Этот "хаммер" мне прямо память отшиб! Теперь я понимаю снобов, стремящихся переплюнуть друг друга в чем бы то ни было, ведь вот уже и я неравнодушно взираю на более дорогую машину, с ревностью и тайным вопросом в подсознании: "Чем нужно заниматься, чтобы купить такую?". А между тем я это могу легко узнать! Мне вспомнилось, что садовником и по совместительству охранником в том дворе работает мой бывший завлаб, а некогда директор завода металлоконструкций имени Бабушкина Иван Игоревич Чалый, а охранником и по совместительству садовником при нем - его бывший подчиненный и неизменный соратник Антон Никифорович Сац, третьим с ними был все тот же Виктор Степанович, фамилию которого я забыла. Зато помню, что они втроем еще при социализме развернули бизнес - приладились возить в Мурманск колхозные яблоки и продавать там на местных рынках. Собирали те яблоки, конечно, сотрудники института, безвозмездно и в рабочее время. А эти прохиндеи оформляли колхозное достояние как урожай со своих дач, нанимали железнодорожные холодильники, загружали яблоками и гнали на север, за что миленьких выгнали из партии, турнули из института, так и не дав защитить столь же "самостоятельно" выполненные диссертации, как и самолично выращенные яблоки. Короче, теперь они подвизались держать в чистоте и круглосуточно охранять этот двор. Я пару раз видела, как они сгребали прошлогоднюю листву на клумбах, вспушивали землю, окапывали и подбеливали известью деревья. И хоть я давно отошла от науки, где трудилась в молодости, и эти дядьки больше не являлись моими начальниками, но видеть их в качестве подсобных рабочих как–то стеснялась. К счастью, они оказались людьми без комплексов и первыми подошли ко мне.
- Это ваша красавица? - без обиняков поинтересовался Иван Игоревич, кивая на сверкающую на солнце "инфинити". - Что за марка? Заморская? - он, как всегда, шутил, скрывая за этим то же, что и я: ревность к успеху. - А зачем вам вездеход?
- По большому счету не заморская! - засмеялась я и рассказала о своей машине, а заодно и об истории ее приобретения.
Кажется, он был тронут моей искренностью, перестал кукситься.
- У вас же мама в селе живет, наверное, приходится иногда ездить по бездорожью, - рассудил он. - Не помешает, да?
Я согласилась, что не помешает.
- А вы здесь что делаете? - спросила у него в свою очередь.
- Вы же помните, что у меня была дача?
- Конечно, еще бы, - не преминула укусить его я, но он не обратил на это внимания. Это ему всегда здорово удавалось, он никогда ни на кого внимания не обращал, дул себе в карман и попутно желал всем доброго здоровьица. - И вы там проводили все теплые месяцы, начиная от апреля и заканчивая октябрем, - продемонстрировала я, что сарказм в моих словах ему померещился.
- Точно! - одобрил он мою деликатность. Откуда ему было знать, что теперь слово "деликатность" давно вышло из употребления, ибо его заменили неуклюжим, невнятным, некстати употребляемым "политкорректность". - Но в последнее время трудно мне стало жить без удобств. Туда ведь не один год собирались воду подвести, и я все ждал, что так оно и будет. Теперь вижу, что не дождусь. А без дела не могу и без земли не могу - привык. Пригласил вот знакомый, когда–то моя жена с его матерью дружила, они вместе работали. Помогаю ему, - рассказывал мой бывший завлаб.
- Хорошо платит?
- Почти еще одну пенсию имею, - похвастался он.
Мы распрощались. Идя после этого разговора домой, я вспомнила его жену, действительно она имела отношение к медицине - работала врачом в больнице МВД. Давно ее не стало, и дочь он успел похоронить. У них была шикарная, по советским меркам, четырехкомнатная квартира в соседнем доме. Впрочем, он и поныне живет там, кажется, вместе с сыном, а иметь такую квартиру и сегодня считается завидным уделом. Когда–то, еще до прихода в наш институт, он работал с моим свекром… Ох, как много было совпадений в моей жизни, как много я знала, как долго жила на свете. А все еще чувствовала себя молодой и не верила в свои годы.
