется.
Он поднялся на ноги. Теперь он стоял перед ней и смотрел на Джейн сверху вниз.
Во взгляде ее была счастливая раскованность, а на губах играла легкая улыбка. Но когда он попытался взять ее за руки, она отстранилась.
- Мы ведь не сможем все это забыть? - сказал он.
- Нет. Ты знаешь, что не сможем. Ни на минуту. Нет! Нет! Нет! Я не смогу!
- Как долго я искал тебя, Джейн.
- Какие долгие времена ждут нас.
- Я надеюсь.
- Почему ты так говоришь? - быстро спросила она.
То черное пятно, которое прошлой ночью чуть не свело его с ума, плавало где-то неподалеку - и оно снова вернулось. Оно ширилось, как разлившиеся чернила, поглощая его с головой. И теперь было куда хуже потому, что рядом с ним оказалась Джейн.
- Похоже, что у нас час признаний, - сказал он ей. - Так что лучше и мне покаяться.
Она улыбнулась:
- Если ты имеешь в виду какую-то любовную историю…
- Нет. Ничего подобного. Джейн, думаю, что прошлой ночью я убил человека.
Ей показалось, что плотная душная тишина оранжереи взорвалась оглушительным грохотом. Он стоял, не отрывая от нее неподвижного мрачного взгляда. Для Джейн, которая только что была беспредельно счастлива, эти слова сначала прозвучали полной бессмыслицей, но, когда он кивнул, у нее мучительно сжалось сердце.
Она облизала губы.
- Но не…
- Нет, - твердо сказал он; у Фреда был неторопливый приятный баритон, который мог убедительно звучать в зале суда. - Не Морелла. Во всяком случае, относительно него моя совесть чиста.
- Тогда кого же?
- Черного Джеффа. Я переехал его.
Она было приподнялась, но опустилась обратно.
- Тот бродяга?
- Да. Я кое-что намекнул Грэхему в тот же день. Но не рассказал ему все до конца.
Джейн торопливо нагнулась и затушила сигарету о мраморный пол. Затем, плотнее запахнув халат и поджав под себя ноги, она повернулась к нему, и на лице ее читалось все сочувствие, что жило в ней. Выражение его лица оставалось загадочным; в первый раз за все время Джейн не смогла понять его и, глядя на Фреда, испытала легкий страх.
- Вот почему, - пробормотала она, - ты так странно выглядел за ленчем, когда тебя спросили об этом.
- Ты заметила?
- Я замечаю все, что имеет к тебе отношение, Фред. Расскажи мне. Что случилось?
Он беспомощно махнул рукой:
- Ну, Джефф выполз с Лаверс-Лейн и рухнул как раз перед моей машиной…
- Значит, это был несчастный случай, да?
- Да. О, мне не угрожает опасность попасть в тюрьму, если ты это имеешь в виду. Но слушай. Я выскочил из кабины, нагнулся к нему и, как я рассказывал, перетащил на другую сторону дороги. Вернувшись к машине, взял фонарик. Это я тоже говорил. Но когда вернулся, он исчез.
- Но, мой дорогой Фред! Если человек был серьезно ранен, он конечно же не мог встать и уйти. Значит, он не так уж пострадал.
- Только не проси меня сейчас вдаваться в подробности, - тихо сказал он. - Они достаточно неприятны. Я могу сказать только следующее. Из того, что я видел собственными глазами, я знаю, что бедный старый Джефф получил травмы, после которых мало кто может выжить. Мне, конечно, пришлось рассказать об этом тому доброму малому, констеблю Уимсу, когда он чуть не налетел на меня на велосипеде. Точнее, я уже начал рассказывать. Но он тут же принялся выкладывать информацию о другом деле…
- И ты отвлекся?
- Да. То есть, насколько мне ясно, я дал Джеффу уйти и где-то умереть, не оказав ему помощи и никому не рассказав о происшествии. Не могу утверждать, что действовал спокойно и обдуманно; и пусть даже на открытом суде меня обвинит ангел-хранитель, я буду возражать. Но это чертовски сложная ситуация. Не могу отделаться от ночных кошмаров.
