Глава 4
УГОЛОВНОЕ ДЕЛО ДЛЯ МИСТЕРА АЛЛЕЙНА
Стоя на коленях на садовом коврике, Леди Аллейн посмотрела на сына.
- Что ж, мой дорогой, мне кажется, для одного дня мы посадили уже вполне достаточно. Увози свою тачку и приходи домой. Тяпнем по стаканчику шерри и поболтаем. Мы с тобой это заслужили.
Старший инспектор Аллейн послушно затрусил по дорожке, толкая перед собой тяжеленную тачку. Вывалив её содержимое в костёр, он смахнул со лба капельки пота и прошагал в дом. Полчаса спустя, приняв ванну, он присоединился к матери, поджидавшей его в гостиной.
- Садись к камину, сыночек. Наливай себе шерри. Я сберегла самую лучшую бутылочку на наш прощальный вечер.
- Мадам, - с чувством произнёс Аллейн, - вы - идеальная женщина.
- Нет, всего-навсего идеальная мама. Я люблю польстить себе, почитая свою персону хорошей воспитательницей. Ах, как тебе идёт вечерний костюм, Родерик. Жаль, твоему братцу не достаёт такой утончённости. Джордж всего выглядит слишком расхлябанным.
- Джордж - славный малый, - улыбнулся Аллейн.
- Да, я его тоже люблю.
- Вино и впрямь замечательное. Жаль, что это наш последний вечер. Три дня у Батгейтов и - письменный стол, телефон, незабываемые запахи Ярда и славный старина Фокс, улыбающийся до ушей. Впрочем, я уже изрядно соскучился по своей работе.
- Родерик, - укоризненно произнесла леди Аллейн. - Ну почему ты не хочешь прогуляться вместе со мной в Татлерз-энд?
- По одной простой причине, мамуля - сердечный приём меня там не ждёт.
- Почему ты так думаешь?
- Мисс Трой меня на дух не выносит.
- Ерунда! Она - очень милая и толковая молодая особа.
- Мамочка, дорогая!
- Зайдя к ней, я пригласила её отужинать с нами, пока ты здесь. Она согласилась.
- А потом, когда пришло время, отказалась.
- Причина у неё была вполне веская - согласись.
- Допустим, - кивнул Аллейн. - Она ведь, как ты выразилась - очень толковая молодая особа.
Леди Аллейн перевела взгляд на висевший над камином портрет.
- Нет, дорогой, не может она к тебе так относиться. Этот портрет уверяет, что твои рассуждения ошибочны.
- Эстетическое восприятие объекта живописи не имеет ничего общего с личным отношением.
- Вздор! Не болтай напыщенную чепуху о вещах, в которых не смыслишь.
Аллейн усмехнулся.
- И вообще, - величественно продолжала леди Аллейн. - Ты стал жутко упрямый и своенравный.
- Мамочка, - взмолился Аллейн. - Можно подумать, что виноват я, а не эта особа!
- Я вовсе тебя не виню, Родерик. Налей себе ещё стаканчик. Нет-нет, мне не надо.
- Как бы то ни было, я рад, что этот портрет достался тебе, - сказал Аллейн.
- А в Квебеке ты с ней часто встречался?
- Нет, мамуля, - улыбнулся Аллейн. - Совсем немножко. Мы с ней раскланивались, когда приходило время трапезничать, да и порой вели светские беседы в гостиной. В последний вечер я сводил её в театр.
- Ну, а там хоть лёд растаял?
- Нет, но мы держались очень вежливо.
- Ха! - хмыкнула леди Аллейн.
- Мамочка, - сказал Аллейн. - Ты же знаешь, я - сыщик. - Он приумолк, с улыбкой глядя на неё. - Ты просто очаровательна, когда краснеешь.
- Да, Родерик, не стану скрывать, я была бы счастлива женить тебя.
- Ну подумай сама - зачем я ей сдался? Выбрось эти мечты из головы, мамулик. Я сомневаюсь даже, выдастся ли мне вообще ещё хоть раз случай перекинуться словом с мисс Агатой Трой.
В гостиную вошла горничная.
- Звонят из Лондона, мадам. Просят позвать мистера Родерика.
- Из Лондона? - скривился Аллейн. - Боже мой, Клибборн, неужели ты не могла сказать, что меня только что похоронили? Или - похитили инопланетяне.