Выезжая со двора медицинского института и поворачивая налево, я все еще думала о коте, Иване Игоревиче и его работодателе, от нечего делать прикидывала, что нынче сын той женщины, что была коллегой его жены, должно быть, никак не моложе меня. И все равно он вполне мог отхватить "хаммера", как я отхватила "инфинити".
Город все еще спал, и я ехала по абсолютно безлюдному кварталу. Слева от меня проплыл, так тихо и мягко катилась машина, Дом ученых, справа - Жовтневое отделение "Приватбанка". Перед поворотом на проспект Карла Маркса я автоматически посмотрела налево и тут же нажала на тормоз - перед моим носом промчался светло–голубой, почти белый "хаммер" с временными номерами. Странно. Их что, эти белые "хаммеры", нынче у нас пачками покупают?
Я вырулила на центральную магистраль и поехала следом, размышляя о том, что этот красавчик, имея в виду "хаммера", далеко от меня не уйдет - на перекрестке загорится красный свет, и я его догоню. Зачем так носиться по городу? Красный свет, действительно, загорелся, но впередиидущая машина и не подумала останавливаться - не сбавляя скорости, припустила дальше. Черт знает почему я сделала то же самое. Шкодливый человек. Был бы рядом мой муж, он бы отвесил мне по зашейку за такую езду. Да при нем я и не вздумала бы заражаться дурным примером - что–что, а его спокойствие во всю нашу совместную жизнь оставались для меня превыше всего.
Светофор на следующем перекрестке тоже горел красным, и тут–то я голубчика догнала. Он покорно остановился, наверное, завидев справа за поворотом двух представителей правопорядка, размахивающих полосатыми палками, но нетерпение в нем так и кипело, даже, казалось, скаты слегка дымились. Каково же было мое удивление, когда вблизи я рассмотрела те же номера, что и давеча во дворе коттеджа. Неужели это тот самый "хаммер"? Выходит, его хозяин, выехав раньше меня, - я же видела открытые ворота в их дворе - поехал через Октябрьскую площадь и больницу имени Мечникова, набросив лишний круг. Зачем? Он что, не знает города? Неужели этот старый дядька, что был сыном чьей–то там коллеги, состоятельный человек, способный оплачивать услуги трех не самых бедных пенсионеров, раньше не имел машины и не сидел за рулем? Не может быть. Неужели он собрался для этой покупки только сейчас, когда пенсия на носу, и сразу размахнулся на "хаммера"? Да я хоть раньше и не ездила самостоятельно, но права у меня были сызмальства, и я, находясь в машине в качестве пассажира, всегда отслеживала движение не хуже водителя. Нет, за рулем явно сидит молодой придурок и по–дурному упивается возможностями мощной машины. Старик бы так не лихачил, тем более только осваиваясь с ролью автолюбителя. Значит, за рулем сидит молодой и гениальный отпрыск?
Куча вопросов самопроизвольно завертелись у меня в голове как реакция на недоумение: почему "хаммер", чуть раньше выехавший с того же двора, что и я, оказался позади меня, почему ехал не с той стороны, что надо. Без этих ответов я могла только мечтать о покое и о том, чтобы беззаботно поразмышлять над новой книгой. Мужик куда–то заезжал? Так для этого, даже при такой безрассудной скорости, между его выездом и нашей встречей прошло слишком мало времени. Он бы не успел и просто остановиться для высадки пассажира, не то что куда–то сходить. Нет, никуда он не заезжал, просто за рулем сидел тот, кто не знает города. Итак, подвела я итог, водитель "хаммера" не только молодой и дурной, но еще и нездешний.
