Волнение доктора Фелла возрастало. Он давно уже зажег сигару и теперь попыхивал ею, словно ребенок, сосущий мятный леденец. В его руках была потрепанная кожаная записная книжка, в которую он периодически что-то записывал огрызком карандаша. В какой-то момент он надул щеки и попытался заговорить в своей напыщенной манере, но под взглядом инспектора Эллиота осекся.
– Афинские архонты![8] – пробормотал он загробным голосом. – Надо же! Послушайте, Эллиот, так не годится!
Инспектор кивнул; он тоже, казалось, был полностью поглощен этой историей.
– А теперь, – доктор Фелл сделал широкий жест, из-за чего пепел от сигары просыпался на его жилет и записную книжку, – парочка вопросов. Мисс Фрэзер… гм! Кха!
– Я вас слушаю.
– Когда вы впервые вошли в этот дом, что-то "пальцами обхватило вас за щиколотку у входа", не так ли?
Лицо Тэсс стало пунцовым, но она кивнула. Устроив более прочно свое пенсне на носу, доктор Фелл несколько секунд пристально смотрел на нее.
– Понимаете, в этом происшествии есть некоторая неясность. Ну, к примеру, какими были эти пальцы? Рука была большой или маленькой?
– Я бы сказала, маленькой, – немного поколебавшись, произнесла Тэсс.
– Но что она делала: пыталась тянуть вас вниз или что-нибудь в этом роде?
– Нет, она схватила, именно схватила, а потом отпустила, и я смогла идти.
Доктор Фелл снова, тихо посапывая, внимательно посмотрел на Тэсс, а затем, обернувшись ко мне, сказал:
– Этот загадочный мистер Кларк… Я заинтригован. Давайте рассмотрим историю о Норберте Лонгвуде, которую он вам рассказал, историю об ученом, умершем в этом доме в 1820 году. Черт побери, я просто восхищаюсь хладнокровием этого мистера Кларка! – Доктор Фелл снова хихикнул. Его розовое лицо сияло лучезарной улыбкой. Пытаясь стряхнуть пепел с сигары, он уронил его на жилет. – Полагаю, он говорил вам о том, что этот Норберт Лонгвуд был "доктором"?
– Да.
– А о трех друзьях или коллегах из мира медицины – Араго, Буажиро и сэре Хэмфри Дэви?
– Нет-нет. Это я сказал о них.
– Вы?
– Да. Кларк не узнавал никаких имен. Мне даже показалось, он был несколько раздосадован, когда я упомянул о них.
Доктор Фелл задумчиво заговорил:
– Знаете, во многом он мне кажется скрытным, но особенно в случае с молодым человеком в клубе "Конго" – тем самым, что рассказал вам о проворном дворецком, качавшемся на люстре. Как его звали?
Я назвал имя, и доктор записал его.
– Адрес?
Тэсс и я озадаченно переглянулись: невероятная активность доктора в связи с этим юношей казалась неожиданной.
– Я не знаю, где он живет, но вы всегда можете поинтересоваться о нем в клубе.
– Прекрасно! Гм-м! Итак, вы говорили, что примерно в час ночи услышали стук внизу, отправились туда и обнаружили миссис Логан, выходившую из кабинета с маленьким ключом в руках, который стал причиной путаницы и недоразумения.
Я кивнул, Тэсс же хотела было что-то сказать, но остановилась, лишь бросив на меня быстрый взгляд.
– Там вас застиг мистер Логан, обвинил в коварных замыслах относительно его жены, но быстро убедился, что поймал не того мужчину. Кстати, он сказал, что был какой-то мужчина, назначавший свидания миссис Логан в музее Виктории и Альберта.
– Боб, – внезапно вспыхнула Тэсс, – может, тебе стоит рассказать о музеях буквально все?… Он бывал в очень многих из них, – добавила она, обращаясь к доктору Феллу.
– Черт побери, ты же знаешь, – возмутился я, – что мы, я имею в виду себя и Кларка, никогда не ходили в места больших сборищ. Как правило, это были небольшие музеи – такие, как музей Соуна или Ченсери-Лейн, а в другие я всегда ходил один. Что касается Кларка, я ничего определенного сказать не могу.
