Сидящий за письменным столом и вполуха прислушивавшийся к беседе Эллери убрал в карман свою книжечку, встал и неспешно подошел к остальным.
- Да я смотрю, у вас тут происходит самое настоящее обсуждение, - улыбаясь, констатировал он. - Ну что ж, Краутер, выкладывайте, что у вас там за соображения такие?
Краутер смущенно переминался с ноги на ногу. А затем распрямил широкие плечи и заговорил, наслаждаясь ролью оратора:
- Я так думаю…
- В самом деле? - перебил инспектор.
- Я так думаю, - повторил Краутер, - что мисс Кармоди - жертва. Да, сэр, она жертва клеветы!
- Очень интересно! - пробормотал Эллери.
- Что ж, продолжайте, - потребовал инспектор.
- Это же ясно как божий день. Да где это слыхано, чтобы юная девушка лишила жизни родную мать? Это же противоестественно!
- А как же тогда карты, туфли, шляпа? - спросил инспектор.
- Все это ерунда, инспектор! - уверенно заявил Краутер. - Пару туфель и шляпу могли запросто подбросить. Нет, сэр, вы меня никогда не убедите в том, что мисс Кармоди застрелила собственную мать.
- Возможно, в вашей точке зрения и есть некое рациональное зерно, - согласился инспектор. - Но раз уж вы взялись за анализ преступления, то что вы думаете о шарфе Мэрион Френч, а, Краутер? Думаете, она каким-то образом замешана в этом?
- Кто? Эта кроха? - насмешливо фыркнул Краутер. - Подумаешь - шарфик… Его, кстати, тоже можно было подбросить. Или она могла его просто забыть. Хотя лично мне больше по сердцу вариант с фальсифицированной уликой.
- Если вы считаете себя последователем Шерлока Холмса, - не унимался Эллери, - то тогда ответьте вот на какой вопрос: это дело о… о чем именно?
- Я вас не совсем понял, сэр, - отозвался Краутер, - но, по-моему, это очень смахивает на дело об убийстве и похищении. Иного объяснения у меня попросту нет.
- Убийство с похищением? - Эллери улыбнулся. - Что ж, Краутер… Идея неплохая.
Детектив приободрился. Уивер, до сих пор старательно воздерживавшийся от комментариев, облегченно вздохнул, но раздавшийся стук в дверь прервал разговор.
Полицейский впустил в квартиру маленького, сухощавого и совершенно лысого человека с пухлым портфелем.
- Привет, Джимми! - весело приветствовал его инспектор. - Ну как? Для нас в этом портфеле что-нибудь найдется?
- Разумеется, инспектор, - проскрипел старичок. - Я примчался сюда так быстро, как только это было возможно. Привет, мистер Квин.
- Рад видеть вас снова, Джимми, - ответил Эллери, томясь в напряженном ожидании.
В этот самый момент в библиотеку в пальто и шляпах вошли фотографы и дактилоскописты. Их оборудование было собрано и упаковано. Джимми приветствовал их как старых знакомых.
- Инспектор, мы закончили, - объявил один из фотографов. - У вас будут еще какие-нибудь указания?
- Пока никаких. - Квин повернулся к дактилоскопистам: - Ну что, удалось что-нибудь найти?
- Отпечатков пальцев уйма, - ответил один из них, - но почти все они лишь в одной комнате. И ни одного ни в комнате для игры в карты, ни в спальне, не считая нескольких случайных отпечатков мистера Квина.
- А что с отпечатками в этой комнате?
- Трудно сказать. Ведь здесь все утро заседал совет директоров, так что, вполне возможно, в них тоже нет ничего подозрительного. Нам придется взять у них отпечатки, инспектор.
- Ладно, только будьте уж с ними пообходительнее. - Он махнул рукой в сторону двери: - Краутер, можете идти. Мы увидимся с вами позже.
Краутер весело усмехнулся и вышел вслед за сотрудниками полиции.
Инспектор, Уивер, Джимми и Эллери остались стоять посреди комнаты. Работавшие с Квином детективы устроились в прихожей и завели между собой негромкую беседу. Старик закрыл дверь в прихожую и вернулся к остальным.
