- Размышлял, удобно ли будет там расположиться на ночь. Это одно из моих любимых мест.
- Я попрошу вас повторить еще раз то, что вы сказали. И на этот раз говорите только правду.
- У меня оказалось немного денег, и я три дня провел в городе. До этого на вилле еще никто не жил. Сегодня мои деньги кончились, я ожидал получения чека, но он не пришел… - После минутной паузы он добавил: - Здесь на почте отвратительные порядки. Я буду жаловаться.
- Итак, ваши деньги подошли к концу, - снова перебил его Чан.
- Да, и я был вынужден ночевать под открытым небом. Я покинул город и вернулся на пляж.
- В котором часу?
- Сэр, ваш вопрос смущает меня. Порой, проходя мимо витрин, я смотрю на часы и знаю, который час. А вообще-то… - Смит развел руками.
- Итак, вы приблизились к павильону…
- Я был очень удивлен, увидев, что в павильоне горит свет, и решил, что за время моего отсутствия кто-нибудь снял виллу. Гардины были задернуты, но до меня донеслись голоса, мужской и женский. И я подумал, что выбрал не очень удачное место для ночлега.
Смит умолк. Чан не сводил глаз с Файфа, который слушал Смита, напряженно стиснув руки.
- Я стоял у окна, ветер шевелил гардины, и я отчетливо видел находившегося в павильоне мужчину.
- Кто же был в павильоне? - спросил Чан.
- Вот этот человек, - ответил Смит и указал на Файфа. - Я обратил внимание на красную ленту, которая была у него на груди. Такие ленты я видел в Париже. В ту пору меня как-то пригласил к обеду наш посланник, он был приятелем моего отца…
- Это не имеет значения. Итак, вы стояли у окна и смотрели…
- Что вы вообразили? - возмущенно воскликнул Смит. - Прошу вас не судить обо мне по моему внешнему виду. Я вовсе не подсматривал. Если я что-либо и видел, то вовсе не потому, что таково было мое намерение. Они о чем-то очень тихо говорили… этот господин и дама.
- Я попрошу вас ложным образом не истолковывать мои слова, но, быть может, вам удалось разобрать, о чем они говорили?
У Файфа вырвался приглушенный вопль, он вскочил, оттолкнул Смита и бросился к Чану.
- Перестаньте! - закричал Файф. Он был мертвенно бледен. - Прекратите это! Я готов ответить на все ваши вопросы. Я убил Шейлу и готов понести наказание.
Чан в упор смотрел на актера. Все молчали.
- Вы убили мисс Фен?
- Да.
- Почему?
- Я хотел, чтобы Шейла снова вернулась ко мне. Я не могу жить без нее. Я умолял ее, но она смеялась надо мной и ответила отказом. И я убил ее.
- Вы убили ее? Каким оружием?
- Стилетом, который был при мне.
- Где он?
- На обратном пути я выбросил его.
- Вы можете показать это место?
- Попытаюсь.
Чан направился к двери, но ему преградил дорогу Аллан Джейнс.
- Десять минут двенадцатого! - закричал он. - Я еще могу успеть на "Океаник"! Теперь-то вы не станете удерживать меня?
- Я принужден просить вас остаться, - ответил Чан. - Спенсер, - добавил он, - если кто-нибудь из этих людей попытается уйти, арестуйте его.
- Вы с ума сошли! - воскликнул Джейнс. - Ведь вы нашли убийцу, и теперь…
- Я прошу вас повременить немного, - строго оборвал его инспектор и, обратившись к Файфу, сказал: - Вы покинули павильон, когда на часах было четыре минуты девятого, не так ли?
- Совершенно верно.
- И мисс Фен в это время была уже мертва?
- Да.
- Вы вернулись в театр и были за кулисами в двенадцать минут девятого?
- Да, я уже говорил вам об этом.
- И режиссер может подтвердить, что в это время вы были на сцене?
- Конечно!
Чан пристально взглянул на него.
- Но в двенадцать минут девятого мисс Фен была еще жива. Как вы объясните это противоречие?
Файф опустился на стул и закрыл лицо руками.
