- Вы, наверно, хотите знать имя. Но лучше я вам сначала о ней расскажу. Здесь ей не слишком сладко. Конечно, это еще не причина, чтоб ее в чем-то подозревать. Половина наших девушек из-за чего-нибудь да цапалась с начальством, с тех пор как здесь появилась эта Уэверли, Но у той более веские основания. У нее полуторагодовалая малышка от какого-то случайного парня. Ребенка оставила матери, та живет в Суонси. Сама ездит туда раз в три недели на выходные. В Суонси работы нет. Ей деньги нужны и, понятно, не хочется далеко быть от девочки. Пыталась уговорить эту акулу, чтоб разрешила одну неделю работать без выходных, чтоб потом выходило четыре свободных дня, но Уэверли отказала. В общем, они из-за этого слегка сцепились.
- Дженнифер Пинктон, - сказала я, мысленно пройдясь по картотеке и сопоставив услышанное с тем, что успела узнать сама. - Высокая брюнетка, довольно крупная. - Это она вчера днем выставила меня из отделения водных процедур. И у нее действительно была возможность оказаться в нужный момент в нужном месте. - Но про стычку с миссис Уэверли почему-то в документах ни слова.
- Ну а зачем, к чему? Подумаешь, дело какое.
- Но мне все-таки неясно, с чего вы решили, что это она?
- Ладно, скажу. Недавно она, наша Дженнифер, стала прямо-таки шикарно одеваться и всем демонстрировать, как много у нее денег. Я обратила на это внимание как раз в тот вечер, когда случилось несчастье в парилке, хотя тогда особого значения не придала. Мы компанией отправились в местную пивнушку, метали дротики, выпили немного. Обычно она в такие походы с нами не пускалась. Вечно экономила. Все, что заработает, отсылает маме своей. А в тот вечер не только пошла, всех нас пивом угощала и расплачивалась пятидесятифунтовой банкнотой. Я зашла в туалет, выхожу, а она в баре сидит. На следующей неделе у нее появились новые кроссовки. Фирменные. Наверно, стоят фунтов пятьдесят, а то и шестьдесят. А в субботу, когда одна наша девушка собралась в Рединг, Дженнифер передала ей посылку, чтоб девочке отправила. Увесистую. За одну только отправку взяли почти семь фунтов. - Марта помолчала. - Меня разобрало любопытство. Ну и на прошлой неделе я порылась у нее в комнате.
Признаюсь, память Марты на цифры и числа меня просто-таки потрясла. Сделав очередную паузу, она подняла глаза и прочла в моем взгляде восхищение.
- Рискнули,значит?
- А что такого? - Она улыбнулась. - Рискнула, почему бы нет? Не только из-за денег. Она нервная какая-то стала, на себя не похожа. У меня привычка подолгу наблюдать за людьми. - Марта продолжала смотреть на меня. - Так постепенно нюх вырабатывается, улавливаешь, какие сигналы от кого исходят.
Это была скорее шпилька, чем провокация, в общем довольно безобидная. Я едва сдержала улыбку.
- Вам не приходило в голову поменять профессию?
- Нет. По мне - так я со своей отлично справляюсь. А вы как думаете?
Тут я не выдержала и рассмеялась:
- Ну и что же вы обнаружили?
- Деньги. Много денег. Ее комната расположена на нижнем этаже. Кроме нее там живет Лола Марш…
- Такая маленькая тихоня, толстушка?
- Совершенно верно. В общем, я улучила момент, когда они обе работали, прошла со стороны сада, расшатала оконную задвижку. Деньги обнаружила в нижнем ящичке ее комода, под казенной одеждой; большой коричневый конверт, и в нем десять полусотенных бумажек. Пятьсот фунтов. Как вы думаете, откуда у младшей служительницы столько наличных денег?
"От клиентки, любящей, чтобы ее помассировали ночью", - подумала я, но промолчала. На мгновение перевоплотилась во Фрэнка. Часто такое срабатывало.
- Но это еще ничего не доказывает!
- Не доказывает? Буквально на следующее утро Кайли Чэнтнер, побаловавшись с G-5, вынула у себя из ляжки пару гвоздей. Просмотрев расписание, я обнаружила, что Дженнифер Пинктон была последней, кто накануне проводил осмотр G-5.
