- Посмотрите, - заверил её Кремер. - Успокойтесь, миссис Чак. Вы можете вспомнить, почему он убил Кору Лидс?
- Конечно. Потому что он не хотел лишиться своей голубятни. Она требовала, чтобы её снесли.
- По-моему, она сама построила ему голубятню, - сказал я.
- Да. Потратив на это тысячи долларов. Но после того, как она подвернула ногу и не могла ходить в парк, она возненавидела его и всех остальных. Она потребовала, чтобы я убиралась из её дома, в котором я прожила более сорока лет. То же самое она приказала и Леону и перестала платить ему за убийство ястребов. Раньше она платила ему двадцать долларов за каждого убитого ястреба. Она заявила Рою Дугласу, что голуби принадлежат не ему, а ей, что она намерена снести голубятню, и предложила ему выметаться. Она велела своей собственной дочери перестать ходить в парк, а когда узнала, что её дочь потихоньку продолжает платить Леону за убийство ястребов, она вообще перестала давать ей деньги. Вот как она вела себя после того, как повредила ногу и не могла больше ходить в парк. Поэтому я не удивилась её смерти, случившейся девятого декабря. На то была воля божья, решила я. Прости меня, господи, я виновата. Теперь я знаю, что я виновата. Это и вправду был Рой Дуглас, потому что так сказала мне Энн, прости меня, господи.
- Насколько я понял вас, мисс Лидс, - откашлявшись, произнёс Кремер, - вы не согласны с миссис Чак?
- Категорически, - отозвалась мисс Лидс. - Она ненормальная. Она сама это сделала.
- Что именно?
- Убила мою мать и собственную внучку. По-моему, она этого не сознаёт. Только сумасшедший мог убить Энн. Она была очень славной и всем нравилась.
- Извините, - вмешался я. - В понедельник вы сказали мне, что никто не убивал вашу мать. Вы сказали, что она умерла от старости. А теперь говорите…
- А вы сказали, - обрушилась она на меня, - что пришли к нам только повидать Энн, а теперь вы здесь! Я так и говорила, что армия и полиция - всё едино! Вот вы все здесь, и что от вас толку? В течение шестидесяти лет вы и пальцем не пошевелили, чтобы убрать ястребов из города! Какой смысл говорить вам, что мою мать убила безумная старуха? Какие действия вы бы предприняли? Откуда я могла знать, что она убьёт Энн? Я пришла с ней только потому…
- Мадам! - обратился к ней Вулф таким тоном, что она тотчас умолкла. - Если вы сами пребываете в здравом уме, то, пожалуйста, ответьте на вопрос. Ваша мать действительно предлагала миссис Чак выехать из дома?
- Да. Этот дом принадлежал ей.
- Она перестала платить Леону Фьюри за истребление ястребов и тоже велела ему съехать с квартиры?
- Да. После того как она повредила ногу…
- Она сказала Рою Дугласу, что намерена снести голубятню?
- Да. Она не могла вынести…
- Она перестала давать вам деньги и запретила ходить в парк?
- Да. Но я…
- Значит, мадам, ваш диагноз ошибочен. Миссис Чак превосходно помнит все события, что делает честь её умственным способностям, несмотря на преклонный возраст. Я бы не рекомендовал вам…
Зазвонил телефон, и Кремер взял трубку. Выслушав весьма краткое сообщение, он обратился к Вулфу:
- На этом закончим, если вы не возражаете.
Вулф кивнул, и Кремер сказал в трубку:
- Проводите дам и затем введите его.
Проводить дам оказалось не так-то просто. Они не высказали всего, что собирались, и их ничуть не волновали намерения Вулфа и Кремера. В конце концов Кремеру пришлось встать из-за стола и выставить их в коридор, а к тому времени, когда он снова сел в своё кресло, в кабинете появился полицейский с очередным посетителем.
Глава 11
Леон Фьюри явно был не в себе по сравнению с тем, каким бравым он пребывал в последний раз, когда я его видел. Он вошёл, оглядел нас, опустился на стул, но смотрелся совсем невесело. Я усомнился, надевал ли он пижаму накануне ночью, потому что его костюм был так помят, будто он его не снимал. Воздавая ему должное, пока он сидел передо мной, с мешками под налитыми кровью глазами и двухдневной щетиной на лице, я не нашёл ничего несостоятельного в теории, что он вполне мог затянуть шарф на горле Энн Эймори, если бы не его алиби, которое ещё не было подтверждено.
