Я удивленно посмотрел на миссис Бартон.
– Великий Боже, всего лишь шесть секунд!
Она кивнула.
– Все произошло очень-очень быстро. Я в этом уверена.
– Но в этом случае… хорошо. После этого вы побежали в холл, а там не было света. Разумеется, вы не могли ошибиться в этом отношении?
– Нет. Свет был выключен.
– Тогда вы его включили и увидели Чапина, поднимающегося с колен. Был ли у него в руке пистолет?
– Нет. Он был одет в пальто, а на руках у него были перчатки. Пистолета я не видела нигде…
– Инспектор Кремер вам ничего не говорил про оружие?
Она кивнула.
– Это был пистолет моего мужа. Он выстрелил… из него было выпущено четыре пули. Оружие они нашли на полу.
– Кремер вам его показывал?
– Да.
– Это пистолет из ящика письменного стола вашего мужа?
– Конечно.
– Когда вы включили свет, Чапин что-то сказал?
– Назвал меня по имени. А когда свет загорелся, он сказал… Эту фразу я могу передать вам в точности: "Калека в темноте пытался допрыгать до выключателя, моя дорогая Энн…" И свалился.
– Да, естественно.
Я перестал записывать в блокноте и посмотрел на нее: она сидела неподвижно.
– Давайте еще раз вернемся назад. Были ли вы все время дома?
– Нет, я ходила на выставку гравюр и потом пила чай. Возвратилась домой около шести.
– Ваш муж был дома?
– Да, он возвращается рано… по субботам. Он находился у себя в кабинете с Фердинандом Бауэном. Я туда вошла поздороваться.
– Итак, в кабинете находился мистер Бауэн. Не знаете ли вы, зачем он приходил?
– Нет… То есть… нет.
– Послушайте, миссис Бартон, вы решили мне помочь, я высоко это ценю. Но уж в таком случае надо быть последовательной до конца… Так для чего приезжал Бауэн?
– Он просил об одолжении. Больше я ничего не знаю.
– О финансовом одолжении?
– Полагаю, что да.
– Получил ли он желаемое?
– Нет, но это не имеет отношения…
– О'кей. Когда ушел Бауэн?
– Вскоре после моего прихода… в четверть седьмого, возможно, в двадцать минут. Минут за десять до прихода Доры, а она была точно в шесть тридцать.
– Что вы такое говорите? Вы имеете в виду Дору Чапин?
– Да.
– Она приходила вас причесывать?
– Да.
– Черт возьми! Прошу извинить меня. Ниро Вулф не разрешает мне ругаться в присутствии дам. Итак, Дора Чапин появилась здесь в половине седьмого. Ну, а когда ушла?
– У нее на мою прическу всегда уходит сорок пять минут, так что она ушла в четверть восьмого.
Она помолчала, что-то подсчитывая.
– Да, это правильно. Возможно, несколькими минутами позднее. Я еще подумала, что в моем распоряжении пятнадцать минут.
– Таким образом, Дора Чапин ушла отсюда в двадцать минут восьмого, в половине же восьмого явился Поль Чапин. Это интересно. Они почти столкнулись. Кто еще приходил сюда после шести часов?
– Никто. Это все. Дочь ушла около половины седьмого, незадолго до прихода Доры. Конечно, я не понимаю… В чем дело, Эллис?
Позади меня отворилась дверь. Я обернулся. Пришла та особа, которую миссис Бартон назвала своей старинной приятельницей. Она сказала:
– У телефона Ник Кэбот.
Миссис Бартон сказала:
– Нет, Эллис, я не хочу ни с кем разговаривать.
– Честное слово, Энн, я думала…
– Прошу вас, Эллис, пожалуйста…
Дверь медленно закрылась. Я напомнил:
– Вы начали фразу о том, что вы чего-то не понимаете.
Она мне не ответила, подошла к столу, взяла из коробочки сигарету, закурила ее, сделала пару затяжек и сразу же смяла в пепельнице, потом посмотрела на меня и неожиданно спросила:
– Вы сказали, вас зовут…
– Арчи Гудвин.
