Она долго не отвечала, и ему даже показалось, что она его не слышала. Потом проговорила:
- О, Билл Энджел, я так перепугана... я не знаю, что сказать. В жизни не думала... если бы я могла довериться вам...
Вот что бывает, стоит только поддаться женщинам, с горечью подумал Билл. Вся сила уходит. Что это: обдуманный ответ или отчаяние? Он тихо отозвался:
- У меня нет времени думать. Я не доверяю женщинам - обычно. Но мне кажется...
Он почувствовал, как она прижалась к нему всем своим гибким телом, и ее голос, странный, необычный, проник в его сознание:
- Я не имею права, Билл Энджел. Кто бы вы ни были, но вы... вы не скажете? Вы защитите меня? О, они бы... они бы это не так поняли! - Она дрожала так, будто вышла из ледяной воды.
- Что ж, - пробормотал он наконец, - что ж, я ничего не скажу.
Радостный тихий возглас прозвучал как музыка. Билл почувствовал, как ее руки обнимают его за шею, а ее губы, сначала дрожащие, потом уверенные, целуют его. Затем она выскочила из тени, а он еще постоял, пораженный, дрожа всем телом, но наконец тоже вошел в хижину с ее безобразной реальностью.
Из тени рядом раздался голос Эллери:
- Думаю, Де Йонг, все это можно ненадолго отложить.
Казалось, мать, высокий мужчина и Де Йонг не заметили отсутствия Андреа. Они молчали. Де Йонг повел всех в дом.
* * *
Люси Уилсон сидела все там же, где ее оставили, словно это было минуту назад, и никто никуда не уходил, - такой она была неподвижной, бледной и оцепеневшей. Билл, встав в углу, уставился в пол. На девушку в горностае он не смотрел, будто что-то удерживало его. На свету Билл вдруг почувствовал страшную усталость. А она мила, подумал он, не красавица, но очень милая. Что он наделал?
- Где... - начала было говорить женщина в мехах, остановившись в дверях. Ее глаза неуверенно перебегали с одного лица на другое. Затем, увидев несгибающиеся ноги за столом, она словно мгновенно состарилась и осунулась.
Андреа прошептала:
- Мама. Пожалуйста. Не надо, пожалуйста.
Билл наконец посмотрел на нее. В свете настольной лампы он увидел грацию, юность, красоту и что-то еще такое, от чего губы у него загорелись. Ах, как все глупо и несвоевременно, мелькнуло в его голове. Девушка олицетворяла собой все то, что он всегда презирал. Юная дебютантка. Свет. Богатство. Снобизм в крови. Праздность. Больная противоположность ему и Люси. И их общим принципам. Он ясно видел свой долг. Это было нечто большее, чем долг перед законом; было еще и другое. Он глянул на сестру, оцепенело сидящую в кресле. Она тоже была красива, но на свой лад. И она была его сестрой. Как могли ему в голову лезть подобные мысли в таких обстоятельствах? Теперь у него горели уже не только губы, но и пальцы в кармане, притрагивающиеся к найденному бриллианту.
- Миссис Гимбол, - донесся до него словно издалека голос Эллери, - вы можете опознать тело?
Люси Уилсон побелела еще сильнее. Ее усиливающаяся бледность вернула Билла Энджела к действительности.
- Я пока никак не возьму в толк, - с растерянным видом проговорил Де Йонг, - куда вы клоните, мистер Квин?
Но женщина в соболях словно сомнамбула двинулась по бежевому ковру к столу. Ее стройная фигура сохраняла королевскую осанку. Девушка тоже тронулась с места, но мужчина с шелковым цилиндром вытянул руку и удержал ее.
Ноздри Де Йонга раздувались; он бросился к лежащему на полу телу Джозефа Уилсона и сорвал с его лица газету.
- Это... - проговорила женщина и замолчала. - Он... - Дрожащей рукой, унизанной кольцами, она тяжело оперлась о стол.
- Вы уверены? Ошибки быть не может? - спокойно спросил от двери Эллери.
- Никаких сомнений. Пятнадцать лет назад он попал в автомобильную катастрофу. Вы видите шрам на левой брови?