- Вы хотите что-нибудь сказать? - спросил Кремер.
- Да, хочу. - Леон говорил слишком громко для человека, положение которого ещё не было выяснено до конца. - Я желаю знать, почему вы послали людей следить за мной. Я не имею никакого отношения к происшедшему, отчитался за каждую минуту времени, когда это случилось, и вы всё это проверили. Какое право вы имеете относиться ко мне, как к преступнику? Следить за мной, проверять, сколько я трачу, куда хожу и что делал бог знает сколько времени тому назад. В чём дело?
- Обычно мы действуем именно так, когда расследуем убийство, - коротко ответил Кремер. - Мы не жалеем затрат. Если же мы причиняем вам неприятности, наймите адвоката. Наши действия вам чем-либо мешают?
- Не в этом дело, - ответил Леон. - Я доказал, что не имею никакого отношения к убийству, и у вас нет никакого права продолжать следить за мной, словно за преступником. Я имею право жить так, как любой другой человек. То, что я зарабатываю ловлей и убийством ястребов, может вам нравиться или не нравиться, но если мисс Лидс готова платить мне за это, какое вам или кому-нибудь другому дело до этого?
- Вот почему вы явились, - пробурчал Кремер.
- Да, вот почему. Тратите деньги налогоплательщиков, обзванивая весь штат! Ладно, пусть вам стало известно, что фермеры снабжают меня ястребами, которых они убивают, и я плачу им пять долларов за птицу. Ну и что? Если мисс Лидс готова расстаться с двадцаткой за каждого мёртвого ястреба, и я на этом зарабатываю, это что, преступление? Она довольна, так? Ястребы уничтожают других птиц, в особенности цыплят. Мой бизнес идёт на пользу штату, на пользу фермерам, на пользу мисс Лидс и мне и никому не приносит беды.
- Так на что вы сетуете?
- Я не доволен тем, что, по-моему, вы намерены рассказать об этом мисс Лидс, и мой бизнес рухнет. Если получилось так, что она считает, будто ястребы совершают убийства в городе, и каждый мёртвый ястреб доставляет ей удовольствие, что вам до этого? И мне тоже? Говоря по-простому, я доставляю ей удовольствие. Я не богатею от моего бизнеса, в среднем поставляя ей три-четыре птицы в месяц. Я мог бы зарабатывать вдвое больше, если бы…
- Хватит! - с отвращением рявкнул Кремер. - Убирайтесь отсюда! Я не… Подождите минуту. Вы давно начали заниматься этим бизнесом, не так ли?
- Нет, я бы не сказал…
- Сколько времени?
- Не помню точно, - неохотно ответил Леон.
- Скажем, год назад?
- Да. Именно год назад.
- Сколько вам платила старая миссис Лидс? Ту же сумму, что и её дочь? Двадцать долларов за ястреба?
- Совершенно справедливо. Эту цифру назвала она, не я.
- А после того, как она повредила ногу и была вынуждена лежать, она отказалась вам платить? И велела съехать с квартиры?
- Не совсем так, - презрительно махнув рукой, отозвался Леон.
- Случилось это потому, что она узнала, что вы не убиваете ястребов, как убеждали её, а скупаете их у фермеров?
- Нет. Произошло это потому, что она потеряла интерес к жизни и хотела, чтобы и другим было несладко. Каким образом она могла узнать про птиц? Она ведь не вставала с постели.
- Это я спрашиваю вас.
- А я вам отвечаю. - Леон подался вперёд. - Я хочу знать, намерены ли вы уничтожить мой бизнес, на что у вас нет никакого права?
- Выведи его, - устало приказал Кремер Стеббинсу. - Выведи его немедленно!
Сержант Стеббинс выполнил приказ.
Когда они вышли, мы, оставшись втроём, переглянулись. Я зевнул. Вулф ссутулился. Он уже стал забывать, как следует держаться будущему солдату. Кремер вытащил очередную сигару, с отвращением посмотрел на неё и сунул обратно в карман.