– Благодарю вас, мне следует знать ваше имя. По всей вероятности, вы очень умный человек, иначе почему бы я разрешила вам допрашивать меня. Я сегодня заглянула так глубоко к себе в душу, как не заглядывала еще ни разу.
Это случилось в тот момент, когда инспектор Кремер начал мне объяснять, как мне надо поступать, чтобы Поль Чапин был осужден и наказан. Я не хочу, чтобы его наказали. Мой муж мертв, разве этого не достаточно?
Она резко поднялась с места, при этом уронила на ковер пепельницу с окурками. Она наклонилась, аккуратно все подобрала с ковра, снова подошла к кушетке и опустилась на нее.
– Мне никогда не нравился Поль Чапин, но восемнадцатилетней девчонкой я согласилась выйти за него замуж. Потом с ним произошел этот несчастный случай, и я его ни разу не пожалела. Я не могу мириться с его уродством. Не с его физическим уродством, а с внутренним, с явным вывихом в его нервной системе и психике. Он женился на Доре Риттер, чтобы показать свое презрение ко мне, он мне об этом так и сказал. Он мог рискнуть на подобный шаг с Дорой, потому что прекрасно понимал, что она никогда не потребует от него физической близости, которая показалась бы ему унизительной. Что касается Доры, она его ненавидит, но в то же время она согласилась бы умереть ради него. Втайне она мечтала стать замужней женщиной и посчитала чудом везения, что Поль предложил ей стать его женой, пусть только номинально. Они прекрасно друг друга понимают.
– Я ее видел, это женщина с характером.
– Ее характер определяется безразличием ко всему, кроме Поля Чапина.
Я вспомнил:
– Вы начали разговор о своей душе…
– Неужели? Да. Что у меня творится в душе? Один Бог знает, но я начала отвечать на ваши вопросы, после того как вы заговорили о наказании для Поля Чапина.
– Я сказал, что он не должен получить больше, чем ему причитается. Конечно, полицейские не сомневаются в виновности Поля Чапина. Разумеется, в данный момент инспектор Кремер занят поисками мотива. Тут все в порядке, не подкопаешься. Но вот Ниро Вулф говорит, что нянька, которая вывозит в парк коляску, позабыв положить в нее младенца, действует бессмысленно. Возможно, если я поищу как следует, мне удастся отыскать утерянного младенца.
Например, Дора Чапин ушла отсюда в половине восьмого, точнее, в двадцать минут восьмого, а в половине восьмого появился Поль Чапин. Разница всего десять минут. Что если она дожидалась во внешнем холле и вернулась снова вместе с ним? Или, если это не могло быть сделано таким образом, потому что его впустила в квартиру горничная, он сам открыл дверь жене, пока горничная ходила предупредить о его приходе доктора Бартона? Она могла вытащить пистолет из кармана Бартона, выпустить из него четыре пули и скрыться до того, как вы прибежали. Этим можно объяснить то, что был выключен свет: она могла щелкнуть выключателем, прежде чем отворить наружную дверь, чтобы человек, который мог в этот момент проходить по наружному холлу, не увидел ее. Возможно, для него это было совершенно неожиданно, он и не догадывался, что она задумала…
Но миссис Бартон покачала головой.
– Я такого не допускаю. Насколько Дора способна хорошо относиться к мужчине, она любила Лорри. Нет, она такого не сделала!
– Даже для того, чтобы уготовить место для Чапина на электрическом стуле?
Миссис Бартон даже вздрогнула.
– Господи, какой кошмар…
– Конечно, это кошмар… Я должен упомянуть еще и о другой возможности. Доктор Бартон застрелился сам. Он выключил свет, чтобы Чапин не увидел, что он делает и не позвал бы вовремя на помощь. Это тоже кошмар, но вполне возможно.
Эта версия не привела ее в такой ужас, как мое первое предположение.
Она ограничилась совершенно спокойно сказанной фразой:
– Нет, мистер Гудвин. Я могла бы согласиться с тем, что Лорри захотел бы… что у него появились какие-то основания покончить с собой, о которых я не имела понятия, но я никогда не поверю, что он стал бы пытаться свалить вину на Поля или вообще на кого-либо. Нет, это исключено.
