* * *
С неумолимым приближением пожара в самом Эрроу-Хед и в маленькой группе его обитателей постепенно воцарялась мертвая тишина. Все были истощены физически и умственно и деморализованы духовно. Даже угроза, исходящая от затаившегося среди них убийцы, не могла заслонить более серьезную угрозу, подбиравшуюся к ним из леса и воздуха. Никто уже не пытался лицемерить. Женщины стали откровенно истеричными, а мужчины выглядели бледными и обеспокоенными. С наступлением дня жара стала невыносимой. Воздух был наполнен пеплом, пачкавшим кожу и одежду и затруднявшим дыхание. Найти убежище не представлялось возможным. Внутри дома было чуть менее жарко, чем снаружи, но здесь напрочь отсутствовало какое-либо движение воздуха. Все же некоторые из пленников, особенно женщины, рисковали поодиночке искать временное убежище под душем в своих туалетных комнатах. Все боялись оставаться одни - боялись тишины, пожара, друг друга.
Беседы прекратились полностью. Принужденные страхом держаться вместе, они молча сидели и смотрели друг на друга с нескрываемым подозрением. Их нервы были напряжены до крайности. Инспектор поругался со Смитом; мисс Форрест огрызнулась на доктора Холмса, погрузившегося в упорное молчание; миссис Ксавье прикрикнула на бесцельно шатавшихся по дому близнецов; миссис Карро бросилась на их защиту, и женщины обменялись резкостями... Все это походило на ночной кошмар. В густом дыму, клубящемся вокруг уже непрерывно, они напоминали существ, приговоренных циничным Сатаной к вечным мучениям в аду.
Запасы муки в доме кончились. Все вместе питались в столовой, поглощая безо всякого аппетита бесконечную консервированную рыбу. Время от времени их взгляды, лишенные почти всякой надежды, обращались к Квинам. Казалось, все, несмотря на охватившую их апатию, понимали, что если спасение когда-нибудь придет, то только из рук отца и сына. Но Квины ели молча по тому простому объяснению, что сказать им было абсолютно нечего.
После ленча никто не знал, чем заняться. Невидящими глазами они просматривали журналы или молча бродили взад-вперед. По неведомой причине все восприняли убийство Марка Ксавье как трагедию большую, нежели убийство его брата. Высокий, молчаливый адвокат был заметной личностью, его присутствие всегда наэлектризовывало атмосферу, а отсутствие ощущалось остро, словно боль.
Все кашляли, изнемогая от зноя и боли в глазах, разъедаемых дымом.
Наконец инспектор потерял терпение.
- Хватит! - рявкнул он внезапно, и остальные испуганно застыли. - Так больше не может продолжаться. Мы все свихнемся. Почему бы вам не пойти наверх, не поплавать в ванне, не поиграть в блошки или еще во что-нибудь? Что толку молча бродить туда-сюда, точно стадо коров с вырванными языками? Найдите себе занятие!
- Дамы боятся, инспектор, - откликнулся доктор Холмс.
- Боятся? Чего?
- Ну, оставаться в одиночестве...
- Хм! Кое-кто здесь не боится самого черта! - Неожиданно старый джентльмен смягчился. - А в общем это можно понять. Если хотите, - в его голосе вновь послышались циничные нотки, - мы по очереди проводим вас всех в ваши комнаты.
- Не паясничайте, инспектор, - устало промолвила миссис Карро. - У нас и так нервы на пределе.
- А по-моему, инспектор абсолютно прав! - воскликнула Энн Форрест, уронив на пол журнал "Ярмарка тщеславия" шестимесячной давности. - Я поднимусь наверх, искупаюсь в горной воде, и даже двое убийц меня не остановят!
- Вот это настоящая сила духа, - одобрил инспектор. - Если остальные займут такую же позицию, нам всем станет куда легче. Сейчас двадцатый век, дневное время, у вас имеются глаза и уши - чего же вам бояться? Ну-ка, все, брысь отсюда!
Вскоре Квины остались вдвоем.
* * *
Они плечом к плечу вышли на террасу - пара жалких, измученных людей. Солнце стояло высоко и так палило на скалы, что те сверкали под его лучами. Но пейзаж был унылым и пустынным.
- Мы можем превратиться в жаркое здесь с таким же успехом, как если бы оставались внутри, - проворчал инспектор, опускаясь на стул.
Эллери, откинувшись на спину, закрыл глаза и скрестил руки на груди. Они молча терпели зной, пропекавший до костей.
