- Сожалею, что вынужден был вас потревожить, но я узнал от доктора Янга…
- Ничего, - сказала Анджела. - Мы вас ждали. Это мистер Басгейт, который был так добр и помог нам с телеграммами и всякими такими делами. Он… он кузен покойного мистера Рэнкина.
Найджел пожал руку инспектору. С тех пор, как он увидел Чарлза, лежавшего у его ног - безжизненного, безмолвного, ушедшего навсегда, - он не ощущал ни горя, ни страха, ни даже жалости, хотя считал, что любит Чарлза.
- Прошу прощения, - сказал инспектор Аллейн, - все это очень огорчительно. Может быть, мы куда-нибудь пройдем и поговорим?
- В гостиной никого нет. Может быть, пойдем туда? - предложила Анджела.
Они расселись в гостиной, где накануне Чарлз Рэнкин танцевал с миссис Уайлд. Анджела и Найджел наперебой поведали инспектору историю игры в убийство.
У Анджелы было достаточно времени, чтобы хорошенько рассмотреть первого в ее жизни детектива. Аллейн, как ей показалось, нисколько не напоминал заурядного сыщика в штатском, но в нем не было и ничего романтического - ни бледного лица, ни пронзительных глаз. Он выглядел скорее как один из друзей дяди Хьюберта, как один из тех людей, которые могли бы "солировать" на их приемах. Он был очень высокий, худощавый, темноволосый, с чуть раскосыми серыми глазами. В них светилась легкая улыбка, но губы были плотно сжаты. "Его руки и голос безукоризненны", - подумала Анджела и почувствовала невольное облегчение.
Впоследствии Анджела сказала Найджелу, что инспектор Аллейн ей сразу понравился. Он обращался с нею без малейших признаков личного интереса, что в менее трагических обстоятельствах могло бы задеть самолюбие современной молодой женщины. Но сейчас она была рада его беспристрастности. Маленький доктор Янг сидел и слушал, то и дело издавая невнятные, нечленораздельные звуки. Аллейн сделал несколько пометок у себя в блокноте.
- Вы сказали, - пробормотал он, - что эта салонная игра была ограничена пятью с половиной часами - иначе говоря, она началась в пять тридцать и должна была закончиться около одиннадцати пародией на суд. Тело было обнаружено без шести минут восемь. Доктор Янг прибыл через тридцать минут. Позвольте мне все точно записать, потому что у меня слабая память.
От такого странного заявления доктор Янг и Анджела вздрогнули.
- А теперь, с вашего позволения, - сказал инспектор, - я бы хотел повидать других членов семьи и гостей - одного за другим, если можно. Пока что доктор Янг проводит меня в кабинет. Мисс Норт, вас не затруднит выяснить, может ли сэр Хьюберт принять меня?
- Разумеется, - согласилась Анджела и повернулась к Найджелу:
- Вы подождете меня?
- Я подожду вас, Анджела, - заверил Найджел. В кабинете инспектор Аллейн склонился над недвижным телом Рэнкина. Он разглядывал труп целых две минуты, плотно сжав губы, в уголках его рта притаилась брезгливость. Затем он нагнулся и, повернув тело на бок, тщательно, но не касаясь руками, обследовал все еще торчащий между лопаток кинжал - красноречивый свидетель удара, который вогнал его сквозь кости и мышцы Рэнкина в самое сердце.
- Ваша помощь, доктор, мне еще нужна, - сказал Аллейн. - Удар был нанесен сверху вниз. Жуткое зрелище, не правда ли? Как видите, острие вошло в тело вот здесь. Эксперту будет над чем поработать.
Маленький доктор, получивший выговор за то, что позволил переместить тело, воспользовался случаем восстановить свой авторитет.
- Здесь видны большая сила и, я бы сказал, отличное знание анатомии. Лезвие вошло в тело правее левой лопатки, между третьим и четвертым ребрами, миновав и позвоночник, и ближний к позвоночнику край лопатки. Оно прошло под тупым углом, и острие проникло в сердце.
- Да, я примерно так все и представлял, - ласково проговорил Аллейн, - но вот почему так ловко получилось - может быть, это простое везение?
