- Да, - согласился Фокс. - Что ж, большое вам спасибо, мисс. Я очень вам обязан. Всего хорошего.
- Не за что, - сказала мисс Брюс. - Пока.
Глава 25
Финальные виньетки
1
Экспресс из Лондона с ревом ворвался на станцию Грейт-Чиппинг. Аллейн, который не отрываясь глядел в темное оконное стекло, как будто пытался увидеть в нем то, что произойдет в самом ближайшем будущем, торопливо поднялся и надел пальто. Фокс ждал на платформе.
- Итак, Фокс? - спросил Аллейн, когда они подошли к "форду" Биггинсов.
- Итак, сэр, машина из Скотленд-Ярда прибыла. Они тихонько подъедут, когда мы все соберемся. Эллисон может зайти в комнату отдыха со своими людьми, а я буду ждать внутри у парадного входа.
- Это будет отлично. Вам всем придется исполнять роль безучастных зрителей, как сказала бы мисс Коупленд. Давайте посмотрим. Я спрошу у мисс Прентайс, не чувствует ли она сквозняка. Мы будем сидеть на сцене вокруг стола, так что, вероятно, там будет чертовский сквозняк. Как прошел ваш визит в Пен-Куко?
- Она была там.
- Кто?
- Росс, или Розен. Вы совершили важное открытие, господин Аллейн. Подумать только, что она была подружкой Клода Смита. Мы работали над делом Квантока в то время, не так ли?
- В любом случае, нас тогда не было в Скотленд-Ярде. Я никогда ее до этого не видел.
- Я тоже. Итак, она пришла в тот день. Что-то произошло… между ним и ней, я бы сказал.
- Между кем и ней, господин Фокс? - спросил Найджел. - Вы сегодня выражаетесь очень непонятно и загадочно.
- Между господином Джернигэмом-старшим и миссис Росс, господин Батгейт. Когда я вошел, он выглядел странно, и, кажется, господин Генри тоже считал, будто что-то произошло. Она была довольно невозмутима, но другой леди необходима была консультация специалиста.
- Мисс Прентайс? - прошептал Аллейн.
- Точно, сэр. Молодой Джернигэм сходил за ней. Она покорно согласилась, что открывала окно, самым любезнейшим образом, а затем начала нести всякую чушь о впускании непростительного греха. Я все это записал, но вы были бы удивлены, насколько глупо это все звучало.
- Непростительный грех? Интересно, это который?
- Никто не признался насчет лука, - мрачно сказал Фокс.
- Я считаю, что лук, в любой форме, это непростительный грех, - сказал Найджел.
- Я думаю, господин Аллейн, в том, что касается лука, вы правы.
- Я тоже так полагаю, Фокс. В конце концов, найдя лук в чайнике, почему бы не воскликнуть от удивления? Почему не сказать: "Наверняка это Джорджи Биггинс" - и не поругать бедного мальчика?
- Это точно, сэр. Что ж, по тому, как они реагировали на этот вопрос, вы бы сказали, что никто из них никогда его не нюхал. Господин Джернигэм говорит о необходимости врачебной консультации. Знаете что? Я думаю, он влюблен в нее. В Розен, я имею в виду. - Фокс чуть притормозил и закончил: - С телефоном все правильно. Я говорил вам это, когда звонил, не так ли?
- Да.
- И я видел четырех девушек, которые помогали Глэдис Райт. Три из них готовы подтвердить под присягой, что никто не входил в зал со сцены, а четвертая уверена, что никто этого не делал, но не могла бы присягнуть, так как выходила на минутку на крыльцо. Я еще раз проверил перемещения всех людей за сценой. Господин Коупленд сидел там, глядя на рампу, с того момента как пришел, пока не пошел в комнату господина Джернигэма, когда они общими усилиями пытались дозвониться до миссис Росс. Он вернулся на сцену и оставался там до тех пор, пока они все не столпились вокруг мисс Прентайс.
- Ну что ж, Фокс, это неплохо.
- Я тоже так думаю. Эта должность главного констебля какая-то странная, не правда ли, господин Аллейн?
- Да, действительно. Я не знаю подобных прецедентов. Что ж, посмотрим, что даст предварительная беседа. Вы договорились об этом?