Солнце начало клониться к западу. Оно опускалось все ниже и ниже, а двое мужчин продолжали сидеть, не произнося пи слова. Инспектор погрузился в дремоту, время от времени вздыхая и подергиваясь во сне.
Глаза Эллери также были закрыты, но он не спал. Его мозг еще никогда не работал столь напряженно. Множество раз он обдумывал проблему со всех сторон, ища лазейки, вспоминая мельчайшие подробности, которые могли оказаться важными... В первом убийстве имелась какая-то деталь - своего рода научный факт, - постоянно вертевшаяся у него в голове. Но каждый раз, когда он пытался поймать ее, она ускользала, чтобы всплыть на поверхность вновь. К тому же этот бубновый валет...
Внезапно Эллери выпрямился, словно рядом раздался выстрел. Инспектор сразу же открыл глаза.
- В чем дело? - сонно осведомился он.
Эллери соскочил со стула и застыл, прислушиваясь.
- Мне показалось, я слышал...
Встревоженный старик поднялся.
- Что ты слышал?
- В гостиной... - Эллери устремился к французскому окну.
Со стороны гостиной доносился звук шаркающих шагов. Двое мужчин напряженно застыли. Из французского окна вышла миссис Уири, красная как рак, с мокрыми растрепанными волосами и пылевой тряпкой в руке. Она тяжело дышала.
Увидев отца и сына, экономка таинственно шепнула:
- Инспектор, мистер Квин, не могли бы вы подойти сюда? Здесь что-то очень странное...
Они поспешили к ближайшему окну и заглянули внутрь. Но комната была пуста.
- Что здесь странного? - резко спросил Эллери. Экономка прижала к груди грязную руку.
- Я слышала, как кто-то там что-то делал, сэр...
- Ну? - поторопил инспектор. - Что произошло, миссис Уири?
- Понимаете, сэр, - зашептала она, - готовить мне нечего, я не знала, чем заняться, и... немного нервничала. Тогда я решила прибрать на первом этаже. Все были расстроены, сэр, из-за...
- Да-да.
- Ну, все оказалось перепачканным сажей, и я подумала, что надо протереть тряпкой мебель и почистить, что можно... - Женщина испуганно оглянулась на пустую комнату. - Я начала со столовой и убрала уже половину, когда услышала какой-то странный звук из гостиной.
- Звук? - Эллери нахмурился. - Мы ничего не слышали.
- Он был негромким, сэр. Словно дятел постукивал клювом - не могу точно описать. Я решила, что кто-то вернулся в гостиную за журналом, и хотела продолжать уборку, а потом подумала: вдруг это... что-то другое? Поэтому я на цыпочках подошла к двери и стала открывать ее так тихо, как только могла...
- Очень смело с вашей стороны, миссис Уири.
Она покраснела.
- Очевидно, я все же скрипнула дверью, сэр, потому что, когда я заглянула в гостиную, там никого не было. Наверное, я его спугнула, и он... она... О, сэр, я совсем запуталась!
- Вы имеете в виду, что человек в гостиной услышал вас и скрылся? - вмешался инспектор. - Это все?
- Нет, сэр. Я вошла, и первое, что я увидела... - Миссис Уири запнулась. - Я покажу вам.
Она тяжело шагнула в гостиную. Квины последовали за ней.
Экономка направилась в сторону камина и протянула толстый указательный палец к металлической дверце стенного шкафа цвета орехового дерева, в который инспектор поместил на хранение колоду игральных карт, найденных на письменном столе доктора Ксавье в день первого убийства.
На замке виднелись царапины, а на полу у камина валялась тонкая кочерга.
* * *
- Будь я трижды проклят! - пробормотал инспектор. - Кто-то здесь ковырялся.
Шагнув вперед, он опытным взглядом обследовал следы на дверце. Эллери подобрал кочергу, несколько секунд задумчиво ее рассматривал, затем отбросил в сторону.
- Это все равно что пытаться открыть спичкой банковский сейф, - усмехнулся инспектор. - Но за каким чертом это вообще понадобилось? Внутри ведь ничего нет, кроме колоды карт.
- Весьма любопытно, - пробормотал Эллери. - Предлагаю открыть тайничок, папа, и заглянуть внутрь.
Миссис Уири уставилась на них, разинув рот.
- Вы думаете... - начала она, вопросительно глядя на Квинов.
- Мы думаем то, что мы думаем, миссис Уири, - сурово прервал экономку инспектор. - Вы поступили хорошо, держа открытыми глаза и уши, но теперь вы должны поступить еще лучше, держа закрытым рот. Понятно?
