- И она ничего не знает, - добавил Фастнот.
- Честно говоря, я в этом не уверен. Возможно, что-то и знает, но не хочет поделиться с нами. Но кроме этой ниточки есть и маленькая зацепка.
- Неужели? - удивился Фастнот.
- Конечно. Зацепка эта - посредник из Нью Йорка, что сидит перед нами.
Фастнот опустил ноги на пол, наклонился вперед, его челюсти ритмично двигались, пережевывая резинку, синие глаза впились в меня. Я заметил, что белки чуть покраснели, возможно, от недосыпания.
- Это точно. У нас есть Сент-Ив.
- Который намерен всемерно сотрудничать с нами, - и Деметер так радостно, так дружелюбно улыбнулся, словно я только что сообщил ему о присвоении очередного звания.
Я решил, что пора трогаться. Встал и направился к двери.
- Премного благодарен за полученную от вас информацию, господа. Если вы найдете грабителей до половины девятого, дайте мне знать в отель Мэдисон. Если позже - я буду в Нью-Йорке.
- Вы слышали, сержант Фастнот? Мистер Сент-Ив будет в Мэдисоне до половины девятого.
- Я предполагал, что он поселится в Мэдисоне, - ответил Фастнот. - В Хилтоне для него слишком много коммивояжеров.
- Если вы что-нибудь услышите касательно щита Компорена, пусть даже это будут шутки безответственных подростков, вы позвоните нам, не так ли? - Деметер глубоко затянулся, выпустил дым. - Пусть и не по своей вине, но вы замешаны в деле об убийстве, мистер Сент-Ив, и мы хотим, чтобы вы поддерживали с нами связь, если это не слишком обременительно.
- Отнюдь. Я всегда готов помочь муниципальной полиции.
- Рад это слышать, ибо у меня такое чувство, что в ближайшем будущем нам предстоят довольно частые встречи. И еще.
- Да?
- Будьте осторожны, - и Деметер ухмыльнулся, словно рассказал мне остроумный похабный анекдот.
- И осмотрительны, - добавил Фастнот, когда я уже выходил в коридор, выстланный плитками белого и черного мрамора.
Оказавшись на улице, залитой яркими солнечными лучами, я отыскал окно, закрытое жалюзи. И удовлетворенно отметил, что из него открывается вид на автомобильную стоянку.
ГЛАВА 5
Я удивился, услышав в трубке женский голос. Она позвонила около шести, как раз после того, как я добил вторую бутылку пива и дочитал передовицу Вашингтон стар, посвященную ответу русских на ноту государственного департамента с протестом по поводу некорректного обращения с парой американских туристов в Москве. Стар не столько возмущалась тоном ответа, сколь недоумевала решением туристов поехать в Москву, а не в Большой каньон или Рехобо-Бич.
- Будьте добры внимательно выслушать все, что я вам сейчас скажу, мистер Сент-Ив, - женщина, похоже, читала записанный на бумажке текст.
- Я слушаю.
- Завтра утром вы вернетесь в Нью-Йорк и останетесь в своей комнате в отеле Аделфи до шести вечера. Если вам не позвонят до этого срока, остаток вечера можете провести по своему усмотрению. Если вам не позвонят во вторник, то в среду, ровно в одиннадцать утра, вам нужно зайти в первую слева телефонную будку в вестибюле отеля Юбэнкс на 33-й улице. Ровно в одиннадцать вам позвонят. Мне повторить?
- Нет. Я все понял.
Она повесила трубку, не попрощавшись, а я вернулся к пиву и к газете. Но опасность загрязнения окружающей среды более не волновала меня, а пиво не доставляло удовольствия. Я старался вспомнить, сколько раз за последние четыре года мне приходилось заходить в телефонные будки, чтобы услышать вибрирующие от нервного напряжения голоса людей, желающих обменять украденное на деньги бывших владельцев. Они говорили шепотом, через носовые платки, иной раз даже с иностранным акцентом. Каждый из них предлагал свой вариант хитроумных указаний, призванных запутать всех и вся, за исключением их автора.