Люси Уилсон издала придушенный возглас и вскочила с кресла. Она потеряла всякий контроль на собой; под простеньким платьем взволнованно вздымалась грудь. Люси прыгнула вперед, будто намереваясь разорвать на куски другую женщину.
- Вы что себе позволяете? Вы что себе позволяете, явившись сюда? Кто вы такая?
Высокая женщина медленно повернула голову. Глаза их встретились - пылающие черные молодые и пронзительно голубые, далеко не первой молодости.
Миссис Гимбол жестом оскорбленного самолюбия плотнее натянула на себя соболью накидку.
- А вы кто?
- Я? Я? - Голос Люси сорвался. - Я Люси Уилсон. А это Джо Уилсон из Филадельфии. Это мой муж!
На какое-то мгновение женщина в вечернем наряде растерялась. Потом, поискав глазами Эллери у двери, ледяным голосом проговорила:
- Что за бессмыслица! Боюсь, я не поняла, мистер Квин. Что это за игра?
- Мама, - сдавленным голосом произнесла Андреа Гимбол. - Мама, пожалуйста.
- Скажите миссис Уилсон, - не двинувшись с места, подал голос Эллери, - скажите, кто этот мужчина на полу, миссис Гимбол?
Холодная женщина отчеканила:
- Это Джозеф Кент Гимбол с Парк-авеню, Нью-Йорк. Мой муж. Мой муж.
Элла Эмити заверещала:
- О боже! - и, словно шальная кошка, вылетела из хижины.
Глава 2
ИСПЫТАНИЕ (Расследование)
...Да пройдут все испытание змеиное.
- Провалиться мне на этом месте! - рявкнул Де Йонг. - Вот так дела! - Резким движением он вырвал сигару изо рта и швырнул ее на пол. А потом рванул к двери вслед за рыжеволосой Эмити.
Люси Уилсон схватилась руками за горло, словно боясь, что оно сейчас разорвется. С нечеловеческим отчаянием она перевела взгляд с миссис Гимбол на человека, бездыханно лежавшего на полу. Андреа Гимбол всю трясло; она стояла, кусая губы.
- Гимбол, - потрясенным голосом произнес Билл. - Боже правый, миссис Гимбол, вы понимаете, что говорите?
Светская дама с величественным видом махнула изящной, хотя и подпорченной проступающими старческими венами рукой. На пальцах сверкнули бриллианты.
- Это какое-то безумие. Кто эти люди, мистер Квин? И почему я должна присутствовать при всем этом, когда мой муж... лежит здесь мертвый?
У Люси бешено раздувались ноздри.
- Ваш муж? Ваш? Это Джо Уилсон, говорю я вам. Может, ваш муж просто похож на моего Джо? О, будьте добры, уходите, прошу вас!
- Я отказываюсь обсуждать с вами личные дела, - высокомерно бросила дама в соболях. - Кто здесь главный? Более безобразных сцен...
- Джессика, - успокаивающе вмешался высокий мужчина, прибывший с Гимболами. - Может, лучше сядешь и позволишь мистеру Квину или мне заняться этим делом? Очевидно, произошла ужасная ошибка, но что толку нервничать и суетиться. - Он говорил таким тоном, будто разговаривал с ребенком. Сердитая складка на лбу разгладилась. - Джессика?
Миссис Гимбол обиженно поджала губы и села.
- Я правильно понял вас, - спросил учтивым голосом мужчина с цилиндром в руке, - что вы миссис Уилсон с Фермаунт-парк из Филадельфии?
- Да. Да! - крикнула Люси.
- Понятно. - Мужчина смерил ее холодным, оценивающим взглядом, словно прикидывая по своим стандартам, что в ней реальное и что фальшивое. - Понятно, - повторил он, и на его лбу снова появилась морщина.
- Боюсь, - усталым голосом пробормотал Билл, - я не запомнил ваше имя.
Высокий человек строго посмотрел на него:
- Гросвенор Финч. Я близкий друг Борденов и Гимболов, и очень давний. Не берусь даже сказать, с каких лет. Я приехал сюда только потому, что мистер Джаспер Борден, отец миссис Гимбол, недееспособен и попросил меня быть рядом с его дочерью. - Финч аккуратно положил цилиндр на стол. - Я приехал, как уже говорил, - продолжал он со свойственным ему спокойствием, - в качестве друга Гимболов. Складывается впечатление, что мне придется остаться в совершенно ином качестве.