- Почему же вы не сообщили об этом миссис Уэверли?
- Зачем? Я считаю, классный менеджер должен сам определять, кого из служащих можно подкупить.
- Вы недолюбливаете ее, верно? Марта повела плечами:
- Чересчур печется о внешних приличиях. Думает, это помогает ей управлять делами. А главное упускает.
Внезапно меня осенило: а ведь из Марты, возможно, как раз получился бы отличный менеджер. Если только она не переусердствует со своими услугами. На массажном столе.
- Расскажите про вчерашний ночной эпизод.
- Что рассказывать?
- Скажем, почему вы рискнули выбрать кабинет G-5? Вы ведь догадывались, что служебные помещения теперь под особым контролем.
Марта немного подумала, потом сказала:
- Кэтрин так захотела. Я, конечно, понимала, что это рискованно, но ей-то как я могла сказать? Да и рисковать мне не впервой,
- Как вы проникли туда?
- У меня свой ключ. Сделала слепок задолго до того, как заварилась вся эта каша.
- И когда вы спустились туда прошлой ночью, там было заперто?
- Моя секция - да. - Она помолчала. - Но салон красоты не был заперт.
Вот как! Любопытно. Столько нежных щечек обхаживается в нем за день, почему бы там не напакостить !
- Как вы узнали?
- Мне понадобился лосьон для тела. Чтоб войти в салон, мне не пришлось отпирать дверь.
- Видели кого-нибудь? - Марта покачала головой. - Слышали что-нибудь? - Она как-то непонятно взглянула - ни "да", ни "нет". - Ну, говорите!
- Возможно.
- Но не удосужились поинтересоваться? Марта пожала плечами:
- Мне было не до того. Кэтрин ждала.
В наглости ей не откажешь. Не сомневаюсь, кому-то это в ней нравилось. Вместе с тем я почувствовала, что меня несет туда, куда мне вроде бы незачем. Но все-таки выжала газ:
- Сколько Кэтрин Кэдуэлл вам платила за услуги?
- Дело было не в деньгах! - зло огрызнулась Марта, впервые давая понять, что и у нее есть некоторые слабости. - Совсем не в деньгах.
Интересно, сколько раз она оказывалась на массажном столе в аналогичных ситуациях? Со сколькими партнершами делила эту радость?
- Но не со всеми ж бесплатно! - невозмутимо продолжала я. - Слова-то какие: "Спасибо, что помогли полностью расслабиться!", "Неделя - ах, как это мало!"? Бросьте, Марта, вы ведь не виртуоз массажа.
Она смерила меня презрительным взглядом:
- Пусть так. Только пока я в своем деле успешней, чем вы в своем.
В каком-то смысле Марта была права. Не так давно я провалилась в одном деле и как сыщик, и как женщина. Хорошо еще, что эта чертовка уличила меня лишь в профессиональной слабости, умолчав о женской.
- Вполне возможно, - сказала я, вставая. - Но ни вам, ни мне пользы не будет, если обо всем этом узнают другие.
- Да, - сказала она тихо, - не будет.
Я встала и направилась к двери. Отперла замок, обернулась:
- Что ж, спасибо, Марта! Вы помогли мне сэкономить время и усилия. Не волнуйтесь. Я умею держать язык за зубами.
Она кивнула:
- Знаю. - Расправила полотенце на массажном столе. - Кстати, ваш сеанс, миссис Вульф, еще не закончен. Я вполне успею заняться вашей шеей и спиной. Плечи у вас чересчур напряженные. - И, сделав секундную паузу, припечатала спокойно и с расстановкой: - Прямые и узкие.
- Это уж после, как с делами разберусь, - сказала я не без надежды в голосе. - И, кстати, не "миссис", а "мисс Вульф"!