Желтый свет мигнул и сразу же уступил место зеленому. Я прекратила бесперспективно мечтать о "хаммере", включила правый поворот и приготовилась обойти его странного владельца, чтобы повернуть на Харьковскую и ехать дальше на мост через Днепр. Въезд сюда не всегда был свободен, тут сходилось транспортные потоки с нескольких улиц, а также через виадук заезжали машины с набережной. В часы пик толкотни хватало, но сейчас лишь кое–где начали появляться пассажирские маршрутки, и дорога была свободна.
Рассвет застал меня на мосту. Я сбавила ход и залюбовалась небом, не забывая оглядываться по сторонам, в частности, на дорогу. Из–за крутобоких темных туч, громоздившихся на востоке, вдруг брызнул ошалевший луч солнца, и сразу мир преобразился, заиграл красками, показался прекрасно–чистым после умывания дождем. Исчезло ощущение нехватки воздуха, придавленности к земле, появился ветерок и заиграл легкой рябью на глади Днепра. Вдоль реки протянулась розовая дорожка, а над ней заклубился туман, убегая в выси, за облака. Прорезались очертания далекого горизонта, за которым, казалось, нет земли, и только воздух голубой удерживал мир на своих прозрачных струнах. Я знала, что сейчас спущусь с высоты моста и вновь окажусь на одном уровне со всеми, исчезнет эта ширь, сузятся горизонты, загромоздят линию восхода бесчисленные постройки. Поэтому спешила насмотреться и надышаться и ехала медленно, чуть покачиваясь на ухабинах. В зеркало заднего вида мелькнуло что–то знакомое, и в тот же миг мимо просвистел мой знакомец - белый "хаммер". Где он был, почему проехал мимо меня в центр города, если ему надо было ехать на левый берег? Вот странный! Впрочем, нет, еще раз убедилась я, - он просто нездешний. Интересно…
Как ни крути, как ни медли, а надо было перебираться в правый ряд и готовиться к съезду с моста. Я еще раз посмотрела на восток и вниз. Тут, продолжая откос моста, простирался небольшой лужок, густо заросший муравой и утыканный каким–то кустарником, расцветающим густой розовостью. Хотелось думать, что это сакура, но может, и нет. Казалось, его тонкие ветви тоже были розовыми и листья, пробивающиеся сквозь одежки бутонов, обещали быть такими же. А вдоль левого берега Днепра стеклом блестела лента дороги без единой живой души на ней. Это хорошо, я ведь специально выехала пораньше, чтобы покинуть город до того, как на его улицах появится транспорт. Мне надо было учиться езде по запруженным улицам, в плотном потоке машин. Это вам не Славгород, где я в юности без оглядки носилась с папой на машине, а с Сашей Косожидом на мотоцикле. Вот и сказывалась сельская школа езды - машину я водила уверенно, мне не страшны были ни поля и перелески, ни проселки, ни большие магистрали, но ездить в городской толчее боялась. Я спустилась вниз и притормозила как раз у густо–розовых кустов. В приоткрытое окно потянула воздух - нет, запах, к сожалению, не чувствовался. Пришлось надеяться, что ароматом цветущих абрикос и вишен я надышусь в селе.
Перед поворотом на набережную я посмотрела вправо - оттуда, проныривая под мостом, иногда вылетали машины, спешащие в том же направлении, что и я. Это был тот случай, когда я и не старалась понять, где они разгоняются. Просто знала, что их надо пропустить, а если они еще и лихачат, то пожелать попутного ветра. Опасения мои были не напрасны - за стойками моста замелькало что–то светлое, и вскоре там показался все тот же голубоватый или, если хотите для краткости, белый "хаммер" и снова прошмыгнул под моим носом, уносясь вперед. Я медленно поехала следом, а затем тоже припустила. "Хаммер" все так же игнорировал светофоры, он ехал с нервозной скоростью и скоро скрылся из виду. Где он был, что, значительно опередив меня на мосту, в итоге отстал и догнал только на левой стороне города, при повороте на Синельниково? Чего он петляет? Просто необъяснимые дела.