- Ну вот, мистер Уивер… - начал он.
- Не волнуйся, папа, - остановил его Эллери. - От Уэса у нас секретов нет. Джимми, если вам есть что сказать, то мы все вас внимательно слушаем.
- Ну что ж, ладно, - откликнулся Джимми, с сомнением почесывая лысину. - И что вы хотите узнать?
Сунув руку в портфель, он осторожно извлек из него какой-то предмет, тщательно завернутый в бумагу. Он осторожно развернул пакет, представив взглядам окружающих одну из ониксовых подставок для книг. Вторая подставка тоже была освобождена от упаковки и через минуту заняла место на письменном столе рядом с первой.
Квин с любопытством склонился над подставками, рассматривая едва заметную полоску клея на стыке между фетром и камнем.
- Джимми, - спросил Эллери, - ну и чем же в конечном итоге оказались белые крупинки, которые я передал вам в прозрачном конверте?
- Самый обыкновенный порошок для снятия отпечатков пальцев, - без промедления ответил Джимми. - Белого цвета. Что касается того, как он туда попал, то, возможно, мистер Квин, вам удастся найти этому разумное объяснение, ибо я не имею ни малейшего представления на сей счет.
- Пока у меня тоже нет ответа на этот вопрос, - улыбнулся Эллери. - Значит, порошок для отпечатков? А вы нашли еще крупицы в клее?
- Вам удалось собрать почти все, - ответил лысый старичок. - Конечно, я тоже нашел кое-что еще, но в основном это была самая обычная пыль. Отпечатки пальцев на подставках только ваши, мистер Квин.
Инспектор переводил взгляд с Джимми на Уивера и Эллери; рука его нервно шарила в поисках табакерки.
- Итак, порошок для снятия отпечатков! - озадаченно повторил он. - Может быть…
- Нет, папа, - перебил Эллери. - Я знаю, о чем ты сейчас подумал. До того как я обнаружил крупицы в клее, полицейских здесь не было. Разумеется, я сразу же догадался, что это за вещество, но все-таки решил на всякий случай убедиться… Так что если ты полагаешь, что кто-то из твоих людей просыпал порошок на эти подставки, то ты сильно ошибаешься.
- Надеюсь, ты понимаешь, что это может означать? - Голос инспектора взволнованно дрожал. - Я много раз сталкивался с преступниками, которые используют перчатки. Это стереотип, привычка, получившая широкое распространение, возможно, благодаря детективной литературе и газетным статьям. Перчатки, брезент, марля, фетр - все это применяется, чтобы не оставлять или уничтожить отпечатки пальцев. Но порошок - это уже работа…
- Суперпреступника? - робко предположил Уивер.
- Вот именно - суперпреступника! - подхватил старик. - Словечко достойное как раз бульварного романа, верно, Эллери? Но слышать такое от меня, человека, которому довелось иметь дело с самыми настоящими головорезами типа Тони Итальянца и Рыжего Макклоски… Большинство копов только рассмеются, если им сказать о суперпреступнике! Однако мне доводилось знавать и таких - правда, эти птички редко когда выпархивают из своего укрытия… - Он посмотрел на сына: - Эллери, кто бы ни совершил это преступление - будь то мужчина или женщина, - помяни мое слово, это не обычный преступник. Он - или она - настолько осторожен, что не стал наспех стирать следы своих рук, а методично обсыпал комнату порошком и, выявив все отпечатки, потом просто их уничтожил! У меня нет ни малейшего сомнения, что мы имеем дело с преступником, обладающим куда более острым умом, нежели его ничем не примечательные коллеги по ремеслу.
- Суперпреступник… - Эллери пожал плечами. - Вроде похоже на то. Совершает убийство в этой комнате и затем проделывает всю эту ювелирную работу с порошком. Значит, он не мог не оставить своих отпечатков? Может быть, перед ним стояла задача настолько деликатная, что использование перчаток было просто невозможно… Как ты думаешь, пап, - неплохая идея? - Он улыбнулся.
- Бессмыслица какая-то, - пробормотал Квин. - Просто представить себе не могу, что такого ему нужно было сделать, чего никак нельзя было осуществить в перчатках!