Доктор Фелл быстро взглянул на Тэсс:
– А вы слышали шум среди ночи, мисс Фрэзер?
– Да, слышала.
– И спустились вниз?
– Да.
– И тоже слышали весь разговор?
– Да, слышала, – призналась Тэсс, проводя пальцем по подлокотнику кресла на колесиках, а потом подняла глаза на доктора.
– А теперь об этом любопытном ключе. Не знаете ли вы, от чего он, что им можно отпереть?
– Нет, не знаю, – мгновенно откликнулась она. – Правда, у меня есть одна идея или, точнее сказать, предположение, но я пока до конца не уверена, но даже если бы я была права… – И она сделала энергичный и одновременно смущенный жест.
– А что скажете вы, мистер Моррисон? – обратился ко мне доктор Фелл. – У вас есть какие-нибудь идеи относительно ключа?
– Да. Это может быть ключ от какого-то потайного хода.
Все удивленно уставились на меня, а в глазах доктора Фелла мелькнул проблеск злорадства и интереса.
Я попытался объяснить:
– Я имею в виду потайной ход, расположенный, возможно, позади камина или соединяющий с ним. Во-первых, совершенно очевидно, что камин – новый; во-вторых, Энди Хантер знает о доме то, чего не знаем мы. Он ведь был здесь главным архитектором. Как раз перед тем, как убили Логана, Энди собирался мне все рассказать, но раздался выстрел, он побледнел и с тех пор не произнес ни слова. Если ему что-то известно, вовсе не свидетельство его вины – я слишком хорошо знаю Энди и утверждаю: он не виновен. В данном случае это – жизненно важно.
Хотя мы находились на некотором расстоянии от входной двери, все же услышали стук дверного молотка, эхом отозвавшийся в опустевшем доме. Доктор Фелл, погруженный в глубокие размышления, прервал их и взглянул на Эллиота.
– Это, видимо, местная полиция, друг мой, – спокойно заметил он. – Кажется, мы исчерпали свои полчаса. Хотите пойти поговорить с ними или мы, будто виноватые, тайком проберемся через розовый сад и удерем?
Эллиот встал. Его заурядное, но приятное лицо с рыжеватыми волосами, кажущееся простодушным, изобличал волевой подбородок. Инспектор был раздражен.
– Полагаю, – медленно произнес он, – мне лучше пойти и встретиться с ними. – И вдруг всплеск искренних эмоций прорвал "защиту": – Боже мой, сэр, не подумайте, что я не заинтересован! Я бы отдал месячное жалованье за то, чтобы узнать, в чем здесь дело, однако мы не будем иметь к этому отношения, пока они не обратятся за помощью в Скотленд-Ярд. Да и вряд ли мне поручат такое серьезное дело.
Эти слова возбудили любопытство Тэсс.
– Полагаю, местные полицейские обычно не проявляют особого желания обращаться за помощью в Скотленд-Ярд? Они ведь болезненно чувствительны, когда дело касается их способности действовать самостоятельно?
Эллиот, откинув назад голову, расхохотался.
– Старший констебль, – сквозь смех проговорил он, – болезненно чувствителен к своему бюджету. Не все знают, что, когда местная полиция обращается за помощью в Скотленд-Ярд, это стоит примерно тридцать шиллингов в день, поэтому они так и чувствительны. Однако… – Он откашлялся с таким легкомысленным и горделивым видом, что доктор Фелл подозрительно взглянул на него. – Поскольку это все-таки иногда происходит, – продолжал он, – мне доводилось встречаться с местным инспектором. Это было год назад. Они тогда схватили Джимми Гарриети. Так что, если хотите, пойду перекинусь с ним словечком. Так я пошел. – Он неодобрительно взглянул на нас. – А вы пока оставайтесь здесь. Я вернусь через минуту.
Мог бы и не напоминать. Нам все равно суждено было оставаться. Именно в этот момент мы увидели мистера Мартина Кларка, в панаме и белом льняном костюме, который обычно носят в тропиках. Он поднимался по ступенькам из сада.
