– Черт! – выругался Мейсон. Он видел в бинокль, как катер развернулся, как девушка ухватилась за брошенную Дрейком веревку, как катер снова набрал скорость и потащил за собой лыжницу.
– А тот рыболов в лодке, кажется, снимается с якоря, – сказала Делла Стрит.
– Да, – подтвердил Мейсон, – и движется наперерез катеру Розены. Нет, он делает большой круг. А Дрейк проходит прямо перед ним. Могу держать пари, что этот рыболов в бешенстве: девица на лыжах едва не обрызгала его!
– Может быть, это вымогатель, а не рыболов, – заметила Делла. Катер Дрейка тем временем сделал еще несколько кругов. На смену лыжнице пришла другая, менее опытная. Минут через пять она тоже забралась в лодку. Дрейк собрал снаряжение и направил катер в южную часть озера, где был пляж для публики.
Рыболов в лодке поплыл дальше, затем повернул и двинулся обратно к тенистому берегу, где снова закинул удочку. Лодка Бэнкрофтов вернулась к причалу. Ветер посвежел.
Мейсон внимательно изучал поверхность озера.
– Видите красную банку? – спросила Делла Стрит.
– Мне показалось, что там на воде мелькнуло что-то красное, но теперь я ни черта не вижу. Дрейк возвращается. Он должен позвонить.
Минут через двадцать дворецкий позвал Мейсона к телефону.
– Перри, – послышался в трубке голос Дрейка, – мы ее подобрали.
– Кто-нибудь это видел?
– Не думаю. Моя лыжница плюхнулась как раз вовремя и подменила банки.
– А куда она спрятала ту, что подобрала?
– На канате был вертлюг. Там и спрятали банку.
– А что в банке?
– Письмо, полторы тысячи долларов бумажками и десять серебром.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – Ждите меня, я сейчас. Он повесил трубку и кивнул Делле. Поблагодарив дворецкого, они покинули дом Эллиота. Мейсона встретил Пол Дрейк.
– Теперь, Пол, тебе надо сделать одну простую вещь. У тебя есть актриса?
– Есть, да еще какая! Она готова на уши встать, лишь бы попасть в газеты.
– Отлично, – сказал Мейсон. Он взял портативную пишущую машинку. – Давай сюда банку.
Дрейк протянул ему банку, Мейсон достал из нее письмо, вставил в машинку, забил слова "полторы тысячи" и впечатал сверху "три тысячи". Затем вытащил из портфеля полторы тысячи долларов и добавил их к полутора тысячам долларов в банке.
– Ты нанимал катер под вымышленным именем? – спросил он.
– Я сделал еще лучше, – отвечал Дрейк. – Я привез свой катерок на прицепе, одолжив его у приятеля. Здесь мы просто заплатили один доллар за пользование стапелем. Теперь катер опять на прицепе, и мы готовы ехать.
– Отлично, – похвалил Мейсон. – Отдай эту банку актрисе, и пусть она сходит к спасателю на пляже. Она скажет, что нашла банку в озере и подобрала, чтобы та не мешала плавать. А когда открыла банку, то увидела там письмо и деньги. Если спасатель не позвонит в полицию, пусть она сама это сделает. Кстати, как ее звать?
– Ева Эймори.
– На нее можно положиться?
– Если дать ей прославиться с помощью газет, то на нее можно положиться на все сто процентов. Ей нужна известность. Она приехала на своей машине и с нами никак не связана.
– Прекрасно. У нее будет отличная возможность стать известной. Сам факт передачи в полицию трех тысяч долларов докажет ее честность. Вот ее легенда. Она не знает фамилий людей, с которыми каталась на лодке. Она была с приятелем, который не хочет, чтобы его имя попало в газеты. Девушки в лодке – то ли актрисы, то ли будущие актрисы.
– Понял, – сказал Дрейк.
– Да, кстати, – спросил Мейсон, – куда девалась ваша подброшенная банка?
– Черт ее знает, Перри. Она исчезла.
– Как это?
