Через три минуты я снова очутился на Данкен-стрит, только заднее сиденье было занято не Вулфом, а большим чемоданом, который я раздобыл в стенном шкафу в его комнате. У меня тоже был такой же чемодан, но я не собирался рисковать своей собственностью, как и военной карьерой. Жаль, что я мало изучил устав военного трибунала. Нет, по пути на Данкен-стрит я об этом не думал. Я решал, как мне поступить. На часах было 6.30, и если мне удастся миновать караульною службу, я понятия не имел, кого могу там встретить в это время дня. Любого, кто пребывает при исполнении своих обязанностей с четырех, допустим, до двенадцати ночи. В голове у меня вертелись три с половиной различных плана, но когда я подъехал к зданию, где располагалась разведка, решил, что не сумею разрешить свои сомнения, пока не окажусь на месте происшествия и, весьма возможно, в стане врага.
На десятом этаже я отсалютовал отдавшему мне честь капралу и, сделав вид, что несу тяжелый чемодан в левой руке, поинтересовался, придав собственной физиономии выражение озабоченности, не видел ли он, как ушел лейтенант Лоусон.
- Да, сэр. Он отбыл минут двадцать назад.
- Черт побери! А полковник Тинэм?
- Нет, сэр. По-моему, он у себя в офисе.
- Генерал Файф спускался сюда?
- В течение последнего часа или около того нет, сэр. Скорей всего, он наверху.
Я быстро прошел по коридору. Вроде, никого. До двери в мой собственный кабинет обычно я делал двадцать шагов, но сейчас преодолел это расстояние в четырнадцать, У себя я передохнул и положил чемодан на стол. Мне стало казаться, что трудности преодолимы. Например, иду к бывшему кабинету полковника Райдера и говорю капралу, что Ниро Вулф послал меня кое-что рассмотреть поближе. Я вхожу и разглядываю крышку стола Райдера с помощью небольшой лупы. Затем фыркаю от неудовольствия и велю капралу пойти и спросить у майора Гудмена, офис которого находится на одиннадцатом этаже, не одолжит ли он мне свою большую лупу. Капрал уходит, я хватаю чемодан, ныряю в коридор, потом в свой кабинет и прячу останки чемодана Райдера в чемодан Вулфа. Рискую я всего лишь в течение пяти секунд, пока нахожусь в коридоре. Все остальное сделать нетрудно. Я продумал эту ситуацию еще раз, стараясь свести время риска до минимума, и пришел к выводу, что так и следует поступить.
Я достал из стола свою маленькую лупу, сунул ее в карман, вышел в коридор и направился за угол туда, где стоял капрал. Убедившись, что на часах стоит тот же самый капрал, а рядом никого нет, я сказал ему все, что собирался, беспрепятственно прошел в кабинет Райдера и принялся рассматривать с помощью лупы крышку стола. Но делал это без особого интереса, потому что, пока подходил к столу, убедился, что чемодана Райдера в кабинете нет.
Глава 4
Я продолжал делать вид, что рассматриваю крышку стола, приговаривая про себя: "Черт, черт, поиграл и отдай! Черт, черт, поиграл и отдай!" Поскольку ничего более полезного мне в эту минуту в голову не приходило, я решился как следует обыскать комнату. Насколько я мог понять, все было как прежде, исчез только чемодан. Я направился к капралу.
- Кто-нибудь заходил сюда после того, как ушел полковник Тинэм и мы с Вулфом?
- Нет, сэр. А да! Полковник Тинэм поскорости вернулся. И с ним был генерал Файф.
- Вот как? - осторожно удивился я. - Значит, они забрали этот стул?
- Стул?
- Да, один из тех, который Вулф велел мне как следует осмотреть… А его вроде нет… Пойду взгляну еще раз.
- Никто не выносил отсюда стула, сэр. Не может этого быть.
- Вы уверены? Ни генерал Файф, ни полковник Тинэм?
- Уверен, сэр. Никто.