- А что, собственно, - спросил Билл, - вы хотите этим сказать?
- Позвольте поинтересоваться, есть ли у вас право задавать вопросы, молодой человек?
Билл сверкнул глазами.
- Я Билл Энджел, адвокат из Филадельфии. Брат миссис Уилсон.
- Брат миссис Уилсон. Понятно. - Финч перевел взгляд на Эллери, кивнул ему вопросительно.
Эллери, все так же стоявший прислонившись к косяку, что-то промычал, а Финч обошел стол и встал над телом убитого. Он не дотрагивался до него. Некоторое время он сосредоточенно рассматривал окаменевшее, искаженное предсмертной гримасой лицо, затем негромко проговорил:
- Андреа, дорогая, не могла бы ты подойти...
Андреа побледнела, казалось, ей сейчас будет плохо. Но она, сжав зубы, сделала два шага и встала около него, заставив себя посмотреть вниз.
- Да, - бледнея еще больше, подтвердила она. - Это Джо. Джо, Дакки.
Финч кивнул, и Андреа, подойдя к стулу, на котором сидела мать, встала за ней с беспомощным видом.
- Миссис Уилсон, - продолжал импозантно выглядевший Финч, - вам следует понять, что вы совершаете ужасную ошибку.
- Да что вы говорите!
- Повторяю, ошибку. Я хотел бы искренне надеяться, что именно так, не более того.
Люси взмахнула руками в знак протеста.
- Еще раз смею вас заверить, - все таким же монотонным голосом продолжал приехавший, - что этот джентльмен на полу не кто иной, как Джозеф Кент Гимбол из Нью-Йорка, законный супруг дамы в кресле, в девичестве Джессики Борден, затем миссис Ричард Пейн Монстель, а ныне - после безвременной кончины Монстеля - миссис Джозеф Кент Гимбол. Юная леди - приемная дочь Джозефа Кента Гимбола Андреа, дочь миссис Джессики Гимбол от первого мужа.
- Можно без генеалогических подробностей, - вставил Эллери.
Но Финч и глазом не моргнул.
- Я знаю Джо Гимбола больше двадцати лет, с окончания Принстона. Я знал его отца - старину Роджера Гимбола из ветви семьи в Бэк-Бей. Он умер в войну. И его матушку, которая скончалась шесть лет назад, - Провиденс Кент. На протяжении многих поколений Гимболы были, - он запнулся, - одним из наших выдающихся семейств. Теперь вы видите, насколько это невероятно, чтобы этот человек был вашим мужем, миссис Уилсон?
Люси издала странный вздох, словно вздох надежды.
- Мы ничего такого собой не представляли. Просто трудящиеся люди. И Джо также. Джо никак не мог быть...
- Люси, дорогая, - мягко проговорил Билл. Потом продолжил: - Видите ли, если можно так сказать, забавная сторона всего этого в том, что мы также уверены, что он Джо Уилсон из Филадельфии, бродячий торговец, зарабатывавший на жизнь продажей недорогой бижутерии домохозяйкам среднего класса. Там, снаружи, его машина и образцы товара. Здесь содержимое его карманов, образцы его почерка, все свидетельствующие о том, что он был бродячим торговцем Уилсоном, а не Гимболом из высшего света. Невероятно, мистер Финч? Вы не можете в это поверить?
Высокий человек перевел свой взгляд на Билла; на его красивом лице появилось выражение недоверия и подозрительности.
- Бродячий торговец? - пробормотала Джессика. В голосе ее слышалось презрение.
Андреа смотрела на Билла с ужасом; это выражение не покидало ее с того самого момента, как она переступила порог хижины.
- Ответ, - подал голос Эллери с порога, - достаточно очевиден. Ты, конечно, прав, Билл. - Он пожал плечами. - Этот человек и то и другое.
* * *
В хижину влетел Де Йонг, глаза его торжествующе горели. Он остановился на пороге.
- А, познакомились? - бросил он, потирая руки. - Ну и каша заварилась! Нет смысла ходить вокруг да около. Все и без того из рук вон скверно, даже сказать невозможно, как скверно...
С дороги донесся рев отъезжающих машин.
