- Хотите сигарету? - спросил Найджел.
- О, благодарю. Я лучше достану свою.
- Вы не хотели бы присутствовать при небольшом эксперименте? - спросил Аллейн.
- Да, очень, если можно.
- Но раз уж вы здесь, то прежде чем мы начнем, я хотел бы сказать вам одну вещь. Завтра я зайду к мисс Прентайс и буду использовать любые средства, в рамках закона, чтобы добиться от нее рассказа о том, что произошло во время встречи на Топ-лейн в пятницу. Я подумал, может, вы захотите сначала представить мне вашу версию.
- Я уже говорил вам, что она с приветом, - в нервном нетерпении сказал Генри. - Я просто убежден, что она не в себе. Она страшна, как смерть, и выходит из своей комнаты только во время приема пищи, да и то ничего не ест. Сегодня за обедом она сказала, что ей угрожает опасность и что в конце концов ее тоже убьют. Это просто ужасно. Бог знает, кого она подозревает, но кого-то она точно подозревает и напугана до полусмерти. Что полезного вы можете добиться от такой женщины?
- Тогда почему не познакомить нас для начала с версией здравомыслящего человека?
- Но это никакого отношения к делу не имеет, - сказал Генри, - и уж коли вам хочется вызвать в округе новые слухи, я был бы вам благодарен, если бы вы сдержались.
- Если это окажется не относящимся к делу, - сказал Аллейн, - это будет именно так восприниматься. Мы не используем не относящиеся к делу показания.
- Тогда зачем об этом спрашивать?
- Мы хотим сами отделить зерна от плевел.
- Ничего не случилось на Топ-лейн.
- Вы хотите сказать, что мисс Прентайс стояла в двух футах от вас обоих, смотрела не отрываясь на ваши лица, пока ее каблуки не провалились в землю на один дюйм, а затем ушла, не произнеся ни слова?
- Это была частная история. В общем, наше личное дело.
- Знаете ли, - сказал Аллейн, - так не пойдет. Сегодня утром в Пен-Куко и днем, в доме ректора, наши беседы были построены на откровенности. Вы сказали, что не стали бы отрицать, будто мисс Прентайс могла совершить убийство, и испугались повторить хотя бы одно слово из того, что она произнесла на Топ-лейн. Это выглядит так, как будто вы вовсе не мисс Прентайс пытаетесь защитить.
- Что вы хотите сказать?
- Не настояла ли мисс Коупленд на том, чтобы вы придерживались этой позиции, потому что она волнуется за вас? Что вы собирались сообщить мне сегодня днем, когда она вас остановила?
- Что ж, - неожиданно произнес Генри, - вы абсолютно правы.
- Послушайте, - сказал Аллейн, - если вы не виновны в убийстве, то уверяю, что вы идете по неправильному пути, заставляя подозревать вас. Помните, что в таком маленьком местечке, как эта деревня, мы вынуждены прислушиваться ко всем слухам о размолвках и ссорах. Мы пробыли здесь лишь двадцать шесть часов, а уже знаем, что мисс Прентайс была против вашей дружбы с мисс Диной Коупленд. Я прекрасно понимаю, что вам методы полиции могут казаться отвратительными и…
- Нет, это не так, - сказал Генри. - Конечно вы должны это делать.
- Что ж, тогда все прекрасно.
- Я расскажу вам, и осмелюсь сказать, что это не многим больше того, о чем вы уже догадались. Моя кузина Элеонора пришла в состояние сильного возбуждения, увидев нас вместе, и наш разговор состоял из ряда истеричных угроз и ядовитых обвинений с ее стороны.
- А вы сами не угрожали?
- Возможно, она скажет вам, что угрожал, но, как я уже повторял шесть или восемь раз, она сумасшедшая. И мне очень жаль, сэр, но это все, что я могу вам сказать.
- Ну, хорошо, - сказал Аллейн со вздохом. - Пора приниматься за работу, Фокс.
3
Они вынули водяной пистолет и установили на его место кольт. Аллейн достал из портфеля ноты прелюдии и положил их на подставку. Генри увидел дыру посередине и жуткие пятна, окружавшие ее. Он отвернулся, а затем, презирая себя за эту внезапную непроизвольную чувствительность, придвинулся ближе к роялю и стал смотреть на руки Аллейна, которые полезли под крышку.