- Будь я Ниро Вулфом, капрал, которым, к сожалению, не являюсь, я бы посоветовал вам не утверждать того, чего можете не знать. Так говорит он. Вы заявляете, что никто из кабинета ничего не выносил. Но я заметил, что вы стоите здесь лицом к коридору и спиной к кабинету. В окнах нет стекол. Откуда вам знать, что сюда мог проникнуть представитель парашютно-десантных войск и забрать то, что ему нужно?
С полсекунды он выглядел крайне удивленным, но в следующие полсекунды я прочел в его глазах то, что он мог бы мне сказать, не будь я майором, а он всего лишь капралом.
- Да, сэр, - произнес он.
- Ладно, - снисходительно отозвался я. - Может, я ошибся в счете. Не доглядел. После шести я часто ошибаюсь.
Я прошел но коридору в собственный кабинет, уселся на стол и принялся рассуждать логически. Капрал, если только он не был слепым и не врал, явно говорил правду. Производимым в уме подсчетом, например, чему равняется минус два в третьей степени, занимался Ниро Вулф, я же был способен только на сложение и вычитание. Поэтому, подвинув к себе телефон, я позвонил капитану Фостеру, который сидел в кадрах, и спросил у него домашний адрес сержанта Дороти Брюс.
Он отнесся к моему вопросу несколько легкомысленно, но я подчеркнул, что действую официально, и получил ответ. Не дай бог, чтобы она жила в Бронксе или Бруклине, ибо в намерении поехать к ней я исходил не из сведений или догадки, а только из логики, и сразу почувствовал облегчение, когда Фостер сказал мне, что она живет на Западной Одиннадцатой улице. Как раз по дороге домой. Взяв чемодан, который оказался мне вовсе ненужным, я спустился на лифте, сел в машину и поехал в северном направлении.
Дом, в котором она обитала, был единственным современным строением среди старинных особняков. Оставив чемодан в машине, я пошел, по-военному прошагал мимо швейцара, свернул наугад налево, увидел лифт и коротко сказал лифтерше: "Брюс". По-видимому, я производил впечатление человека, которому не задают вопросов. Она вошла вслед за мною в лифт, подняла нас на седьмой этаж, распахнула дверь и пропела: "Семьсот три". Я отыскал квартиру, которая оказалась второй справа, и нажал кнопку звонка. Не сразу, но дверь отворилась, правда, всего лишь на несколько дюймов. Тем не менее я успел поставить на порог ногу.
- О! - удивилась она, я бы сказал, не очень приветливо. - Майор Гудвин?
- Он самый, - бодро подтвердил я. - У вас хорошая память на лица. Меня опять беспокоит мой глаз.
- Очень жаль, сэр, - любезно отозвалась она, но дверь осталась в том же положении. - Как я уже вам сказала, боюсь, ничем не могу помочь.
- Конечно, при таком освещении ничем. Какая уютная у вас квартирка! Это ваши собственные вещи или вы сняли ее меблированной? Некоторые, должно, быть, ваши. Они так на вас похожи.
- Спасибо, сэр. Это просто прикосновение женских рук.
- Да. Никогда не видел более привлекательной двери. Скажу вам, сержант Брюс, что пришел поговорить с вами. Иначе я открою дверь силой. Пойдем на компромисс. Вы откроете дверь, а я открою, зачем явился.
Она издала лишь смешок, но дверь распахнула, сказав: "Входите, майор", - и снова заперла ее у меня за спиной. Прихожая была размером в чемодан. Взмахом руки она пригласила меня в комнату, которая вовсе не была похожа на нее, равно как и на кого-нибудь другого. С ежемесячной оплатой или по более дешевой цене, если арендуется на определенный срок. Два окна. Кушетка и три стула. Дверь в крохотную кухню и дверь в спальню. Все это я рассмотрел с первого взгляда, и, когда повернулся к ней, она улыбалась. Улыбка у нее была очень женственной, и в любое другое время мог бы счесть эту улыбку, как большой шаг вперед, но что-то стояло между нами, если я правильно сообразил.
- Помните ту коробку, - по-дружески обратился я к ней, - в которую вы складывали в приемной свои вещи? Мне нужна точно такая же. Если вы уже ее разобрали, я был бы рад купить ее у вас.
