И если мы поглядим на Карен Лейт в этом свете, то поймем, на что способны намекнуть особые обстоятельства ее смерти. Вы еще не догадались? Переодевание в японское кимоно, перерезанное горло, оружие со стальным лезвием и драгоценными камнями. Что все это значит? Почему за полчаса до смерти она сняла свое обычное, европейское платье, - как мне сказала Кинумэ, - и облачилась в кимоно? И чем объяснить столь мрачный способ самоубийства - перерезанное горло? Отчего она остановила на нем свой выбор, зачем ей потребовалась половинка инкрустированных японских ножниц, неплохо заменившая кинжал? Я отвечу вам почему. Эти три элемента - кинжал с драгоценными камнями, перерезанное горло и кимоно - необходимые атрибуты старинного японского ритуала - харакири. То есть самоубийства по-японски.
- Нет, - упрямо возразил ему инспектор после короткой паузы. - Нет, ты не прав. Я, конечно, в этом не слишком-то разбираюсь, но хорошо знаю, что при харакири режут не горло. Несколько лет назад был случай с одним япошкой. И как я слышал, он распорол себе брюхо и выпустил кишки. Я тогда поинтересовался. Они всегда вспарывают себе брюхо.
- Это был мужчина? - уточнил Эллери.
- Да.
- Значит, ты неглубоко вник в характер обряда. А вот я его основательно изучил. Мужчины-японцы кончают жизнь самоубийством, разрезая себе брюшную полость. Однако женщины перерезают себе горло.
- Ох, - вздохнул инспектор.
- Но это не все. Харакири не делают просто так. Для него должны быть определенные мотивировки. Они тесно связаны с вопросом чести. В Японии совсем нелегко расстаться с жизнью с помощью харакири. Только если ты совершил бесчестный поступок и обязан его искупить. Эта ритуальная форма самоубийства смывает бесчестье, по крайней мере сугубо эстетически. А как насчет Карен Лейт? Разве она не запятнала себя бесчестьем, присвоив произведения своей сестры? И разве она не умерла на ступеньке эркера, перед окнами, чтобы ее без труда можно было представить себе коленопреклоненной? Таково другое необходимое требование ритуала харакири.
Нет, нет, я понимаю, что один или даже два из этих пяти признаков, не считая последнего, мало значат сами по себе. Однако вместе с ним возрастает роль и других четырех. Версия самоубийства становится до наглядности убедительной, и ее просто невозможно опровергнуть.
Все молчали.
Наконец инспектор воскликнул:
- Но у тебя нет никаких доказательств! Ни свидетельств, ни вещественных доказательств. Это только теория. Я не могу отпустить мисс Макклур на основании ничем не подкрепленной теории. Будь же благоразумен!
- Я воплощенное благоразумие, - вздохнул Эллери.
- И потом, где эта пропавшая половинка ножниц, которой она, по твоим словам, зарезалась? - Старик встал и покачал головой. - Нет, Эллери, так дело не пойдет. Ты придумал отличную теорию, но с зияющим пробелом. А в моей версии все доказательства налицо.
- Знаешь, - обратился к нему Эллери, - если найдется вторая половинка ножниц, с отломанным кончиком, а все прочие условия останутся прежними, ты согласишься с моей теорией самоубийства? Вообрази себе, что эта половинка где-то рядом с телом Карен, но вы ее проглядели. Или одно присутствие Эвы Макклур в соседней комнате убедило тебя в том, что мы имели дело с убийством?
- Но мы же не нашли оружия рядом с телом. Я имею в виду настоящее оружие, а не ту половинку ножниц, на которой остались отпечатки пальцев мисс Макклур.
- Значит, тебе нужны вещественные доказательства?
- Их потребуют присяжные, - виновато проговорил инспектор. - А еще раньше они понадобятся окружному прокурору. Тебе придется убеждать Генри Сэмпсона, а не меня. - Его слова прозвучали как окончательный приговор.
Эва беспомощно прижалась к Терри.
- Короче, - полушепотом продолжил Эллери. - Я должен сделать две вещи: объяснить, почему оружие так и не нашли на месте преступления, а затем отыскать его. Если мне удастся совершить и то и другое, это тебя удовлетворит?