– О'кей. Но если говорить о данном конкретном случае, вашего мужа мог застрелить кто угодно, кому было известно, что Чапин находится в холле…
Кстати, что вы мне скажете о горничной, у которой сегодня выходной день? Есть ли у нее свой ключ? И что она собой представляет?
– Да, у нее есть ключ. Ей пятьдесят шесть лет. Мне кажется, с нашей стороны было бы непростительной потерей времени подозревать ее.
– И все же меня сильно интересует ее ключ.
– Он будет у вас, когда она вернется утром. Тогда можете с ней потолковать.
– Благодарю. Теперь другая горничная. Могу ли я ее сейчас видеть?
Миссис Бартон поднялась, подошла к столу и нажала на кнопку звонка. Со спины ей можно было дать лет двадцать.
В этот момент отворилась внутренняя дверь, и на пороге возник весь штат прислуги: кухарка с горничной, а за ними виднелась приятельница Эллис, дочка и ее поклонник. Кухарка была с подносом.
– Благодарю вас, Хенки, не надо, я не в состоянии что-нибудь проглотить. А все остальные… если не возражаете… Мы бы хотели на несколько минут задержать Розу… Только одну Розу.
Они растаяли за дверями.
Горничная подошла и встала перед нами, я видел, что она тщетно старается проглотить комок, застрявший у нее в горле. У нее было совершенно необычное выражение лица: она изо всех сил старалась выразить сочувствие, но была слишком напугана, и в то же время ее мучило любопытство, так что все эти чувства выражались на ее плоской физиономии с широким носом и белесыми бровями. Миссис Бартон сказала ей, что я хочу задать ей несколько вопросов, и она посмотрела на меня так, как будто не сомневалась, что я готов обвести ее вокруг пальца. Потом она заметила блокнот у меня на колене и окончательно переполошилась.
– Роза, я великолепно знаю, о чем вы думаете. Вы предполагаете, что другой человек уже записал ваши ответы, а теперь я снова задам вам вопросы и сравню с вашими первыми показаниями, и, если в чем-то будет расхождение, мы отведем вас на крышу Эмпайр Стейтс Билдинг и сбросим оттуда вниз. Забудьте про эти глупости. Кстати…
Я повернулся к миссис Бартон.
– Есть ли у Доры Чапин ключ от квартиры?
– Нет.
– О'кей. Скажите, Роза, вы сегодня открывали дверь Доре Чапин?
– Да, сэр.
– Когда она уходила, вы ее проводили?
– Нет, сэр. Я никогда этого не делаю.
– Где вы находились, когда она уходила?
– В столовой. Я находилась там довольно долго. Мы еще не накрывали на стол, я вытирала хрусталь.
– В таком случае, вы не выпускали из дома и мистера Бауэна? Это тот человек…
– Да, сэр, я знаю его. Нет, я не выпускала мистера Бауэна, но это было задолго до этого…
– Знаю. Итак, вы никого не провожаете до выходной двери. Давайте поговорим снова о том, кого вы впускаете в дом. Вы открыли дверь мистеру Чапину?
– Да, сэр.
– Он был один?
– Да, сэр.
– Вы открыли дверь, он вошел, после чего вы снова затворили дверь?
– Да, сэр.
– Теперь посмотрим, сумеете ли вы вот что припомнить. Если нет, то ничего плохого не случится, это не столь важно, но авось и вспомните. Что вам сказал мистер Чапин?
Она испуганно посмотрела на меня, потом на миссис Бартон, после чего уставилась на какое-то пятно на полу. Сначала я подумал, что она старается придумать какой-то фальшивый ответ, потом сообразил, что девица ошеломлена трудностью заданной задачи.
Я подбодрил ее:
– Давайте, Роза, припоминайте. Мистер Чапин вошел, снял пальто и шляпу и сказал…
Она подняла голову.
– Я не принимала у него пальто и шляпу. Он не стал снимать ни пальто, ни перчаток. Мне он велел сказать доктору Бартону, что он здесь.