Салон красоты закрыли до десяти утра. Кэрол Уэверли, должно быть, здорово разъярилась, когда я ей позвонила с сообщением, что, поразмыслив на досуге, сообразила, что, кажется, все-таки слышала какой-то шум в салоне красоты. Не избежать бы мне скандала, если бы не необходимость действовать. Мы зашли с черного хода и моментально принялись за дело. Волосы, лицо, ноги, руки, пальцы, ступни - боже мой, какое обилие лосьонов, кремов, мазей необходимо нашей сестре, чтоб красиво выглядеть! По счастью, Кэрол Уэверли достигла определенных высот именно благодаря умению ориентироваться в лабиринтах косметики. Сначала она все обнюхивала и, если сомневалась, намазывала крем на тыльную сторону ладони. После апробирования особого массажного крема, которым смазывают кисти рук после ванночки для укрепления ногтей, у нее на коже заалел небольшой, но весьма заметный ожог.
Чем именно начинен крем, сказать было трудно, но от него слегка попахивало доморощенной химией. Кэрол принялась дуть на руку, чтобы смягчить жжение, и при виде вздувшегося у нее красного рубца меня осенило: "Кислота!" Превозмогая боль, Кэрол Уэверли продолжала проверять кремы, просто так, на всякий случай. Хоть ей недоставало интуиции, в усердии ей отказать было трудно.
Она проверяла мази, я же напрягала свои мозги. Сегодня по расписанию четыре маникюра. В салоне работают: Маргарет - уход за волосами, Флоси - парафин и педикюр, а также энтузиастка Джули - уход за лицом и руками. Подозрительная баночка была новенькая; полная доверху, она стояла на столике рядом с той, где крема оставалось совсем мало. Как только первая будет прикончена, вскроют вторую. И нашей милой Дженнифер Пинктон останется только сидеть и ждать, когда клиентка завопит.
Мне же, если не соберусь сдать Марту, останется одно - лично подловить виновницу с поличным, уж извините за дурацкую рифму. А для этого нужно было вновь заманить ее в салон и заставить копаться в баночках на маникюрном столике.
План, конечно, не гениальный, но Кэрол, по крайней мере, в него поверила. Мы сняли с полки еще одну полную банку и (предварительно ее проверив) поставили рядом с подозрительной, дно которой пометили крупным черным крестом. После этого Кэрол отозвала юную Джули в сторонку и, припугнув ее немедленным увольнением в случае разглашения тайны, объяснила, каким кремом пользоваться, а каким ни в коем случае.
Неплохо было бы увидеть при этом выражение лица Джули, но я в тот момент, зайдя с заднего хода в помещение персонала, уже готовилась совершить небольшой взлом посредством банковской карточки "Абби Нэшнл". Поскольку до середины дня Дженнифер состояла при грязевых ваннах, а Лола Марш - при Slender Tone, их комната была сейчас в полном моем распоряжении.
Все происходило как в кино. Карточка даже не поцарапалась. В комнате было тепло и душно, шторы задернуты. И полный беспорядок. Оно и понятно, такая комнатушка едва ли годится для проживания двоих. Кровати стояли у стен друг против друга. И там и там у изголовья пушистые зверушки, но кровать Дженнифер я узнала сразу: стенка была увешана фотографиями симпатичной малышки; любуйся на здоровье, но лапами не хватай! Знаете, чем замечательна жизнь? Злодеи оказываются совсем не такими, какими мы их себе представляем.
Стоп, Ханна, сопли в сторону! Ты не социальная работница! Спасибо, Фрэнк! Всегда вовремя приходишь на помощь. Я огляделась. У каждой кровати комод. Я подошла к комоду Дженнифер. Выдвинула нижний ящик. Как и ожидалось, пожалуйста: между накрахмаленным белым бельем засунут толстый коричневый конверт с пачкой полусотенных купюр.
Все так, только теперь их больше. Четырнадцать вместо десяти. Так ведь между Мартиным набегом и моим было еще полдюжины дохлых рыб, банка с червями и крем для рук.
Я спрятала деньги обратно в конверт и стала тщательно осматривать другие ящики. На этот мне пришлось потрудиться, но это стоило того. В глубине верхнего ящика я обнаружила еще один бесценный сюрприз, завернутый в несколько пар трусиков-бикини от "Маркс и Спенсер": "Нитро-морс" в жестяной бутылочке. Я отвернула пробку, и ударивший в ноздри концентрированный запах тотчас вызвал в памяти кадры - этакое любительское кино: я в своей новой квартире усердно мажу аналогично пахнущим средством поверхность викторианского камина, смотрю, как оно, пузырясь, въедается в многолетние слои краски. Вот так же оно въедалось и в кожу Кэрол Уэверли. Мелькнула мысль: не обнюхать ли белье на предмет застоявшегося душка от червяков, но даже мне показалось, что это уже слишком.