- Разумно поступают ваши помощники, - заметил Вулф. - Приходят и рассказывают вам про дела вроде этого.
- Да. - Кремер растирал себе затылок. - Большая от них помощь. Есть и протокол, составленный в полицейском участке по поводу смерти миссис Лидс. Совершенно никчёмный документ. Там говорится, что у них у всех был повод избавиться от неё. Ну и что? Чем это может помочь мне в расследовании убийства Энн Эймори? Все имеют алиби. Да ещё и миссис Чак с её рассказом о том, что она не может вспомнить, что именно её внучка сказала ей про Роя Дугласа. Гудвин утверждает, что Дуглас был с ним именно в то время, когда случилось убийство. - Он свирепо посмотрел на меня. - Послушай, сынок, мне известно, что ты не раз меня обманывал. Если и на этот раз ты скрываешь от меня факты, я, клянусь богом, не посчитаюсь с твоим чином, будь ты хоть бригадным генералом…
- Ничего я не скрываю, - твёрдо сказал я. - Ни о ком и ни о чём. Вам не свалить это дело на меня. Вот вы, глава нью-йоркской уголовной полиции, и великий, единственный в своём роде Ниро Вулф - для того чтобы разобраться в случае с убийством, вас хватает только на то, чтобы решить, лгу я или нет. Нет, не лгу. Забудьте об этом и приступайте к делу. Дугласа вычёркиваем. Я сделал это за вас вчера вечером. Забудьте про него. Вы говорите, что у Леона Фьюри неопровержимое алиби. Значит, про него тоже следует забыть. По-моему, насколько я знал покойную, мисс Лидс и миссис Чак тоже ни при чём, потому что я не представляю, чтобы они оказались способны её задушить. Остается прочее население Нью-Йорка в количестве семи-восьми миллионов человек…
- В том числе, - прорычал Кремер, - и Лили Роуэн!
- Безусловно, - согласился я, - в том числе и она. Не могу сказать, что открою бутылку молока, дабы отпраздновать, когда её отправят на электрический стул, но тот, кто убил Энн Эймори, не заслуживает ни малейшего снисхождения. Если убийцей окажется Лили Роуэн, то вам не приходится беспокоиться по поводу средств и возможностей. Она признает, что была там, но шарф принадлежит Энн. Остаётся только отыскать мотив преступления, и всё в полном порядке.
- Мотив существовал. - Кремер не сводил с меня глаз. - С момента встречи вечером в понедельник в клубе "Фламинго". Нелегко добиться чего-нибудь стоящего от такой толпы, но создаётся впечатление, что мисс Роуэн была готова запустить в вас стулом, когда вы убегали, прихватив с собой эту Эймори. Лили разозлилась, потому что ревновала? Она ревновала к Энн Эймори? Ревновала так, что на следующий день отправилась к Энн домой и потеряла над собой контроль? Я тебя спрашиваю!
- Вы льстите мне, инспектор, - покачал я головой. - Я такие страсти в дамах не возбуждаю. Женщинам нравится мой интеллект. Я вдохновляю их на чтение достойных книг, но сомневаюсь, способен ли я вдохновить на убийство даже Лиззи Борден. Можете забыть про "Фламинго". Там не было даже ссоры. Вы говорите, что знаете Лили Роуэн. Она подсказала мне, что Энн в беде, как я вам уже говорил, и разозлилась, что я самолично занялся этим делом, не держа её в курсе событий. Нет, это не могло быть причиной для совершения убийства. Придётся вам поискать что-нибудь более существенное. Я не говорю уж о…
Зазвонил телефон. Кремер взял трубку, послушал, отдал приказ, положил трубку и встал.
- Они прибыли, - объявил он. - Оба. Поехали. - Вид у него был далеко не радостный. - Разговаривать с ней придётся вам, Вулф. Я не хочу её видеть, пока в том нет нужды.
Глава 12
Беда состояла в том, что мне всё это было не по душе.
В доме снова воцарился порядок - целиком моя заслуга. В кабинете пыли как не бывало, кругом было прибрано. Вулф восседал за письменным столом в собственном кресле, сделанном на заказ. Перед ним стояла бутылка пива. Из кухни доносились еле слышные звуки - там священнодействовал Фриц. Я сумел сделать всё это менее чем за двое суток. Но всё равно мне было не по себе.