- А ты сначала сделай.
- Где вы искали? Перескажи мне поподробнее.
- Мы перерыли весь дом.
- Нет, нет, перечисли мне по порядку.
- Мы обошли весь особняк, не пропустили ни одного уголка. Обследовали даже подвал. И конечно, поднялись наверх, в мансарду. Прочесали сад, решив, что оружие, быть может, выбросили из окна. Копались в земле, раздвигали кустарники и травы. Но его там не оказалось. - Он остановил на Эве свой проницательный взгляд. - И, несмотря на все твои заверения, у мисс Макклур и этого негодяя Терри был шанс прихватить ножницы в понедельник, когда я их отпустил и не стал обыскивать.
- И они могли передать их своим сообщникам где-нибудь далеко от дома?
- Да!
Эллери внезапно хихикнул.
- А ты хоть раз подумал о камне? - спросил он.
- О камне? - медленно повторил инспектор Квин.
- Да, да, о самом обычном камешке из сада с края дорожки. О том камне, который в понедельник бросили в окно спальни Карен Лейт, разбив им стекло? А ведь это было вскоре после преступления.
- Да его, наверное, какой-то мальчишка бросил.
- Я это уже давно говорил, - подтвердил Терри. И они оба поглядели на Эллери.
- Ну и как, папа, ты отыскал след этого мальчишки?
- Нет. А какая разница? - проворчал инспектор. - Но уж если ты что-то приготовил, - язвительно добавил он, - то давай выкладывай!
- На следующий день, - начал Эллери, - мы с Терри провели один эксперимент. Спроси Риттера. Он нас заметил и, вероятно, решил, что мы совсем спятили. Мы стояли в саду и бросали камни приблизительно того же размера, как тот, разбивший стекло. И швыряли их в окно у эркера.
- Зачем?
- Ну, ты знаешь, Терри - бывший игрок в бейсбол. Профессиональный нападающий. Он умеет бросать. Я сам это видел. У него отличный глазомер и потрясающая меткость.
- Прекратите, - оборвал его Терри. - Вы тут целый спич произнесли в мою честь… Лучше не отвлекайтесь!
- И Терри, - как ни в чем не бывало продолжил Эллери, - по моей просьбе полдюжины раз пытался забросить камни через железную решетку в спальню Карен. Так вот, ему это не удалось. Камни при каждом броске отскакивали от прутьев и рикошетом отлетали в сад. По правде признаться, ему даже не хотелось пробовать. Он сказал мне, что любому нормальному человеку известно: нельзя швырнуть камень, когда промежуток между прутьями чуть больше этого камня. Да к тому же бросить его вверх, стоя в неудобной позе.
- Однако это было сделано, не так ли? - оспорил его инспектор. - Камень влетел в спальню. Значит, кому-то удалось попасть в окно. А способности Терри тут ни при чем.
- Но тогда камень бросили и разбили стекло по чистой случайности. Терри прав. Ни один нормальный человек не стал бы и пытаться, увидев все эти частые железные прутья. Ладно, допустим, что кто-то попробовал. Спрашивается, зачем? С какой стати нужно было швырять камень из сада в спальню? Чтобы отвлечь внимание? Однако в то время в комнате ничего не происходило. Камень ни в кого не попал и не попортил ни одного предмета. И предупреждением это тоже нельзя назвать, потому что больше никаких предупреждений не было. Ни записок, ни чего-либо иного.
Нет, папа. Здесь напрашивается совсем иной вывод. Камень, угодивший в окно спальни Карен Лейт, разбил его отнюдь не преднамеренно. И бросали его не в это окно.
Собравшиеся посмотрели на Эллери с таким недоумением, что он ободряюще улыбнулся.
- Но если камень бросали не в окно, то куда же и в кого его швыряли? Несомненно, куда-то рядом с окном, в нескольких сантиметрах от него. А что там могло быть? Как мы знаем, незадолго перед смертью Карен Лейт выпустила через окно на волю лу-чуанскую сойку. Птица вылетела оттуда, но не смогла сразу покинуть дом, где прожила долгие годы. Допустим, что сойка устроилась на фронтоне особняка, прямо над эркером. Ну, просто предположим. И в таком случае вполне возможно, что кто-то бросил из сада камень в птицу, но промахнулся и попал в окно.