- У меня есть кое-какие соображения на сей счет, - заметил Эллери. - Но продолжим. Преступник не воспользовался перчатками, скажем, во время только одной, но очень важной манипуляции, и он уверен, что отпечатки его пальцев остались на подставках книг, которые, следовательно, тоже каким-то образом связаны с тем, что ему пришлось совершить. Великолепно! Ограничивается ли убийца тем, что тщательно вытирает поверхность оникса? Нет! Он посыпает поверхность порошком и уничтожает отпечатки там, где они проявляются. Конечно, это чересчур хлопотно, но ведь все-таки ставкой в игре служит его собственная жизнь, и он не решается рисковать…
Последовала пауза, и в наступившей тишине было слышно, как Джимми поглаживает ладонью свою блестящую лысину.
- По крайней мере, - заговорил наконец инспектор, - нам незачем тратить время на поиски отпечатков. Преступник, проявивший подобную предусмотрительность, безусловно, их не оставил… Джимми, как следует упакуй эти подставки и захвати их с собой в управление. Лучше пусть с тобой пойдет кто-нибудь из наших, чтобы ты их, чего доброго, не потерял по дороге.
- Хорошо, инспектор.
Полицейский лаборант завернул подставки в бумагу, уложил их в портфель и, весело пожелав всем: "Счастливо оставаться", вышел из комнаты.
- Ну, мистер Уивер, - произнес инспектор, усаживаясь на стул, - присаживайтесь и расскажите нам о людях, с которыми мы столкнулись в процессе расследования. Эллери, перестань маячить перед глазами, ты действуешь мне на нервы!
Эллери улыбнулся и сел за письменный стол, к которому он словно испытывал странную привязанность. Уивер послушно опустился на один из обитых кожей стульев и бросил взгляд на Эллери, который не сводил глаз с разложенных на письменном столе книг.
- Для начала, - заговорил инспектор, - расскажите нам о вашем боссе. Довольно странный тип… Вы так не находите? Может быть, он слегка того… свихнулся на почве борьбы с пороками?
- Думаю, вы не совсем верно судите о старике, - устало отозвался Уивер. - Он один из самых великодушных людей, кого я когда-либо знал. Если бы вы только могли представить себе сочетание благородства, достойного рыцарей Круглого стола, с определенной узостью взглядов, то были бы близки к тому, чтобы понять его. Его не назовешь широко мыслящим человеком в общепринятом смысле слова. У старика железная воля, позволяющая ему идти в крестовый поход против пороков, которые он искренне ненавидит, очевидно, потому, что в его собственной семье чужды такие явления, как даже один намек на громкий скандал, не говоря уже о каких-то там преступлениях. Это и заставляет его так тяжело переживать случившееся. Старик, возможно, прекрасно понимает, как сейчас газетчики сбегутся на запах жареного, - еще бы! Жена главы Лиги борьбы с пороками убита при невыясненных обстоятельствах и все такое. К тому же он, насколько я могу об этом судить, очень любил миссис Френч, хотя она, на мой взгляд, не испытывала к нему ответных чувств… - После небольшой паузы Уивер продолжал, пытаясь оставаться лояльным по отношению к своему работодателю: - Впрочем, миссис Френч всегда хорошо к нему относилась, насколько это было возможно при ее холодном и сдержанном характере. Она ведь была гораздо моложе его.
Инспектор кашлянул. Эллери мрачно смотрел на Уивера, но мысли его где-то витали. Вероятно, его сознание было всецело занято раздумьями о книгах, ибо его длинные пальцы рассеянно перебирали переплеты.
- Скажите, мистер Уивер, - спросил Квин, - за последнее время вы не замечали ничего… ну, ненормального в поведении мистера Френча? Вам не известно что-нибудь, что могло причинять ему тайное беспокойство?
Последовала длительная пауза.
- Инспектор, - наконец заговорил Уивер, глядя Квину в глаза, - я знаю очень много о мистере Френче, его семье и друзьях. Но мне не хотелось бы сплетничать. Вы должны понять, что я оказался в чрезвычайно неловком положении. Было бы непорядочно обманывать доверие…
Инспектор казался довольным.