- Я не понимаю вас, - мягко продолжал Чан. - Вы хотите уверить меня, что убили свою бывшую жену. И все же вы единственный из всех находящихся здесь обладаете действительно неопровержимым алиби!
Глава 9
ВОСЕМНАДЦАТЬ МИНУТ
Снова воцарилось молчание. Только мерно тикали часы на камине, да с берега доносился глухой шум прибоя.
Чан опустил руку на плечо Файфа.
- Почему вы взяли на себя преступление, которое не совершали? - спросил он. - Может быть, вы ответите на этот вопрос?
Файф продолжал хранить молчание.
- Значит, кто-то видел Шейлу Фен в живых в двенадцать минут девятого? - спросил с подчеркнутым безразличием Тарневеро. - Не будете ли вы любезны сообщить, откуда это известно?
Инспектор улыбнулся.
- Если бы вы понимали по-китайски, мне не пришлось бы объяснять вам это.
Чан направился к двери и попросил Джессупа позвать Ву-Кио-Чинга.
- Я это делаю только ради вас, мистер Тарневеро, - добавил он.
- Очень вам признателен.
В гостиную вошел хмурый повар. Столь тщательно приготовленное угощение грозило окончательно погибнуть, и это обстоятельство заставило его совершенно позабыть о терпении и спокойствии.
Чан сказал ему несколько слов по-китайски и пояснил Тарневеро:
- Я попросил Ву-Кио-Чинга подтвердить то, что он сообщил мне ранее. Ву, ты сказал, что Джессуп и Анна находились на кухне, когда часы пробили восемь. Ты был обеспокоен тем, что бутлегер все еще не появлялся?
- Бутлегер приходит очень поздно, - ответил старик.
- Но десять минут спустя он все же явился. Пока Джессуп возился с коктейлями, ты отправился на поиски хозяйки.
Чан взглянул на Тарневеро.
- Ву принадлежит к разряду тех слуг, которые имеют обыкновение неожиданно появляться перед хозяином и сообщать новости.
Повернувшись к повару, он продолжал:
- Ты застал мисс Фен в павильоне и сообщил ей, что бутлегер, наконец, явился. Что ответила твоя хозяйка?
- Она взглянула на часы и сказала: "Теперь двенадцать минут девятого, давно пора было ему прийти". Я сказал: "Уже время кушать".
- А потом мисс Фен приказала тебе оставить ее в покое и не надоедать попусту, и ты отправился в кухню, не так ли?
- Да.
- И это была чистая правда?
- Да. Зачем мне лгать?
- Хорошо, можешь идти.
- Могу идти.
Тарневеро бросил на Чарли испытующий взгляд.
- Все это очень интересно, и я совершенно напрасно вздумал вдаваться в объяснения. Значит, когда разъяснилась история с часами, вы уже знали, что это время - две минуты девятого - к убийству Шейлы Фен не имеет никакого отношения?
Чан мягким движением коснулся руки Тарневеро.
- Прошу вас, не сердитесь, - сказал он. - Я знал, что мисс Фен в начале девятого была еще жива, но тем не менее с большим вниманием следил за ходом ваших рассуждений. Не мог же я огорчить вас, сказав, что все сложилось несколько иначе, чем вы предполагали?
Тарневеро, казалось, был уязвлен.
Чан в упор посмотрел на Смита.
- Мистер Смит…
- Да, инспектор? - поспешил откликнуться Смит. - Я было опасался, что вы совсем забыли обо мне. Что прикажете?
- Вы начали рассказывать, о чем говорили в павильоне. Я очень интересуюсь беседой, которую вела мисс Фен с господином с красной лентой на груди. Нас прервали самым неожиданным образом, и я прошу вас продолжить свое повествование.
Файф не спускал глаз с оборванца в бархатной куртке. Смит выдержал его взгляд и сказал:
- Совершенно верно, нас прервали. Но добавить к тому, что я сообщил, мне почти нечего. Этот господин рассказал все.
Файф вздрогнул.