- Да, сэр, все нормально. Вы обедали в поезде?
- Да, Фокс. Традиционная рыба и так далее. Господин Батгейт хочет знать, кто совершил убийство.
- Я знаю, - сказал Найджел с заднего сиденья, - но я не скажу.
- Вы хотите остановиться в гостинице, господин Аллейн?
- Нет, сначала давайте покончим с этим, Фокс, давайте побыстрее с этим покончим.
2
По предложению Генри отец пригласил Дину и ректора на обед.
- Ты также можешь считать вопрос о нас с Диной решенным, - сказал ему Генри. - Мы не собираемся отказываться друг от друга, ты знаешь.
- Я все еще думаю… однако!
Генри, глядя на своего отца, знал, что визит адвокатов мисс Кампанула в дом ректора был уже известен всей долине. Джоуслин колебался и издавал нечленораздельные звуки, но Генри предполагал, что его отец размышляет о строительстве новой крыши над Винтоном. "Было бы лучше, - подумал Генри, - не заводить с ним сейчас разговор о том, что сказала по телефону Дина после ухода Фокса". Дина сказала Генри, что ректор не собирается принимать наследство, оставленное ему Идрис Кампанула.
Вслух Генри произнес:
- Я не думаю, что ты подозреваешь ректора или Дину, даже если они получат деньги. Они не подозревают нас. Кузина Элеонора, которая бог знает кого подозревает, в своей комнате и не появится раньше обеда.
- Она не должна оставаться одна.
- С ней горничная. Элеонора опять успокоилась и теперь в обычном состоянии, только слишком измученная.
Джоуслин нервно взглянул на Генри:
- Как ты думаешь, что с ней случилось?
- Помешалась, - радостно заявил Генри.
Коупленды приняли приглашение на обед, в библиотеке подали шерри, но Генри удалось завести Дину в кабинет, где он разжег в камине большой огонь и тайно от всех поставил огромную вазу желтых хризантем.
- Дина, дорогая, - сказал Генри. - Есть по меньшей мере пятьдесят вещей самой первостепенной важности, которые я должен сказать тебе, но когда я смотрю на тебя, то уж ни о чем не могу думать. Можно я тебя поцелую? Мы ведь почти официально помолвлены, не так ли?
- Разве? Ты еще по-настоящему ни разу не просил моей руки.
- Мисс Коупленд… можно мне называть вас Диной? Будьте моей. Будь моей.
- Я не могу отрицать, господин Джернигэм, что мои чувства… Ну что ж, я не буду скрывать, я люблю вас и тронута этим признанием. Я не могу оставаться равнодушной, слушая вас.
Генри поцеловал ее и прошептал ей на ухо, что очень сильно любит ее.
- Я тоже, - сказала Дина. - Интересно, почему господин Аллейн хочет, чтобы мы все пришли в ратушу сегодня вечером? Я не хочу идти. Это место наводит на меня ужас.
- На меня тоже, Дина. Я выглядел таким дураком вчера вечером.
Он рассказал ей, как услышал сквозь шум бури три аккорда прелюдии.
- Я бы умерла от этого, - сказала Дина. - Генри, почему они хотят видеть нас сегодня вечером? Они что… собираются кого-то арестовать?
- Кого? - спросил Генри.
Они некоторое время молча смотрели друг на друга.
- Не представляю, - прошептала Дина.
3
- Я говорю вам, Коупленд, что для меня это сильный удар, - сказал эсквайр, наливая себе виски с содовой. - Это страшно неприятно. Хотите еще шерри? Чепуха, вам это пойдет на пользу. Вы не кажетесь особенно счастливым.
- Это самое ужасное из всего, что когда-либо случалось с кем-нибудь из нас, - заметил ректор. - Как себя чувствует мисс Прентайс?
- Это отчасти то, о чем я хотел бы поговорить с вами. Я должен предупредить вас…
Ректор выслушал рассказ Джоуслина о мисс Прентайс и побледнел.
- Бедная душа, - сказал он. - Бедная душа.
- Да, знаю, но это чертовски беспокоит меня. Простите, ректор, но это… так… это… это… О боже!
- Вы не хотите рассказать мне? - спросил ректор, уже изнывая от нетерпения, но Джоуслин едва ли заметил это.