Клибборн улыбнулась - терпеливой улыбкой хорошо вышколенной служанки, и распахнула дверь.
- Извини, мамочка, - сказал Аллейн и поспешил к телефону.
Уже снимая трубку, Аллейн ощутил неприятное лёгкое покалывание в затылке - предвестник дурных новостей, которые так часто сопровождали нежданные звонки из Лондона. Предчувствие не обмануло Аллейна. Он ничуть не удивился, услышав знакомый голос:
- Мистер Аллейн?
- Собственной персоной. Это вы, Уоткинс?
- Да, сэр. Очень рад вас слышать. Заместитель комиссара хотел бы поговорить с вами, сэр.
- Я готов!
- Мистер Аллейн? - ворвался в трубку новый голос.
- Здравствуйте, сэр.
- Вы можете идти, Уоткинс, я вас потом вызову. - Непродолжительное молчание, потом: - Как дела, Рори?
- Все прекрасно, спасибо, сэр.
- Готов выйти на работу?
- Да. Вполне.
- Что ж, тогда слушай. Как ты относишься к тому, чтобы впрячься в оглобли на три дня раньше срока? Дело в том, что преступление случилось буквально в двух шагах от твоего дома, а местная полиция обратилась к нам. Если согласишься, ты нас здорово выручишь.
- Разумеется, сэр, - с упавшим сердцем ответил Аллейн. - Когда приступить?
- Немедленно. Речь идёт об убийстве. Запиши адрес: дом Татлерз-энд…
- Что! Прошу прощения, сэр. Да?
- Там закололи женщину. Ты, случайно, не знаешь это место?
- Знаю, сэр.
- Тр-ри минуты, - задребезжала телефонистка.
- Продлите время, пожалуйста. Рори, ты меня слышишь?
- Да, сэр, - ответил Аллейн, заметив, что телефонная трубка в его руке вдруг почему-то стала липкой.
- Этот дом принадлежит художнице, мисс Агате Трой.
- Я знаю.
- Все подробности узнаешь от местного суперинтенданта Блэкмана - он сейчас находится там, на месте преступления. Убили натурщицу и все обстоятельства смахивают на умышленное убийство.
- Простите, я не расслышал.
- Я говорю, что жертва - натурщица. Я уже выслал к тебе Фокса со всей командой. Очень признателен. Извини, что пришлось потревожить тебя раньше понедельника.
- Ничего, сэр.
- Вот и замечательно. Жду твоего рапорта. И тебя самого, разумеется. Жму лапу. До скорого.
- До свидания, сэр.
Аллейн возвратился в гостиную.
- Ну что? - спросила мать. В следующий миг, увидев лицо сына, она выпрыгнула из кресла и подлетела к нему. - Что случилось, старичок?
- Ничего, мэм. Из Ярда звонили. Хотят, чтобы я провёл расследование. Это здесь, в Татлерз-энде.
- Что там стряслось?
- Похоже - убийство.
- Родерик!
- Нет, нет. Хотя в первое мгновение я тоже об этом подумал. Убили натурщицу. Я должен ехать, не мешкая. Могу я взять твою машину?
- Конечно, дорогой. - Леди Аллейн нажала на кнопку звонка и, когда вошла Клибборн, попросила: - Клибборн, принеси пальто мистера Родерика и скажи, чтобы Френч приготовил машину.
Когда Клибборн удалилась, старушка стиснула сухонькой ручонкой ладонь Аллейна.
- Пожалуйста, передай мисс Трой, что я буду счастлива её видеть…
- Да, моя хорошая. Спасибо. Но сперва я должен разобраться в случившемся. Не забудь - речь идёт об убийстве.
- Надеюсь, ты не сразу включишь Агату Трой в число подозреваемых?
- Если такое случится, я немедленно уволюсь. Спокойной ночи. Не жди меня - я могу задержаться.
Вошла Клибборн с его пальто.
- Допей шерри, - велела мать. Аллейн послушно осушил стакан. - И, Родерик, загляни ко мне, когда бы ты ни вернулся.
Аллейн поклонился, легонько чмокнул мать в щеку и поспешил наружу.