- Но какое это имеет отношение… - изумленно начал доктор Макклур.
- Мы же только предполагаем, - капризно напомнил Эллери. - Нам известно, что несколько недель назад сойка вылетела из клетки из-за небрежности мисс О'Мара. И мисс Лейт страшно разозлилась из-за этого на свою служанку - она буквально рвала и метала. Давайте сделаем еще одно предположение: возможно, мисс О'Мара в понедельник днем была в саду и вдруг увидела птицу, усевшуюся на фронтоне или где-то около эркера. Разве не могла мисс О'Мара подумать, что хозяйка снова набросится на нее с бранью и уволит за недосмотр? Ход рассуждений девушки понятен и, я бы сказал, простителен. А значит, у нее должно было возникнуть естественное желание поскорее поймать птицу и вернуть ее в клетку, пока взбешенная мисс Лейт не хватится пропажи. Но несносная тварь слишком высоко взлетела, и мисс О'Мара никак не могла до нее добраться. Легко допустить, что девушка взяла камень из бордюра на дорожке и запустила в сойку. Она надеялась, что та испугается и слетит вниз.
Ирландка с таким испугом поглядела на Эллери, что всем стало ясно - он попал в точку. Она вызывающе вскинула голову:
- Да, верно. Ну и что? Я же ничего дурного не сделала. Что вы на меня так уставились?
- А потом, когда разбилось окно, вы перепугались и спрятались за углом? - осторожно осведомился Эллери.
- Д-да!
- Через некоторое время вам показалось, что опасность миновала. Вы вышли из-за угла, увидели, что птица мирно сидит в саду, поймали ее и заперли в клетку в нижней комнате.
- Ну да, - угрюмо подтвердила она.
- Вот видите, - вздохнул Эллери. - Это была простая реконструкция событий с учетом двух обстоятельств: исчезновения лу-чуанской сойки из клетки в спальне Карен накануне преступления и ее появления в клетке внизу уже после этого преступления. И мой рассказ с кристальной ясностью раскрывает суть истории с брошенным камнем.
Инспектор нахмурился:
- Но как это связано с пропажей половинки ножниц?
- Что же, - сухо отозвался Эллери, - сойка взлетела наверх, почти под крышу особняка. Не так ли?
- Я тебя не понимаю.
- Я имею в виду, что это была сойка. А все сойки - известные воровки. И, подобно другим птицам ее породы, эта лу-чуанская сойка не могла спокойно видеть яркие, блестящие предметы. Когда Карен выпустила ее из клетки, предоставив своей любимице нежданную-негаданную возможность свободно летать, не привыкшая к новому положению птица попыталась вернуться к хозяйке. Очевидно, она уселась на подоконник, опустила крылья, съежилась и протиснулась между двумя железными прутьями, - как вы помните, окна в спальне открываются снизу. Она слетела к эркеру, где в луже крови умирала Карен Лейт и рядом с нею лежала запачканная этой кровью половинка ножниц со сломанным кончиком. Очарованная сверканием камней, украшавших ножницы, сойка схватила оружие в клюв. Он у нее большой и сильный (а оружие совсем легкое), снова вспорхнула на подоконник, пробралась через прутья и вылетела в сад. И что же она тогда сделала? С присущим сорокам и сойкам умением прятать ворованные вещи принялась искать укромное место для своей добычи. Так куда она положила половинку ножниц? В последний раз птицу видели на фронтоне особняка или под его крышей. - Эллери усмехнулся. - Вы обыскали весь дом, сад и даже спустились в подвал, но ручаюсь, что крышу не осматривали. Здесь все взаимосвязано, и, если вы найдете исчезнувшую половинку ножниц на фронтоне или в водосточном желобе, значит, я прав, а ты, папа, ошибся.