Она была умной. Очень умной. Улыбка исчезла, губы чуть раздвинулись, глаза расширились - именно такой должна была быть реакция в ответ на мою глупость или на то, не свихнулся ли я.
- Я могу продать вам другую по оптовой цене, - снова улыбнулась она.
- Вы допустили ошибку, - покачал я головой, - забыв добавить слово "сэр". Нет, дело не в том. Я не успокоюсь, пока не увижу ту самую коробку, а я не настроен нервничать. Либо вы сами вынесете ее мне, либо я обыщу всю квартиру. Пожалуйста, избавьте меня и себя, кстати, от обыска.
- Это официальный приказ, сэр? Вы пришли сюда в качестве высшего по званию или… обычного человека?
- В любом качестве, которое вам больше по душе. Думайте, как хотите, но мне нужна та коробка.
Она направилась в спальню, но для этого ей пришлось обойти меня, что она и сделала, исчезнув в спальне. Однако я решил, что она способна улететь, как ведьма на метле, а потому на цыпочках добрался до двери в спальню, чтобы не упускать ее из виду. Но либо она услышала мои шаги, либо была подозрительной по натуре, потому что обернулась и увидела меня. Она вернулась и взялась за ручку двери, явно намереваясь ее захлопнуть и тем самым убрать свидетеля, то есть меня.
- Подождите вон там, - суровым тоном приказала она мне. - Я принесу коробку.
Мне ее слова пришлись не по душе, не говоря уж о том, что меня заставили ждать. Она наверняка направлялась к стенному шкафу в дальнем конце спальни. Я обогнал ее, обошел кровать, добрался до шкафа и открыл его. Признаюсь, что был крайне удивлен и даже на пару шагов отступил, когда навстречу мне из шкафа появился лейтенант Кеннет Лоусон. Он вышел и встал напротив, даже не поприветствовав меня.
- Вот оно, оказывается, что, - изумился я, употребив одно из выражений, любимых Ниро Вулфом, чем был крайне раздражен, когда поймал себя на этом, потому что, глядясь в зеркало, любил там видеть самого себя, а не человека, перенявшего манеры Вулфа.
Лоусон, как я уже упомянул, был рослым, сильным и красивым. Ситуация, какой она представилась, была довольно сложной, ибо мне ни в коем случае не хотелось присоединиться к Кроссу и Райдеру, уже пребывающим на том свете, поэтому я нырнул в настежь распахнутый шкаф. Поиски не заняли много времени. Картонка, обвязанная веревкой, стояла прямо передо мной. Я вытащил ее, сорвал веревку, раскрыл коробку и сразу увидел куски свиной кожи. Как в бейсболе: удар, пробежка и никаких ошибок. Я закрыл картонку и снова обвязал ее веревкой. Помимо многих фактов, мне неизвестных в ту минуту, я понятия не имел, оказался ли там Лоусон из чисто личных соображений или участвовал в краже обломков чемодана, поэтому положение было крайне щекотливым во многих отношениях.
- Я слышал, - ничуть не проявляя волнения, сказал Лоусон, - как Брюс спросила у вас, майор, явились ли вы сюда с официальным визитом, что могло бы прояснить некоторые детали.
Он одержал победу. Ведь Вулф велел мне разыскать чемодан так, чтобы об этом не стало известно Файфу, а я ведь тоже был в подчинении у генерала. Я совершил очередную глупость. Доложит ли Лоусон об этом Файфу? Был ли Лоусон убийцей или мошенником, а то и тем и другим, и поспешит ли он сообщить о моем поступке Файфу? Были ли Лоусон и сержант Брюс… Какой смысл имело стоять там и задавать себе вопросы, на которые у меня не было ответа, в то время, как они не сводили с меня глаз?
- Дамы и господа, - заговорил я, - насколько вам известно, мне было поручено помогать Ниро Вулфу в заданиях, которые он выполняет для армии. Сейчас я обязан доложить ему о встрече с вами и принести эту коробку. По рангу вы ниже меня - разница между мной и генералом Эйзенхауэром, так сказать, состоит только в том, что он здесь отсутствует, - но не будем забывать, что мы в то же время простые смертные. Если, когда я буду уходить, Лоусон попытается мне помешать или даже нанести удар стулом, я не обращусь к начальству. Я просто постараюсь расправиться с ним самостоятельно.