Вечер стоял зябкий, похоже даже - намечался лёгкий морозец. Аллейн отпустил шофёра и уселся за руль сам. По пути в его мозгу отчётливо представились три картины. Причал в Суве. Агата Трой, стоящая в замасленном рабочем халате и любующаяся морем, в то время как свежий бриз треплет её волосы. Агата Трой, прощающаяся с ним на берегу реки Святого Лаврентия.
Мощные фары автомобиля выхватили из темноты заросли рододендрона и стволы деревьев, а за ними - запертые ворота и фигуру констебля. В лицо Аллейна брызнул луч фонарика.
- Прошу прощения, сэр…
- Все в порядке. Старший детектив-инспектор Аллейн из Скотленд-Ярда.
Констебль отдал честь.
- Вас ждут, сэр.
Ворота распахнулись и Аллейн проехал внутрь. Аллейну показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он подкатил по длинной извилистой подъездной аллее к ярко освещённому крыльцу. Там его встретил другой констебль и провёл в уютный холл, в котором приятно потрескивал зажжённый камин.
- Я передам суперинтенданту, что вы приехали, - сказал констебль, но в эту самую минуту слева открылась дверь и из неё вынырнул тучный человек с багровой физиономией.
- О, привет, привет! - радостно расплылся он. - Рад, что вы приехали, старина. Целую вечность вас не видел.
- Да уж - вечность, - сказал Аллейн. Они обменялись рукопожатием. Блэкман служил в Боссикоте суперинтендантом уже шесть лет, но они были знакомы с Аллейном и прежде. - Надеюсь, я не слишком закопался?
- Напротив, вы примчались как ветер. Не прошло и получаса после нашего звонка в Ярд. Там сказали, что вы здесь, гостите у её милости. Давайте, проходите сюда.
Он провёл Аллейна в очаровательную гостиную с бледно-серыми обоями и полосатыми вишнёво-лимонными шторами.
- Что вам уже известно, мистер Аллейн?
- Только то, что закололи натурщицу.
- Да. Странная история. Я бы сам взялся за это дело, да только мы повязаны по рукам и ногам крупным ограблением ювелирного магазина, а людей у нас, сами знаете - раз-два и обчёлся. Вот комиссар и решил обратиться в Ярд. Он, кстати, был здесь, но только что уехал. Присядьте и я познакомлю вас со всей подноготной, а потом мы пойдём и взглянем на тело. Вас это устраивает?
- Вполне, - кивнул Аллейн.
Блэкман открыл пухлую записную книжку и начал рассказывать, время от времени заглядывая в неё.
- Особняк принадлежит члену Королевской художественной академии, мисс Агате Трой, которая третьего сентября возвратилась сюда после годичного пребывания за границей. Во время её отсутствия в Татлерз-энде проживала мисс Кэтти Босток, также художница. Мисс Трой взяла себе в ученики с постоянным проживанием восьмерых молодых людей, которые уже собрались здесь к моменту её приезда. Проживала здесь также и двадцатидвухлетняя Соня Глюк, которую мисс Босток наняла в качестве натурщицы на предстоящий семестр. Официально занятия должны были начаться с 10-го сентября, но фактически люди работали уже с 3-го. Начиная с 10-го и до пятницы, 16-го сентября, по утрам они ежедневно работали с обнажённой натурщицей. Шестнадцатого, три дня назад, класс отпустили на уик-энд, чтобы желающие смогли принять участие в лондонской выставке. Слуг в пятничный вечер тоже отпустили - они отправились в кино, в Бакстонбридж. Вольф Гарсия, один из студентов, не имеющий постоянного места проживания, оставался в студии. Дом был заперт. Гарсия, как говорят, уехал в субботу, позавчера. Во всяком случае, когда мисс Трой вернулась в субботу днём домой, Гарсии уже не было. Остальные ученики возвратились в воскресенье, вчера - кто на машине, кто на автобусе. Сегодня утром, 19-го сентября весь класс собрался в студии - это отдельное здание, находящееся примерно в сотне ярдов к юго-востоку от восточного крыла особняка. Вот, кстати, план особняка и студии. А вот - внутренняя планировка студии.
- Прекрасно, - кивнул Аллейн, разложив бумаги перед собой на небольшом столике.
Блэкман откашлялся и возобновил свой рассказ.