- Везение? Не думаю! - твердо сказал доктор.
В глазах у Аллейна промелькнула улыбка.
- Продолжайте, доктор Янг, - спокойно предложил он. - Я вижу, у вас есть свои соображения. Выкладывайте.
Маленький доктор скосил глаза к носу, и его безмятежное лицо посуровело.
- Я, конечно, понимаю, что при таких прискорбных обстоятельствах лучше держать язык за зубами, - сказал он, - но если это останется между нами…
- В каждом детективе, - заметил Аллейн, - есть что-то от священника. Вы можете смело исповедоваться, доктор Янг.
- Должен вот что сказать. Перед тем как я сюда прибыл, тело уже было перевернуто и перенесено русским джентльменом, который, как оказалось, тоже врач. И это несмотря на тот факт, - в голосе доктора Янга явственно прорезался северный акцент, - что я был вызван немедленно после обнаружения. Вероятно, в Советской России несколько иные понятия о профессиональной этике.
Инспектор Аллейн посмотрел на него.
- Отличное знание анатомии, говорите? - рассеянно пробормотал он. - Ну что ж, поживем - увидим. Как это необычно, - продолжал он, бережно укладывая на место тело Рэнкина, - его лицо совершенно непроницаемо. Если бы по нему хоть что-нибудь можно было прочесть! А сейчас мне бы хотелось, если можно, повидать сэра Хьюберта.
- Я выясню, - сказал доктор Янг официальным тоном и оставил Аллейна в кабинете наедине с трупом.
Хэндсли уже ждал в холле. С ним были Найджел и Анджела. Найджел был потрясен переменой в поведении хозяина дома и принял ее ближе к сердцу, чем все остальное, случившееся после смерти Рэнкина. Хэндсли выглядел ужасно. Его руки дрожали, и он передвигался, немного пошатываясь.
Аллейн вошел в холл и был официально представлен маленьким доктором Янгом, которого, по-видимому, приводил в некоторое замешательство отчетливый оксфордский выговор инспектора.
- Сожалею, что вам пришлось подождать, - сказал Хэндсли. - Я готов ответить на любые вопросы, которые вам будет угодно задать.
- Их пока совсем немного, - ответил Аллейн. - Мисс Норт и мистер Басгейт дали мне подробный отчет обо всем, что здесь произошло со вчерашнего вечера. Как вы полагаете, мы могли бы перейти в другую комнату?
- Гостиная в вашем распоряжении, - отозвался Хэндсли. - Вы, наверное, хотели бы видеть нас там по очереди?
- Это было бы великолепно, - согласился Аллейн.
- Остальные в библиотеке, - сказал Найджел.
Хэндсли повернулся к инспектору:
- Так что же, пройдем в гостиную?
- Полагаю, что могу задать вам несколько вопросов прямо здесь, а остальные пусть подходят туда попозже. Я правильно понимаю, сэр Хьюберт, что мистер Рэнкин был вашим старым другом?
- Я знал его с рождения. Просто не могу поверить в эту ужасную трагедию. Невероятно! Мы… мы все так хорошо знали его. Это, должно быть, кто-то посторонний. Наверняка.
- Сколько у вас слуг? Я бы хотел попозже с ними повидаться. А пока что мне бы хотелось знать их имена.
- Да, конечно. Безусловно, каждый должен… должен отчитаться в своих действиях. Но мои слуги! Все они у меня уже многие годы. Не могу себе представить, чтобы у кого-то нашелся мотив.
- Мотив совершенно не обязательно должен бросаться в глаза. Если можно, составьте мне список.
- Мой дворецкий - русский по происхождению. Он поступил ко мне на службу двадцать лет назад в Петербурге и с тех пор не расстается со мной.
- Он хорошо знал мистера Рэнкина?
- Очень хорошо. Рэнкин много лет регулярно гостил здесь и был в отличных отношениях со слугами.
- Мне сказали, что кинжал - русского происхождения?
- Его история русская, но происхождение - монгольское, - возразил сэр Хьюберт и коротко изложил сведения о кинжале.
- Гм, - сказал Аллейн. - Почерк русский, а кинжал монгольский. Ваш слуга видел этот восхитительный музейный экспонат?