Увидев нашу группу, Кларк остановился. Уже темнело. Деревья на пляже откликались на зов ветра. Панама затеняла лицо Кларка. Он стоял, ссутулившись, не произнося ни слова и хлестал тростью по траве. Казалось, если он заговорит, то это будет крик, который, дойдя до вас, превратится в победный вопль. Взяв трость обеими руками, он стал размахивать ею, словно мечом.
Глава 9
– Доктор Фелл, полагаю? – произнес Кларк.
Это были первые слова, произнесенные в гнетущей тишине, – фраза, рассчитанная на дешевый эффект и прозвучавшая даже несколько оскорбительно. Продолжая поигрывать тростью, он прошел вперед по вымощенной камнем дорожке, выделявшейся среди красок сада. На его загорелом лице сверкали крепкие белые зубы, а в светлых глазах играла насмешка.
– Что случилось? – спросил он.
– Мистер Логан умер, – звонко и отчетливо отрапортовала Тэсс. – Он был убит выстрелом в голову из вашего прыгающего револьвера, и все мы чуть ли не до смерти напуганы.
Кларк, казалось, не обиделся на жесткость ее тона; на самом деле сомнительно, что он вообще заметил его, но могу поклясться, что первым выражением на его лице было искреннее удивление, сменившееся таким огромным, идущим изнутри изумлением, что он, казалось, того и гляди сломает тонкую трость, которую вертел в руках. И все же это было лишь мимолетным отражением его внутреннего состояния в тот момент, потому что буквально в следующее мгновение лицо его уже выражало крайнее удивление и беспокойство.
– Господи боже мой! – выдохнул Кларк. – Какая ужасная новость! Это… – Он замолчал, прикрыв глаза рукой. – Но я не понимаю. Вы хотите сказать, что это был несчастный случай? И в то же время говорите, что это был "мой" револьвер. У меня нет никакого револьвера.
– В данном случае, ключевое слово – "прыгающий", – заметил доктор Фелл, тяжело поднявшийся с противно заскрежетавших качелей. – Прошу прощения. Прежде всего, должен принести свои извинения за вторжение в ваш дом…
– Не стоит беспокоиться, – быстро ответил Кларк.
– …поскольку нами была получена информация, – тяжело дыша, продолжил доктор Фелл. – Мистер Логан убит. – Фелл кратко и точно обрисовал сложившуюся ситуацию. – К несчастью, миссис Логан находилась в тот момент в комнате и видела всю удивительную сцену.
– Гвинет была там, – резко произнес Кларк, но тут же взял себя в руки. – Это даже хуже, чем я предполагал. Гвинет!
– Вы можете как-то объяснить это?
– Объяснить что?
– Это сверхъестественное явление, когда револьвер сам отделился от стены и выстрелил.
Кларк сделал раздраженный жест:
– Уважаемый сэр, как я могу это объяснить? Я даже не решусь предположить, что при свете дня могло произойти нечто сверхъестественное. Я так не думаю. Могу лишь сказать, что дом… – И он снова сделал отчаянный жест, изображая из себя старого удрученного человека. Войдя на веранду, он присел на кресло. – Я не хочу сейчас идти в дом. Полагаю, инспектор Эллиот там?
– Инспектор Эллиот?
– Вчера вечером, – задумчиво произнес Кларк, – вчера вечером, как раз перед обедом, кое-кто из моих гостей – одна очаровательная юная леди – позвонила по телефону. У меня в спальне есть еще один аппарат, и я случайно снял трубку именно в тот момент, когда звонок шел через коммутатор. Я… э-э-э… не стал вмешиваться. Абонент показался мне очень занимательным. Инспектор Эллиот (а вы, доктор, более чем кто-либо другой) всегда желанный гость в этом доме. Но, честно говоря, мне не хочется думать о том, что вы можете здесь обнаружить.
Тэсс густо покраснела.
Веселое расположение духа изменило Кларка. Не то чтобы он показал свои острые коготки или каким-то другим образом проявил коварство – во взгляде, которым он окинул всех нас, не было ничего ужасного, – но мне показалось, что он стал более решительным, более вкрадчивым и властным. Было ощущение, что мы с Тэсс внезапно превратились в парочку школьников, а Кларк, находясь где-то очень высоко над нами, на равных беседовал с доктором Феллом.