- В половине одиннадцатого все ученики, за исключением отбывшего куда-то Гарсии, были готовы приступить к работе. Мисс Трой распорядилась, чтобы они начинали без неё. Так у них заведено, за исключением тех случаев, когда натурщице задают новую позу. Натурщица приняла позу, в которой позировала ежедневно, начиная с 10-го сентября. Она лежала частично на отрезе шёлковой ткани, а частично - на голых досках подиума. Полностью обнажённая. Сначала она легла на правый бок. Одна из студенток, мисс Вальма Сиклифф, проживающая в Лондоне по адресу: Партингтон-мьюз, 8, обхватила натурщицу за плечи и резко опустила левое плечо вниз, прижав его к доскам подиума. Так у них уже повелось. Глюк громко выкрикнула "не надо!", но, поскольку она всегда противилась этой позе, мисс Сиклифф не обратила на неё внимания и прижала ещё сильнее. Глюк тогда издала, по словам мисс Сиклифф, слабый стон, странно дёрнулась и затихла. Мисс Сиклифф громко произнесла: "О, не притворяйся, Соня", и уже хотела встать и отойти, когда обратила внимание на то, что натурщица выглядит неестественно. Она позвала остальных посмотреть, в чём дело. Первой подошла мисс Кэтти Босток, а за ней двое учеников - мистер Уотт Хэчетт, австралиец и мистер Френсис Ормерин, француз. Хэчетт сказал: "Она в обмороке". Мисс Босток сказала: "Отойдите". Она пригляделась к натурщице. По её словам, ресницы девушки легонько трепетали, а ноги слегка подёргивались. Мисс Босток попыталась приподнять Глюк. Она обхватила её за плечи и потянула. Сначала тело натурщицы странно сопротивлялось, но потом вдруг подалось. Мисс Сиклифф громко закричала, что видит на шёлке кровь. Мистер Ормерин произнёс: "Монг дье, кинжал!".
Мистер Блэкман снова прокашлялся и перевернул страницу.
- Тогда все заметили, что из голубого шелка наружу торчит острие тонкого кинжала. Его просунули снизу в щель между досками помоста. Кинжал до сих пор находится на месте. Мисс Трой, придя в студию и увидев, что случилось, сразу же распорядилась, чтобы никто ни к чему не прикасался. При обследовании Глюк, обнаружено проникающее ранение в области четвёртого ребра в трех дюймах левее позвоночника. Из раны вытекала кровь. Мисс Босток тщетно попыталась остановить кровотечение с помощью какой-то тряпочки, а пришедшая в эту минуту мисс Трой отправила мистера Бейсила Пилгрима - это тоже один из учеников - звонить врачу. Доктор Амптхилл, прибывший десятью минутами спустя, констатировал смерть. По словам мисс Трой, Глюк умерла через несколько минут после её - мисс Трой - прихода в студию. Перед смертью Глюк ничего не сказала.
Мистер Блэкман закрыл книжечку и положил на стол.
- Это только мои рабочие записи, - скромно сказал он. - Рапорт я ещё не составил.
- Все вполне понятно, - вздохнул Аллейн. - Вы уже могли бы выступить перед присяжными.
Жирная физиономия суперинтенданта блаженно расплылась.
- Времени у нас было не так уж много, - заметил он. - Странная история. Мы успели взять у всех показания. Кроме этого Гарсии, конечно. В свете случившегося его исчезновение выглядит несколько подозрительным, но он вроде бы заранее предупредил, что в субботу утром отправится путешествовать автостопом, а примерно через неделю объявится в Лондоне. У нас есть адрес, по которому он распорядился отправить туда свой багаж. В субботу, в три часа дня, когда вернулась мисс Трой, его багаж уже отправили. Мы пытаемся связаться с почтовой службой, но пока не можем найти нужного курьера. Судя по всему, Гарсия жил прямо в студии и вещи его хранились там же. Я отправил циркуляр в полицейские участки на пятьдесят миль вокруг, указав приметы Гарсии. Вот его описание: рост - около пяти футов девяти дюймов, лицо бледное, глаза карие, очень худой. Волосы тёмные и густые, довольно длинные. Одет обычно в старые серые брюки и плащ. Шляпу не носит. Возможно, имеет при себе рюкзак с рисовальными принадлежностями. Вообще-то он больше скульптор, но в свободное время любит порисовать. Все это мы выяснили, опросив всех остальных. Хотите взглянуть на их показания?
