* * *
Эллери нашел Расти позади дома. Джон наблюдал, как Валентина, Мариус и Эллен соревнуются в лепке снеговика. А Расти наблюдала за Джоном, который отнюдь не выглядел довольным.
Эллен окликнула Эллери, но он всего лишь улыбнулся, помахал ей рукой и обратился к Джону:
- Могу я позаимствовать твою невесту на пару минут?
- Если ты не будешь пытаться отговорить ее выходить за меня замуж. Кстати, ты тоже влюблен в нее?
- Безумно, - ответил Эллери и отвел Расти в сторону.
Розовые щеки Эллен стали пурпурными, а когда Мариус сказал ей что-то, она схватила две горсти снега и швырнула в него.
- Не знаю, зачем я вам понадобилась, - заметила Расти. - Ведь я неприступна, в отличие от Эллен.
- Потому что Эллен не может ответить на вопрос, который я хочу задать, - сказал Эллери, - а вы можете.
- Какой вопрос?
- Почему вы не упоминали о тринадцатом подарке со знаком зодиака?
- Разве я о нем не упоминала?
- Нет.
- Ну, я действительно его заказала. Он был дубликатом подарка Джона.
- А почему вы заказали дубликат?
- Потому что меня попросил Джон. Есть еще вопросы, мистер Квин?
- Только один. Зачем понадобились Джону два зажима для денег с Козерогом?
- Возможно, потому, что 6 января он получит слишком много денег, но это всего лишь догадка, - холодно отозвалась Расти. - В действительности, Эллери, я не знаю причины.
- И не спрашивали о ней?
- Конечно, спрашивала.
- Ну и каковы были объяснения Джона?
- Он засмеялся, поцеловал меня и напомнил, что мы еще не женаты. Почему бы вам не спросить его самого?
- Пожалуй, я так и сделаю, несмотря на риск быть поцелованным.
Под шутками Эллери таились мрачные мысли. Но он не выказывал их, когда отвел в сторону Джона.
- Какова была цель дубликата зажима с Козерогом?
- Откуда ты о нем знаешь? - резко осведомился Джон. - Расти проболталась?
- Нет. Она всего лишь подтвердила то, что я уже знал.
- Теперь ты наводишь справки обо мне? - уныло спросил Джон.
- Только с целью проверки праздной мысли. А ты возражаешь против того, чтобы о тебе наводили справки?
- Пожалуй.
- Слушай, приятель, в этом доме произошло убийство...
- Господи! - воскликнул молодой поэт. - Ты предполагаешь, что я имею к этому отношение? Эллери, я знаю о гибели этого старика не больше тебя!
- Тогда почему ты не рассказываешь мне о дубликате зажима?
- Потому что пока предпочитаю этого не делать, - холодно отозвался Джон. - Будут еще вопросы?
- Думаю, нет.
Джон подошел к Расти, сказал ей что-то, получил в ответ поцелуй и с ее помощью начал лепить снеговика.
Эллери побрел назад к дому. Но, оказавшись вне поля зрения остальных, он сразу ускорил шаг. Войдя в дом, Эллери наткнулся на мистера Гардинера и Оливетт Браун, пробормотал, что хочет вздремнуть, поднялся наверх и быстро проскользнул в спальню Джона.
* * *
Это оказалась просторная комната с окнами в эркерах, огромной кроватью и двумя большими стенными шкафами. Стены были увешаны старыми колледжскими флажками и множеством предметов подросткового коллекционирования - знаками "СТОП", "НЕ ПАРКОВАТЬСЯ" и "ПО ГАЗОНАМ НЕ ХОДИТЬ", скрещенными рапирами, покрытыми ржавчиной, побитым молью хвостом енота, французскими туристическими плакатами и многими другими реликтами беззаботной юности Джона.
Эллери направился к ближайшему стенному шкафу и открыл дверцу.
Некоторое время он смотрел внутрь, потом открыл другой шкаф.
Эллери все еще стоял перед ним, когда сзади послышался ледяной голос:
- Я всегда уподоблял ищеек тараканам и прочим паразитам. Что ты здесь делаешь?
- Столь же поверхностные замечания делались по адресу Джона С. Самнера, епископа Кэннона и каноника Чейза, - не поворачивая головы, отозвался Эллери. - Для кого ищейка, а для кого борец за справедливость. Я ищу правду, не получая от тебя помощи. - Теперь он повернулся. - Тем не менее, мне следует принести извинения, Джон, что я и делаю. А теперь объясни, почему каждый предмет одежды - пальто, спортивный костюм, шапка, свитер, ботинки и все прочее в этих шкафах - имеет точный дубликат, висящий или стоящий рядом?