Во-первых, из-за Энн Эймори. Я отправился к ней, чтобы заставить Вулфа вызволить её из беды, а случилось так, что я сам вызволил её из беды. Навсегда. Больше она никогда не окажется в беде.
Во-вторых, из-за Лили Роуэн. Не пытаясь анализировать свои чувства к ней, я тем не менее понимал, что ничего привлекательного в том, что я помогаю отправить её в тюрьму, а летом на рассвете, усадить на стул, с которого ещё никто не вставал, не было. С другой стороны, если она на самом деле спятила или ещё по какой-то причине, о которой я понятия не имею, затянула шарф на шее у Энн, - не могу утверждать, что не хочу, чтобы так случилось. Пусть случится то, чему суждено случиться. Словом, тот факт, что наш офис снова был готов к действиям, ничуть не приводил меня в восторг.
Я думал, что Вулф побеседует с каждым из фигурантов дела наедине, но он не стал этого делать. Я сидел за своим столом с блокнотом в руках, Рой Дуглас - справа от меня, лицом к шефу, а Лили - в красном кресле у противоположного конца письменного стола Вулфа. Дверь в соседнюю комнату была открыта, и за ней, невидимые для нас, расположились Кремер и Стеббинс. Лили и Рой не ведали об их присутствии. Меня раздражало ещё и выражение лица Лили и то, как она себя ведёт. Как разговаривает с Вулфом и со мной. Уголок её губ чуть приподнялся, но настолько неприметно, что я бы за целый год не догадался, что она готова играть против четырёх пик, имея на руках шестёрку треф. Выглядела она настолько уверенной, что приходилось заранее тушеваться. Даже зная об этом, всегда надо держать ухо востро, дабы не осрамиться.
Вулф был раздражён - я его таким ещё ни разу не видел, - я его понимал. Это была война нервов с Лили, которая была вынуждена сидеть и слушать его расспросы. Он узнал у Роя про голубятню, про голубей, где и когда он впервые познакомился с мисс Лидс и её матерью, с миссис Чак, Энн и Леоном Фьюри, как часто он бывал в квартире, где жила Энн со своей бабушкой, давно ли он живёт в доме № 316 по Барнум-стрит, где он жил до того, хорошо ли он знает Лили Роуэн, и прочее в том же духе. По мере того, как тянулось время, он поглядывал в мою записную книжку, заполненную бесполезными фактами. Ни Леон, ни Рой не платили за квартиру. Рой был на крыше, занимаясь своими голубями, в тот день, когда умерла старая миссис Лидс, и узнал об этом от Леона, спустившись с наступлением темноты вниз. Содержание голубятни обходилось тысячи в четыре долларов в год, включая покупку новых голубей. Почти половину этой суммы составляли призовые деньги, а вторую половину давала мисс Лидс после смерти матери. Миссис Лидс угрожала ликвидировать голубятню, признался Рой, но она всегда грозила всем, включая и собственную дочь, поэтому никто не принимал её угрозы всерьёз. Рой не был знаком с Лили Роуэн. Он слышал о ней от Энн, вот и всё. Он не помнил, чтобы Энн говорила о ней что-нибудь особенное.
Нет, сказал он, Энн не поведала ему ни о беде, в которую попала, ни о том, кто или что грозило ей, но по её поведению было заметно, что она чем-то обеспокоена. Мой приход за Энн с намерением повести её к Лили Роуэн в понедельник и мой приход к нему на следующий день вызвали у него любопытство, а поскольку они с Энн были помолвлены, ему представлялось, что он имеет право знать, что происходит. Только этим и объяснялся его приход к нам. Он и понятия не имел, что Энн грозила опасность, смертельная опасность, раз кто-то хотел её убить, и не представлял себе, кто это сделал и почему. Это не мог быть кто-то из обитателей дома № 316 по Барнум-стрит, он был уверен, потому что всем им, даже Леону Фьюри, который относился ко всему с известной долей цинизма, она очень нравилась.
В 17.20 Лили Роуэн сказала:
- Говорите потише, Рой. А лучше вообще шёпотом. Не то вы его разбудите.