– Надеюсь, я смогу помочь вам, – сказал он. – Надеюсь, что именно вас, сэр, пригласят расследовать это дело. Есть ли какие-либо вопросы ко мне?
– Нет, – ответил доктор Фелл.
– Нет?
– Я хочу сказать, сэр, что любое вмешательство с моей стороны в данный момент было бы бесцеремонным и неуместным, – нараспев произнес доктор Фелл, а затем, сильно стукнув металлическим наконечником своей трости об пол, добавил: – И все-таки – афинские архонты! – какое дело! – и, отбросив в сторону важный тон, просто спросил: – Послушайте, с этим парнем, Логаном, вы давно знакомы?
– Примерно семь лет.
– Так долго?
– Я имею в виду, – улыбнулся Кларк, – что семь лет назад я познакомился с ним по переписке. Мы были связаны бизнесом, а он, как вы, вероятно, слышали, очень силен по части написания писем. Так мы и познакомились, но встретились только несколько месяцев назад – до этого я никогда его не видел. Он жил в Манчестере, а я – в Неаполе.
– Итак, между вами были деловые связи?
– Я занимался производством джема, – любезно отвечал Кларк. Он произнес это так, словно быть производителем джема означало самую забавную вещь на свете и одновременно нечто изысканное и необычное. – Варенье, мармелад – великолепные украшения для стола. Спелые плоды с солнечных склонов Италии к семейной трапезе у камина, привносящие тепло светила к завтраку. Логан был моим оптовым дистрибьютором.
– Гм-м… да. Да. Надеюсь, партнерство было приятным?
Кларк громко рассмеялся:
– До нашей встречи Логан смертельно ненавидел меня.
– Неужели?
– Потом все, конечно, изменилось. На самом деле это был всего лишь один из тех случаев бессмысленной вражды, которая в письмах вырастает еще больше из-за неправильного понимания одного человека другим. Логан не мог меня понять и просто сходил с ума. Боже мой! Почему я, если уж назвался бизнесменом, не вернулся на прокопченный север, чтобы покаяться и приняться за дело? Почему захотел спрятаться на "испорченном" юге? Это было ошибкой. Это было аморально – как если бы я держал гарем и пытал рабов. В любом случае, зачем я так явно предавался радостям жизни? Это раздражало его до безумия.
– А вы действительно предавались радостям жизни?
– Даже очень. У меня был офис на Страда-дель-Моло, дом на Корсо-Витторио-Эмануэлла, вилла на Капри…
Кларк вытянулся на кресле и, расслабившись, мечтательно уставился в потолок. На этом фоне его вполне можно было представить себе в пепельной прозрачности солнечного света среди яркой гаммы красок Неаполя, на фоне пляжей цвета слоновой кости и оливковых деревьев.
– Иногда я спрашиваю себя: зачем я отсюда уехал, – продолжал Кларк. – Но тогда я не обладал такой силой характера, как Логан. Вы же знаете – он был человеком, который не умел бояться.
– Он боялся, – сказала Тэсс, – когда пуля сразила его.
– Может быть, – согласился Кларк, внезапно резко вскочивший с кресла. – Итак, что вы хотите услышать от меня? Я не знаю, что случилось. Кто-то убил беднягу Логана. Почему? Почему? Почему?
Во время этого монолога доктор Фелл пристально смотрел на Кларка. Глаза доктора, увеличенные стеклами пенсне с широкой черной лентой, обладали свойством внушать тревогу и беспокойство: появлялось ощущение, что в любую минуту он, словно пулеметной очередью, может испугать собеседника вопросами. Доктор же, с трудом сдерживаясь, всего лишь спросил:
– У мистера Логана не было врагов?
– Здесь – никого; тем не менее он, по-видимому, был кем-то убит именно здесь. Мне очень жаль признавать, но это – правда.
– Убит – каким образом?
– Ох, и это вы спрашиваете у меня. Разве у вас нет никакой версии, доктор Фелл? Или у вас, мистер Моррисон?
– Есть, – ответил я. – Бьюсь об заклад, что за камином есть потайной ход в кабинет.