– Она плавала, я сам ее видел. Потом я сложил лыжи, а когда снова посмотрел на банку, ее уже не было.
– А какие лодки крутились поблизости?
– В том-то и дело, что никакие. Банка просто пропала.
– Ты хочешь сказать, что она пошла ко дну?
– Скорее, так. Мы же очень торопились подменить банку. Наша могла удариться о лыжу и зачерпнуть воды.
– Это очень плохо, – сказал Мейсон.
– Знаю, но ведь всего не предугадаешь.
– Странно, что никто не попытался подобрать банку. Возможно, шантажисты распознали в тебе сыщика и струсили.
– Не думаю, – ответил Дрейк. – На мне были большие темные очки и шапочка.
– Ну ладно. Увози свой катер, и пусть актриса оденется и сходит к спасателю. Мне надо знать имена всех, кто брал напрокат лодки. Твой человек должен был записать номера всех лодок, привезенных сюда на машинах.
– Да, он записал.
– Хорошо, пусть он исчезнет. А Ева Эймори может не убирать свой купальник в дальний ящик. Скоро он ей очень пригодится, я уверен.
Глава 4
В половине десятого Перри Мейсон вошел в свою контору.
– Привет, Делла, что новенького?
– К вам очень сердитый посетитель.
– Харлоу Бэнкрофт? – спросил Мейсон. Она кивнула, и адвокат ухмыльнулся. – Пусть он войдет. Спустя минуту Делла привела Бэнкрофта.
– Мейсон, – проговорил тот, – что же это такое, черт побери?
– В чем дело? – спросил Мейсон.
Бэнкрофт швырнул на стол утреннюю газету. На первой полосе – фотография молодой женщины в очень смелом купальном костюме, а под снимком крупным шрифтом набрано: "Прекрасная купальщица находит клад".
– Черт знает что! Я вам доверился. А вы! Зачем вы положили в банку три тысячи? Зачем вам понадобилась эта почти голая девица? – Он перевернул страницу. – Вот, полюбуйтесь. Это снимок письма. Боже мой! Ведь мы же говорили строго доверительно, вы обещали, что будете действовать очень осторожно.
Мейсон усмехнулся.
– Ева Эймори получила хорошую газетную рекламу.
– О чем вы говорите? Вы подвели меня. Я хотел, чтобы об этом деле никто не знал.
– Тайна соблюдена.
– Ничего себе! Бог знает, сколько миллионов людей прочтет это. Говорят, и по радио было сообщение.
– Да, история получилась хорошая, – сказал Мейсон.
– И это все, что вы можете мне ответить?
– Сядьте, Бэнкрофт, и остыньте. Позвольте мне кое-что вам сказать.
Бэнкрофт сел, продолжая гневно смотреть на Мейсона.
– Во-первых, вы хотели избежать огласки.
– Какое счастье, что вы об этом вспомнили!
– А во-вторых, – продолжал Мейсон, – огласка – как раз то, чего должен избегать любой вымогатель. В данном случае жертва не заявила в полицию, а сделала все, что велел ей шантажист. Следовательно, шантажист не может ни в чем обвинить свою жертву.
– Я только не понимаю, – сказал Бэнкрофт, – как получилось, что сумма оказалась вдвое больше?
– Я ее удвоил, – ответил Мейсон.
– Вы? Господи, боже мой!
– Да, я. Я впечатал эту сумму на такой же машинке и добавил ее к деньгам в кофейной банке.
– Но зачем?
– Шантажистов по меньшей мере двое. Вы обратили внимание на слово "наши" в письме? Возможно, это блеф, но я думаю, что нет. А значит, мы, как говорится, посеем семена раздора. Они начнут подозревать друг дружку в мошенничестве. Более того, напав на их след, мы заставим шантажистов нервничать. Ведь если они не новички-любители, за ними должен тянуться целый шлейф преступлений.
Бэнкрофт медленно поднялся на ноги.
– Мейсон, я должен извиниться перед вами. Вы действительно придумали очень хитрый и смелый ход. Такой ход стоит трех тысяч долларов.