Лоусон приподнял уголок губ.
- Я вовсе не собирался этого делать, - холодно отозвался он, - но теперь не уверен, как поступлю.
- Решай, брат, - сказал я и повернулся к сержанту Брюс. - Итак, я предлагаю, не приказываю, а предлагаю, чтобы вы считали мой приход дружеским визитом. Не хотите ли сопровождать коробку и меня в дом Вулфа? Я оставил машину у вашего подъезда. Поездка может пойти вам на пользу.
Брось она взгляд на Лоусона, это разрешило бы, по крайней мере, часть моих сомнений, но она, лишь вскинув голову, посмотрела на меня.
- По-моему, - заявила она, - мне следует предупредить вас, что вам, майор, вероятно, придется пожалеть о вашем поступке.
- Я уже жалею. Мне все это вовсе не по душе. Вы едете со мной?
- Обязательно, - отозвалась она. - Коробка и ее содержимое принадлежат мне. - Она подошла к Лоусону и положила руку ему на плечо, - Кен, милый, ни о чем не беспокойся. Боюсь только… Не знаю, сколько времени на это потребуется. Я позвоню тебе позже. А ты, пожалуйста, позвони моей сестре в Вашингтон, причем немедленно.
- Я мог бы, - прорычал он, - выжать его и повесить сушить, как половую тряпку.
- Не сомневаюсь. - Она похлопала его по плечу. - Веди себя достойно. Есть несколько способов… вылечить простуду. Позвонишь мне, Кен?
- Конечно.
- Удостоверься, когда уйдешь, запер ли ты дверь. Пошли, майор.
Лоусон и глазом не моргнул, когда я прошествовал мимо него с коробкой в руке, приготовив другую руку на тот случай, если он все-таки решит продемонстрировать свои силу и отвагу. Но либо сержант Брюс была главной и он действовал по ее указке, либо спешил остаться один и поразмышлять. Я, как джентльмен, пропустил ее вперед, что она и сделала, остановившись в прихожей только для того, чтобы взять с вешалки свою пилотку. С таким видом, будто сопровождающий ее мужчина доставляет ей истинное удовольствие, выполняя мелкие поручения, она позволила мне закрыть за нами дверь и вызвать лифт.
На улице я поставил коробку на заднее сиденье, а сержанта посадил рядом с собой, обошел машину, сел за руль, и мы тронулись в путь. Мы оба молчали. По-видимому, нам не о чем было говорить. Но когда я остановился перед светофором на Двадцать третьей улице, она вдруг сказала:
- Можете сделать мне небольшое одолжение?
- Вряд ли. А чем? Позвонить вашей сестре в Вашингтон?
Она не то фыркнула, не то как-то булькнула. Три часа назад ее смешок мне очень бы понравился.
- Нет, - ответила она, - не столь сложное. Просто остановиться на минуту там, где можно. Я хочу кое-что у вас спросить.
Загорелся зеленый свет, и мы тронулись. В следующем квартале я увидел свободное место у тротуара, подъехал к нему, остановился и выключил мотор.
- О'кей. Спрашивайте, что хотите.
- Надеюсь, ваш глаз вас не беспокоит?
Она говорила таким тоном, каким сержант не обращается к майору. Исчезли понятие о рангах и кажущиеся барьеры. И в то же время я осознал, что она вовсе не собирается совратить меня прямо здесь на Шестой авеню, запруженной машинами, но зато намекает на то, что мы способны на естественное и здравое взаимопонимание.
- Нет, не беспокоит, - ответил я. - Это все?
- К сожалению, нет. - Она повернулась ко мне лицом, что сделал и я. - Хорошо бы, если бы наши отношения свелись только к обмену легкомысленными фразами. Не сочтите за банальность мое признание в том, что я наслышана о вашем уме, хотя и себя считаю неглупой. Будь я дурой, я могла бы попытаться вскружить вам голову прямо здесь по дороге к Ниро Вулфу, но я достаточно хорошо соображаю, что с вами этот номер не пройдет.