Я был склонен согласиться с ней. Вулф сидел, откинувшись на спинку кресла, сложив руки и закрыв глаза, и у меня было подозрение, что он дремлет. Он выпил две бутылки пива после того, как в течение месяца воздерживался от любимого напитка, и сидел в единственном на свете удобном для него кресле. Его идиотская затея выходить на улицу и заниматься быстрой ходьбой два раза в день осталась лишь отвратительным воспоминанием.
Вулф глубоко вздохнул и приоткрыл глаза, глядя на Лили.
- Сейчас не время для шуток, мисс Роуэн, - пробормотал он. - Особенно для вас. Вы подозреваетесь в убийстве. Так что веселиться вам не приходиться.
- Ха! - отозвалась она. Она не засмеялась. Просто произнесла: - Ха!
Вулф покачал головой.
- Уверяю вас, мадам, что сейчас не время для "ха". Полиция подозревает вас. Они будут вам докучать. Будут задавать вопросы о ваших друзьях и врагах. Будут копаться в вашем прошлом. Делать это они будут плохо, с полным равнодушием, отчего вам предстоит раздражаться ещё больше. Будут копать как можно глубже, ибо знают, что отец мисс Эймори когда-то работал на вашего отца, и сделают вывод - а может, уже сделали, - что причина убийства мисс Эймори таится где-то в давнишнем знакомстве. - Вулф на секунду оторвался от спинки кресла, но тотчас же занял прежнее положение. - Это будет крайне неприятно. Поэтому я предлагаю, чтобы мы прояснили то, что возможно, именно сейчас.
Уголок губ Лили снова приподнялся.
- По-моему, - сказала она, - вам с Арчи должно быть стыдно. Я считала вас своими друзьями, а вы сейчас пытаетесь доказать, что я совершила убийство. Чего я не делала. - Она повернулась ко мне: - Арчи, посмотри на меня. Посмотри мне в глаза. Я правда этого не совершала, Арчи.
Вулф погрозил ей пальцем.
- Вы вчера во второй половине дня поехали туда, чтобы повидать мисс Энн Эймори. Было это в 17.40 или в 17.45. Дверь была открыта, вы вошли и увидели её на полу мертвой, верно?
Лили, наморщив лоб, напряжённо смотрела на него.
- Сказать по правде, - медленно произнесла она, - я не собираюсь об этом говорить. Разумеется, если бы я видела в вас друга, я была бы рада обсудить с вами этот момент. Но сейчас не хочу.
- Я просто повторяю то, что вы сказали мистеру Гудвину.
- Тем более бесполезно толочь воду в ступе.
Вулф открыл глаза. Он начал сердиться.
- Я исхожу из предположения, - начал он, - что вы либо убили мисс Эймори, либо нет, и, по-моему, это разумно. Если вы это сделали, то ваше поведение здесь целиком на вашей совести. Если же нет, то глупо навлекать на себя подозрение. Вам следовало бы дать нам понять, что вы в любом случае готовы помочь найти убийцу мисс Эймори.
- Я готова. Более того, я очень этого хочу. Но не таким способом. Вы держите меня здесь часами, и я слушаю, как вы стараетесь выведать что-нибудь у этого Роя Дугласа. - Лили была возмущена. - Перед домом стоит полиция. В той комнате тоже, наверное, полно полицейских. Вы начали с того, что заявили мне, будто меня подозревают в убийстве. Арчи записывает всё, что я говорю. - Она повернулась ко мне: - Ты, подонок! Здорово ты расплачиваешься со мной за то, что я выполнила все твои приказы! Я никому ни разу в жизни не позволяла отдавать мне приказы, и тебе об этом хорошо известно! - Она снова повернулась к Вулфу: - Что касается Энн Эймори, то, если Арчи рассказал вам всё, что я ему поведала, вы должны знать, что мне известно. Я не видела её и не вспоминала о ней долгие годы, пока она не пришла ко мне несколько недель назад, сообщив, что у неё неприятности, и попросила посоветовать ей адвоката. Всё, что я могу сделать, это повторить то, что уже рассказала Арчи.
- Попробуйте, - пробормотал Вулф.