- О да, сэр!
- Тогда это все. Продолжайте вашу работу.
- Хорошо, сэр. - Экономка неохотно вышла в столовую, закрыв за собой дверь.
- Давай-ка посмотрим, - проворчал старый джентльмен, вынимая связку ключей. Он нашел ключ от шкафа и открыл дверцу.
- Вижу, ключ все еще у тебя, - заметил Эллери. Инспектор уставился на него:
- Разумеется, у меня.
- Еще один любопытный момент. Кстати, полагаю, это единственный ключ от шкафа?
- Не беспокойся. На днях я в этом убедился.
- Я и не беспокоюсь. Ну, давай посмотрим, что там.
Инспектор широко распахнул дверцу, и они заглянули внутрь. За исключением колоды карт, шкаф был пуст, как и прежде. Карты лежали там, куда их положил инспектор. Было очевидно, что шкаф не открывали с тех пор, как инспектор запер его в последний раз.
Старик вынул колоду, и они обследовали ее. Карты, несомненно, были теми же самыми.
- Странно, - проронил Эллери. - Не понимаю, почему... Может быть, мы что-то упустили, когда первый раз осматривали карты?
- Ясно одно, - задумчиво промолвил инспектор. - Мы все вместе были наверху, когда я спросил насчет надежного места для карт и миссис Уири сказала мне о шкафе и ключе. Кажется, она добавила, что шкаф пуст, - так оно и оказалось. Значит, все знали, что я собираюсь положить туда колоду. И так как больше ничего в шкафу не было...
- Конечно. Эти карты - вещественное доказательство в деле об убийстве доктора Ксавье. Только у убийцы может быть повод охотиться за ними. Проанализировав этот инцидент, папа, я думаю, что мы можем сделать из него два вывода: человек, который пробрался сюда и пытался взломать шкаф, был убийца, и в колоде имелось что-то, что мы упустили и что представляет опасность для преступника, который хочет уничтожить это "что-то". Давай-ка посмотрим еще разок.
Взяв у отца колоду, Эллери поспешил к одному из круглых столиков. Разложив карты рубашками вниз, он тщательно обследовал их. Нигде не было четких отпечатков пальцев - только бесформенные пятна. Перевернув карты, Эллери изучил рубашки - и с тем же результатом.
- Непонятно, - пробормотал он. - Здесь должно что-то быть... Если отсутствует позитивный ключ, то, рассуждая логически, должен иметься негативный...
- О чем ты?
Эллери нахмурился:
- Ключ не всегда что-то означает. Очень часто он свидетельствует об отсутствии чего-то. - Сложив карты в стопку, он, к удивлению отца, начал их пересчитывать.
- Что за чушь! - фыркнул инспектор.
- Несомненно, - пробормотал Эллери, поглощенный счетом. - Сорок четыре, сорок пять, сорок шесть, сорок семь, сорок восемь... - Он остановился, и глаза его блеснули. - Видишь? Сорок девять, пятьдесят - и все!
- Все? - рассеянно переспросил инспектор. - В полной колоде должны быть пятьдесят две карты, а в этой пятьдесят одна, так как ты забрал разорванную шестерку пик...
- Да-да, исчезла одна карта, - нетерпеливо прервал Эллери. - Сейчас мы узнаем, какая именно.
Он быстро рассортировал карты по мастям и из четырех стопок выбрал трефы. Они наличествовали полностью - от двойки до туза. Эллери взялся за черви - они также присутствовали в полном объеме. Пики были на месте, за исключением шестерки, две половинки которой лежали в кармане его пиджака наверху. Оставались бубны...
- Ну и ну, - тихо произнес Эллери, глядя на карты. - Нам следовало этого ожидать. Все время карты были у нас под носом, а мы не подумали об элементарной предосторожности пересчитать их. Интересно, а?
Исчезнувшей картой был валет бубен.
Глава 17
О ЧЕМ ПОВЕДАЛ ВАЛЕТ
Бросив карты, Эллери направился к французским окнам, задернул все портьеры, быстро пересек комнату, закрыл дверь в коридор, подошел к двери в столовую и убедился, что она закрыта, потом зажег несколько ламп и уселся за стол.
- Присаживайся, и давай все обсудим. Я начинаю видеть многое, чего не замечал раньше. - Он вытянул ноги и закурил сигарету, глядя на отца сквозь дым.
Инспектор сел, закинув ногу на ногу.