- Вы видите, - сказал Аллейн, - я сейчас делаю именно то, что предстояло сделать злоумышленнику. Кольт входит в то же самое место, и свободный конец веревки, который был обвязан вокруг рукоятки водяного пистолета, точно так же обвязывается вокруг рукоятки кольта. Веревка проходит через спусковой крючок. Это необычайно прочная веревка, почти как леска. Я поставил кольт на предохранитель. Теперь смотрите.
Он сел на табурет перед роялем и нажал на левую педаль. Оба шкива жестко вышли из желобков, веревка натянулась, а глушители приблизились к струнам и остановились.
- Прилажено прочно, - сказал Аллейн. - Джорджи убедился, что со шкивами все нормально.
- Вот это да, - воскликнул Найджел, - мне ни разу не пришло в голову…
- Я это знаю.
Аллейн опять залез внутрь и отпустил предохранитель. Потом он слегка наступил на левую педаль. На этот раз левая педаль сработала. Веревка натянулась в шкивах, и спусковой крючок отодвинулся назад. Они все услышали острый щелчок.
- Что ж, - тихо сказал Аллейн. - Вот вам то, что имеет значение.
- Да, но вчера вечером верх рояля был закрыт шелковым полотном и шестью горшками с геранью, - заметил Генри.
- Поэтому вы думаете, что это было проделано вчера вечером, - сказал Аллейн.
- Я не знаю, когда это было сделано, но я не думаю, что это могло быть сделано вчера вечером, если только не прямо перед тем, как мы все собрались в ратуше.
Аллейн нахмурившись посмотрел на Найджела, у которого, без сомнения, уже появилась новая теория.
- Это абсолютно верно, - вызывающе сказал Найджел. - Никто не мог передвинуть эти горшки после шести тридцати.
- Я полностью согласен с вами, - заметил Аллейн.
Где-то в глубине раздался звонок. Генри вскочил.
- Это телефон, - сказал он и сделал шаг вперед.
- Пожалуй, лучше я сниму трубку, - сказал Аллейн. - Я уверен, что это звонят мне.
Он прошел по сцене, нашел выключатель и направился в первую уборную слева. Старомодный телефон с вертящейся ручкой издавал неравномерное пищание, пока Аллейн не снял трубку.
- Алло?
- Господин Аллейн? Это Дина Коупленд. Кто-то из Чиппинга хочет поговорить с вами.
- Спасибо.
- Соединяю, - сказала Дина.
Раздался щелчок, и зазвучал голос сержанта Роупера:
- Сэр!
- Алло?
- Это Роупер, сэр. Я подумал, что должен найти вас, так как Файф все еще тут спит. У меня есть к вам небольшое дело, сэр, в форме только что произведенного ареста, о котором я хочу вас известить, сэр.
- В форме чего?
- По имени Саул Трантер, а по роду деятельности самый хитрый браконьер из всех, кого вы когда-либо видели. Но мы все-таки поймали его, сэр, и он сидит здесь, у моего локтя, с доказательством своей вины в форме двух чудесных фазанов.
- Какого черта… - возмущенно начал Аллейн, но тут же взял себя в руки. - В чем дело, Роупер?
- Этот парень говорит, что у него есть информация, которая заставит суд дважды подумать, прежде чем отправить его на месячную каторгу, которая по нему плачет в течение двух последних лет. Он ничего не рассказывает мне, а нагло просит о встрече с вами. Нам придется отправить его в арестантскую камеру и…
- Я пришлю господина Батгейта. Спасибо, Роупер.
Аллейн повесил трубку и некоторое время в задумчивости смотрел на телефон.
- Придется выяснить, в чем там дело, - произнес он и вернулся к остальным. - Эй, - сказал он, - где господин Генри?
- Пошел домой, - сказал Фокс. - Довольно интересный молодой джентльмен, не так ли?
- Довольно самоуверенный инфант, я бы так сказал, - произнес Найджел.
- Ему примерно столько же лет, сколько было вам, когда я впервые встретился с вами, - подчеркнул Аллейн, - и он и вполовину не такой самоуверенный. Батгейт, боюсь, что вам придется отправиться в Чиппинг за браконьером.