– Пока вы не потеряли ни цента из этих трех тысяч, – отвечал Мейсон. – Ведь деньги находятся не у вымогателей, а в полиции.
– Но они, наверное, снова потребуют денег, – сказал Бэнкрофт.
– Они потребовали бы в любом случае, – заметил Мейсон. – Когда они это сделают, мы придумаем что-нибудь еще.
Бэнкрофт пожал руку Мейсона.
– Продолжайте действовать так, как сочтете нужным, и звоните мне, если что-то потребуется… Вам нужны еще деньги?
– Пока нет. Когда надо будет, я заберу из полиции эти три тысячи.
– Каким образом? – спросил Бэнкрофт.
– Когда я послал своего секретаря в банк, чтобы она получила деньги в десяти– и двадцатидолларовых банкнотах, я выписал ей чек на три тысячи долларов. Полторы тысячи я положил в сейф, а еще полторы – в банку, которая предназначалась шантажистам. Когда настанет подходящий момент, я пойду в полицию и скажу, что деньги служили приманкой для шантажистов, а в доказательство предъявлю свой чек на три тысячи и заявление банковского служащего о том, что он выдал деньги моему секретарю.
Бэнкрофт рассмеялся.
– Мейсон, я пришел в этот кабинет разъяренным, а ухожу довольным.
– Но вы не очень-то успокаивайтесь. До полной безопасности еще далеко.
Когда Бэнкрофт ушел, Мейсон взял со стола газету и стал разглядывать фото Евы Эймори.
– Там дальше есть еще ее снимки, – сказала Делла. – Она на лыжах. Она падает. Шеф, а что с ней будет?
– Думаю, она заключит неплохой контракт.
– Но теперь она в опасности.
– Конечно. И как ее адвокат, я обязан позаботиться о защите. Если я не ошибаюсь, вскоре ей должны позвонить по телефону и попытаться запугать.
Глава 5
В половине одиннадцатого в дверь кабинета Мейсона постучал Пол Дрейк. Делла Стрит впустила его.
– Ну, как себя чувствует Ева Эймори? – спросил Мейсон.
Дрейк заулыбался.
– Она на седьмом небе от счастья. Сегодня вечером ее пригласили выступить по телевидению.
– А что полиция?
– Полиция возится с письмом. Редакции многих газет послали своих самых опытных сотрудников выяснять личность адресата. Считается, что письмо предназначалось кому-то из богатеев, живущих на берегу озера.
– Очень хорошо, – заметил Мейсон.
– Подожди радоваться, – сказал Дрейк. – Газетчики – настоящие ищейки, они могут докопаться до истины.
– Спасибо, я приму это к сведению.
– Газетчики теперь крутятся на пляже и выясняют, кто вчера брал лодки. Но, к счастью, на лодочной станции ведут только учет полученных денег, а не номеров лодок. Так что полный список есть только у нас.
– Узнали, кто был тот рыболов? – спросил Мейсон.
– Здесь есть одна странность. Эту лодку взяли напрокат два человека, на полдня.
– Два? Но ведь в лодке сидел только один рыболов.
– Когда лодку возвращали, в ней были двое.
– Их имена?
– Лодочник не записывает никаких имен, просто отмечает сумму и время проката. Лодка довольно неуклюжая, с маломощным мотором.
– А что твой человек?
– Он довольно хорошо запомнил внешность этих двоих. Одному из них за двадцать, другому около сорока пяти. Мейсон задумался.
– Ты говоришь, банка исчезла прямо у тебя на глазах?
– Я только на миг отвел взгляд, а когда снова посмотрел, – банки уже не было. Скорее всего, она действительно утонула.
Мейсон отрицательно покачал головой.
– Нет, Пол. Мы имеем дело с очень умными людьми. Держу пари, у этих двух рыболовов была в лодке корзина и другое снаряжение. Кто-то из них спускался под воду в акваланге.
– Черт побери! – воскликнул Дрейк.