- Он уверял женщину в своей любви, умолял вернуться к нему, а она и слышать не хотела об этом. Мне даже стало жаль его. Я слышал, как она сказала: "О, Боб, к чему все это?" Но он продолжал настаивать. Временами он поглядывал на часы и наконец сказал: "Мне пора. Я должен вернуться в театр, но мы еще поговорим об этом". И я слышал, как за ним захлопнулась дверь.
- И мисс Фен в это время была жива? Вы в этом уверены?
- Да. Я заглянул в окно после ухода этого господина.
Чан нахмурился и взглянул на актера.
- Итак, мистер Файф, что вы на это скажете? Теперь вы имеете еще одно алиби. Должен признаться, мне не совсем понятно ваше поведение.
Файф пожал плечами и промолчал.
- Вы берете обратно свое признание?
- Что же еще мне остается сделать при таких обстоятельствах?
Инспектор заметил, что при этих словах он обменялся взглядом со Смитом.
- Меня вынудили отказаться от своего признания. Да, я солгал, я не убивал Шейлы. Но я полагал, что будет лучше, если я скажу…
- Что?
- Ничего.
- Вы полагали, что будет лучше, если мои розыски прекратятся в самом начале?
- О, нет!
- Во время беседы со своей бывшей женой вам удалось узнать нечто, и свидетелем вашего разговора оказался Смит. А вы опасались, что сведения, подслушанные им, в случае дальнейших розысков будут преданы огласке?
- У вас буйная фантазия.
- Помимо фантазии, я обладаю способностью устанавливать факты, обычно ускользающие от внимания других людей. До сих пор вам удавалось водить меня за нос, но наша игра еще не сыграна.
- Я целиком в вашем распоряжении.
- Благодарю вас! Надеюсь, следующая наша встреча будет для меня более полезной. А что касается вас, - Чан повернулся к Смиту, - то, как это ни прискорбно, я вынужден сказать, что в свои показания вы вплели изрядную долю вымысла и лжи.
Смит ухмыльнулся.
- Вы судите о моей порядочности по моему внешнему виду? Конечно, я плохо одет.
- Я сужу о вас не по вашей одежде, а по вашему языку, - ответил инспектор. - Спенсер, отведите этого человека в управление, пусть там у него снимут отпечатки пальцев.
- Какое лестное внимание к моей скромной персоне! - ухмыльнулся Смит. - Надеюсь, оно не вскружит мне голову.
- Затем можете его отпустить, - продолжал Чан. - Но прежде чем вы уйдете, Спенсер, я хочу попросить вас запомнить всех присутствующих здесь лиц. В полночь отплывает "Океаник". Так вот, никто из них не должен покинуть остров. Вы поняли?
- Да, инспектор.
В разговор вмешался Джейнс:
- Должен напомнить вам, что мои вещи находятся на "Океанике".
- Вы отлично сделали, напомнив об этом. Спенсер, позаботьтесь о том, чтобы вещи мистера Джейнса были выгружены и приняты на хранение. Объясните капитану, что мистера Джейнса задержали здесь дела неотложной важности. Вы удовлетворены, мистер Джейнс?
- Не удовлетворен, - проворчал тот, - но, боюсь, что мне придется подчиниться.
- Это очень благоразумно с вашей стороны. Кашимо, вы будете сопровождать Спенсера.
После того как Смита увели, Файф обратился к Чану:
- Скажите, я вам еще нужен?
Инспектор задумчиво посмотрел на него.
- Нет. Вы можете идти. Как-нибудь мы еще потолкуем.
- Я всегда к вашим услугам.
Файф направился к выходу и, остановившись в дверях, добавил:
- Буду очень рад видеть вас, я живу в отеле "Вайоли" на Форт-стрит.
Он пересек холл, прошел мимо Спенсера, о чем-то беседовавшего с горничной, и удалился.
Чан оглядел оставшихся в гостиной.
- Господа, - сказал он. - Вам придется подождать, пока "Океаник" покинет гавань. А тем временем мы сможем выяснить еще кое-что. Обстоятельства таковы, что каждому из вас придется снова доказать свое алиби. Убийство мисс Фен совершено не в две минуты девятого, как я предполагал раньше, а между двенадцатью минутами девятого и половиной девятого, в эти восемнадцать минут. Теперь каждый из вас должен собраться с мыслями и спросить себя: "Что я делал и где находился в течение этого времени?"