- За браконьером?
- Да. Сокровище, найденное Роупером. По-видимому, этот джентльмен собирается отменить предстоящий ему суд. Он говорит, что хочет раскрыть какую-то историю. Привезите вместе с ним Файфа. Остановитесь у гостиницы на обратном пути и возьмите свою машину. Пусть Файф приведет сюда "форд". Он сможет воспользоваться им, чтобы доставить этого джентльмена в его арестантскую камеру. Мы выясним все об этом сегодня вечером.
- Я кто, представитель ведущей лондонской ежедневной газеты или ваш мальчик на побегушках?
- Вы знаете ответ на этот вопрос лучше меня. Идите. Найджел ушел, не без дальнейших горьких жалоб.
Аллейн и Фокс перешли в комнату отдыха.
- Всю эту еду можно будет выбросить завтра, - сказал Аллейн. - Хотя есть кое-что еще, что я хотел бы здесь увидеть. Посмотри, вот чайный поднос, готовый к выносу на сцену. Осмелюсь сказать, что это серебро миссис Росс. Похоже на нее. Современно, дорого, обтекаемой формы.
Он поднял крышку чайника.
- Пахнет луком. Чудный малыш этот Джорджи.
- Я думаю, кто-то обнаружил лук и выбросил. Вы нашли его здесь на полу, не так ли, господин Аллейн?
- Вон в той коробке. Да, Бэйли нашел отпечатки Джорджи и мисс П. на чайнике, поэтому, предположительно, лук выкинула мисс П.
Он наклонился и посмотрел под стол.
- Вы все просмотрели здесь вчера вечером, Фокс, не так ли? Вчера вечером! Сегодня утром! Да, Фокс, ну и денек у нас был.
- Все тщательно просмотрели, сэр. Вы найдете там внизу луковую шелуху. Юный Биггинс, должно быть, очистил луковицу и затем положил в чайник.
- А пудру вы здесь не находили?
- Пудру? Нет. Нет, не находил. А что?
- Или муку?
- Нет. О, вы думаете о муке на луковице.
- Сейчас я схожу за этим овощем.
Аллейн принес луковицу. Он положил ее в одну из своих широкогорлых бутылок для образцов.
- У нас не было еще времени заняться этим, - сказал он. - Посмотрите, Фокс, лук розоватый. На нем - пудра, а не мука.
- Может, юный Биггинс болтался в одной из уборных?
- Давайте посмотрим в уборных.
Они нашли на каждом туалетном столике по большой коробке с театральной пудрой. Все новые и, видимо, принесены Диной. Коробки мужчин содержали желтоватую пудру, женщин - розоватый крем. Одна только миссис Росс принесла свой собственный грим во французской коробочке, очень дорогой с виду. В уборной мисс Прентайс и мисс Кампанула немного пудры было рассыпано на столе.
Аллейн наклонился и понюхал.
- Точно, - сказал он. - Пахнет луком. - Он открыл коробку. - А здесь нет. Фокс, позвоните мисс Коупленд и спросите, когда в эти комнаты принесли пудру. Это - отводная трубка. Вам нужно только повернуть ручку.
Фокс ушел. Аллейн, в состоянии, близком к трансу, смотрел, не отрываясь, на поверхность туалетного столика, затем задумчиво покачал головой и вернулся на сцену. Он услышал звук рожка мотоцикла, и через минуту дверь открылась. Роупер и Файф вошли, как заботливые пастухи, но между ними шла не овца, а маленький человечек, который выглядел так, как будто его только что вынули из бочки с водой.
Саул Трантер оказался стариком с очень неприятным лицом. У него были маленькие, близко поставленные свиные глазки, которые косили, бесформенный крохотный нос и неряшливый щербатый рот. Он неопределенно-злобно усмехался. От него очень сильно пахло давно не мытым старческим телом, мертвыми птицами и виски. Роупер осторожно поддерживал его, словно старик был орхидеей, найденной в лесу с большим трудом.