- Хотя вы неплохо умеете управлять вашими губами и глазами, - усмехнулся я. - А особенно голосом. Чем вы и воспользовались, попросив меня остановиться.
Она кивнула.
- Скажите, Ниро Вулфу важна эта коробка, чтобы посмотреть, не захватила ли я чего-либо, мне не принадлежащего?
- Нет. - Я не мог понять, к чему она клонит. - Это его вовсе не интересует. Ему нужен чемодан полковника Райдера. По-видимому, и вам тоже. Придется тянуть жребий, кому чемодан достанется. Все?
- О, господи! - нахмурилась она. - В каком же трудном положении мы оказались! Но ему не известно, что вы везете чемодан… что вы его нашли.
- Конечно, известно.
- Нет, не известно. У вас не было возможности сообщить ему об этом.
- Но он знает, что послал меня, а это значит, что чемодан уже в пути или скоро прибудет.
- А вы никогда не промахиваетесь, не так ли? - покачала она головой. Ее тон свидетельствовал о том, что по выполнении задания она не возражала бы немного развлечься. - Нет, он не может быть уверен. Откуда ему знать, взяла ли я чемодан домой или куда-то перепрятала? Как мне и следовало поступить, видя, что вы крутитесь рядом. - Она положила руку мне на плечо, вроде машинально, словно только там ей было и место. И дружески мне улыбнулась. - Думаю, вы бы удивились, если бы я предложила вам десять тысяч долларов за эту коробку… И ее содержимое… С условием, что вы про нее забудете. Идет?
- Я был бы ошеломлен, - заморгал я.
- Но вскорости пришли бы в себя, Что вы на это скажете?
- Черт возьми! - Я погладил ее по руке, которая так и лежала у меня на плече, - Это зависит от того, насколько серьезно ваше предложение. Если это всего лишь разговор, то я придумал бы, как с вами поторговаться, включил бы зажигание и тронулся бы с места. Если же вы не шутите, мне придется как следует подумать…
- Разумеется, при мне нет такой пачки денег, - улыбнулась она.
- Конечно, нет. А потому забудем об этом. - Я взялся за ключ.
Но ее рука легла на мою.
- Подождите. Уж очень вы импульсивны. Я всерьез предлагаю вам деньги. Десять тысяч.
- Наличными?
- Да.
- Когда и где?
- Думаю… - не сразу ответила она, - я сумею их получить через двадцать четыре часа. Может, и раньше. Завтра днем.
- А что делать с коробкой?
- Отвезем ее в банк, который открыт круглосуточно. И оставим там при условии, что получать придем вдвоем. Давайте пожмем друг другу руки в знак доверия.
Я явно любовался ею. Что звучало и в моем голосе.
- Не вас ли я видел однажды, ходящей по высоко натянутой проволоке? Может, это была ваша сестра? Вы очень похожи. Неужто вы и впрямь решили, что я клюну на вашу приманку? Такое бывает, но крайне редко. Ниро Вулф об этом тотчас бы узнал - от него ничего не утаишь - и обязательно сообщил моей бедной старенькой мамочке. Если бы не мама, я бы ни за что не устоял перед вашим предложением. Я давным-давно пообещал ей, что продам себя ни в коем случае не меньше, чем за миллион. Наша ферма заложена ровно за миллион.
Я включил зажигание и, отъехав от тротуара, присоединился к потоку машин. Она не предприняла новой попытки поймать меня на крючок, а если и хотела сделать попытку, то я, во всяком случае, об этом ничего не знаю. Что ее так напугало, старался догадаться я и решил, что, наверное, чемодан. Вулф сказал, что это очень важно, а при мне сидело красивое невинное создание, предложившее за чемодан десять тысяч долларов, когда, насколько я мог догадаться, красная цена ему в Управлении регулирования цен была не больше двадцати центов. Меня, конечно, раздражала фигурировавшая в моем сознании сумма в девять миллионов девятьсот девяносто девять тысяч долларов и восемьдесят центов, а если я раздражен, то имею привычку ехать с большей скоростью, нежели обычно, а потому буквально через минуту мы очутились у дома Вулфа на Тридцать пятой улице.