- Да. Должен был видеть. Сейчас я припоминаю, что он был в холле, когда Рэнкин впервые продемонстрировал кинжал.
- Он как-нибудь отреагировал на него?
- Василий? Нет. - Хэндсли поколебался и повернулся к Найджелу. - Хотя… минуточку. Он вроде бы что-то сказал, когда Токарев рассуждал о кинжале и его связи с "братством"?
- Кажется, да, - медленно вымолвил Найджел. - Он подал какую-то реплику по-русски. Доктор Токарев сказал: "Этот крестьянин согласен со мной", а вы, сэр, отпустили его.
- Так все и было, - подтвердила Анджела.
- Понятно. Интересное совпадение. Кинжал, ваш дворецкий и ваш гость - все одной национальности.
- Ничего удивительного, - сказала Анджела. - Дядя Хьюберт всегда интересовался Россией - особенно после войны. Чарлз был хорошо знаком с его коллекцией оружия и специально принес эту ужасную вещь, чтобы показать дяде Хьюберту.
- Так. Представляет ли кинжал интерес с точки зрения коллекционера?
Хэндсли вздрогнул и посмотрел на Анджелу.
- Огромный интерес, - сказал он. - Я даже хотел купить его.
- Вот как? А мистер Рэнкин собирался его продавать?
Наступило неловкое молчание. Найджел уныло собирался с мыслями, чтобы прервать его. Но это сделала Анджела.
- Вы очень устали, дядя Хьюберт, - мягко сказала она. - Позвольте, я сама расскажу мистеру Аллейну.
Не дожидаясь ответа, она повернулась к инспектору.
- Чарлз Рэнкин, шутки ради, написал вчера вечером завещание, по которому кинжал после его смерти должен перейти к моему дяде. Мистер Басгейт и мистер Артур Уайлд, еще один из гостей, подписали документ. Все это делалось в шутку.
Аллейн, ничего не говоря, сделал пометку в блокноте.
- Возможно, этот документ мне впоследствии понадобится, - сказал он, - а теперь, пожалуйста, о других слугах.
- Все англичане, - доложила Анджела, - кроме повара-француза. Три служанки, две горничные и маленькая кокни на подхвате - что-то вроде буфетчицы, которая на больших приемах помогает Василию. Еще кухарка и мальчик на побегушках.
- Спасибо. Мистер Басгейт, как я понял, вы кузен мистера Рэнкина? Как вы считаете, имел ли он врагов? Я знаю, что это наивный вопрос, но все же должен задать его.
- По моему мнению - ни одного, - ответил Найджел. - Но, очевидно, кто-то все же нашелся.
- Кому-то могла быть выгодна его смерть?
- Выгодна? - голос Найджел а внезапно дрогнул. - Боже мой, ну конечно! Мне выгодна. Полагаю, что он оставил мне почти все свое имущество. Вам лучше арестовать меня, инспектор - я мог убить его из корысти.
- Милый юноша, - резко осадил его Аллейн, - прошу не сбивать меня с толку подобными заявлениями. Это невероятно глупо. Два свидетеля видят, как вы позируете. Возьмите себя в руки и дайте мне возможность продолжать расследование. Видит Бог, оно и так достаточно сложное.
Этот неожиданный выговор благотворно повлиял на Найджела. Он сразу вырвал его из потока кошмарных мыслей, вызванных потрясением.
- Извините, - сказал он. - На самом деле я бы вовсе не хотел оказаться в наручниках.
- Надеюсь, не окажетесь. Теперь надо повидать собравшихся гостей. Помнится, местный полисмен говорил что-то насчет библиотеки. Пусть приходят в гостиную поодиночке. А вы, мисс Норт, не будете ли добры разыскать слуг?
- Миссис Уайлд еще в постели, - заметила Анджела. - Она ужасно расстроена.
- Мне очень жаль, но присутствовать должны все.
- Хорошо, я ей скажу.
Анджела пошла наверх.