- Ну как? - помолчав, спросила Джейн.
- То есть?
- Сейчас ты лучше чувствуешь себя? - улыбнулась Джейн.
Рукавом халата он вытер лоб:
- Ты знаешь, да… Господи, в самом деле!
- Присядь рядом, - сказала она. - Тебе надо кому-нибудь излить душу. Выговориться. Ты настолько поглощен делом Айртона, что ничего не видишь, кроме него, напоминая ту голову лося, что висит у судьи на стенке. Значит, ты говоришь, что Черный Джефф встал и ушел. А я утверждаю, что, значит, он не так уж и пострадал. Уверен ли ты, что машина сбила его?
Он испытал прилив радостного возбуждения.
- Вот это и есть самое забавное. Сначала я мог поклясться, что не задел его. Но потом, когда я увидел…
- На твоем месте, - сказала Джейн, - я бы поцеловала меня.
Наконец Фред оторвался от нее и, набрав в грудь воздуха, принялся разглагольствовать.
- Английское воскресенье, - объявил он, - в течение многих лет было объектом насмешек и издевательств. Его скукота давала основания для дешевых умствований больше, чем любая другая тема, если не считать тещ и Королевской Академии. Я бы сказал, что это чудовищное заблуждение. Я собираюсь написать эссе и разоблачить его. Если этот обыкновенный воскресный вечер считать скучным, моя любимая, то должен сказать, что…
Он замолчал, потому что Джейн внезапно вздрогнула и выпрямилась.
- Воскресенье! - воскликнула она.
- Верно. Ну и что из того?
- Воскресенье! - повторила Джейн. - Бар и бассейн закрываются не в одиннадцать часов, а в десять. И вся обслуга уходит. А сейчас, должно быть, уже около одиннадцати!
Он присвистнул.
- То есть все наши гости, - не без удовольствия заметил Фред, - должно быть, давным-давно разбежались по домам. Ну-ну.
- Но, Фред, мой дорогой, если мы не доберемся до нашей одежды…
- Для меня лично, моя дорогая волшебница (да, именно так), это не та ситуация, от которой стынет кровь в жилах. Я отнюдь не вижу необходимости в большем количестве одежды, чем то, что на нас в данный момент. Кто-то может сказать, что есть и другая сторона проблемы, но уж если так сложилось…
- Добираться до дому в таком виде?
- Не переживай. Как-нибудь выкрутимся. Идем.
Размышляя над сложившимся положением, Фред не мог припомнить, горел ли свет в остальной части теплицы. Он распахнул дверь, что вела в соседнюю секцию. Темнота.
Остальные двери на всем протяжении теплицы тоже были открыты, и во всем помещении стояла призрачная тьма. Лишь в самом конце, за которым находился бассейн, пробивались слабые отсветы.
Они продвигались вперед, вздрагивая, когда по лицам неприятно скользили свисающие, как щупальца, ветки и лианы растений. Наконец парочка выбралась в холл перед бассейном. В центре высокого овального свода светила лишь одна тусклая лампочка; скорее всего, ей предстояло гореть всю ночь.
Она светлыми точками отражалась в темных, смутно различимых зеркалах; ее блики качались на ряби зеленоватой воды в бассейне. Из тени смутно проступали очертания легких столов и стульев. Все вокруг казалось холодным и чуть зловещим. Дверь в бар была закрыта и заперта.
Фред толкнул створку больших дверей, что вели в холл, откуда лежал путь в раздевалки и наверх. Они тоже были заперты.
- Попались, - вслух сказал он.
Звук его голоса раскатился в пространстве и вернулся к ним, гулко отразившись от стен этой мраморной ракушки. Из-под купола невнятно донеслось эхо - "Попались".
Джейн разразилась смехом, которому насмешливо вторили его отзвуки из-под купола.
- Ты считаешь, что нам удастся выбраться?
- Попытаемся колотить в дверь. Но это помещение под землей; в гостинице не сезон, то есть количество обслуги сведено к минимуму, да и, кроме того, в загадочном Таунише все рано ложатся спать. Тем не менее попробуем.