- Мы только-только пришли к заключению, Де Йонг, - проговорил Эллери, медленно отрываясь от косяка двери, - что перед нами не пресловутый близнец или самозванец, а пример сознательного существования в двух ипостасях. Что случается гораздо чаще, чем многие думают. И никаких сомнений относительно этого факта быть не может. Перед вами определенное подтверждение с обеих сторон. Все сходится.
- Действительно? - переспросил Де Йонг.
- Нам известно, что этот человек на протяжении многих лет проводил всего два-три дня в неделю в Филадельфии с Люси Уилсон; ты сам, Билл, был несколько обеспокоен этой странностью его поведения. И я уверен, что миссис Гимбол скажет нам, что ее муж проводил несколько дней в неделю вне дома Гимболов в Нью-Йорке.
Глаза миссис Гимбол, выдающие ее подлинный возраст, были красны от негодования, но ярко сияли на ее худом лице.
- Все годы, - проговорила она. - Джо всегда... О, как он мог сделать такое? Он обычно говорил, что ему надо побыть одному, чтобы не сойти с ума. Мерзавец, мерзавец! - Она чуть не задыхалась от негодования.
- Мама, - успокаивала ее Андреа, положив свою точеную руку на вздрагивающие плечи миссис Гимбол. - Джо говорил, что у него есть укрытие где-то недалеко от Нью-Йорка. Где именно, он никогда не уточнял, объясняя это тем, что человек, дескать, имеет право на частную жизнь. Мы ничего не подозревали, потому что он никогда не любил светскую жизнь...
- Теперь я вижу, - воскликнула миссис Гимбол, - что все это были отговорки, чтобы уезжать к этой... этой женщине!
Люси дернулась как от удара. Гросвенор Финч неодобрительно покачал головой, пытаясь урезонить миссис Гимбол. Но та словно с цепи сорвалась.
- А я-то... я-то... мне и в голову не приходило. Что за дура! - Ее голос срывался на визг. - Дрянь. Дрянь! Устроить такую гадость... Так поступить... со мной. Какая дешевка... дешевка!
- Это смотря с какой точки зрения смотреть, миссис Гимбол, - ледяным голосом проговорил Билл. - И прошу не забываться, это ведь касается моей сестры. А она такая же, как...
- Билл, - осадил его Эллери. - Так мы ни к чему не придем. Все это детские штучки. С другой стороны, здравый смысл требует прояснить ситуацию. Само это место подтверждает теорию двойной жизни. Здесь, как мы видим, две личности соединились. Уилсон и его одежда, Гимбол и его одежда, Уилсон и его машина, Гимбол и его машина. Здесь, можно так сказать, была нейтральная территория. Несомненно, он периодически останавливался здесь по дороге в Филадельфию, чтобы переодеться в одежду Уилсона и пересесть на "паккард" Уилсона; а затем на обратном пути в Нью-Йорк, чтобы переодеться в одежду Гимбола и пересесть на "линкольн" Гимбола. Ясно, что никакие дешевые ювелирные изделия он не продавал; это он так говорил миссис Уилсон. Кстати, миссис Гимбол, какие у вас основания считать, что ваш... этот человек... что у него с миссис Уилсон было то, что в бульварной прессе называют интрижкой?
Миссис Гимбол поморщилась:
- Что нужно такому человеку, как Джо Гимбол, от такой женщины, кроме одного? О, я не отрицаю, она по-своему привлекательна, несколько грубовата, но...
Люси густо покраснела, включая шею и ложбинку на груди.
- Но Джо из благородной семьи, тонкого воспитания, человек со вкусом. Это могла быть лишь мимолетная фантазия. Муж! Слышали? Это заговор. - Пронзительно голубые глаза миссис Гимбол с нескрываемой ненавистью оглядели Люси с головы до пят, словно раздевая ее и выставляя на всеобщее обозрение. Люси сжалась, будто ее облили кислотой, но глаза ее вспыхнули. Билл что-то прошептал ей, не давая сорваться.
- Мисс Гимбол, - холодно проговорил Эллери.
- Нет! Разберись же ты с этими людьми, Дакки, прошу тебя. Разве не видно, что эта женщина... она же за деньги, или как там у них это называется? Да не важно! Не сомневаюсь, чек быстро заткнет ей рот. С ними по-другому нельзя.