Как ни странно, красивый рот Джона изогнулся в усмешке.
- Ты имеешь в виду, что догадался об этом только потому, что я заказал у Мойлана два одинаковых зажима?
Эллери выглядел оскорбленным.
- Догадка - скверное слово в моем лексиконе. Нет, Джон, я основывался не только на этом. Но ты не ответил на мой вопрос.
Усмешка стала шире.
- Вероятно, это покажется тебе бессмыслицей. Я всегда был помешан на одежде, и, так как я быстро ее снашивал, у меня вошло в привычку покупать все en double. Понимаю, что это дикость. Но что толку быть поэтом, если не можешь потворствовать своим причудам?
- Выходит, все так просто?
- Именно так. Смотри, я покажу тебе. - Джон начал выдвигать ящики комода. - Два экземпляра рубашек, носовых платков, зажимов для галстука, поясов, подтяжек, носков...
- Даже монограмм. - Эллери указал на два одинаковых галстука с монограммой "Дж. С".
- Причуда распространяется на одинаковые бумажники, перстни с печаткой, портсигары... Собираешься вызвать психиатра?
- По поводу столь методичного безумия? - Эллери, улыбаясь, покачал головой.
- Ты мне не веришь.
- Ну, ты ведь помнишь, что говорил Оскар Уайльд: "Человек может верить в невозможное, но не в невероятное".
- Согласен. Например, я ни за что бы не поверил в невероятный факт, что ты способен пробраться тайком ко мне в комнату, как тать в ночи.
- Я лишь процитировал Оскара Уайльда. Лично я не только могу поверить, но часто верю в невероятное. Мне лишь необходимо, чтобы факты не указывали на иные выводы.
- А эти факты на них указывают?
- Те, которыми я располагаю в данный момент, - да. - И Эллери с улыбкой удалился.
* * *
На сей раз вечерний подарок нашел Эллери.
Это произошло, когда после обеда все слушали передачу майора Боуэса "Семья из "Капитолия". Эллери обнаружил, что у него кончился табак для трубки. Он поднялся в свою комнату наполнить кисет и увидел на кровати знакомую рождественскую коробку в красно-зеленой фольге с позолоченной лентой и открыткой с изображением Санта-Клауса.
Коробка была больше двух предыдущих. Эллери осторожно принес ее вниз.
- Номер пять, - сообщил он. Крейг быстро выключил радио.
Эллери поставил коробку на стол, вокруг которого собрались остальные, и снял обертку, под которой оказалась обычная белая коробка. Внутри лежал какой-то предмет, завернутый в красную папиросную бумагу, а на нем - белая карточка с отпечатанным текстом:
Ну а в пятый вечер Святок
Шлет любовь твоя в подарок
Гипсовую руку
(Не понял смысл трюка?)
С черной на ладони меткой.
(Ты не испугался, детка?)
Сняв папиросную бумагу, Эллери увидел гипсовую кисть руки, выглядевшую костлявой и истощенной, со слегка согнутыми четырьмя пальцами и оттопыренным большим пальцем, словно протянутую в мольбе или подчинении. На белой ладони отправитель нарисовал крестик черным мягким карандашом.
- На сей раз ясно, что он имеет в виду, не так ли? - Усмехнувшись, Джон повернулся к бару.
- По-вашему, это слепок с чьей-то руки, Расти? - спросил Эллери.
- Нет. - Расти с беспокойством смотрела на Джона. - Мне это кажется больше похожим на модель, которую используют в классах изобразительного искусства для изучения анатомии. Такие вещи можно купить в любой лавке художественных товаров.
- Крестик означает метку, - пробормотал Артур Крейг. - Но почему рука?
- Хиромантия! - внезапно заявила миссис Браун. - Ладонь... линия жизни... крест, обрывающий ее...
- Может быть, мне перерезать себе горло и тем самым разрядить напряжение? - осведомился Джон с тем же странным смешком.
- Думаю, мы можем обойтись без дурных шуток, Джон, - сердито сказал его бородатый опекун. - Мистер Квин, для вас в этом подарке больше смысла, чем в других?
- Ни капельки. - Эллери перевернул карточку. - Здесь еще один рисунок карандашом.
- Напоминает кисть скелета, - пробормотал Эллери. - И дополненная крестиком - полагаю, на случай, если Джон не умеет читать. Это настолько безумно, что действительно пугает.
Он бросил карточку на стол и отвернулся. Остальные один за другим возвращались на свои места. Никто, даже доктор Дарк, не пытался включить радио.