– Когда вы уходили из холла, горел ли в нем свет?
– Да, сэр. Конечно.
– Доложив доктору Бартону, куда вы пошли?
– Вернулась в столовую.
– Доктор Бартон сразу же вышел в холл?
Она кивнула.
– Ну, может быть, не совсем сразу, но очень скоро. Я была в столовой и слышала, как он открыл дверь.
– О'кей.
Я поднялся с места.
– А теперь я попрошу вас кое-что сделать. Пройдите в столовую и займитесь тем, что вы делали тогда. А я пройду мимо двери в столовую и выйду в холл, вы услышите, когда я пройду мимо, и решите, когда пройдет достаточно времени до первого выстрела. Тогда вы закричите "сейчас", чтобы я услышал вас в холле. Вы поняли?
Я увидел, что у нее дрожал подбородок. Еще секунда, и она разревется.
Тогда я прикрикнул на нее:
– Прекратите немедленно! Посмотрите на миссис Бартон и поучитесь, как надо себя вести. Вы все это делаете для нее.
Роза сжала губы и два раза глотнула, после чего сказала:
– Все выстрелы раздались вместе.
– Хорошо, пусть так. Вы мне крикнете "сейчас", когда, по вашему мнению, придет время. Но сначала пойдите и предупредите всех, что вы закричите, а то они перепугаются и прибегут сюда.
Миссис Бартон прервала меня:
– Я сама им скажу. Роза, отведите мистера Гудвина в кабинет и покажите ему, как оттуда пройти в холл.
Эта миссис Бартон нравилась мне все больше и больше. Все в ней в смысле воли, настойчивости, рассудительности было на своих местах.
Мы с Розой вышли. Попав в кабинет, она показала мне, как я должен идти, воспользовавшись другой дверью, и оставила меня одного. Я осмотрелся. Книги, кресла и письменный стол, в котором доктор Бартон держал свой пистолет. Я вышел из кабинета через другую дверь, точно следуя указаниям. Я миновал дверь столовой, пересек центральный холл, большую комнату, из которой попал в гостиную. Мои глаза были прикованы к часам, я отворил дверь малого холла, вошел в него и притворил дверь.
Хорошо, что обитатели дома были предупреждены, потому что Роза завопила "сейчас!" таким истошным голосом, что его, наверно, было слышно во всем здании. Я вернулся назад быстрее, чем добрался до холла, боясь, как бы она не вздумала повторить свой сигнал. Роза, разумеется, удрала в ту комнату, где находилась миссис Бартон. Когда я туда вошел, она сидела на стуле у кушетки, лицо у нее было бледное, потрясенное, а миссис Бартон похлопывала ее по руке.
Я подошел к ним, тоже сел и сказал:
– Я почти не успел туда войти. Максимум две секунды. Конечно, Роза поспешила, но все же можно сказать с уверенностью, что это должно было произойти быстро…
Я посмотрел на горничную и подмигнул ей.
– О'кей. Роза. Вы умная и смелая девушка. Еще парочка вопросов. Услыхав выстрелы, вы побежали в холл вместе с миссис Бартон?
– Да, сэр.
– Что вы увидели, войдя в холл?
– Я ничего не видела, там было темно.
– Что вы слышали?
– Голос мистера Чапина, назвавшего миссис Бартон по имени. Тут зажегся свет, и я увидела его.
– Мистера Чапина?
– Да, сэр.
– Что он делал?
– Пытался подняться.
– Было ли у него в руках оружие?
– Нет, сэр. В этом я уверена, потому что он упирался обеими ладонями в пол, чтобы встать на ноги.
– И потом вы увидели доктора Бартона?
– Да, сэр.
Она судорожно глотнула.
– Я увидела его после того, как к нему подошла миссис Бартон.
– Что вы потом сделали?
– По-моему, я стояла на месте. Затем миссис Бартон велела мне сбегать за доктором Форстером, я выбежала на лестницу, спустилась вниз, там мне сказали, что доктор Форстер только что ушел, так что я бросилась к лифту…
– О'кей, этого достаточно.