– Сначала они решили, что их надули, но сегодня утром поняли, что сами ошиблись, подобрав не ту банку. К тому же, один из них сейчас обвиняет другого в мошенничестве.
– А что с жертвой? – спросил Дрейк. – Ты представляешь, что она почувствовала, когда прочитала утреннюю газету?
– Особенно про три тысячи долларов, – добавил Мейсон.
– Шантажисты позвонят ей, – сказал Дрейк, – и она им заявит, что положила только полторы тысячи. Тогда они утвердятся в мысли, что кто-то водит их за нос и что Розену предупредили, чтобы она ничего не говорила. Да, ты поставил ее в трудное положение.
Мейсон кивнул.
– И тебе придется приставить к ней надежную охрану. Только она не должна ничего знать об этом. Пусть рядом с ней будут не менее трех человек.
– Ты затеял опасную игру, – предупредил Дрейк. – У этих ребят серьезные намерения.
– У меня тоже серьезные намерения, – ответил Мейсон.
Глава 6
Около полудня Делла Стрит вошла в кабинет Мейсона и сказала:
– В приемной разгневанная Розена Эндрюс.
– Вы не знаете, как она вышла на меня? – спросил Мейсон.
– Она не говорит. Просит встречи с вами по очень срочному личному делу.
– Ну что ж, – Мейсон ухмыльнулся, – попробуем с ней поговорить. Она из тех, кто может выхватить из сумочки револьвер, или полезть душить меня?
– По-моему, она способна и на то, и на другое. Через несколько мгновений дверь открылась, и в кабинет вошла сердитая двадцатитрехлетняя женщина. Ее голубые глаза сверкали от гнева.
– Вы Перри Мейсон?
– Совершенно верно.
– Я попрошу вас не лезть в мои дела.
– Я лезу в ваши дела?
– Вы прекрасно об этом знаете.
– Может быть, вы присядете и объясните мне все толком?
– Мне незачем садиться. Достаточно того, что напечатано в утренней газете. Я знаю, что мой отчим звонил вам вчера, и я уверена, что именно вы придумали весь этот спектакль.
– Спектакль? – удивленно переспросил Мейсон.
– Вы знаете, о чем я говорю. Потрудитесь объяснить мне, зачем вы все это устроили, мистер Мейсон. Мейсон слабо улыбнулся.
– Не могу, пока вы в таком состоянии, мисс Эндрюс. Если я и буду разговаривать с вами, то только когда вы успокоитесь.
– Я готова вас выслушать.
– Нет, вы сейчас слишком возмущены и не способны отнестись к моим словам с достаточным вниманием.
– Но у меня есть основания для возмущения.
– Вы мне о них еще ничего не сказали.
– Но вы же все знаете. Письмо шантажистов было послано мне. Я должна была бросить банку с деньгами. Не успела я ее бросить, как появилась эта лодка с полуголыми девицами. Сначала я подумала, что это они должны были забрать деньги, но потом решила, что шантажисты не могут быть настолько наглыми.
– Давайте все выясним, – сказал Мейсон. – Вы говорите, что письмо было адресовано вам?
– Вы сами это знаете.
– Откуда?
– Скорее всего, от моего отчима. Это он взял письмо у меня со стола, а потом положил обратно.
– Откуда вам это известно?
– Я специально запомнила положение письма на столе, чтобы проверить, не возьмет ли его кто-нибудь.
– Надеюсь, вы еще не разлюбили своего отчима?
– Да, я люблю его. Он удивительный, серьезный, надежный и заботливый человек, и он все время беспокоится обо мне. А вы поставили меня в трудное положение. Деньги, которые я заплатила за молчание этим людям, находятся в полиции, и теперь мне придется выложить черт знает какую сумму.
– Вас уже кто-то попросил выложить "черт знает какую сумму"?
– Пока нет. Но теперь я боюсь того, что может произойти.
– Может быть, вы объясните мне, почему вы так уязвимы для шантажистов?
– Все люди уязвимы. За каждым водятся грешки.