Минусов в моей профессии хватало, но они компенсировались одним большим плюсом. Чтобы еще раз убедиться в этом, я достал бумажник, вытащил чек и пару минут любовался им, а потом подошел к телефону и набрал номер. Когда на другом конце сняли трубку, попросил позвать лейтенанта Деметера. Он не заставил себя ждать.
- Отдел ограблений, лейтенант Деметер.
- Это Сент-Ив. Они позвонили. Женщина.
- Продолжайте.
- Они хотят, чтобы завтра утром я вернулся в Нью-Йорк и ожидал их нового звонка. Если они не позвонят мне домой, то в среду утром позвонят в телефон-автомат в вестибюле одного отеля.
- Она сказала что-нибудь насчет денег?
- Нет.
Деметер вздохнул.
- Ладно. Завтра я найду вам попутчиков.
- Кого?
- Скорее всего, с бляхами нью-йоркской полиции. А может, ФБР. Дело, похоже, поднимается на федеральный уровень.
- Нет, - отрезал я.
- Что значит нет?
- То и значит. Меня наняли, чтобы выкупить щит. Если меня начнут сопровождать копы или фэбээровцы, щита мне не видать, как своих ушей. Получив щит, я расскажу обо всем в мельчайших подробностях. Но до того я работаю один. Если такое не сочетается с вашими планами, пусть музей ищет другого посредника.
- Блестящая идея, - воскликнул Деметер. - Я полностью за, но вот другая сторона, насколько я слышал, возражает, так что мы обречены работать с вами.
- Тогда не мешайте мне.
Лейтенант помолчал.
- Ладно, Сент-Ив, мы принимаем ваши условия. Но если вас интересует мое мнение, впрочем, в этом я очень сомневаюсь, то вы допускаете серьезную ошибку. И причина в том, что вы имеете дело с людьми, уже убившими одного парня. Возможно, они захотят довести счет до двух да еще получить деньги в придачу.
- Сначала им нужно получить деньги, а уж потом добавлять к одному покойнику второго.
- Надеюсь, вы так же умны, как кажетесь самому себе.
- Не умен. Осторожен.
- Осторожен, - кивнул Деметер. - Едва не забыл об этом.
- Что-нибудь еще?
- Да, один пустячок.
- Какой же?
- Жена ниггера.
- Что с ней?
- Больше мы не выжмем из нее никакой информации.
- Почему?
- Час назад она повесилась в камере, - и Деметер бросил трубку на рычаг.
Я как раз съел бифштекс, оказавшийся не таким вкусным, как обещало меню, и ожидал лифт, когда он возник рядом со мной, в розовато-лиловом пиджаке с восемью блестящими медными пуговицами, кремовой рубашке и ярко-алом галстуке. А уж улыбка, та просто ослепляла.
- Если не ошибаюсь, мистер Сент-Ив, - и он поклонился мне в пояс. Поклон получился знатный, если учесть, что макушкой он едва не касался притолоки двери кабины лифта, а в ширину занимал чуть ли не весь проем. Пока он кланялся, я обратил внимание на его светло-коричневые брюки и зеленые замшевые туфли с большими серебряными пряжками.
- Сент-Ив, - подтвердил я.
- Позвольте представиться, - он вытащил из кармана кожаный бумажник, из него - визитную карточку и протянул ее мне. Два слова, написанные витиеватым шрифтом: Консепшн Мбвато.
Мистер Мбвато отличался не только габаритами, но и цветом кожи: такого черного негра видеть мне еще не приходилось. Говорил он по-английски без малейшего акцента и не предложил обменяться рукопожатием.
- Чем я могу вам помочь, мистер Мбвато? - на его широком, без единой морщины, лице выделялись глаза, мягкие, даже грустные.
- Мне хотелось бы перекинуться с вами парой слов.
- О чем же?
- О щите Компорена.
Я кивнул.
- Хорошо. Где бы вы хотели поговорить? Здесь, в моем номере или в баре?
- Мне кажется, нам более всего подойдет ваш номер.
- Как вам будет угодно, - согласился я.
Когда мы поднялись в мой номер, я указал мистеру Мбвато на самое большое кресло. Он сел, облегченно вздохнул.