Как и все нормальные люди, я не любила необъяснимых вещей. Но в отличие от большинства я не пряталась от них, а старалась найти им объяснение, для чего нередко и рисковала, и поступала опрометчиво, и вообще вела себя не по возрасту легкомысленно. И все потому, что они мне мешали, отвлекали от работы, как мухи на Спаса.
Сейчас я проделывала то же самое - пыталась понять нелогичное поведение "хаммера". Если машиной управляет чужак и ему надо ехать на юг, например, в Симферополь, то он, естественно, тут путался. И будет путаться дальше, до самого поворота на трассу Москва - Симферополь, ибо на этом участке дороги указателями отмечалось направление на Синельниково, а не на Симферополь. Может, в городе и есть указатели на Симферополь, но они, скорее всего, выводят путешественника на Новомосковск, несколько севернее.
Итак, я поняла, что в белом "хаммере" сидел кто–то, редко или никогда не бывавший в Днепропетровске. Это самое безобидное объяснение, но не самое правдоподобное, кстати, потому что нормальный человек к любой поездке готовится с картой и с набросками маршрута. Было тут что–то не то, как ни крути. Но в это утро мне не хотелось думать о неприятных вещах. В любом случае, постаралась я вернуться к нейтральным размышлениям, этот лихач, несомненно, едет сейчас на юг, ну, или ищет выезд из города в том направлении. Вряд ли он был опытным путешественником, иначе давно бы сориентировался и не метался бестолково туда–сюда, но машину водил классно, это да. И тут я вспомнила, как мы с мужем забирали из Киева тетю Галю - она не смогла привыкнуть к городу, куда забрал ее сын, и давно просилась назад, в родное село. Мы с удовольствием согласились перевезти ее домой, ибо любили бывать в столице, гулять по Крещатику и делать покупки на память. Вот и тогда прибыли в Киев накануне вечером, переночевали у родственников, а утром поехали по делам - все, как делали сто раз. И вдруг началось. Сначала мы полтора часа добирались с Оболони до дома, где нас ждала тетя Галя, благо, что было утро и мало, как и теперь, машин на дорогах. А потом два часа выезжали за черту города, и все равно попали не туда, куда планировали. Ехали домой, как говорил принц Флоризель, абсолютно без аппетита. Да, бывает всяко даже и с опытными людьми.
Вот странно, только что я перемахнула через Днепр, проехала каких–нибудь пять–шесть километров вдоль берега и оказалась около моста через Самару. Значит, на этом отрезке пути в пять–шесть километров в Днепр впадает великая река, а сам он незаметно отклоняется в сторону. Не чудеса ли?! А мне всегда казалось, что по дороге в Славгород я дважды пересекаю одну и ту же реку, только при этом мосты почему–то по–разному называются: "через Днепр" и "через Самару". Говорят, мужчины лучше ориентируются в пространстве - как раз, помню, в тот момент я с этим согласилась и смирилась. Хоть я и поняла, где именно происходит слияние рек, но все равно приоритет в вопросах географии оставила за мужчинами. Зато женщины умеют делать несколько дел одновременно, и в соответствии с этим, я тут же заметила приткнувшийся с левой стороны под кустами белый "хаммер". Ну, это издалека он мне показался приткнувшимся, а на самом деле очень медленно въезжал на мост через Самару с железнодорожного переезда, идущего от Северного жилмассива, - там всегда очень плохая дорога. Все просто: она ведет грузовой транспорт в объезд Днепропетровска на Донецк. Какое покрытие выдержит такие нагрузки?