Он стал колотить в тяжелую дверь и орать. Пять долгих минут усилий не принесли результата, если не считать раздражающего эха. Джейн попросила его остановиться.
Они уставились друг на друга.
Джейн прищурилась.
- Могло быть и хуже, - вздохнула она. - Все же жаль, что первый наш вечер получился таким.
- В любом месте, моя милая ведьма, с тобой я чувствую себя как в райских кущах. Но при всей романтичности ситуации мне как-то не хочется укладываться с тобой на мраморном полу или среди мха в теплице. Хотя подожди! - Он задумался. - Вот чему я удивляюсь…
- Да?
- Почему в том месте, где мы с тобой были, оставили свет. Отнюдь не из-за заботы о нас. По какой-то причине свет там горит всю ночь. Понял! Это самый дальний конец оранжереи. И кажется, я припоминаю - там есть дверь. Если ее открыть, она ведет на лестницу наверх, а оттуда в главный холл в задней части гостиницы.
- Попробуем пройти там?
- Я проверю. А ты пока оставайся здесь. Что бы я ни говорил, я не собираюсь вести тебя через главный холл "Эспланады" в таком виде. Если удастся открыть дверь, я поднимусь наверх, спущусь и в два счета выведу тебя отсюда.
- Хорошо. Только не задерживайся.
Придерживая развевающийся синий халат, он заторопился в оранжерею. После долгой паузы из ее темных глубин донесся торжествующий возглас:
- Открыто. Сейчас возвращаюсь!
Издалека она услышала звук захлопнувшейся двери. Джейн облегченно перевела дыхание. Гул закрывшейся двери разнесся не только по теплице. Вода в бассейне колыхнулась. По поверхности бассейна, которая пошла мелкой рябью, рассыпались блики. Стояла такая тишина, что были слышны даже звуки, которые издавали пробковые подошвы ее сандалий.
Она придвинула к стене стул, села и откинулась на спинку. Под халатом у нее оставался влажный купальник, и Джейн хотела поскорее переодеться в сухое.
Какая-то часть сознания подсказывала, что тут не самое лучшее место. Даже когда, двигаясь, краем глаза она видела свои собственные размытые отражения, Джейн не могла отделаться от стойкого ощущения, что из темных комнат, скрытых за зеркалами, подкрадываются к ней со всех сторон. Но другая, бодрствующая часть сознания испытывала радостное ликование. Откинув голову, она полуприкрыла глаза и стала рассматривать купол.
- О Ты, - вознесла она молитву. - Ты, к которому обращены наши моления. Я счастлива. Всю жизнь я существовала как мертвая, но теперь я ожила. Даруй и ему счастье. Это все, чего я хочу. Даруй…
Остановившись, Джейн рывком выпрямилась.
Свет под куполом неожиданно погас.
Глава 16
Джейн застыла на месте.
Сначала она подумала, что это дело рук Фреда, который, думая, что включает освещение, случайно выключил лампочку в бассейне. Но в это было трудно поверить, тем более что Фред всегда отличался осмотрительностью. И сомнительно, что электрощит с тумблерами освещения бассейна располагался где-то в холле на другом конце оранжереи. Скорее всего, он где-то здесь, рядом с главным входом в бассейн.
А это могло означать, что кто-то находится с внешней стороны дверей, и она может окликнуть его.
В любом случае внезапно наступившая темнота неприятна. А тут она производила просто убийственное впечатление. Встав, Джейн поняла, что более чем смутно представляет себе, в какой стороне находится дверь.
Она воспринимала темноту не как плотную повязку на глазах, а как лежащий на плечах тяжелый груз. Она чуть было не впала в панику; ее охватило чувство заброшенности и покинутости, как это иногда бывает во сне. В дополнение к кромешной тьме в бассейне стояла мертвая тишина - как в могиле.
- Алло! - крикнула она.
Под сводами купола завибрировал лишь ее собственный голос; казалось, он оббежал помещение, напоминавшее чашу с водой. Из-под купола донеслось "Алло!", и, стихая, глухое эхо наконец смолкло. Джейн осторожно сделала шаг вперед. Она скинула сандалии, ибо шарканье подошв раздражало ее, и сделала еще один шаг.