Я стал просматривать свои записи. Часы показывали без пяти одиннадцать.
Я пробыл в этой комнате почти два часа, но, листая странички блокнота, я подумал еще об одном моменте, который заслуживает внимания.
Я сунул блокнот в карман и взглянул на миссис Бартон.
– С Розой я закончил. Может быть, вы ее отпустите?
– Идите, Роза. Спокойной ночи.
Девица повернулась и вышла. Как только за ней закрылась дверь, я поднялся со стула.
– Я пошел, но есть одна вещь. Мне придется просить вас об одном одолжении. Поверьте мне на слово, что интересы мистера Вулфа в данном деле вполне совпадают с вашими. Вы не хотите, чтобы Поль Чапин был сожжен на электрическом стуле за убийство вашего мужа, Вулф тоже этого не желает. Я не знаю, каков будет его следующий ход, ну уж это его работа, но, очевидно, ему потребуется какая-то отправная точка. Например, если он надумает попросить инспектора Кремера показать ему пистолет, он должен будет это обосновать чем-то более убедительным, чем простое любопытство. Сомневаюсь, чтобы Поль Чапин мог его нанять, но что в отношении вас? Если бы мы могли заявить Кремеру, что действуем по вашему поручению, многое стало бы куда проще.
Разумеется, ни о каком гонораре и речи быть не может. Я могу это оформить письменно.
– Спокойной ночи, мистер Гудвин.
Она протянула мне руку.
Я низко склонился над ней и поцеловал ее не формально, а в знак восхищения и безмерного уважения. Потом сказал:
– Ниро Вулф может заявить, что он действует от вашего имени, да?
Она кивнула.
Я повернулся и вышел из комнаты.
В холле я проверил замок на входной двери. Он был самый обычный для квартир такого класса. Надо было только нажать на кнопку, и автоматический замок отворялся. Я нажал и услышал щелчок. Все было в порядке. Я пошел к лифту.
Глава 18
В два часа ночи (с субботы на воскресенье) я сидел за своим столом в кабинете, рассматривая расписание, которое я составил и отпечатал по требованию Вулфа.
6.05 Миссис Бартон возвращается домой. Дома находятся: Бартон, дочь, Бауэн, кухарка и горничная.
6.20 Уходит Бауэн.
6.25 Уходит дочь.
6.30 Приходит Дора Чапин.
7.20 Дора уходит.
7.30 Приходит Поль Чапин.
7.33 Бартон застрелен.
7.50 Звонит Фред Даркин.
Меня одолевала зевота. Фриц сохранил для меня горячую тушеную баранину с луком, я давно с ней расправился, точно так же, как с двумя высокими бокалами первосортного виски, потому что после баранины молоко, на мой взгляд, приобретало вкус прогорклого оливкового масла.
Вернувшись домой, я все с мельчайшими подробностями доложил Вулфу, после чего началось бесконечное обсуждение каждого факта.
Под конец он заявил:
– Нашим слабым местом является то, что успех нашего дела зависит не столько от фактов, сколько от решения целой группы наших клиентов. Они все до единого должны быть убеждены в правильности того, что я буду им доказывать. А это делает необходимым для нас узнать, кто же в действительности убил доктора Бартона. Ты понимаешь?
– Я хочу спать. Когда человеку приходится чуть ли не до полуночи дожидаться обеда, а он к тому же оказывается изрядно остывшей бараниной…
Вулф кивнул.
– Да, я знаю. При таких обстоятельствах я вообще бы перестал соображать, но все же возьми себя в руки и ответь на мои вопросы. Из-за неожиданной смерти доктора Бартона мы не можем добраться до Чапина. Он не придет сюда за своей шкатулкой. Придется до него добираться через мистера Морли. В какой тюрьме они его содержат?
– Полагаю, на Сентрал-стрит. Томбс, как я считаю, исключается.
Вулф вздохнул.
– Боже мой, туда езды две, а то и три мили. По-моему, последний раз я выходил из дому в начале сентября, чтобы пообедать за одним столом с Альбертом Эйнштейном. А когда мы возвращались домой, пошел дождь. Ты это помнишь?