И все же мне показалось, что на сей раз "хаммер" специально маскировался под осторожно пробирающегося по ухабам, - почему–то. Я совсем некстати вспомнила свою последнюю книгу, где размышляла о мере вещей. Поиски гармонии не всегда так безобидны, как кажется на первый взгляд. Ведь негармоничных миров нет, даже в самом абсурдном из них, таком как, например, мир сумасшедших, существует своя гармония. Значит, под словом "поиски" мы подразумеваем разрушение одного миропорядка и замену его другим. А это уже иной компот - Гитлер тоже искал гармонию, мечтал создать новый мир, более совершенный, с его точки зрения. В книге я, конечно, об агрессии, сопровождающей всякий поиск, не писала, но это не значит, что ее там нет.
Похоже, эти люди, затаившиеся в "хаммере", - теперь я почему–то была уверена, что их там несколько, - как раз и олицетворяли изнанку такого поиска, они вели себя двусмысленно и излучали агрессию. Поняла я это интуитивно, но тут же дополнила свое прозрение соображением, что четыре совпадения - это более чем закономерность, это умысел. И тут мне пришлось признать, что наши встречи происходят не случайно и не зря, - басурмане наматывают круги вокруг меня. Но почему и зачем?
Не скажу, что я не попыталась разделить их точку зрения. У них тоже были основания подозревать, что я их преследую: когда они спускались вниз по центральному проспекту, я притаилась на углу перекрестка, а потом поехала следом, да еще припустила, не отставая. Они попытались оторваться на красный свет, да на следующем перекрестке я их догнала. Потом специально медленно ехала по мосту и высматривала с вышины, куда они скрылись, и им не оставалось ничего другого, как обогнать меня и снова дать деру. Опять же, съехав с моста, я не поехала своей дорогой, а стояла за поворотом и караулила, когда они спустятся по виадуку на набережную. И вот снова подбираюсь исподтишка туда, где они то ли стоят, то ли медленно едут - за кустами не разберешь. Все это так, но, объективно говоря, это не я дергалась, нервничала и продвигалась зигзагами, а они. Я ехала себе, отмечая то да это, и наслаждалась природой, тишиной и апрелем. Кроме того, я ведь точно знала, что не собиралась ни на кого отвлекаться от основной цели своей поездки. На черта они мне сдались?
Я насторожилась и тормознула, соображая по–быстрому, что к чему. На реке было людно, в прибрежных камышах стояло с десяток машин, а на воде виднелось и того больше лодок с рыбаками. Но они все, во–первых, были далеко и вряд ли могли помочь в случае необходимости, а во–вторых, им было не до меня: там шел клев, и жизнь текла совсем иным порядком. Я начала присматриваться к машинам в камышах, мимо которых медленно проезжала, очень надеясь увидеть при них чьего–то сынишку или какую–нибудь порядочную жену с книгой в руке, поджидающую мужа в салоне или дышащую свежим воздухом. Но, увы, таких не оказалось. Везде было пусто, хоть нагишом пляши.
"Хаммер" окончательно прекратил движение и застыл. На здоровье. Я проехала мимо, туго соображая, что меня тревожит. Ведь смешно же думать, что для этого есть серьезные основания. Мое уставшее воображение, занятое к тому же непростым выбором, какую книгу писать под новый договор, всякое может выкинуть. А может, надо было пропустить их вперед? В таких случаях никогда не знаешь, как лучше, смотря, что у них на уме. Навредить мне они могли с одинаковым успехом, что спереди, что сзади. В зеркало заднего вида я заметила, что с кустов вышли двое крепких парней, характерным образом встряхнули брюки и уселись на заднее сидение "хаммера". Ну вот, пожалуйста, я же правильно поняла, что их там несколько. Через минуту машина со свистом обогнала меня на узком мосту и, вильнув куцым хвостом, повернула направо.
Что за чертовщина? Эта дорога вела назад в город. Правда, повернув направо, можно попасть в Приднепровск, но и тут нет резона: туда можно было проехать более короткой дорогой. Я в сердцах плюнула в открытое окно. Заморочили меня совсем. Только и пользы, что я все–таки определилась с книгой.