- Ужасно жаркий день. Даже для меня.
- Но вы привыкли к жаре?
Мбвато осветил улыбкой мой номер.
- Да, мистер Сент-Ив. Я действительно привык к жаре.
Я сел за письменный стол, на котором стоял телефонный аппарат. Мбвато положил ногу на ногу и оценивающе оглядел комнату, словно собирался купить мебель. Я же закурил, ожидая, что он заговорит первым, поскольку инициатива нашей встречи исходила не от меня.
- Я из Брефу, - вероятно, эта короткая фраза все объясняла.
- Из Жандолы, - я хотел показать, что понял, о чем речь.
Мбвато покачал головой.
- Не из Жандолы, мистер Сент-Ив, - возразил он. - Из Компорена.
- У вас там возникли некоторые осложнения.
- Еще какие осложнения, и ситуация может значительно ухудшиться, прежде чем произойдет поворот к лучшей жизни.
- Это печальное известие.
- Печальное? Почему?
- Нет оправдания человеческим страданиям. А из того, что я читал или слышал, людям в вашей стране приходится несладко.
- В действительности все гораздо хуже, но я пришел сюда не для того, чтобы говорить о моей стране. Меня интересует щит Компорена, который вы должны выкупить у воров по поручению исполнительного комитета музея Култера, откуда этот щит и украли.
- Вы, похоже, прекрасно осведомлены.
- Совершенно верно. Но не думайте, мистер Сент-Ив, что информация просочилась от тех лиц, с кем вы вели переговоры относительно выкупа щита. Нет, нет, нас держит в курсе высокопоставленный сотрудник посольства Жандолы.
- Понятно.
Мбвато наклонился вперед, уперевшись локтями в колена.
- Вам что-нибудь известно о щите Компорена, мистер Сент-Ив, помимо того, что вам поручено предложить за него двести пятьдесят тысяч долларов?
- Не так уж много. Я знаю, что он ярд в диаметре, весит шестьдесят восемь фунтов, является каким-то важным символом для обеих сторон, как для ваших людей, так и для центрального правительства Жандолы, и из-за него погиб не один человек.
- Один человек в Соединенных Штатах и более миллиона в моей стране, - пояснил Мбвато. - К сожалению, у этого щита кровавая история. Если мы углубимся в толщу столетий, то счет жизней пойдет на миллионы. Вы, похоже, понимаете, что щит Компорена - символ власти в моей стране. Его можно сравнить, хотя аналогия и не будет полной, с короной Англии. В сердцах моих соотечественников он занимает то же место, что и Декларация независимости в сердцах американцев. Но это еще не все. Щит - нечто большее, чем исторический документ. Щит - олицетворение легенды, которая бытует среди моего народа, продающего большое значение легендам. Причем в эту легенду верят не только жители Компорена, но и большинство жандольцев, и многие ужасные войны велись за право обладания щитом. Если говорить о щите Компорена как о символе, то для моего народа он вобрал в себя и корону Англии, и христианский крест, и Декларацию независимости. И я полагаю, - задумчиво добавил он, - что точно так же относятся к нему и жандольцы.
Он помолчал, должно быть, собираясь с мыслями, а затем его бас вновь заполнил комнату.
- Война вдет для нас неудачно. Нам не хватает самого необходимого. Патронов, снарядов, оружия, горючего, еды. Особенно еды. Государство Компорен - а я заверяю вас, мистер Сент-Ив, у нас есть государство, - признано лишь несколькими странами, главным образом, африканскими, такими же бедными, как мы. Но есть шанс, и должен сказать, неплохой шанс, что нас признают две ведущие европейские державы, а с признанием мы получим помощь, вооружение и продукты.
- Что это за державы?
- Как это ни странно, Франция и Германия.
- Действительно странно.
- Полностью с вами согласен. Британия, разумеется, на стороне Жандолы, а ваша страна, можно сказать, умыла руки. Сохраняет нейтралитет, то есть фактически солидаризируется с политикой Англии. Что же касается России, то она поставляет оружие обеим сторонам, по тайным каналам - нам, открыто - Жандоле.