- Вот он, сэр, - сказал Роупер. - Это - Саул Трантер, без сомнения, вредитель, пойманный на месте преступления с двумя фазанами эсквайра и с дымящимся ружьем в руке. Два года ты водил нас за нос, не так ли, Трантер, старая лиса? Я подумал, что мне необходимо прийти, сэр, так как я имею к этому непосредственное отношение.
- Очень хорошо, Роупер.
- А теперь, Трантер, - сказал Роупер, - ты будешь говорить со старшим инспектором и дай ему узнать всю правду, раз уж тебе так не терпится рассказать что-то.
- Эх, сыночки мои, - сказал браконьер свистящим голосом. - Это что, тот инструмент, который совершил убийство? - И он указал своей неописуемо грязной рукой на рояль.
- Тебя это не касается, - строго одернул его Роупер.
- Что вы хотите сказать нам, Трантер? - спросил Аллейн. - О боже, да вы же весь мокрый, как водяная крыса!
- А я был на Клаудифолде, когда они поймали меня, - сообщил господин Трантер.
Он немножко пододвинулся к обогревателю, и от него пошел пар.
- Эх, вот они меня и поймали, - сказал он. - Думаю, это должно было случиться рано или поздно. Эсквайр будет членом комиссии в суде и покажет всю свою власть, без сомнения, так как в его лесах я расставлял ловушки и стрелял последние двадцать лет. Трусливый человек, он забыл бы о своих глупых, самодовольных манерах, если бы знал, что у меня есть вам сообщить.
- Этого не нужно говорить, - строго сказал Роупер. - Вы на волосок от каторги на целый месяц.
- Может быть. А может быть, и нет, Чарли Роупер. - Он скосил глаза на Аллейна. - У меня есть что вам рассказать, и это перенесет вину с этой пушки на того, кто установил ее. Я думаю, рука закона должна после этого стать более легкой на моих старых плечах.
- Если в вашей информации будет что-либо полезное, - сказал Аллейн, - мы сможем замолвить за вас словечко. Но обещать не могу. Сами понимаете. Сначала я должен услышать ваш рассказ.
- Так не пойдет, мистер. Сначала обещайте, история потом, такой у меня девиз.
- Но не у нас, - холодно ответил Аллейн. - Это выглядит так, будто вам нечего сказать, Трантер.
- Значит, угрозы - это ничего? Значит, проклятья - это ничего? Значит, молодой парень, пойманный, как и я, на месте преступления с хорошенькой птичкой, как будто залетевшей в его ловушку, - это ничего?
- Ну?
Фокс пришел в зал, присоединился к группе вокруг обогревателя и уставился своим наметанным глазом на Трантера. Пришел Найджел и снял свой макинтош, по которому струями стекала вода. Трантер с беспокойством покрутил головой, искоса глядя то в одно лицо, то в другое. В уголках губ у него появилась струйка коричневой слюны.
- Ну? - повторил Аллейн.
- Сердитые люди со сжатыми кулаками - это были Джернигэмы, - сказал Трантер. - Что для них птичка или две! Я против всех этих проклятых скряг, такая у меня позиция. Они - тираны, и могила по ним плачет, и по отцу и по сыну.
- Роупер, лучше отведите его назад.
- Э, нет, я расскажу вам. И если вы не отдадите мне должное, будь я проклят, если не брошу это в лицо мировому судье. Где у вас ручка и бумага, люди? Я лучше напишу.
Глава 22
Письмо к Трой
1
- В пятницу днем, - сказал господин Трантер, - я был на Клаудифолде. Не важно зачем. Я спускаюсь вниз своим путем, очень, на самом деле, хитрым путем, всегда таким спокойным, как лунный свет. Я спустился с холма на Топ-лейн. Не важно зачем.
- Я вовсе этим не интересуюсь, - сказал Аллейн. - Продолжайте.
Господин Трантер бросил на него полный сомнений взгляд и глубоко вдохнул.
- Я был уже почти на Топ-лейн, когда услышал голоса. Женский голос и мужской голос, и очень злые голоса. "Ах, - подумал я. - Там внизу кто-то есть, и скандалят что есть сил, вот в чем дело, - подумал я, - дорога эта не для меня, особенно со всем тем, что у меня в руках и в карманах тоже". Хотя, не важно, что это было. Итак, я подкрадываюсь ближе, пока наконец не оказался близко от них на насыпи над дорогой. Там есть огромный старый бук, дерево это, значит, растет там, и я лег на землю и пополз вперед, изворачиваясь, как змея, пока я не посмотрел вниз на дорогу. Вот так. И что я там увидел?