Так вот о какой рискованной игре шла речь, с грустью подумал доктор Макклур. Сложная система доказательств Эллери держалась на одной ниточке - искусно сплетенной, но уж слишком тонкой. Казалось, что она и впрямь имеется, но так ли это? Ответ предстояло найти, поднявшись на крышу. Он сжал руку Эвы, и она ответила ему таким же судорожным пожатием. А если на крыше ничего не обнаружат? Никто не мог произнести ни слова, и все чувствовали, что на этой тоненькой нити сейчас повисла судьба Эвы. Инспектор снова насупился.
- Я согласен: все будет выглядеть иначе, если мы отыщем ножницы там, где ты сказал. Ладно, допустим, что мы их найдем. Но разве девушка не могла зарезать свою тетку, а потом выпустить птицу из клетки и помочь ей протиснуться через прутья с половинкой ножниц в клюве? Скажи мне, пожалуйста, разве так не могло быть?
Эта была чудовищная мысль. Услышав инспектора, Макклуры и Терри оцепенели и боялись даже шевельнуться.
Однако Эллери покачал головой:
- Ну и каким же мотивом руководствовалась Эва?
- Ей нужно было избавиться от оружия.
- О, но если она убила Карен Лейт, ей следовало бы создать иллюзию самоубийства! Ведь это наилучший выход. А чего она добилась бы, спрятав оружие? Да только того, что с ней потом произошло. Преступление начало походить на убийство, а она - на единственную возможную убийцу. Нет, папа, это никуда не годится.
Инспектор понял, что сын положил его на обе лопатки, и недовольно что-то пробурчал.
- Я надеюсь, - спокойно продолжил Эллери, - что нам повезет. Даже погода всю эту неделю на нашей стороне. После смерти Карен еще ни разу не было дождя. Если сойка спрятала половинку ножниц в безопасном месте - например, в водосточном желобе, - на ней должны сохраниться отпечатки пальцев. Ну, в худшем случае их могла смыть утренняя роса. Но если ножницы не заржавели, ты, папа, получишь неоспоримое вещественное доказательство невиновности мисс Макклур.
- И на ножницах будут отпечатки пальцев Карен Лейт! - воскликнул Терри.
- Да, и только ее одной. И если ты найдешь половинку ножниц, папа, даже тебе придется признать, что Карен Лейт покончила жизнь самоубийством. Все сомнения рассеются.
* * *
Помрачневший инспектор позвонил в Главное полицейское управление и приказал выслать две машины с нарядом полиции в дом на Вашингтон-сквер.
Специалисты по отпечаткам пальцев из того же управления уже поджидали их у входа.
Сержант Вели достал где-то по соседству огромную лестницу. Эллери взобрался по ней из сада на покатую крышу, и ему первым делом бросилась в глаза блестящая половинка ножниц со сломанным кончиком. Она лежала полуприкрытой в углублении водосточного желоба прямо над карнизом спальни Карен Лейт.
Когда Эллери выпрямился и взмахнул окровавленным оружием, Терри так оглушительно и радостно заорал из сада, что мистер Квин-младший чуть было не свалился с крыши. А из группы собравшихся в саду, немного поодаль от Терри, донесся другой - истерически-веселый крик Эвы. Девушка без сил упала на руки доктору Макклуру.
Специалисты по отпечаткам пальцев обнаружили ясные и безошибочные следы пальцев Карен Лейт на окровавленном лезвии. И больше никаких отпечатков там не было. Отломанный кончик, извлеченный из горла Карен Лейт, отлично подошел к этой половинке ножниц, что стало уже последним доказательством.
Глава 23
В пятницу вечером Макклуры в сопровождении Терри Ринга отправились в шикарный ресторан в районе во сточных пятидесятых улиц и заказали обед, от которого по выражению Терри, "и не пахло Ист-Сайдом".
Они страшно изнервничались за неделю и большую часть времени обедали молча или довольствовались односложными репликами. Доктор Макклур выглядел утомленным, а Эва - предельно усталой.
- Вот что вам теперь нужно, - наконец сказал Терри. - Хорошенько отдохнуть. Переменить обстановку. Устроить себе каникулы. Забыть обо всей этой канители. И сейчас вы сможете обвенчаться с вашим парнем с Парк-авеню.