- Нет, - сказал Джоуслин, - нет. Нечего рассказывать. Я просто довольно сильно обеспокоен. Как вы думаете, что за смысл в этой встрече сегодня вечером?
Ректор с любопытством посмотрел на него.
- Я думал, что вы знаете. Я имею в виду ваше положение…
- Раз оружие оказалось моей собственностью, мне казалось, что лучше держаться подальше от этого дела. С технической точки зрения я - подозреваемый.
- Да. Дорогой мой, да, - проговорил ректор, потягивая шерри. - Как и все мы.
- Интересно, - сказал эсквайр, - что собирается делать Аллейн.
- Не думаете ли вы, что он собирается… арестовать кого-то?
Они в изумлении посмотрели друг на друга.
- Обед подан, сэр, - сказал Тэйлор.
4
- Спокойной ночи, дорогая, - сказал доктор Темплетт своей жене. - Я думаю, что, когда я вернусь, ты уже будешь спать. Я рад, что сегодня у тебя был хороший день.
- Это был великолепный день, - произнес спокойный, любезный голос. - Спокойной ночи, дорогой.
Темплетт тихо закрыл дверь. В его комнате на другом конце лестничной площадки трезвонил телефон. До восьми надо было позвонить в больницу. Он вошел в свою комнату и снял трубку.
- Алло!
- Это ты, Билли?
Он сел, похолодев, прижимая трубку к уху.
- Билли? Алло! Алло!
- Ну? - сказал доктор Темплетт.
- Значит, ты жив, - сказал голос на другом конце.
- Я не был арестован, в конце концов.
- Странно, но я тоже, несмотря на то, что была у Аллейна и взяла на себя всю ответственность за письмо…
- Селия! Не по телефону!
- Меня не слишком заботит то, что теперь может случиться со мной. Ты покинул меня в беде. Остальное не имеет значения.
- Что ты хочешь сказать? Нет, не говори этого! Это неправда.
- Ну что ж, прощай, Билли.
- Подожди! Тебе велели прийти в ратушу сегодня вечером?
- Да. А тебе?
- Да.
Доктор Темплетт провел рукой по глазам. Он быстро промычал:
- Я заеду за тобой.
- Что?
- Если хочешь, я отвезу тебя туда.
- У меня есть машина. Тебе не нужно беспокоиться.
- Я заеду за тобой в девять.
- И высадишь меня через несколько минут, так?
- Это не совсем справедливо. Как ты думаешь, что я подумал, когда…
- Ты, очевидно, не веришь мне. Это все.
- О боже… - начал было доктор Темплетт.
Но голос в трубке холодно оборвал:
- Хорошо. В девять. Почему, как ты думаешь, он хочет, чтобы мы все пришли в ратушу? Он собирается арестовать кого-нибудь?
- Я не знаю. Как ты думаешь?
- Я тоже не знаю.
5
Часы на церкви пробили девять, когда полицейская машина остановилась у ратуши. Из нее вышли Аллейн и Фокс, сопровождаемые сержантом Эллисоном и двумя мужчинами в защитной форме. В тот же момент подъехал Найджел на своей машине вместе с сержантом Роупером. Они все вошли в ратушу через заднюю дверь. Аллейн включил свет на сцене и в комнате отдыха.
- Итак, что мы имеем, - сказал он. - Два ряда ступенек от комнаты отдыха до сцены. Я думаю, Фокс, что мы опустим занавес. Вы можете остаться на сцене. Вы тоже, Батгейт, за кулисами, и ни слова вашего чтобы не было слышно. Вы знаете, когда спускаться вниз и что делать?
- Да, - нервно сказал Найджел.
- Хорошо. Эллисон, будет лучше, если вы переместитесь к парадной двери, а остальные могут расположиться в задник комнатах. Приглашенные пройдут прямо через комнату отдыха и не увидят вас. Роупер, вам нужно выйти на улицу и направлять их к задней двери. Затем войдете сами. Но тихо, если не хотите, чтобы я вырвал у вас все пуговицы и чуть не убил вас. Остальные могут оставаться в уборных, пока не соберется вся компания. Когда все соберутся, я захлопну обе двери на сцену. Затем вы сможете пройти в комнату отдыха и сесть на ступеньки. Рояль стоит на месте, так, Фокс? А ширма? Да. Хорошо. Опускаем занавес.