- Что же вы увидели?
- Ага! Я увидел молодого Генри Джернигэма, гордого до смерти, с дьявольским выражением на лице и с этой ректорской кошечкой в своих объятиях.
- Что такое вы говорите, - сделал замечание Роупер. - Выбирайте слова.
- Я так говорю, а вы не вмешивайтесь, Чарли Роупер. И кого я вижу, стоящей на дороге напротив этих двоих, с лицом кислым, как лимон и с глазами, как бешеный огонь, и дрожащую, как кролик в капкане. Кого я увидел?
- Мисс Элеонору Прентайс, - сказал Аллейн.
Господин Трантер, от которого теперь шел пар, как от гейзера, и пахло, как от хорька, поперхнулся и заморгал.
- Она что, рассказала?
- Нет. Продолжайте.
- Дрожала, как в припадке, и что-то зловеще выкрикивала слабым голосом, что-то необычайно ядовитое. Она угрожала им ректором и угрожала им эсквайром. Она сказала, что застала их на месте преступления в грехе, и что каждый достойный христианин в приходе узнает об их поведении. И многое другое к тому же. Никогда не подумаешь, что старая дева знает что-то о грехах молодости, а эта, кажется, знает. Кроме того, что сама не прочь выпить.
- Правда? - воскликнул Аллейн.
- Ай! Она втайне выпивает, по секрету, точно. И даже расплескала все себе на грудь, я четко видел. Без сомнения, именно это воспламенило старую клячу и заставило ее разбушеваться и наброситься на них. Она дала им жару и шипела на них, эта мисс Прентайс. А когда она уже чуть не взорвалась от гнева, как он вспыхнул и набросился на нее! Ах, этот молодой негодяй! Схватил ее за плечи и зашипел ей прямо в лицо. Если она не оставит их в покое, сказал он, и если она попытается очернить имя молодой девушки в глазах людей, сказал он, он заставит замолчать ее злобный язык раз и навсегда. Он был взбешен гораздо сильнее, чем она. Ужасно. А ректорская девица говорила: "Не надо, Генри, не надо", но молодой Джернигэм не обращал внимания на свою кошечку, он уже не мог остановиться, бледный как полотно и пылающий как печь. Они все стали кровожадными, гневными, вспыльчивыми, эти Джернигэмы, как это всем хорошо здесь известно. Я слышал об этом кровавом убийстве, и, думаю, нет сомнений в том, что он нацелил пушку на одну старую курицу, а попал в другую. Вот так!
2
- Проклятье! - воскликнул Аллейн, когда господина Трантера увезли. - Ну и история!
- Вы этого ожидали? - спросил Найджел.
- О да, я почти ожидал этого. Было очевидно, что в пятницу днем произошло какое-то очень драматическое событие. Мисс Прентайс и Генри Джернигэм закатывали глаза, когда бы об этом ни упоминалось, и ректор сказал мне, что он и эсквайр и мисс Прентайс были против этого брака. Почему, одному богу известно. Дина кажется чудесной милой девушкой, черт побери. И посмотрите, как господин Генри реагировал на вопросы! Фокс, вы когда-нибудь слышали о таком? Одной эксцентричной старой девы было бы больше чем достаточно, это всем известно. А здесь мы имеем их целых две, и одна из них - труп.
- Какая-то странная, нелогичная история, господин Аллейн. Да, она была убита. Но если бы этот ребенок никогда не читал комических детских историй из дешевых изданий, и если бы у него не было с собой остатков от "Игрушки для бездельников", этого не случилось бы.
- Да, вы правы, Фокс.
- Я полагаю, сэр, что из-за этого мисс Прентайс хотела увидеться с ректором в пятницу вечером. Я имею в виду эту встречу на Топ-лейн.
- Да, пожалуй. О черт, утром нам опять придется взяться за мисс Прентайс. Что сказала Дина Коупленд о пудре?