- Я этого не знал.
- Вы мне не верите? - в глазах его отразился упрек.
- Я этого не говорил. Просто не знал, какую роль играет в вашем конфликте Россия.
- Извините. Знаете, слышишь одно, думаешь о другом. Надо держать себя в руках. Но позвольте продолжить, мистер Сент-Ив. Признание нашего государства со стороны Франции и Германии зиждется на нашей способности продолжать борьбу за независимость. Если мы продержимся еще месяц, максимум два, то признание и, соответственно, помощь нам обеспечены. ЕСЛИ мы продержимся!
- А у вас есть сомнения?
Мбвато покачал головой.
- Еды на месяц хватит, может, даже на два. Кто-то умрет от голода, но недоедание - давний спутник африканцев. И патронов хватит недель на пять, а при удаче - на шесть. У нас есть чем сражаться, мистер Сент-Ив. Вопрос в другом - есть ли у нас желание?
- А оно есть?
- Моральное состояние армии оставляет желать лучшего. Война продолжается уже девять месяцев, сопровождается многочисленными жертвами. В отличие от жандольцев мы, жители. Компорена, народ веселый, мягкий, нам ближе радости жизни, а не войны. Жандольцы всегда завидовали нам, потому что мы быстро учимся, впитываем в себя знания, как губка - воду. Кроме того, у нас самый высокий процент грамотности а Западной Африке. Мы сами ремонтируем грузовики, у нас есть свои инженеры, мы изготовляем велосипеды, строим радиостанции и обеспечиваем их работу. Мы способны на большее, значительно большее, потому что знания ценятся у нас превыше всего. Кажется, мы самый любопытный народ во всей Африке. Вопрос "почему?" не сходит с наших губ.
- Похоже, у вас прекрасные перспективы.
- Были и перспективы, но жандольцы помешали их осуществлению. Их чрезмерные требования привели к тому, что нам пришлось заявить об отделении и идти собственным путем. Я думаю, мы сможем добиться успеха, если, конечно, сохраним высокий моральный дух. Вот почему я прилетел в Соединенные Штаты и сейчас беседую с вами.
- Тут какая-то связь со щитом, не так ли?
- Да, мистер Сент-Ив.
- Какая же?
- Признаюсь честно и откровенно, мы сами намеревались выкрасть щит из музея. Один из моих соотечественников - блестящий инженер-электронщик, нашел способ нейтрализовать систему сигнализации, используемую в музее. Видите ли, возвращение щита в Компорен укрепит моральный дух общества, вдохнет в наш народ волю, возродит желание продолжить борьбу не на два-три месяца, а до полной победы. Такое трудно осознать европейцу или американцу, но уверяю вас, это чистая правда.
- Я вам верю. Когда вы собирались выкрасть щит?
- Вчера. В воскресенье.
- Но его украли раньше.
- Да. Мы узнали об этом, едва наш информатор из жан-дольского посольства смог добраться до телефона.
- Что ж, остается лишь сожалеть, что украли его не вы. Похоже, вы использовали бы его с максимальной пользой.
- Благодарю вас, мистер Сент-Ив, за столь теплые слова.
- Пустяки.
- А теперь мы подошли к сути проблемы. Мы будем всемерно стремиться к тому, чтобы заполучить щит. Во-первых, он поднимет наш боевой дух, а во-вторых, он по праву принадлежит Компорену, а не Жандоле. Как мне сообщили, за возвращение щита музею вы должны получить двадцать пять тысяч долларов. Я уполномочен предложить вам пятьдесят тысяч, если вы передадите щит нам. К моему великому сожалению, большего я предложить не могу. Это все, что нам удалось наскрести.
Мбвато откинулся на спинку кресла и одарил меня еще одной лучезарной улыбкой, словно мы заключили многомиллионную сделку и теперь можем удалиться от дел, проведя остаток дней на Мальорке или в каком-либо ином райском уголке.
Я улыбнулся в ответ и покачал головой.
- Извините, мистер Мбвато, но это невозможно. Я не могу нарушить мою договоренность с музеем.
Он пожал плечами, словно ожидал такой реакции, снова улыбнулся, встал.