- Джон... - начала Расти.
- Что?
- Дорогой, ведь ты не принимаешь это всерьез?
- Конечно нет, - ответил Джон. - Я ведь вырос на угрозах смерти. Они не значат для меня ровным счетом ничего, милая Расти Браун. Я ем их на завтрак, давлюсь ими за обедом и перевариваю за ужином. Они отскакивают от меня, девочка, как от стенки горох. Принимать их всерьез? - Внезапно он взорвался. - А что, по-твоему, я должен делать, Расти? Умереть смеясь?
- Джон, Джон... - попытался успокоить его опекун.
- Это по твоей части, Эллери! - крикнул Джон. - Сумасбродство высшей категории. Не будь таким скрытным! Выкладывай!
- Слушайте, слушайте! - Мариус стукнул стаканом по подлокотнику кресла. - Речь!
- Попонятнее, - мрачно произнес Роланд Пейн.
- Пооткровеннее, - сказал доктор Дарк, наблюдая за Джоном.
- Помилосерднее, - тихо промолвил мистер Гардинер.
- Как угодно, черт возьми! - Джон сел и опустошил свой стакан.
- Хорошо. Темой сегодняшней вечерней лекции я сделаю "Странные совпадения с числом "двенадцать", - заговорил Эллери, найдя подходящий к ситуации дружелюбный тон. Расти с благодарностью посмотрела на него.
- Я готова слушать что угодно, - недовольно сказала Эллен, - но неужели нужно снова возвращаться к этой теме?
- Мы ее еще не покидали, мисс Крейг, - с поклоном отозвался Эллери.
Джон поднял на него рассеянный взгляд и откинулся на спинку кресла.
- Продолжайте, Эллери! - взмолилась Расти.
- В нашей группе двенадцать человек, - кивнул Эллери. - Каникулы состоят из двенадцати дней - или вечеров - Святок. Двенадцать человек представляют собой двенадцать знаков зодиака. А Джон получает ежевечерние подарки, сопровождаемые пародиями на английскую рождественскую песенку под названием "Двенадцать дней Святок". Повсюду число "двенадцать". Слишком много для совпадения. Поэтому я задаю себе вопрос: может ли быть это число намеренным указателем на что-либо? Например, могу я связать с ним кого-то из присутствующих?
Сержант Дивоу, бесшумно появившийся из холла, слушал с растущим недоверием. Но сейчас он прислонился к стене арочного прохода, разинув рот.
- Давайте посмотрим. - Эллери огляделся вокруг, задержавшись на Роланде Пейне. - Может быть, начнем с вас, мистер Пейн?
- С меня? - Адвокат был застигнут врасплох. - Я надеялся, Квин, что вы оставите меня в стороне от этой чепухи.
- Нет-нет, вас никак нельзя оставить в стороне. В этом вся суть. Подумайте как следует, мистер Пейн. Число "двенадцать" - в любом контексте - никак не связано с вашим личным опытом?
- Разумеется, нет! - сердито ответил Пейн.
- А с вашей профессиональной деятельностью? Вы адвокат. Юрист... Ну конечно! - Эллери просиял. - Что может быть яснее? Адвокат, двенадцать присяжных и истина! Понимаете?
- Едва ли я когда-нибудь выступал в суде, - фыркнул седовласый поверенный по делам об имуществе. - К тому же я юрист по гражданскому, а не уголовному праву.
- Бросьте, Пейн, - вмешался Фримен. - Это было бы забавно.
- Но я действительно ничего не знаю о числе "двенадцать".
- Неужели ты забыл тему твоей аспирантской диссертации, Роланд? - серьезно осведомился Крейг. - Ты ею так гордился, что много лет спустя попросил меня отпечатать частный тираж для раздачи твоим друзьям-юристам. Разве не помнишь? Она касалась кодекса римских законов в пятом веке до Рождества Христова.
- Господи! - простонал адвокат. - При чем тут это, Артур?
- Диссертация называлась "Lex XII. Tabularum". - Крейг усмехнулся, искоса взглянув на Джона. - "Закон двенадцати таблиц". Автор - Роланд Пейн. У меня где-то сохранился экземпляр.
- Да, верно, Артур, - кисло улыбнулся Пейн. - Я забыл. И не благодарю тебя за напоминание.
- Ну вот, - весело сказал Эллери. - По крайней мере, вы, мистер Пейн, связаны с двенадцатью. К тому же вы дузепер.
- Я... что?