Глаза инспектора блестели, в движениях появилась несвойственная людям его комплекции живость. Он являл с собой разительный контраст с утомленными и обессиленными гостями покойной Шейлы.
- Мисс Юлия, мисс Диксон и мистер Бредшоу в это время купались, - продолжал он, - изредка выходя на берег, где их ожидала миссис Баллоу. За десять минут до половины девятого мистер Баллоу покинул пляж и ушел неизвестно куда..
- Как это неизвестно куда? Я вернулся сюда, в гостиную. Мне хотелось курить, а сигареты кончились. Это может подтвердить Джессуп, он видел меня здесь.
- Джессуп оставался с вами здесь все время, пока вы курили?
- Нет. Он ушел делать коктейли. Когда он вернулся, я продолжал сидеть все в том же кресле…
- Вы хотите обратить мое внимание на это обстоятельство? - улыбнулся Чан.
- Мне совершенно безразлично, обратите вы на это внимание или нет, - недовольно проворчал Баллоу.
Чан сел в кресло у стола.
- Теперь я обращаюсь к тем четырем присутствующим, чье алиби так неожиданно рухнуло. Я знаю, где вы находились до двух минут девятого, но мне совершенно неизвестно, что вы делали позднее.
- Разрешите мне первому высказаться, - сказал Тарневеро. - Я вернулся к почтенной пожилой паре, с которой беседовал до того, как ко мне подошел Джейнс. Это мои давние друзья из Австралии. Мы поболтали несколько минут в холле отеля, а потом я предложил им полюбоваться пейзажем. Мы вышли на террасу и продолжали беседовать. Это было в половине девятого - я посмотрел на часы и высказал сожаление, что должен уйти. Мы вместе вернулись в холл, затем я зашел в номер за шляпой и, спустившись вниз, встретился с вами в дверях.
Чан подозрительно посмотрел на Тарневеро.
- И ваши давние друзья смогут подтвердить это?
- Я не вижу причин, почему бы им этого не сделать. Все, что я сказал - правда…
- Ладно, благодарю вас, - кивнул инспектор. - А вы, мистер Джейнс?
- У меня нет алиби, - беспомощно ответил Аллан. - Я провел эти восемнадцать минут в одиночестве на пляже. Вы можете предполагать все, что угодно, но я не возвращался на виллу.
- Но вы-то, ван Горн, возвращались?
- Да.
- Насколько мне известно, вас впустил в дом Джессуп, и это было в четверть девятого?
- Примерно так. Он сообщил мне, что остальные гости прошли на берег. Я заметил в павильоне свет и вышел в сад. Мне захотелось пойти посмотреть, кто там, и я очень жалею, что не осуществил своего намерения. Но, услышав голоса, доносившиеся с берега, я направился на пляж и встретил там Риту Баллоу. Но об этом вам уже известно.
- Итак, теперь очередь за Валом Мартино.
Режиссер нахмурился.
- Так же, как у ван Горна и Джейнса, у меня нет алиби. - Достав из кармана платок, он вытер лоб. - Выйдя на пляж, я присел на скамейку. Гораздо благоразумнее было бы тогда позаботиться об алиби. Но, по-видимому, я не так умен, как Тарневеро, - он бросил на прорицателя ядовитый взгляд. - Я сидел в одиночестве, любовался океаном, словно созданным для экрана, и обдумывал сценарий. Когда я взглянул на часы, было двадцать пять минут девятого, и я решил пойти к себе в номер. В отеле я встретил вас и Тарневеро и узнал о том, что Шейлы Фен больше нет в живых.
Чан хотел о чем-то спросить режиссера, но ему помешало восклицание Тарневеро:
- Вы расцарапали себе лоб, Мартино!
Режиссер удивленно провел рукой по лбу и посмотрел на пальцы.
Они были в крови.
- Честное слово, я не понимаю…
- Советую вам передать инспектору свой носовой платок, которым вы только что вытирали лоб.
- Какой платок?
Мартино машинально вытащил из кармана носовой платок и передал его Чану.