Занавес опустился в три шумных толчка, подняв облако пыли.
Отделенная от той части, где был зрительный зал, сцена выглядела как настоящая. Декорации Дины, хотя и были залатаны и потребовали большой изобретательности, были похожи на декорации некой труппы, совершающей турне по графству, а стулья и другая обстановка миссис Росс очень выделялись на общем фоне. Ярко освещенная сцена как будто ожила и пребывала в состоянии ожидания. Аллейн положил на круглый стол анонимное письмо, прелюдию до диез минор, "Венецианскую сюиту", кусочки резины в коробке, лук, ящик и чайник. Затем он накрыл эту странную коллекцию скатертью.
Фокс и Аллейн принесли дополнительные стулья из уборных и поставили на сцену одну из парафиновых ламп.
- Восемь стульев, - подсчитал Аллейн. - Правильно. Мы готовы? Думаю, да.
- Что-нибудь еще нужно, сэр?
- Ничего. Помните о своей роли. Оставьте свет в комнате отдыха. Кажется, он уже идет. Уходите.
Фокс пошел в уголок суфлера. Найджел прошел через противоположную дверь и сел вне поля зрения в тени просцениума. Эллисон спустился в зрительный зал, два человека в защитной одежде исчезли в актерских уборных, и Роупер, тяжело дыша, направился к задней двери.
- Шоковая тактика, - пробурчал Аллейн. - Черт, я ненавижу это. Это нечестно и выглядит как самый настоящий эксгибиционизм. О, что ж, ничего не поделаешь.
- Я не слышу шума машины, - прошептал Найджел.
- Она подъезжает.
Они все прислушались. Завывал ветер и дождь стучал в ставни.
- Воспоминания об этом месте у меня навсегда будут связаны с этим шумом, - заметил Найджел.
- Сегодня погода хуже, чем когда-либо, - проворчал Фокс.
- Вот он, - сказал Аллейн.
Теперь все они услышали, как на дороге остановилась машина. Хлопнула дверца. Слышно было, как скрипел гравий под ногами. Послышался голос Роупера. Открылась задняя дверь. Роупер, неожиданно превратившись в мажордома, громко объявил:
- Господин Джернигэм-старший, сэр.
И эсквайр вошел.
Глава 26
Мисс Прентайс чувствует сквозняк
1
- Таким образом, вы понимаете, - сказал Аллейн, - я вел к тому, чтобы поинтересоваться, был ли, откровенно говоря, целью ее визита шантаж.
Лицо эсквайра было лишено любых его нормальных оттенков, но в этот момент вспыхнуло и зарделось.
- Я не могу поверить в это.
- В связи со сведениями, имеющимися у полиции…
Эсквайр сделал резкий, неуклюжий жест правой рукой. Стоя посреди сцены, под беспощадным светом, он казался одновременно испуганным и решительным. Аллейн в течение минуты молча смотрел на него, а затем сказал:
- Видите ли, мне кажется, я знаю, что она хотела вам поведать.
У Джернигэма отвисла челюсть.
- Я не верю вам, - сказал он охрипшим голосом.
- Тогда разрешите мне сказать вам, в чем, по моему мнению, была ее власть над вами.
Голос Аллейна все звучал и звучал, спокойно, бесстрастно. Джернигэм слушал, не поднимая глаз. Однажды он поднял голову, как будто хотел перебить, но, кажется, тут же передумал и принялся кусать ногти.
- Я даю вам эту возможность, - сказал Аллейн. - Если теперь вы хотите мне рассказать…
- Мне нечего вам рассказать. Это неправда.
- Миссис Росс не приходила к вам сегодня днем с этой историей? Она не договорилась с вами ни о чем определенном?
- Я не могу обсуждать этот вопрос.
- Даже, - сказал Аллейн, - исходя из имеющихся у полиции сведений?
- Я ни с чем не соглашусь.
- Очень хорошо. Я боялся, что вы будете настаивать.
- В моем положении…
- Именно из-за вашего положения я предоставил вам такую возможность. Большего я сделать не могу.