- Я тоже, - сказал он. - Слава богу, забрезжил свет! Итак, Марк Ксавье оставил половинку бубнового валета в качестве ключа к личности убийцы, когда он сам был отравлен. А теперь мы узнаем, что валет бубен исчез после убийства Джона Ксавье из колоды, которой он раскладывал пасьянс, когда был застрелен. О чем это говорит?
- Мыслишь в правильном направлении, - одобрил Эллери. - На мой взгляд, возникает неизбежный вопрос: возможно ли, что валет бубен из колоды доктора Ксавье являлся ключом к личности его убийцы?
- "Возможно" - это мягко сказано, - откликнулся инспектор. - Это единственный логичный ответ.
- Как будто да, - вздохнул Эллери, - хотя теперь я с осторожностью отношусь ко всему в этой гротескной мешанине зла. Признаюсь, это отлично объясняет попытку убийцы выкрасть колоду из шкафа, чтобы не дать нам обнаружить исчезновение валета. Если в нашем уравнении убийца равен валету бубен, то вопрос отпадает сам собой.
- Мне только что пришла в голову идея на этот счет! - воскликнул старый джентльмен. - Но давай сначала внимательно рассмотрим историю с валетом. Все отлично складывается. Марк Ксавье достал валета бубен как ключ к поиску его убийцы. Бубновый валет каким-то образом фигурирует и в убийстве его брата, потому что аналогичная карта исчезла из колоды, связанной с этим преступлением. Возможно ли (сейчас я буду строить теории, как и ты), что ключ в виде бубнового валета был подсказан умирающему Марку чем-то, что он видел, когда обнаружил тело брата?
- Понимаю, - медленно сказал Эллери. - Ты имеешь в виду, что, зайдя той ночью в кабинет и обнаружив доктора Ксавье убитым, он нашел в его руке валета бубен?
- Вот именно.
- Хм... Это подтверждается косвенными доказательствами. В то же время тот факт, что Марк держал в руке бубнового валета после нападения на него, может означать лишь то, что он увидел лицо убийцы и придумал такой же указатель к его личности, что и его брат... - Эллери покачал головой. - Нет, это было бы невероятным совпадением, тем более в темноте... Ты прав. Марк держал бубнового валета, потому что так поступил его брат. Разумеется, в обоих случаях убийца был один и тот же, и Марк, зная о поступке брата, всего лишь продублировал его. Очевидно, найдя Джона Ксавье мертвым, он действительно обнаружил у него в руке валета бубен и заменил ключ - вытащил валета и вложил в руку убитого шестерку пик из пасьянса на столе, чтобы оклеветать миссис Ксавье.
- Теперь, когда ты закончил свой монолог, - усмехнулся инспектор, внезапно придя в хорошее настроение, - я продолжу. Почему Марк извлек валета из руки брата и вложил в нее шестерку пик? Ну, мы знаем, что его мотивом было стремление убрать с дороги невестку...
- Погоди, - остановил его Эллери. - Не так быстро. Мы забыли о двух деталях. Одна - объяснение, почему Марк вообще выбрал шестерку пик в качестве орудия подтасовки улики: очевидно, если в руке у Джона была карта, это навело его на мысль о ключе в виде карты. Вторая деталь заключается в следующем: почему Марк просто не вернул валета туда, откуда он был взят, - в колоду на столе?
- По-видимому, он забрал с собой чертову карту, раз мы ее не нашли. Но зачем?
- Возможный ответ только один. Даже вытащив валета из руки мертвого брата, Марк не мог бросить его среди карт, лежащих на столе, или сунуть в колоду, не обнаружив того факта, что он уже был использован как ключ, - спокойно отозвался Эллери.
- Опять ты говоришь загадками! Это не имеет смысла! Каким образом это могло произойти?
Эллери задумчиво попыхивал сигаретой.
- У нас есть исчерпывающее объяснение. Умирая, Марк оставил в руке валета бубен, разорванного надвое. - Инспектор вздрогнул. - О чем это говорит? О том, что в руке брата он также обнаружил только половинку валета! В таком случае Марк не мог оставить на месте преступления разорванную карту - она тут же привлекла бы к себе внимание, тем более что он заменил ее также разорванной шестеркой пик. Руководствуясь логикой, я утверждаю, что Марк должен был обнаружить в руке брата разорванного валета, так как только это может объяснить, почему он забрал его с собой и, вероятно, уничтожил, будучи уверенным, что никому не придет в голову пересчитать карты. - Нахмурившись, Эллери добавил: - Так оно и было бы, если бы убийца не попытался выкрасть колоду из шкафа в гостиной.