Чан расстелил его на столе, достал лупу и внимательно осмотрел. Проведя пальцем по ткани, он поднял голову и сказал:
- Странно, в платке я обнаружил осколки стекла. Как вы объясните это обстоятельство, мистер Мартино?
Режиссер поднялся и уставился на платок. Лицо его стало серьезным.
- Я не могу ответить на ваш вопрос, - сказал он. - Более того, я не могу понять, как попал этот платок ко мне в карман.
Чан пристально смотрел на него.
- Это не ваш платок?
- Нет, - решительно заявил режиссер. - Я обычно ношу при себе два платка - один в наружном кармане, - он указал на платок, видневшийся в кармане смокинга, - другой - вот здесь, - Мартино вытащил из внутреннего кармана второй платок. - Как видите, третий платок лежал у меня в брючном кармане. Совершенно случайно я опустил руку в карман, достал платок и машинально вытер им лоб. Но смею вас уверить, этот платок не принадлежит мне, и я понятия не имею о том, как он попал ко мне в карман.
- Малоправдоподобное объяснение, - насмешливо заметил Тарневеро.
- Дорогой Тарневеро, - ответил режиссер, - если бы вы сняли столько фильмов, сколько я, то знали бы, что правда порой бывает гораздо более невероятной, чем любой вымысел.
Он еще раз осмотрел платок.
- Смотрите, инспектор, здесь в углу имеется отметка прачечной.
- Я вижу, - сказал Чан и указал на крошечную, выведенную чернилами букву "Б".
Он задумчиво перевел взгляд на Вильки Баллоу, который, не сводя глаз с режиссера, вытащил из кармана носовой платок и вытер лоб.
Глава 10
"ШЕЙЛЕ ОТ ДЕННИ"
Чан снова обратился к Мартино:
- Может быть, вы сообщите мне какие-нибудь сведения о том, как этот платок попал к вам?
Режиссер задумался.
- Когда я выходил из столовой, мне показалось, что кто-то коснулся моего кармана.
- Кто находился в тот момент поблизости от вас?
- На этот вопрос трудно ответить. Все мы стояли очень близко друг от друга…
Он умолк и взглянул на Тарневеро.
- Во всяком случае, мне помнится, Тарневеро находился около меня.
- Вы подозреваете меня? - холодно осведомился тот.
- Нет. Я не имею достаточных оснований, чтобы…
- Я полагаю, вы были бы счастливы, если бы могли обосновать свои подозрения, - бросил Тарневеро.
Мартино рассмеялся.
- Совершенно верно, милейший. Вы знаете, что я недолюбливаю вас. Если бы это зависело от меня, то вам уже давно пришлось бы оставить Голливуд.
- Но так как это не в вашей власти, то вы ограничились тем, что обегали весь Голливуд и тайком попытались восстановить всех женщин против меня.
- Почему тайком? Я делал это совершенно открыто, и вам об этом было известно. Я просто советовал им держаться от вас подальше.
- Почему?
- Мне не нравится выражение ваших глаз. Что вы сегодня сообщили бедной Шейле? И что она поведала вам?
- Во всяком случае, не с вами я буду говорить об этом. Если не ошибаюсь, вы в одиночестве пребывали на пляже в момент убийства?
- Не щеголяйте своим алиби! - воскликнул Мартино. - Откуда оно у вас? Уж не держали ли вы его про запас, заглянув в будущее?
- Ну-ну, господа, - вмешался Чан. - Я вижу, у всех вас нервы напряжены до предела, и рад возможности положить конец вашим мучениям. Я вас больше не задерживаю.
Все, как по команде, бросились в холл.
- На прощание позвольте сказать, что никто из вас не должен делать попыток к отъезду, - бросил им вдогонку инспектор. - И я полагаю, вам ясно, что всякая попытка уехать возбудит подозрения против этого лица. Наслаждайтесь красотами этого райского уголка. Кстати, вашим гидом может быть мистер Бредшоу.
- Да, - кивнул Джим. - Ничего не может быть лучше грез под пальмами. Если в других странах воют снежные бури…
- Это в июле-то? - насмешливо осведомился ван Горн.