Так где же дверь? И где бассейн? Лучше не спешить, а то она может споткнуться и упасть в воду. Вытянув руку, Джейн повернула налево, но в результате окончательно сбилась с пути.
Куда делся Фред? Почему он не приходит?
Решив, что наконец определила направление, она уверенно двинулась вперед. Но, сделав два шага, она резко остановилась и, пригнувшись, стала напряженно прислушиваться.
Рядом с ней кто-то находился.
Звук был еле слышен, но ошибиться она не могла: Джейн ощущала легкое шуршание и поскальзывание резиновых подошв - шаг, остановка, еще шаг, - словно кто-то, стараясь найти ее, неуверенно приближался к ней.
- Кто здесь?
Звуки немедленно стихли. Ее громкому голосу ответило резкое эхо, которое водопадом рухнуло сверху. Но ответа на свой вопрос она не услышала, если не считать отзвуков ее слов под куполом. Прошло немало секунд, пока эхо окончательно стихло. Другой человек, который, по всей видимости, тоже прислушивался к нему, возобновил движение: она снова услышала шаркающие звуки.
Теперь они были почти рядом.
Джейн чувствовала под ногами теплоту и шероховатость мраморной мозаики. Сердце у нее колотилось, и девушка была готова впасть в панику. Ей казалось, что она находится взаперти уже несколько часов. Кто-то ее неслышно выслеживал, загоняя в самый тесный угол могилы. И каждый раз, как Джейн подавала голос, преследователь понимал, где она, и приближался к ней.
Джейн, не имея представления, где находится, двинулась в обратном направлении. Нога ее задела край легкого стула, который с грохотом полетел на пол. Споткнувшись о него, она подняла стул и наудачу швырнула его куда-то в темноту. Загромыхав по полу, тот отлетел в сторону.
Развернувшись, девушка бросилась бежать, с трудом удержавшись на ногах, когда, поскользнувшись, одной ногой оказалась в пустом пространстве.
Бассейн.
В бассейне она будет в безопасности. Она прекрасно плавала. В воде Джейн чувствовала себя как дома, и тут с ней никто не мог сравниться. Она воспользуется этой возможностью. В крайнем случае разрешит свои сомнения. Если преследователь последует за ней, это будет доподлинно означать, что…
Стоя на краю бассейна, она слышала свое тяжелое хриплое дыхание, полное страха. Оно мешало слышать другие звуки. Ей оставалось надеяться, что под ней глубокая часть бассейна. Джейн скинула с плеч халат, отбросила его и, приняв стойку, нырнула.
Всплеск громом разразился в тишине. Джейн сразу же ушла на глубину, и вода ожгла ее ледяным холодом. Она вспомнила, что у нее нет шапочки. Она поищет ее, когда вернется Фред. Если Фред вообще вернется…
Сделав два гребка, она коснулась дна бассейна. Глубина тут шесть или семь футов. Это и плохо: словно ее погребли заживо. Джейн вынырнула на поверхность, стряхнула с лица воду и прислушалась.
Ничего. Полная тишина, если не считать плеска воды об изразцовые стенки бассейна. На глаза упали влажные пряди волос, и она откинула их. Джейн не могла не дышать, хотя надеялась, что неслышно набирает в грудь воздуха. Держась на воде, она отчаянно напрягала слух.
Ничего.
Девушка автоматически подгребала руками, чтобы держаться на плаву. Дыхание продолжало оставаться трудным и судорожным, и она почувствовала потребность в движении - куда-нибудь плыть, лишь бы двигаться. Джейн легла на бок и бесшумно скользнула вперед. Вода все еще была холодной. Во всяком случае, казалась такой. Сделав полдюжины гребков, она скорее почувствовала, чем увидела, белый поручень, окаймляющий бортик бассейна. Дрожа всем телом, Джейн ухватилась за него, стараясь успокоить дыхание. Она ждала, прислушиваясь.
И тут раздался очередной звук.