- Дузепер, - повторил Эллери. - Дузеперами были двенадцать паладинов Карла Великого. Конечно, вы не забыли самого знаменитого из них? Неужели "Песнь о Роланде" ничего вам не говорит? "Роланд за Оливье"? "Чайлд Роланд"? Мой дорогой сэр, да вы по уши в двенадцати! Кто следующий? Доктор Дарк?
Джон улыбался. Расти подошла к нему, села ему на колени и сжала его руку. Он поцеловал ее в кончик носа.
- Мы ждем, доктор, - с упреком сказал Эллери. - Что означает для вас число "двенадцать"?
- Час, когда меня обычно будит пациентка, уверенная, что у нее австралийский типун, - ответил врач. - Могу также упомянуть о двенадцати черепно-мозговых нервах, неотъемлемой части анатомии, оканчивающихся двенадцатым или подъязычным нервом...
- Холодно, холодно, - нахмурился Эллери.
- Думай, Сэмсон, - усмехнулся Крейг.
- Сэмсон! Вы сказали Сэмсон, мистер Крейг? - воскликнул Эллери.
- Конечно. Это его имя.
- А я думал, его зовут Сэмюэль. Это все меняет, - с удовлетворением сказал Эллери. - Надеюсь, вы понимаете?
- Откровенно говоря, нет, - отозвалась Эллен.
- Чему вас учат в Уэлсли? Самсон - библейский эквивалент греческого Геракла. А что совершил Геракл?
- Двенадцать подвигов! - улыбнулся Фримен.
- Теперь вы видите преимущества башни из слоновой кости.
- Какая к черту башня из слоновой кости! Это напоминает мне миссис Жаботински, - сказал доктор Дарк. - По крайней мере, мне казалось, что я совершил двенадцать подвигов, прежде чем уложил ее на родильный стол.
- И он еще говорит, что подъязычный нерв - "холодно"! - усмехнулась Эллен.
Джон разразился громким смехом.
Далее все пошло проще. Мариус Карло был музыкальным последователем Шёнберга с его двенадцатитоновой системой; мистер Гардинер был связан с двенадцатью апостолами и носил имя одного из них - Андрея; связь миссис Браун с двенадцатью знаками зодиака напрашивалась сама собой; Артура Крейга приняли в компанию благодаря ежегодно выпускаемому его типографией знаменитому "Календарю Крейга"; Валентина, отрицавшая, что когда-либо играла в "Двенадцатой ночи" Шекспира, настояла на приеме, так как была Стрельцом и родилась 12 декабря - в двенадцатый день двенадцатого месяца! Расти была проблемой, покуда Эллери не выяснил, что ее настоящее имя вовсе не Расти, а Йоланда, семь букв которого, в сочетании с пятью буквами ее фамилии, составляют магическое число "двенадцать". Ну а Дэн З. Фримен, придерживающийся иудейского вероисповедания, был единодушно признан по предложению Джона Великим Двенадцатым, поскольку его еврейское происхождение намекало на двенадцать колен Израиля и их вождей, двенадцать сыновей Иакова. Его первое имя Дэн (Дан) было именем одного из этих двенадцати, а второе имя, Зебьюлон (Завулон), - "в честь дедушки со стороны матери, олав гашолем", как серьезно заверил их Фримен, - именем другого из них.
К этому времени нижняя челюсть сержанта Дивоу угрожающе приблизилась к груди.
Эффект был подпорчен, когда выяснилось, что ни Джон, ни Эллен не могут присоединиться к клубу. Несмотря на все усилия, ни Эллен, ни ее дядя не могли вспомнить никаких "двенадцати" в ее жизни. Что касается Джона, то если кто-то и подумал о двенадцати вечерних подарках, то предпочел о них не упоминать.
- Как насчет вас, мистер Квин? - улыбнулся Крейг. - Вы не должны делать для себя исключение.
- Я в одной лодке с Джоном и Эллен, мистер Крейг. Не помню никаких "двенадцати", применимых к моей персоне.
- Ваше имя, - предположил Фримен. - В нем одиннадцать букв. Если у вас есть средний инициал...
- К сожалению, нет.
- Книги! - Крейг хлопнул себя по бедру. - Вы можете вступить в клуб на основании ваших связей с книгами. Один из технических форматов книги - дуодецимо - в двенадцатую долю листа. Понимаете?
- По-моему, мистер Крейг, вы попали в точку, - почтительно произнес Эллери.
- Это включает и меня, - усмехнулся Джон. - Ведь я написал книгу, верно? Бедная сестренка, ты одна осталась за бортом.
- Проживи еще двенадцать лет, - процедила Эллен сквозь маленькие белые зубы, - и я предъявлю тебе двенадцать детей!