Я бросила взгляд на занавешенное окно. Может, Дженнифер Пинктон опасалась, что кто-то снаружи увидит, как она считает свои деньги? Я приложилась глазом к просвету между шторами. В глубине сада стояла женщина и смотрела прямо на мое окно. Я тотчас решила, что это Дженнифер Пинктон. И тотчас же поняла, что нет. Ни малейшего сходства. И все-таки облик этой женщины был мне чем-то знаком. Хотя издалека лица ее было не разглядеть, фигуру эту я запомнила: длинные ноги, узкая талия, точеная грудь. Да-да, тот самый сказачно красивый брасс. Я сдвинула шторы, потом взглянула еще раз. Она по-прежнему стояла там же и смотрела прямо на мое окно.
Сунув "Нитроморс" туда, где его обнаружила, я ринулась за дверь, по коридору и вылетела на залитую весенним солнцем лужайку прежде, чем вы проговорили бы: "коллагеновый имплантат". В саду было пусто. Как и тогда в атриуме, после полуночного одиночного заплыва. Все у меня складывалось настолько успешно, что я решила пока не обременять себя проблемами, которых не могу решить. У меня было такое чувство, что эта разрешится сама собой, и довольно скоро.
Середину дня, просто так, на всякий случай, я провела в салоне красоты. К пяти вечера волосы у меня были ревитализированы, пятки размягчены и отдраены, а кожа свыкшихся с мытьем посуды рук стала нежной, как на щеках. У Джули на маникюре я была пятой, и новая банка с кремом у нее была уже почти на исходе. Она держалась стойко до конца и молчала как рыба, лишь сделала мне пару ценных указаний насчет того, как обходиться с кожицей вокруг ногтей. Все это косметическое удовольствие увеличило мой счет еще на семьдесят фунтов.
На месте Дженнифер Пинктон я бы уже к этому моменту серьезно забеспокоилась, почему ничего не происходит. Рискнет ли она возвращаться и проверять - вот вопрос. Я колебалась, начать слежку прямо сейчас или уже к ночи. Пожалуй, будь я в ее шкуре, мне бы уже порядком поднадоела участь полуночного жаворонка, когда на сон буквально не остается времени. Поэтому я улучила момент и скользнула обратно в салон в семь вечера, когда с уборкой было покончено, а все прочие обитательницы замка были заняты поглощением своего силоса. Тут, несмотря на все протесты моего желудка, о жертве с моей стороны не могло быть и речи.
Я пристроилась в массажном кабинете за маникюрным столиком с увлекательной книжкой, во всяком случае выставлявшей себя таковой. Это был один из интеллектуальных-преинтеллектуальных современных триллеров про серийного убийцу-трансвестита, нападавшего исключительно на женщин, носивших имена героинь Джоан Крофорд. На обложке утверждалось, что роман постмодернистский и исключительно остроумный. Я бы назвала это несколько иначе. Убийца при помощи топора как раз приступил к расчленению жертвы номер три, когда в комнате вокруг стало смеркаться.
Я отложила книгу. Примерно через полчаса вдалеке послышались щелчок и скрип. Поднявшись из-за столика, я бесшумно прошла через кабинет и встала за дверью. Шаги были тихие, но вполне различимые. Она появилась из глубин здания, со стороны бассейна и с явной осторожностью кралась по коридору.
Дверная ручка качнулась, дверь отворилась. В полумраке фигурка пониже, чем ожидалось, двинулась через кабинет к маникюрному столику и склонилась над лампой.
Свет лампы озарил поверхность стола, кинув отблеск и на лицо вошедшей. В тот же миг я окликнула ее по имени.
К сожалению, я ошиблась.
Глава пятая
Существует - у поклонников детективного жанра, разумеется, - теория, будто истинным виновником всегда оказывается тот, кого меньше всего подозревают. И я не погрешу перед истиной, если скажу, что Лола Марш - прыщавая, в чем-то теплом, фланелевом - не входила в число главных подозреваемых. Правда, мною был упущен из виду один явный и неоспоримый факт: она тоже жила в той самой комнате, где, пусть в комоде при другой кровати, были обнаружены деньги.