- Джессика! - сердито воскликнул Финч. - Прошу тебя!
- Боюсь, все это не так просто, как вам кажется, миссис Гимбол, - резко бросил Эллери. - Люси!..
Глаза у Люси горели как антрациты.
- Что?
- Вы официально регистрировали брак с человеком по имени Джозеф Уилсон?
- Он женился на мне! Я не... не... Он взял меня в жены!
- Взял вас в жены, - фыркнула светская дама. - Слышали мы такие истории!
- Где вы зарегистрировали брак? - спокойным голосом задал следующий вопрос Эллери.
- Мы получили брачное свидетельство в мэрии Филадельфии. И мы... мы венчались в церкви в центре города.
- У вас есть брачное свидетельство?
- О, конечно, конечно, есть.
Миссис Гимбол беспокойно заерзала.
- И долго еще, - сердито спросила она, - я должна терпеть эти грязные инсинуации? Совершенно очевидно, это заговор. Дакки, сделай же что-нибудь! Брачное свидетельство!
- Неужели ты не понимаешь, мама, - прошептала ей на ухо Андреа, - что миссис Уилсон не такая... Пожалуйста, мама. Это все серьезнее, чем... Да будь же благоразумной!
Билл Энджел сдавленным голосом полюбопытствовал:
- А когда вы вышли замуж за Джозефа Кента Гимбола, мадам?
Пожилая женщина вскинула голову в негодовании, считая унизительным для себя отвечать на подобный вопрос. Но Гросвенор Финч сообщил вместо нее взволнованным голосом:
- Они венчались в соборе Святого апостола Эндрю в Нью-Йорке 10 июня 1927 года.
Люси издала громкий крик, в котором столь явственно звучало торжество, что светская дама подскочила на своем месте. Они встретились глазами; их разделяло пространство в пять футов и окоченевшие ноги покойника, торчавшие как перекладины забора.
- Воскресный день. Пятая авеню, - проговорила Люси свистящим шепотом. - Кафедральный собор. Цилиндры, лимузины, бриллианты, девочки с цветами, репортеры светской хроники, епископ собственной персоной. О боже! - Она рассмеялась. - Действительно, все было дешево, когда Джо ухаживал за мной в Филадельфии, скрываясь под именем Уилсона, потому что боялся, я так полагаю, все испортить своим истинным именем. Думаю, все это была дешевка, когда он полюбил меня и женился на мне. - Она вскочила, и в наступившей тишине ее голос зазвенел: - Восемь лет вы целиком были в этой дешевке - и он и вы! Так это я дешевка? Восемь лет вы жили с мужчиной, имея на него права не больше, чем любая уличная женщина!
- Что вы хотите сказать, миссис Уилсон? - прошептала Андреа.
Вместо Люси заговорил Билл:
- Под именем Джозефа Уилсона он женился на моей сестре 24 февраля 1925 года. На два года раньше, чем на вашей матери, мисс Гимбол.
Единственным звуком, нарушившим тишину, воцарившуюся после этого сообщения Билла Энджела, был пронзительный вопль Джессики Гимбол. Потом она членораздельно спросила:
- 25-го года? Вы обвиняете его в двоеженстве, а меня... что я не... Вы лжете, вы все заодно!
- Вы уверены, Билл Энджел? - прошептала Андреа Гимбол. - Вы уверены?
Билл провел рукой по губам.
- Это правда, мисс Гимбол, и мы это докажем. И до тех пор, пока вы не представите брачное свидетельство, датируемое 24 февраля 1925 года, все так оно и есть. На нашей стороне закон, и мы вправе защищаться.
- Но это безобразие! - в ярости воскликнула миссис Гимбол. - Здесь какая-то ошибка. Не может того быть!
Вмешался Гросвенор Финч:
- Не будем торопить события. Мистер Энджел, миссис Гимбол, естественно, очень взвинчена, и, разумеется, она сожалеет о том, что сказала о вашей сестре. Нельзя ли как-то все уладить миром? Постарайтесь понять. Нет, Джессика! Может, вы, мистер Квин, ваш авторитет...
- Слишком поздно, - холодно бросил Эллери. - Вы же видели, как эта рыжая девица вылетела отсюда. Она газетчица. Вся история уже несется по беспроволочному телеграфу, Финч.