Аллейн на мгновение задумался, потом покачал головой.
- Нет, - сказал он. - Я бы хотел сначала поговорить с мисс Трой. Тем более, что мы с ней знакомы.
- Неужели? Должно быть, её милость, будучи… как бы сказать… соседкой…
- Это скорее - шапочное знакомство, - прервал его Аллейн. - А что там у нас с врачами?
- Я обещал доктору Амптхиллу, что дам ему знать, как только вы появитесь. Он у нас считается официальным врачом полиции. В справочнике его фамилия идёт первой, так что Пилгрим вызвал его благодаря чистой случайности.
- Да, удачно вышло. Что ж, мистер Блэкман, тогда позовите его, а я пока побеседую с мисс Трой…
- Хорошо.
- Скоро уже прибудут Фокс и компания. Тогда мы вместе пойдём на место преступления. Где я могу найти мисс Трой?
- В кабинете. Я вас провожу. Это - на противоположной стороне от холла.
- Спасибо, я сам.
- Ладно, я вызову врача и присоединюсь к вам. Все ученики, по моему распоряжению, сидят в столовой под присмотром констебля. Пёстрая компания подобралась, - сказал Блэкман, устремляясь вслед за Аллейном. - Художники, одно слово. Сами увидите. Вон там - дверь в библиотеку. Я - мигом.
Аллейн пересёк холл, постучал в дверь и вошёл.
Комната была длинная, у дальней стены горел камин. Отблески пламени тускло отражались от бесчисленных книг, плотными рядами покрывавших все стены. Другого света в кабинете не было. Войдя из ярко освещённого холла, Аллейн был на мгновение почти ослеплён, и остановился в проёме двери.
- Что? - послышался голос из темноты. - Кто там? Вы хотите со мной поговорить?
Из темноты отделилась хрупкая стройная фигурка, привстав со стоявшего возле камина кресла.
- Это я, - сказал Аллейн. - Родерик Аллейн.
- Вы!
- Извините, что нагрянул без приглашения. Я думал, что, может быть, вам…
- Но… О, конечно же, проходите.
Тонкая фигурка приблизилась к нему и протянула руку. Аллейн извиняющимся тоном произнёс:
- Здесь довольно темно. Глаза ещё не привыкли…
- Ах, да! - Короткое движение и - возле стены вспыхнул торшер. Теперь Аллейн наконец увидел её отчётливо. На Трой было длинное неброское платье тёмного цвета. Выглядела она почему-то выше, чем ему помнилось. Лицо, обрамлённое коротко подстриженными чёрными волосами, казалось совсем бледным. Аллейн легонько пожал протянутую ему руку, чуть придержав её, а затем приблизился к камину.
- Очень мило, что вы пришли.
- Это не совсем так. Я приехал по долгу службы.
Трой вздрогнула и как-то сразу ощетинилась.
- Извините. Я сказала глупость.
- Если бы я не был полицейским, - поспешно добавил Аллейн, - я, наверное, в любом случае пришёл бы к вам. А вы могли бы смело послать меня на все четыре стороны, как при нашей первой встрече.
- Вы всегда будете напоминать мне о моих дурных манерах?
- Нет, я этого вовсе не хотел. Потом, ваши манеры совершенно не показались мне хоть сколько-нибудь дурными. Мы можем где-нибудь присесть?
- Разумеется.
Они сели возле камина.
- Что ж, - сказала Трой. - Доставайте свой блокнот.
Аллейн потрепал себя по карману пиджака.
- Да, он и в самом деле здесь, сказал он. - В последний раз я пользовался им в Новой Зеландии. Да, кстати, вы уже ужинали?
- Это имеет отношение к делу?
- Будет вам, - улыбнулся Аллейн. - Не превращайтесь во враждебно настроенного свидетеля ещё до начала военных действий.
- Не надо зубоскалить! О, черт - опять нагрубила. Да, спасибо, я поковыряла кусок жилистой курицы.
- Отлично! Значит, стакан портвейна вам не повредит. Мне не предлагайте - на службе пить не положено. Разве что - с каким-то коварным умыслом. Вас, должно быть, сильно потрясла эта история?
С минуту помолчав, Трой ответила:
- Покойники всегда приводили меня в ужас.