Поскольку допрос начался с Артура Уайлда, Найджел и сэр Хьюберт ждали в саду. По-видимому, сыщик не тратил много времени на беседы: Найджел едва успел выкурить вторую сигарету, как появился мистер Банс с известием, что старший инспектор покорнейше просит зайти сэра Хьюберта. Они вошли внутрь и присоединились к Аллейну. Хэндсли провел всех через холл, по-прежнему охраняемый констеблем Бансом, в просторную библиотеку, расположенную за гостиной и маленькой оружейной. У порога сэр Хьюберт остановился и пристально взглянул на инспектора.
- Из вашей визитной карточки я узнал, что ваше имя - Родерик Аллейн, - учтиво произнес он. - В свое время я заканчивал Оксфорд вместе с одним достойным человеком, носившим такое же имя. Не ваш ли это родственник?
- Вполне возможно, - вежливо ответил инспектор, не проявляя желания развивать тему.
Он отступил, чтобы дать Найджелу возможность открыть дверь, и они вошли в комнату. Здесь уже собрались все остальные, за исключением Марджори Уайлд. Войдя, они обнаружили, что перед камином стоит доктор Токарев, очкастый и серьезный, и звучно разглагольствует. В дальнем углу сидела мертвенно-бледная Розамунда Грант, безукоризненная и отрешенная. Артур Уайлд утомленно внимал сомнительным сентенциям русского. Доктор Янг суетился в эркере.
- …Так вот, с моей точки зрения, отнять жизнь - это меньшее пр-реступление, чем вести двойную жизнь, - вещал Токарев с сильным русским акцентом. - Вот это действительно пр-реступление ужаснее, чем…
Он осекся, когда к нему подошли Хэндсли и Аллейн, сопровождаемые Найджелом и Анджелой.
- Инспектор Аллейн хочет немного поговорить с нами, - коротко объявил Хэндсли.
- Уже нас допрашивали, - начал было Токарев. - Уже охота началась. Извините, пожалуйста, но я должен уяснить для себя, так сказать…
- Будьте любезны, сядьте все вокруг стола, - сказал Аллейн, бесцеремонно обрывая рокочущий бас доктора.
Все подошли к длинному письменному столу и стали рассаживаться за ним. Аллейн занял председательское место.
- Вот что я должен сказать, - спокойно начал он. - В этом доме вчера вечером был убит человек. Возможно - но всего лишь возможно, - что это преступление было совершено кем-то посторонним. Однако пока следствие не будет закончено, боюсь, никто не должен покидать Фрэнток. Вы можете находиться, если угодно, в пределах дома и парка. Если кто-то захочет пойти дальше, в поле, сразу сообщите мне, хорошо? В случае уважительной причины я дам вам подходящее сопровождение. Вы сможете свободно пользоваться холлом и гостиной через час после окончания нашей маленькой беседы. В течение часа я должен буду обследовать эти комнаты.
Наступила напряженная тишина. Затем заговорила Розамунда Грант.
- И долго это будет продолжаться? - спросила она. Ее голос, ровный и невыразительный, внезапно и болезненно напомнил Найджелу голос Чарлза.
- Следствие, вероятно, продлится до четверга, - сказал Аллейн. - До его окончания я вынужден просить вас оставаться здесь при любых обстоятельствах.
- Это действительно так необходимо? - поинтересовался Хэндсли. - Я, конечно, тоже очень озабочен тем, чтобы было сделано все возможное, но могу понять и некоторых своих гостей - миссис Уайлд, например, - которым бы хотелось поскорее покинуть этот несчастный дом.
Несвойственные ему просительные нотки в голосе наполнили Найджела чувством острой жалости.
- Сэр Хьюберт, - быстро сказал он, - для вас ситуация сложнее, чем для любого из нас. Раз уж мы должны оставаться здесь - ничего не поделаешь, но я уверен, что все мы будем стараться как можно меньше надоедать вам и как можно больше помогать. При таких обстоятельствах всякие личные соображения гроша ломаного не стоят. Боюсь, что выражаюсь не очень внятно, но…
- Я полностью согласен, - перебил его Уайлд. - Это неудобно, но в такое время не до удобств. Уверен, что моя жена поймет это.
Как бы в ответ на это утверждение дверь отворилась и вошла Марджори Уайлд.