- Я предчувствовал, что не услышу от вас ничего иного, мистер Сент-Ив, но не мог не попытаться. Думаю, вы понимаете.
- Пожалуй, да.
Он двинулся к двери, великолепно одетый черный гигант с походкой победителя из терпящей поражение страны. На пороге обернулся. Губы разошлись в широкой улыбке, но в глазах стояли грусть и тревога.
- Я хочу отблагодарить вас за вашу доброту, мистер Сент-Ив. И не вижу лучшего способа, как предостеречь вас.
- От чего?
- Перечисляя многочисленные добродетели жителей Компорена, я забыл упомянуть об одном нашем недостатке, хорошо известном всей Западной Африке, а особенно жандольцам.
- Каком же?
- Нас знают как самых искусных воров в мире. Мы попытаемся стянуть щит у воров, выкравших его из музея. Если нам это не удастся, мы утащим его у вас. Спокойной ночи, мистер Сент-Ив.
ГЛАВА 6
Когда-нибудь я буду жить в собственном доме на окраине, с лужайкой, которую придется выкашивать, дорожкой, с которой сам буду сгребать снег, и соседской женой, которая будет запрыгивать ко мне в постель за сорок пять минут до того, как забрать детей из школы. Все это, как и смерть, ждет меня в будущем, отдаленном или не очень. И первое, и второе вызывает у меня легкую дрожь, а пока я продолжаю жить в разваливающемся центре города, стараясь не лезть в чужие дела, но и не допускать никого в свои.
И уже почти три года как моим домом стал отель Аделфи с небольшим числом постояльцев, с приемлемыми ценами, где в меру заботятся о тех, кто регулярно платит за проживание. Мне достался номер люкс, отличающийся от остальных крохотной кухонькой и повышенной на пятьдесят процентов платой. Помимо каждодневной уборки отель Аделфи предлагает ресторан и бар, почему-то не упомянутые в путеводителях по Нью-Йорку, табачный и газетный киоски и коммутатор, выполняющий функции телефонной службы. Иными словами, если постояльцу отеля трижды звонили в его отсутствие, телефонистка обязательно назовет ему фамилию хотя бы одного из звонивших.
Из Вашингтона самолет прибыл с сорокапятиминутным опозданием. До Аделфи я добрался на такси и еще не успел распаковать чемоданы, как зазвонил телефон. Майрон Грин хотел знать, что произошло в Вашингтоне.
- Я получил работу.
- Я спрашиваю тебя про другое.
- Половину вознаграждения мне заплатили авансом.
- Продолжай.
- Вашингтонские копы полагают, что у грабителей был свой человек в музее, и этого человека уже убили, а его жена повесилась. Оба сидели на игле, ежедневно потребляли героина на сто пятьдесят долларов каждый. Таково мнение полиции.
- О Господи, - ахнул Грин.
- Это только цветочки. Самое интересное впереди.
- Я тебя внимательно слушаю.
- Мне позвонила женщина, сказав, что представляет воров. Кто-то позвонит мне сюда сегодня или завтра. А потом ко мне заглянул Консешпн Мбвато, полномочный представитель государства Компорен, законного, по его словам, владельца щита. Он предложил мне пятьдесят тысяч долларов, если я отдам щит ему, получив его от воров. Я отклонил это предложение - должен признать, с неохотой, и тогда он пообещал выкрасть щит либо у меня, либо у тех, у кого он сейчас находится. Я приглашал Фрэнсис Уинго на коктейль, но она отказалась.
- Ты лучше пошли мне чек, а я позабочусь о том, чтобы деньги перевели на твой счет.
- Если у них есть марки.
- У кого?
- В газетном киоске.
- Ты опять шутишь. Такое случается с тобой, когда ты нервничаешь.
- Придется принять что-нибудь успокоительное. Пожалуй, заодно с марками куплю и сигару. Курение расслабляет.
- Что ты намерен делать?
- Ждать звонка.
- А что говорит вашингтонская полиция?
- У них сложилось впечатление, что я зарабатываю слишком много.
- Они полагают, что щит выкрали профессионалы?