- Вы говорите как настоящий мужчина, мистер Уивер. Эллери, ответь своему другу.
Эллери с сочувствием посмотрел на Уивера.
- Уэс, старина, - проговорил он, - совсем недавно здесь было совершено преступление - хладнокровно убит человек. Наша задача - покарать убийцу. Я понимаю, что тебе нелегко разглашать семейные тайны, но на твоем месте я бы все рассказал. Пойми же, Уэс… - Эллери слегка помедлил, - ты сейчас говоришь с нами не как с полицейскими, а как с друзьями.
- Ну что ж, ладно, расскажу, что знаю, - с отчаянием произнес Уивер. - Вы спросили, не было ли в последнее время чего-нибудь ненормального в поведении старика? Инспектор, вы попали в самую точку! Он действительно испытывал тайное беспокойство, потому что…
- Ну?
- Потому что, - продолжил Уивер упавшим голосом, - несколько месяцев назад возникла слишком близкая дружба между миссис Френч и… Корнелиусом Зорном.
- Любовная связь? - спокойно уточнил Квин.
- Боюсь, что да, - нехотя подтвердил Уивер. - Хотя что она в нем нашла?.. Но нет, не буду опускаться до пошлых сплетен. Короче, они стали видеться настолько часто, что даже старик, несмотря на свою доверчивость, заподозрил что-то неладное.
- И у него были на то основания?
- Не знаю, как далеко зашли их отношения… Конечно, мистер Френч ничего жене не говорил, боялся напрасно обидеть, наверное. Но не сомневаюсь, что это его сильно угнетало. Однажды он при мне случайно обронил несколько фраз, выдавших его мысли. Уверен, старик надеялся, что в конце концов все как-нибудь само собой образуется.
- В витрине я заметил, что Зорн сторонится Френча, - заметил инспектор.
- Еще бы! Зорн не делал секрета из своих чувств к миссис Френч. Она была привлекательной женщиной, а Зорн - довольно мелочный тип. Предал дружбу со старым другом, начав флиртовать с его женой. Думаю, именно это больше всего обижало старика.
- А Зорн женат? - осведомился Эллери.
- Да, Эл, - ответил Уивер. - София Зорн женщина весьма странная. Я думаю, она всей душой ненавидела миссис Френч. Сочувствие ей вообще как-то несвойственно, к тому же у нее довольно тяжелый характер.
- Она любит Зорна?
- Трудно сказать. По натуре это женщина-собственница, и, может быть, поэтому она так ревновала мужа к сопернице. Миссис Зорн открыто демонстрировала это при каждом удобном случае и иногда ставила всех нас в весьма неловкое положение.
- Очевидно, все об этом знали, как всегда в подобных случаях, - вставил инспектор.
- Еще бы! - грустно вздохнул Уивер. - Вся эта история выглядела безобразным фарсом. Господи, временами меня одолевало огромное желание задушить миссис Френч собственными руками за то, что она сделала со стариком!
- Только не делайте подобных заявлений в присутствии комиссара, Уивер, - улыбнулся инспектор. - А какие отношения у Френча с собственной семьей?
- Старик очень любил миссис Френч - для человека его возраста он проявлял удивительную заботу о ней. Что касается Мэрион, - взгляд Уивера просветлел, - она была его любимицей. Их отношения - это образец любви друг к другу отца и дочери. Мне даже иногда это было немного неприятно, - признался Уивер.
- Судя по тому, как вы друг друга приветствовали, об этом нетрудно догадаться, - сухо заметил инспектор. - А что насчет Бернис?
- Что можно ожидать в такой ситуации? - вздохнул Уивер. - Старик прежде всего старался быть справедливым. Конечно, Бернис не его дочь, и, разумеется, он не мог любить ее так же, как Мэрион. Но тем не менее, он обращается с ними абсолютно одинаково. Старается уделять им обеим побольше внимания, выдает одинаковые суммы денег на новые наряды и карманные расходы. И все-таки одна из них его дочь, а другая - всего лишь падчерица.
Эллери усмехнулся.