- А разве Эва вам ничего не говорила? - удивился доктор Макклур. - Она вернула Скотту обручальное кольцо!
- Нет, не говорила! - Терри отбросил в сторону вилку и уставился на девушку. - Как же это вышло? А? - растерянно произнес он и посмотрел на нее еще пристальнее.
Эва покраснела:
- Это была ошибка. Вот и все.
- Ну надо же, - пробормотал Терри. - Отличная новость, то есть, я имел в виду, очень скверная.
Он опять схватил вилку и с таким ожесточением набросился на филе, что доктор Макклур поднес салфетку к губам, желая скрыть улыбку.
- А почему сюда не пришел мистер Квин? - торопливо спросила Эва, чтобы переменить тему.
- У него, кажется, разболелась голова или что-то еще, - ответил Терри и опять отбросил вилку, к ужасу стоявшего рядом официанта. - Послушайте, красавица моя. Как насчет вас и меня… - Он снова взял вилку. - А, ладно, забудьте.
- По-моему, - произнес доктор Макклур и поднялся, - вам обоим лучше пообедать без меня и выяснить все, что наболело. Я пойду.
- Нет! - воскликнула Эва. - Не уходи, папа!
- Но мне действительно пора, - заспешил доктор. - Думаю, вы меня простите. Сегодня вечером мне нужно повидаться с мистером Квином. Я еще не успел толком поблагодарить его за все, что он для нас сделал.
- Тогда я тоже к нему пойду, - заявила Эва, собираясь встать из-за стола. - Я обязана ему больше, чем кому-либо.
- Нет, вы останетесь, - зарычал на нее Терри, схватив девушку за руку. - Хорошо, док, топайте. Я доставлю ее в целости и сохранности.
- Папа, - всплакнула Эва.
Но доктор Макклур лишь покачал головой, улыбнулся и вышел из зала.
- Знаете, - взволнованно начал Терри, перегнувшись к ней через стол. - Я, конечно, ничего собой не представляю. И сам это понимаю. Но если вы…
- Бедный папа, - посетовала Эва. - Он просто ужасно выглядит. Из-за этого напряжения и тревоги он постарел лет на десять, если не больше. А сегодня вид у него еще хуже, чем вчера. Он…
- Он отличный парень, - с неподдельной теплотой отозвался Терри. - И как я заметил, ведет себя тактично. Мы с ним поладим. Эва, вы…
- А я за него побаиваюсь, - нахмурилась она, разломив вилкой отбивную. - Теперь он с головой уйдет в работу у себя в институте и станет проводить там дни и ночи, как одержимый. Уж я-то его знаю. Ему и правда надо куда-нибудь поехать.
- Ему, вам и мне тоже! - воскликнул Терри. - Мы можем отправиться все вместе.
- Почему? Что вы хотите этим сказать? - спросила Эва, широко раскрыв глаза.
- Я хочу сказать, что мы… вы… Послушайте… - Терри наклонился к ней ближе. - Первым делом я отправляюсь на Парк-авеню и как следует накостыляю этому гаду, который от вас сбежал!
- Терри.
- Ну ладно, ладно. Никуда я не пойду, если вы так скажете, - пробурчал Терри. Его загорелое лицо болезненно искривилось, он тяжело вздохнул и снова наклонился к ней. - Эва, я хочу сказать, что вы и я…
- Пардон, - прошептал решительный голос. Они оглянулись. Это был старший официант.
- Pardon, pardon, monsieur, mais vois faites trop du bruit.
- Xa! - равнодушно откликнулся Терри.
- Месье, будьте так любезны!
- Убирайся отсюда, Лафайет, - произнес Терри, крепко взяв Эву за руку. - Знаете, дорогая, я хотел сказать, что…
- Он говорит, - перебила его Эва и немного отодвинулась, - что вы чересчур расшумелись…
- И если месье не утихомирится, - уже более уверенно добавил старший официант, - я попрошу его покинуть зал!
Терри посмотрел на него, а потом спокойно обратился к Эве: