Июнь
ПРИКЛЮЧЕНИЕ С МЕДИЦИНСКИМ ПАЛЬЦЕМ
Изучая особые пристрастия женщин со времен Древнего Рима, следует отметить, что царица небесная имела больше имен, воплощений и форм, чем знаменитая Софи Лэнг. Как Капротина Юнона была почитаема рабынями. Как Соспите - спасительнице - к ней взывали женщины в часы опасности. Под именами Цинксия, Унксия и Пронуба она играла ведущую роль в брачном ритуале; о покровительстве Юноны Люцины молились роженицы; на матроналии в храме Юноны в роще на Эсквилине приносили жертвы замужние дамы и их дочери. Юнона почиталась и как военная богиня - этим люди античной эпохи доказывали, что прекрасный пол связан не только с лунным светом и розами. Посвящаемыми ей представителями животного мира были гусь - воплощение глупости, павлин - символ красоты, кукушка, обладающая монотонным голосом и подкладывающая яйца в гнезда других птиц, и змея, чьи свойства слишком хорошо известны, чтобы напоминать о них. Она была богиней совета и денег, что также вызывало особый интерес женщин, и конечно, со времени злополучного суда Париса, когда Юнону под именем Геры ловко обошла Афродита, она стала самой ревнивой и злопамятной из всех богинь.
Короче говоря, Юнона была для женщин абсолютно всем, поэтому Овидий вложил ей в уста слова, что месяц июнь назван в ее честь, как самый благоприятный для брака. "Мужчину ждет успех, а женщину - счастье, если они поженились в июне", - гласила древнеримская пословица.
* * *
С тех пор в это верили миллионы женщин, и старшая дочь Ричарда К. Троя с Саттон-Плейс в Палм-Бич не являлась исключением. Она всегда хотела свадьбы в июне и получила ее - правда, быть может, не совсем такую, о какой мечтала. Но календарь оказался прав - на мисс Трой было одеяние невесты, кольцо тоже присутствовало, так что старинная пословица доказала свою жизнестойкость, хотя и на очень короткое время.
Отец назвал ее Хелен, ибо Ричард К. Трой обладал опасными свойствами сентименталиста, реализующего это качество на деле. Для мистера Троя в начале было слово, а так как он располагал обширным лексиконом и клише на все случаи жизни, то сделал бизнес на поздравительных открытках. Имя первого ребенка явилось сентиментальным вдохновением молодости, а когда Хелен Трой превратилась в юную красавицу, ее отец не был удивлен - это явилось всего лишь очередным аргументом в споре, который он вел всю жизнь, доказывая, что слово обретает плоть.
Мистер Трой всегда сожалел, что не оказал аналогичную услугу младшей дочери Эффи, выбор имени которой он предоставил жене. Миссис Трой более всего заботилась о приличиях, и имя Юфимия казалось ей символом благопристойности. Об Эффи и в самом деле говорили только самое хорошее, но беда заключалась в том, что сама она крайне редко вступала в разговор, не блистала красотой и выглядела так, будто собиралась убежать. Одним словом, Эффи была крестом мистера Троя.
Зато Хелен была наливным яблочком - "золотым яблоком", как он любил повторять. "Помните причину, по которой разразилась Троянская война, ха-ха!" Будучи миролюбивым человеком, мистер Трой говорил это не без гнева, ибо армии молодых людей сражались из-за Хелен с тех пор, как она начала выходить из детского возраста. С бесстрастием Юноны ступала Хелен по полю битвы, усеянному разбитыми носами и сердцами. Мистеру Трою пришлось нелегко, когда после того, как бдительные материнские глаза его супруги закрылись навсегда, Хелен начала флиртовать с неподходящим мужчиной. Но Хелен только смеялась и говорила, что вертит этим парнем, как хочет, и мистер Трой оказался достаточно глуп, чтобы этому поверить.
Но он совершил ошибку.
Виктор Луз был молодым европейцем с густыми черными бровями и могучими руками крестьянина, которых он стыдился, ибо его отец, прикомандированный к одной из делегаций ООН, был аристократом с головы до пят, а его длинные точеные пальцы походили на женские сигаретные мундштуки. Виктор приехал в Штаты учиться. В Принстоне его уговорили извлечь пользу из своих рук, поэтому, обладая атлетическим телосложением и мощным от природы ударом левой, он без труда возглавил боксерскую команду. Но соревнования между колледжами обнаружили удручающий факт, что в пылу схватки Луз забывает о правилах и превращается в опасного зверя, колотя противника куда попало и разве что не пользуясь своими мощными зубами. Однажды он покатился по ковру вместе с ошеломленным оппонентом из Ратгерса, в результате чего был дисквалифицирован и исключен из команды. Но будучи красивым и обаятельным, а также благодаря европейским манерам и изрядному количеству денег Луз имел успех в обществе, особенно с тех пор, как после окончания университета снял холостяцкую квартиру на Парк-авеню. Он редко показывался в Лейк-Саксесс, где его знали только как сына международного чиновника, зато регулярно появлялся на ипподромах и в охотничьих клубах, стал завсегдатаем кафе и даже был интервьюирован под своим полным именем, включающим дворянскую приставку, самим Шерманом Биллингсли в телепрограмме Сторк-клуба.
Луза представил Троям Генри Миддлтон Йейтс, который знал его по Принстону, а ныне продавал акции на Уолл-стрит. Иейтс был влюблен в Хелен Трой с мальчишеских лет. Он принадлежал к воинам, чьи носы кровоточили, но сердца оставались невредимыми, ибо его, как прирожденного маклера, было невозможно обескуражить. Когда большинство его соперников с позором отступило, Йейтс продолжал упорное преследование троянской красавицы. Хелен нравился Генри - он был миловидным, добродушным и покладистым парнем, и она даже могла бы выйти за него замуж, если бы жажда битвы не бурлила по-прежнему в ее крови и если бы этот брак одобрила ее мать, чего та не делала. Генри знал о двух препятствиях на пути к счастью, но был терпелив и надеялся, что их устранит само время. Когда миссис Трой умерла, Генри решил, что пришла пора действовать, и напустил на Хелен Виктора Луза.
* * *
План Генри опирался на его знание Хелен и проницательную оценку ее душевного состояния. Обожание на почтительной дистанции не могло удовлетворять ее вечно, и появились признаки, что троянские войны начали ей надоедать. Генри решил, что Хелен нужен финальный поединок, который полностью удовлетворит ее жажду побед. Виктор Луз казался ему самым подходящим кандидатом на эту работу. Увлечь его для Хелен не составит труда. И нет никакой опасности, что она влюбится в него или что его знатное имя побудит ее натворить глупостей. На вкус Хелен Луз - слишком явный иностранец, а сама она слишком разумна, чтобы продать свободу за титул. Некоторое время Виктор будет ее забавлять, а потом Хелен бросит его, ожидая, что он воспримет это как другие - с бодрой улыбкой и разбитым сердцем. Однако Хелен до поры до времени не следует знать, что в бою Луз нарушает все правила. Проигрыш взбесит его, и эпизод закончится полным разрывом. Генри не сомневался, что подобный опыт побудит Хелен с благодарностью броситься в его объятия.
Но это тоже оказалось ошибкой, хотя все начиналось именно так, как надеялся Генри.
Он привел Виктора Луза в дом Троев. Луз был очарован, Хелен - заинтересована, они стали часто видеться, и Виктор приступил к активным ухаживаниям. Хелен играла им, покуда ее интерес не иссяк, а потом прекратила игру, но Луз продолжал упорствовать. Тогда Хелен впервые по-настоящему обратила на него внимание. В его настойчивости ощущалось нечто тревожное, похожее на напряжение закупоренного резервуара, в котором кипит жидкость. Луз не упорствовал по-джентльменски ненавязчиво - он повсюду следовал за Хелен, угрожал ее спутникам, посылал безумные письма, звонил по телефону, грозя самоубийством, проливал слезы на ограде сада напротив ее спальни, врывался в дом средь бела дня и падал к ее ногам. Кульминация наступила однажды ночью в "Эль Морокко", когда Луз устроил сцену настолько безобразную и унизительную, что Хелен убежала в слезах - прямиком в объятия Генри Миддлтона Йейтса.
Для Генри это выглядело счастливым концом. Но к несчастью, Виктор Луз следовал собственному сценарию.
* * *
На следующее утро после скандальной сцены в ночном клубе Ричард К. Трой мирно допивал свой бескофеиновый кофе, когда вошла его младшая дочь Юфимия и заговорила с непривычной быстротой:
- Виктор Луз в библиотеке и хочет тебя видеть.
- Этот парень? - нахмурился мистер Трой. - Что ему нужно?
- Не знаю, папа, - ответила Эффи. - Но держится он вежливо и благовоспитанно. Может быть, он хочет извиниться за прошлую ночь?
- Полагаю, мне следует дать ему в морду, - беспомощно произнес ее отец. - А где Хелен?
- Она не захотела его видеть. К тому же Хелен в саду с Генри Йейтсом. Держу пари, Генри с удовольствием отделает его.
- Я сам способен уладить дела своих детей, - заявил мистер Трой, хотя его тон свидетельствовал об обратном, и нехотя направился в библиотеку.
Виктор Луз сидел на краю стула, слегка раздвинув колени, теребя ручищами замшевые перчатки и фетровую шляпу на наконечнике сложенного зонта. Его смуглая кожа пожелтела. Он сразу же встал.
- Послушайте, Луз… - начал Трой.
- Простите, мистер Трой, - прервал Луз, - но я пришел к вам по двум причинам. Я хотел извиниться перед вашей дочерью за то, что прошлой ночью устроил сцену на публике. Но она не желает меня видеть. Поэтому, сэр, я приношу свои извинения вам.
- Да-да, понимаю… - пробормотал мистер Трой.
- Вторая цель моего визита - получить у вас разрешение просить руки вашей дочери, - продолжал Виктор Луз. - Я безумно люблю Хелен, мистер Трой. Я не могу…
- …жить без нее. Да-да, - вздохнул мистер Трой. - Просто удивительно, сколько парней не может без нее жить. Мистер Луз, моя единственная миссия в жизни - видеть моих дочерей счастливыми. Если Хелен считает, что вы способны это осуществить, то мое мнение не имеет значения. Идите и спрашивайте у нее.
- Вы великий человек! - радостно воскликнул Луз.
- Не совсем, - усмехнулся мистер Трой. - Просто я передаю решение в более надежные руки.
Но Луз не унимался:
- Я говорил Хелен о моей любви, о ее красоте, хотя и не упоминал о браке… Но неужели она могла неправильно меня понять? Я немедленно спрошу ее!
В этот момент дверь открылась, и в библиотеку вошла прекрасная Хелен, за которой следовал Генри Миддлтон Йейтс. Позади Генри маячила дрожащая Эффи.
Луз заморгал, словно от яркого света. Он быстро подошел к Хелен и взял ее за руку:
- Хелен, я должен с тобой поговорить!
Хелен засмеялась, высвободила руку и вытерла ее носовым платком. Потом она подошла к отцу и сказала:
- Папа, Генри должен кое-что тебе сообщить.
- Генри? - переспросил мистер Трой. - Да-да…
- Я просил Хелен стать моей женой, - заговорил Генри Миддлтон Йейтс, - и она дала согласие. У вас нет против этого возражений?
Мистер Трой выглядел ошеломленным. Ибо раздался крик, и вырвался он из неожиданного источника - из горла его младшей дочери Эффи. Издав этот единственный звук, Эффи выбежала в коридор, как мышь, за которой гонится кошка. Хелен казалась задумчивой, а Генри Йейтс - недоумевающим.
Это было уже чересчур для мистера Троя, тем более что в следующий момент Генри Йейтс лежал на спине на полу библиотеки, очень напоминая человека, борющегося за свою жизнь. Он был сбит с ног ударом Виктора Луза, который сдавливал своими ручищами горло Генри и стучал его головой об пол. До ушей мистера Троя донеслись неприятные пронзительные крики, на сей раз издаваемые его старшей дочерью.
- Ах ты, вшивое отродье! - орал побагровевший Луз. - Ты никогда ее не получишь! Скорее я ее убью!
Генри издавал негодующее бульканье, а Хелен колотила Луза по голове рукояткой его же зонтика. Мистер Трой ощутил приступ гнева. Он всегда верил в братство людей и искренне поддерживал Организацию Объединенных Наций, но этот эпизод…
Мистер Трой стал с такой силой дубасить Виктора Луза, что тот отпустил несчастного Генри и свалился на пол, бледный и беспомощный.
Хелен опустилась на колени перед своим задыхающимся кавалером, бормоча слова утешения. Луз поднялся, ища свой зонтик и ни на кого не глядя.
- Я сказал, что убью ее, - прошипел он, ни к кому конкретно не обращаясь, - и, если она выйдет за Йейтса, я это сделаю!
* * *
- Но это не все, мистер Квин, - говорил мистер Трой месяц спустя. - Поднявшись на ноги, мой будущий зять нокаутировал того парня, и можно было подумать, что это конец. Но это оказалось только началом.
- Снова угрозы? - спросил Эллери. - Или настоящие покушения на жизнь вашей дочери?
- Нет-нет, это явилось началом совершенно новых отношений. Я не претендую на понимание нынешней молодежи. - Мистер Трой вытер лоб носовым платком. - В мое время его бы отстегали хлыстом или засадили в тюрьму, сколько бы он ни ползал на четвереньках. Но это меня просто доконало.
- Боюсь, мы не вполне вас понимаем, мистер Трой, - заявила Никки от своего имени и от имени своего босса.
- Не успел Луз прийти в себя после нокаута Генри, как он стал совсем другим человеком. Ворковал как голубок и словно наслаждался этим. Извинялся практически на коленях. Совсем смутил меня. На следующий день он прислал Хелен букет орхидей с запиской: "С наилучшими пожеланиями по поводу грядущего события. Ваш друг Виктор Луз". Боюсь, что в бизнесе на поздравительных открытках он бы не преуспел, ха-ха! - а Генри Йейтсу отправил ящик коньяка шестидесятилетней выдержки. В результате через неделю Хелен его простила, а Генри начал говорить, что Луз не такой уж плохой парень.
- А через две недели? - осведомился Эллери. - Очевидно, на этом дело не закончилось?
- Вы чертовски правы, - мрачно кивнул мистер Трой. - Через две недели Хелен пригласила его на свадьбу, поскольку Луз устроил большой прием в "Версале", где Хелен и Генри были почетными гостями, и, как я понял, весь вечер провозглашал тосты за их счастье.
- Какая любезность, - заметила Никки.
- Полагаю, Никки, мистер Трой чует какой-то подвох, - сказал Эллери.
- Я не более злопамятен, чем другие, мистер Квин, - серьезно произнес мистер Трой, - и дело вовсе не в том, что этот парень прибыл из Европы - некоторые из моих лучших друзей европейцы, - но я чувствую, что ему нельзя доверять. Он опасен, даже если бы был стопроцентным американцем. Я разбираюсь в людях и видел его лицо, когда он услышал, что Хелен выходит замуж за Генри Йейтса. На нем читалась жажда убийства!
- Кларенс Дэрроу однажды признался, что хотя сам не мог бы никого убить, но часто испытывал удовлетворение, читая некрологи, - заметил Эллери. - Итак, вы не доверяете этому человеку…
- Я знаю эту породу!
- …и он собирается присутствовать на свадьбе вашей дочери.
- Не только присутствовать, - проворчал мистер Трой, - но и быть шафером!
Последовала пауза.
- Боже! - воскликнула Никки. - Как же он смог этого добиться?
- Луз не отставал от Генри после той драки в библиотеке, - мрачно отозвался мистер Трой, - и очевидно, внушил Генри мысль, что единственный способ показать Лузу то, что он не держит зла, - это позволить ему быть шафером. Я предупредил Хелен, но она эти дни витает в облаках и думает, что это в высшей степени романтично!
- Когда и как произойдет свадьба, мистер Трой? - спросил Эллери.