Как только я свела воедино эти детали, все остальное выстроилось автоматически, однако из самой Лолы мне выжать ничего не удавалось. Невыразительная тихоня с виду, Лола в душе оказалась сущим гранитом. Когда я, подобно ангелу-мстителю, обрушилась на нее из тьмы, вы думаете, девица смутилась или вздрогнула? Ничего подобного. Она даже отпираться не стала. Просто застыла, как скала, опустив руки, сжав кулаки, и упорно не желала отвечать на мои вопросы, даже когда я со всей непреклонностью объяснила ей, как расценивает закон злонамеренное вредительство, подразумевающее нанесение телесных повреждений.
Под конец я несколько переусердствовала в своих угрозах и, приглядываясь к ней, ждала, когда же негодующе вспыхнет ее лицо. Это, по крайней мере, заставило меня рассмотреть ее внимательней.
Если б не малый рост, Лола, вероятно, не казалась бы такой нескладной. И, признаться, на любом ином рабочем месте ее кукольное личико, опушенное рыжими кудряшками, вполне сошло бы даже за смазливое. Но в данном заведении прежде всего в глаза бросались ее прыщи. И угрюмый вид. Если Лолу поставить в ряд со всеми прочими рабочими пчелками с их идеальным макияжем и точеными фигурками, пожалуй, только ее одну и можно заподозрить в недобрых чувствах к индустрии красоты в целом. В частности, к "Замку Дин". Но пойти из-за этого на вредительство? Впрочем, деньги способны кого угодно превратить в чудовище. Даже саму невинность.
Если Дженнифер на следующий день после того, как обслуживала грязевые процедуры, разбогатела минимум на полсотни фунтов, логично предположить, что она кому-то оказала услугу. Не уступила ли она просьбе соседки по комнате поменяться с ней в последнюю минуту? Причем в самую последнюю, так что подружки не успели сообщить об этом в дирекцию. И тогда, как только в ту смену произошло ЧП и Уэверли принялась опрашивать сотрудниц, проще было не высовываться, не выдавать себя, благо Дженнифер все равно и так нагорит, вдобавок у нее уже случилась стычка с начальством, когда она пыталась поменять график отлучек. Уж конечно, Лола, соседка по комнате, это знала. Она, несомненно, знала и как важно это место для Дженнифер, пусть даже заработок не так велик. А чем лучше отблагодарить подругу, если не скромным денежным подношением?
- Все-таки интересно, как вы ей объяснили, откуда деньги? И новые кроссовочки откуда? Очередной ваш "дар" или с неба свалились? - Ответа на свои вопросы я не получила. - Ну, понятно, Дженнифер уже здорово запуталась. Я к тому, что при определенном желании часть вины можно легко свалить на нее. А может, она и впрямь соучастница?
- Нет. - Прорвало! Ее "нет" прозвучало резко, как выстрел. - Дженнифер тут совершенно ни при чем.
- Отлично. Вот мы и заговорили. Тогда, пожалуйте, про деньги. Кто их послал? Что вы можете сказать? Ничего? Семьсот фунтов за две недели. Это аванс? А может, за разгул фантазии вам причитались еще и премиальные?
На этот раз - молчок, только глаза сверкнули и дернулся левый кулак. Но пантомима - не мой жанр.
- Бросьте, Лола, - я начинала терять терпение, - я нашла "Нитроморс". Мне известно и про червяков, и про рыбу, про все ваши гадости. Вы завязли прочно, и я не шучу. И если не выложите мне все, уж будьте уверены, придется вам иметь дело с полицией. Нелишне, впрочем, перед допросом несколько попрактиковаться.
Должно быть, что-то я в ней задела, потому что Лола все-таки заговорила. Выдала немного, но излагала так, что выглядело вполне правдоподобно.
- Я не раскаиваюсь. - При ее неказистости, голос у нее оказался весьма густой и звучный. - Этот центр - грязная помойка. И бизнес вонючий, и все, что вокруг. Но я не по своей воле. Мне велели.
- Кто?
- Не знаю. Не назвались.
- Деньги в конверте прислали, и все?