- А что ты можешь сказать о миссис Френч и Кармоди? - поинтересовался он. - Ты слышал, Уэс, что он говорил… Это правда?
- Чистейшая правда, - с готовностью закивал Уивер. - Кармоди сам по себе странный человек; он холоден как рыба ко всему, кроме того, что касается Бернис. Думаю, ради нее он готов пожертвовать всем. Впрочем, с миссис Френч после развода он был предельно обходителен и тактичен, как того и требуют хорошие манеры.
- Кстати, а почему они развелись? - спросил инспектор.
- Из-за супружеской измены со стороны Кармоди, - объяснил Уивер. - Господи, я чувствую себя какой-то досужей кумушкой!.. В общем, мистер Кармоди был настолько неосмотрителен, что позволил застигнуть себя в номере отеля в обществе смазливой хористочки. Скандал, ясное дело, замяли, но факт получил огласку. Миссис Френч в то время была убежденной моралисткой, а потому немедленно подала на развод и добилась того, что их брак был расторгнут, а опека над Бернис передана ей.
- Судя по истории с Зорном, тут дело не в морали, - заметил Эллери. - Просто она хорошо понимала, чего хочет от жизни, и решила, что может составить себе партию получше, чем ее первый муж.
- Ты изъясняешься довольно высокопарно, - улыбнулся Уивер, - но я понимаю, что ты хотел сказать.
- Да уж, продолжаю открывать для себя все новые подробности, характеризующие личность миссис Френч, - пробормотал Эллери. - Насколько я понял, этот Марчбенкс ее брат?
- Да, был, - мрачно подтвердил Уивер, - но они друг друга терпеть не могли. Думаю, Марчбенкс знал, что она за штучка, хотя и сам далеко не святой. Честно сказать, старика смущали неприязненные отношения между братом и сестрой, ведь Марчбенкс уже много лет член совета директоров.
- По-моему, он слишком много пьет, - заметил инспектор. - А Марчбенкс и Френч ладят между собой?
- Вне работы они почти не общаются, - ответил Уивер, - а в делах у них разногласий нет. В этих вопросах старик ведет себя очень благоразумно.
- Итак, остается лишь один персонаж, который интересует меня в настоящий момент, - сообщил инспектор. - И это рассеянный щеголеватый джентльмен из совета директоров по имени Траск. Какие у него отношения с семейством Френч - исключительно деловые или больше личные?
- Я бы сказал, в большей степени личные, чем деловые, - ответил Уивер. - Ладно, если уж я распустил язык, то, по крайней мере, выскажусь до конца! Хотя потом будет так мерзко на душе… Мистер Л. Мелвилл Траск является членом совета директоров исключительно потому, что такова традиция. Его отец был членом совета и перед смертью изъявил желание, чтобы его наследник пошел по его стопам. Пришлось преодолеть огромное количество бюрократических препон, но в конце концов Траска удалось-таки протащить в правление, которое он и поныне украшает своим присутствием. Вообще-то особым умом он не отличается, но вот зато хитрости хоть отбавляй. Уже более года - с тех пор как его избрали в совет - мистер Траск напропалую волочится за Бернис.
- Интересно, - пробормотал Эллери. - Что ему нужно, Уэс? Богатое приданое?
- Вот именно. Старик Траск много потерял на бирже, а его сынок влез в такие долги, что говорят, будто он на грани финансового краха. Очевидно, он надеялся поправить пошатнувшиеся дела с помощью выгодного брака, и тут как раз подвернулась Бернис. Несколько месяцев он волочился за ней, выводил в свет, лебезил перед ее матерью. Ему удалось добиться благосклонности Бернис - у бедняжки мало поклонников, - и теперь они фактически помолвлены. Правда, официально об этом не объявлялось…
- И что, никто не возражал? - осведомился инспектор.
- Еще как возражали! - мрачно ответил Уивер. - Главным образом, старик. Он считает своим долгом оберегать падчерицу от такого человека, как Траск, - хама и фанфарона самого низкого пошиба. Бедную девушку с ним ожидает собачья жизнь.
- А что внушает Траску уверенность, что Бернис ожидает богатое наследство? - внезапно спросил Эллери.