Расположение остальных, напряженность момента и запоздалость ее прибытия придали ему характер театрального выхода. Впрочем, театральности ее появления способствовали и другие детали. Она вошла очень тихо, косметики на ней было гораздо меньше обычного, а ее одежда, как с удивлением заметил Найджел, очень смахивала на траурную.
- Сожалею, что заставила вас ждать, - пробормотала она. - Пожалуйста, не сердитесь.
Муж подал ей стул, и наконец все оказались за столом в полном составе.
- Итак, - сказал Аллейн, - я, кажется, понял общие правила и историю этой игры, которая закончилась так странно и так трагично. Однако я не вполне представляю себе, что же должно было произойти, если бы вместо реальной жертвы была обнаружена условная.
- Но, извините меня, - начал Токарев, - разве, как у вас говорят, это сейчас уместно?
- Вполне, иначе бы я не спрашивал. Что бы вы стали делать при обычном течении игры?
Он повернулся к Уайлду.
- Мы бы немедленно собрались, - ответил тот, - и устроили пародийный суд с "судьей" и "судебным следователем", причем каждый из нас имел бы право на перекрестный допрос. Нашей целью было бы выявить "убийцу" - игрока, которому Василий вручил красную метку.
- Понятно, спасибо. А вы этого не делали?
- Бог с вами, инспектор! - пылко воскликнул Найджел. - За кого вы нас принимаете?
- Он считает, что один из нас - преступник, - медленно проговорила Розамунда Грант.
- Думаю, что игра в убийство должна быть продолжена и доиграна до конца, - продолжал Аллейн. - Предлагаю провести суд в точности так, как было задумано. За мной - роль судебного следователя. Я не очень силен в официальном языке, но сделаю все, что в моих силах. Пока что у нас не будет судьи. Это единственное отличие от исходной версии - и кроме того: я надеюсь, что будет нетрудно сразу установить обладателя красной метки.
- Совсем нетрудно, - согласился Уайлд. - Красную метку Василий вручил мне.
Глава 5
ПАРОДИЙНЫЙ СУД
Признание Артура Уайлда произвело драматический эффект, совершенно несопоставимый с его действительной ценностью. Найджел тоже испытал эмоциональный шок, хотя тут же сообразил, что на самом деле установление личности обладателя метки имеет крайне незначительное отношение к делу.
Странно, что никто из них не подумал о выявлении "злодея" в игре. А ведь в этом была ее суть.
Гробовое молчание нарушила Розамунда.
- Ну хорошо, - спокойно сказала она, - а что с того?
- Большое спасибо, мистер Уайлд, - сказал Аллейн. Его поведение явно стало более официальным. - Вы выступите в качестве первого свидетеля. Метка была получена вами за обедом?
- Да, Василий сунул ее мне в руку, когда я накладывал себе закуски.
- Вы продумали заранее, как будете исполнять свою роль в игре?
- Не очень. Я обдумывал это, лежа в ванне. Мистер Басгейт был в соседней комнате. Я решил, что он не будет жертвой - слишком уж очевидно, - и тут услышал гонг, а свет погас. Я хотел было крикнуть, что это не может быть "убийца", что это какая-то случайность, но тут же сообразил, что этим преждевременно раскрою себя. Поэтому я притворился, что думаю, будто это "убийца", и начал вытираться и одеваться. Я решил, что в темноте легко найду себе "жертву". Я сделал слишком…
Его прервало взволнованное восклицание Хэндсли.
- В чем дело, сэр Хьюберт? - мягко спросил Аллейн.
- Так это вы, Артур, наткнулись на меня на лестничной площадке и сказали: "Вы - труп"?
- А это вы ответили: "Заткнись, осел"? - подхватил Уайлд. - Ну да, вы подумали, что я дурачусь. Когда я это понял, то сразу удрал.
- Минуточку, - вмешался инспектор. - Давайте уточним… Здесь действительно ужасная путаница. Мистер Уайлд, когда поднялась тревога, вы были в ванне. Зная, что вы сами назначены "убийцей" в игре, вы решили, что темнота и звук гонга - случайность?
- Я решил, что гонг ударил к обеду, а свет погас, потому что где-то перегорело.