– И какие же грехи у вас? – спросил Мейсон.
– Это не ваше дело. Я понимаю, что вы пытаетесь как-то меня защитить, но я не нуждаюсь в защите, мистер Мейсон. Не лезьте в мои дела.
– Я полагаю, вы сознаете, что связались с шантажистами. Вам придется платить, платить и платить, пока из вас не высосут всю кровь.
– Никто не собирается ничего высасывать из меня. Я просто выигрываю время.
– Время для чего?
– Время для того, чтобы решить мои проблемы. Я буду решать их своими средствами и не нуждаюсь в вашей помощи.
– Вы пытались кого-то защитить? – спросил Мейсон.
– Это вас не касается. Единственное, о чем я вас прошу, это не лезть в мои дела. Я сама все устрою, как надо.
– Да разве вы не понимаете, что влезли в трясину и вязнете в ней все глубже и глубже?
– Я знаю, что делаю, мистер Мейсон. Я согласна была заплатить полторы тысячи, чтобы выиграть время.
– А потом они заставят вас снова платить.
– К тому времени, – зло сказала она, – они обломают зубы.
– А вы решительная молодая особа.
– И очень изобретательная, не забывайте об этом.
– Возможно, я бы вам что-нибудь посоветовал, если бы вы рассказали мне о своих планах, мисс Эндрюс. Мы бы могли, так сказать, объединить усилия. Вы знаете, на что намекают шантажисты в своем письме?
– Знаю. Но не собираюсь говорить с вами на эту тему.
– По каким-то личным причинам, или же надеетесь, что, выиграв время, сможете управлять положением?
– Может быть.
– Вы считаете, выигрыш во времени что-то изменит?
– Да.
– Эти люди разговаривали с вами по телефону? – спросил Мейсон. – Они как-то представились.
– Этого я пока не буду обсуждать. И вообще, я пришла, чтобы попросить вас не вмешиваться в мои дела. Я не нуждаюсь в ваших услугах.
С этими словами она повернулась и вышла из кабинета.
– Попробуйте связаться с Бэнкрофтом, Делла, – сказал Мейсон. Через минуту он уже говорил в трубку:
– Здравствуйте, Бэнкрофт. Меня только что посетила ваша падчерица. Она прямо пышет огнем.
– Как это она про вас узнала?
– Очевидно, ей стало известно, что вы мне звонили вчера утром. К тому же она уверена, что вы прочли письмо. Вы положили его не так, как оно лежало раньше.
– А чего она хотела?
– Чтобы я не лез в ее дела.
– Мне все равно, что она вам там наговорила. Вы продолжайте заниматься этим делом. Она слишком молода, порывиста и самоуверенна.
– Тогда вам следовало бы честно и откровенно поговорить с нею.
– Нет. Она сама придет ко мне. Она должна сделать первый шаг. Пока она мне не доверяет, я не стану вмешиваться.
– Если учесть, что она не хочет моей помощи, – сказал Мейсон, – я несколько связан.
– То есть?
– Я не могу представлять ее интересы.
– Вам и не надо представлять ее интересы. Вы работаете на меня. Ваши действия меня пока устраивают. Вам нужны деньги?
– Пока нет.
– Я все же беспокоюсь за Розену.
– Не волнуйтесь. С ней теперь постоянно вооруженная охрана.
– Она знает об этом?
– Нет еще.
– Но если узнает, будет много шума.
– Думаю, к тому времени ситуация изменится.
– Ну хорошо, вам виднее. И все же вы должны знать одну вещь: Розена сама вооружилась.
– Что?
– Розена вооружилась. Во всяком случае, либо она, либо моя жена Филлис взяла мой револьвер тридцать восьмого калибра, который я держал в ящике тумбочки в спальне. Я сейчас хотел его взять, на всякий случай, но его не оказалось на месте.
– А когда вы видели свой пистолет в последний раз?
– Ну… кажется, с неделю тому назад.
– А где сейчас ваша жена?
– Она опять в городе. Все занимается этим благотворительным вечером.