- Я не понимаю, зачем вам нужно общее собрание.
- Шоковая тактика, сэр, - сказал Аллейн.
- Я… я не одобряю.
- Если вы желаете, сэр, я могу представить свой отчет, а вы подадите формальную жалобу в Скотленд-Ярд.
- Нет.
- Это не будет иметь никакого значения, - сказал Аллейн. - Кажется, приехали все остальные. Это ваше последнее слово?
- Мне нечего сказать.
- Очень хорошо, сэр.
Роупер постучал в одну из дверей комнаты отдыха.
- Да! - прокричал Аллейн.
- Они здесь, сэр, собрались все.
- Отлично, Роупер. Пригласите их.
2
Мисс Прентайс вошла первой, за ней Дина, ректор и Генри. Аллейн попросил мисс Прентайс сесть на самый удобный стул, который был ближе всего к суфлерской будке. Когда она смутилась и попыталась отказаться, он был так подчеркнуто вежлив, что она оказалась там раньше, чем осознала это. Она бросила быстрый взгляд на ректора, который занял стул справа от нее. Дина села справа от своего отца, а Генри - рядом с ней. Эсквайр украдкой взглянул на Аллейна.
- Садитесь, пожалуйста, сэр, - пригласил Аллейн.
- Что? Да, да, - судорожно произнес эсквайр и сел рядом с Генри.
Вошла миссис Росс. Она была одета в черное с серебром - странная, экзотическая фигура в этих местах. Она сказала: "Добрый вечер", улыбаясь, многозначительно поклонилась Аллейну и села рядом с эсквайром. Темплетт, который, казалось, был не в своей тарелке, стыдливо следовал за ней.
Мисс Прентайс вдохнула и зашептала:
- Нет, нет, нет! Только не за один стол. Я не могу…
Аллейн сел слева от нее на оставшийся незанятым стул и сказал:
- Мисс Прентайс, прошу вас!
Его голос был достаточно раздраженным, чтобы заставить замолчать мисс Прентайс и призвать остальных к настороженной бдительности.
Сжав руки, Аллейн положил их перед собой на стол, наклонился вперед и внимательно посмотрел в лицо каждому.
- Дамы и господа, - начал он, - я не буду извиняться за то, что собрал вас вместе сегодня вечером. Я уверен, что большинство - не все, но большинство - из вас очень хотят, чтобы побыстрее была найдена разгадка этой истории, и я могу сказать, что сейчас у нас собрано достаточно доказательств, чтобы произвести арест. Каждый из вас по очереди давал нам показания, каждый из вас кое-что утаил от нас. Из информации, которую вы нам дали, и из значения, которое имели ваши периодические замалчивания, возник рисунок, в центре которого мы обнаружили одного-единственного человека: убийцу мисс Кампанула.
Они сидели неподвижно, словно фигуры на картине, и единственным звуком, нарушавшим наступившую тишину, когда Аллейн замолчал, был шум дождя и тревожное завывание ветра.
- С самого начала эта странная история поставила перед нами одну необычную проблему: каковы были намерения убийцы? Была ли эта ловушка установлена для мисс Идрис Кампанула или для мисс Элеоноры Прентайс? Если это было сделано действительно для Идрис Кампанула, тогда число возможных подозреваемых было очень небольшим. Если же для мисс Прентайс, то поле деятельности становилось для нас гораздо более обширным. В течение большей части вчерашнего дня и части сегодняшнего мой коллега инспектор Фокс опрашивал людей, которые знали этих двух леди и общались с ними. Он не смог найти мотива для убийства кого-либо из них за пределами круга тех людей, у которых мы нашли мотивы с самого начала. Деньги, зависть, любовь и страх - вот что чаще всего стоит за убийством. Все четыре мотива имели место в случае, если предполагаемой жертвой была мисс Кампанула, и три последних, если предполагаемой жертвой была мисс Прентайс. Тот факт, что в пятницу вечером в пять часов господин Генри Джернигэм показал вам всем автоматический кольт - всем, кроме своего отца, который является его владельцем, - стал еще одним обстоятельством, которое подсказало, что кто-то из вас виновен.
Генри закрыл лицо руками, потом пальцами взъерошил волосы. Темплетт прокашлялся.