– Да что вы? А почему вы так думаете?
– Из-за маленького ключика, который вы передали вчера вечером миссис Логан.
После этих слов наступила полная тишина – все затаили дыхание. Кларк оттолкнул свое кресло; раздался пронзительный скрежет, похожий на скрип мела по школьной доске. Однако выражение лица Кларка оставалось несколько озадаченным.
– Мой дорогой друг, – сказал он. – Вы заблуждаетесь. Я не передавал миссис Логан никакого ключа – я вообще ничего ей не передавал.
– Тэсс видела, как вы это сделали, и я – тоже.
– Я не давал миссис Логан ни ключа, ни чего-либо другого.
– Это был маленький ключ, размером около двух с половиной сантиметров. С его помощью она что-то открыла сегодня в час ночи.
– Я не давал миссис Логан ни ключа, ни чего-либо другого.
– Нет, передавали…
– А что касается потайного хода, – перебил Кларк, сменив тон на более вкрадчивый, поскольку напряженность нарастала, – нам необходимо установить истину, и, если он есть, значит, мой архитектор отвратительно обошелся со мной, и мне это не нравится. Необходимо все точно узнать. Мистер Хантер! Мистер Хантер!
Я не заметил Энди за задней дверью, но Кларк, глаза которого улавливали малейшее движение тени, видел его. Энди демонстративно вышел к нам, и стало ясно, что он все слышал.
– Боб, – сказал он. – Не будь ослом.
– Ты имеешь в виду потайной ход?
– Да. Ничего такого нет. – У Энди был безумно-серьезный вид. Пробормотав что-то нечленораздельное, он достал из кармана кучу бумаг и стал их быстро перебирать. Наконец с торжествующим видом извлек замызганную визитную карточку. – Прочти вот это.
На карточке значилось имя Бернарда Эверса, действительного члена Королевского исторического общества, и адрес в Кларенс-Гейт. Хотя мне лично это ни о чем не говорило, Кларк с облегчением кивнул:
– Да, я его знаю. Это…
– Это – самый большой авторитет по вопросу о тайниках в Англии, – перебил его Энди, тряся карточкой перед моим носом. – Прочти его книгу. Когда Эверс услышал, что дом вновь открывается, он, как настоящий специалист, тщательно осмотрел его и изучил до мельчайших деталей; кстати, я ходил вместе с ним. – У Энди, видимо, в горле стоял ком больше его довольно заметного адамова яблока, но ему удалось преодолеть это состояние, и он ухватился за одну из немногих тем, которые пробуждали его красноречие. – Понимаешь, на сегодняшний день сказано столько всякого вздора о потайных ходах, скрытых убежищах и ложных дверях и в большинстве случаев это – просто чепуха! Это понятно всякому здравомыслящему человеку. Прежде всего, следует задать вопрос: для чего предназначались потайные ходы в каждом отдельно взятом доме? С какой целью их сооружали? Кстати говоря, тебе должно быть хорошо известно, что в старые времена люди строили их отнюдь не для развлечения – у них на то были причины. В девяноста девяти случаях из ста секретные ходы служили убежищем от преследователей – например, священников во время гонений на католиков в эпоху царствования Елизаветы и Якова; роялистов в буржуазную революцию или приверженцев Стюартов во время восстания якобитов[9]. Так вот, этот дом был построен в 1605 году, в год "порохового заговора", когда священники спешно бежали, чтобы где-нибудь скрыться. Мистер Эверс полагал, что в доме могло быть подобное убежище. Мы обошли все помещения, рассматривая все буквально под микроскопом, но нигде ничего похожего не нашли. Не веришь мне – напиши мистеру Эверсу. Вот и все. – Энди прокашлялся, потом снова стал рыться в бумажках, уронил несколько на пол, поднял их и завершил свою речь так: – Боб вообще немного помешан на предмет каминов. Первое, о чем он упомянул, когда мы приехали сюда вчера вечером, были камины. Я допускаю, что в старых домах могут быть потайные места под очагом, но в кабинете этого дома ничего подобного нет: там все кирпичи крепкие, все стыки зацементированы, и я могу назвать немало людей, которые подтвердят это.