Чувствуя себя как краснеющий младший офицер, молодой человек сообщил о результатах поисков и сделанных во время них наблюдений. Полковник уставился на него, вытаращив глаза и немного приоткрыв рот. Доктор Акрингтон казался взволнованным и озабоченным. Когда Дикон умолк, наступило долгое молчание, которое удивило молодого человека, поскольку он ожидал, по крайней мере от доктора, привычного взрыва гнева. Прошла еще одна тягостная минута.
- Итак, я подумал, что лучше сразу вернуться и сообщить обо всем вам, - подвел итог своему рассказу Дикон.
- Очень точно, - отозвался полковник, - и правильно. Спасибо, Белл. - И он действительно с удовлетворением кивнул.
"Дела неважные", - пробормотал про себя Дикон, а вслух сказал:
- Все это выглядит весьма подозрительно.
- Безусловно, безусловно, - быстро проговорил доктор Акрингтон. - Боюсь, Белл, вы просто попали пальцем в небо.
- Да, но послушайте, сэр.
Доктор поднял руку и сказал:
- Мистер Фоллс уже проинформировал нас об этом случае. Мы удовлетворены тем, что он действовал благоразумно.
- Вполне, вполне, - подтвердил полковник и потрогал свои усы, а затем спокойно добавил: - Спасибо вам, Белл.
"Мы не в армии", - раздраженно подумал Дикон и не двинулся с места.
- Я полагаю, Эдвард, - произнес доктор, - мистеру Беллу необходимо пояснение. Присаживайтесь, мистер Белл.
В полном замешательстве молодой человек сел. Находящиеся перед ним два странных пожилых джентльмена будто поменялись характерами. Насколько позволяла его природная рассеянность, полковник выглядел суровым, а вид доктора Акрингтона, наоборот, был на редкость мирным.
- Фоллс, - начал доктор, взглянув на Дикона, отводя взгляд в сторону и откашлявшись, - не имел намерений нарушить границу, которую сам же установил для поисков. Если вы вспомните, место, где отмеченная красными флажками тропинка отделяется от отмеченной белыми, находится за пределами этой границы. Фоллс приблизился к первому красному флажку и хотел уже возвратиться, как вдруг услышал подозрительный шум.
Доктор Акрингтон выдержал паузу, пока у Дикона не появилось острого желания попросить его продолжить.
- Какой шум, сэр? - произнес молодой человек.
- Кто-то двигался мимо противоположного склона холма. Фоллс замер на минуту и прислушался. Затем где-то блеснул луч света. При данных обстоятельствах Фоллс решил - и по моему мнению, абсолютно справедливо - пройти вперед и установить личность неизвестного. Как можно тише, очень медленно он взобрался на холм и посмотрел с его вершины вниз.
Неожиданным резким движением, заставившим Дикона вздрогнуть, полковник Клейр протянул молодому человеку пачку сигарет, пробормотав нелепую фразу:
- Только никаких церемоний.
Дикон отказался от сигареты и спросил, чем же закончилась история мистера Фоллса.
- Ничем! - ответил полковник, широко раскрыв глаза. - Вообще ничем! Проклятье! Вот так-то!
- Парень либо услышал шаги приближающегося Фоллса, - сказал доктор Акрингтон, - либо успел закончить дело, ради которого пришел, и смылся, пока тот карабкался на вершину холма. По-моему, это единственное объяснение. Он отлично стартовал, и хотя Фоллс спустился немного вниз по склону, светя по сторонам фонариком, там не оказалось никаких следов. Парень испарился.
Дикон почувствовал себя одураченным и в то же время обеспокоенным.
- Мне все ясно, сэр, - сказал он. - Очевидно, я полез не на то дерево, но у нас с Саймоном есть довольно веская причина считать мистера Фоллса загадочной личностью. - Молодой человек замолчал, прикусив язык.
- Ну, - проворчал доктор Акрингтон, - и что же это? Что это такое?
- Может быть, Саймон уже говорил вам.
- Саймон не удостаивает меня чести посвящения в свои теории, состоящие, в чем у меня нет никаких сомнений, из умозаключений стаи бродячих котов.
- Думаю, это не совсем так, - возразил Дикон и изложил историю про мистера Фоллса и его трубку. К удовольствию молодого человека, оба джентльмена слушали рассказ с плохо скрываемым нетерпением, и он произвел эффект, восстановивший в докторе привычное состояние духа.
- Черт бы побрал твоего молокососа, Эдвард! - раздался его возмущенный крик. - Зачем… Какого дьявола он придумывает всякие небылицы и разносит их повсюду! Мальчишка отлично знал, что я с большим подозрением отношусь к походам Квестинга на Пик. И все-таки он влез в это дело сам, собрал ценнейшие сведения и ничего мне не сказал. А тем временем затонул корабль, и агент, от которого мы могли бы получить необходимую информацию, сгинул в котле с кипящей грязью. Из всех разболтанных, самодовольных молодых хлыщей… - Доктор едва не задохнулся и взглянул на Дикона. - Как участник этой идиотской игры в молчанку будьте любезны объясниться.
Молодой человек находился в нерешительности. Хотя он отказался связывать себя обещаниями Саймону молчать, чувство, что им совершено предательство, не покидало его вот уже несколько минут. Рассказать доктору Акрингтону о своих попытках уговорить юношу проконсультироваться с дядей и о полученном от того отказе значило бы выставлять себя в наиболее невыгодном свете. Наконец Дикон заявил, будто из разговора с Саймоном догадался о его намерении пойти с собранными сведениями в полицию. Еще далеко не утихомирившийся доктор, выслушав последнее утверждение, окончательно воспламенился, и все заверения молодого человека, что, насколько ему известно, Саймон пока этого не сделал, почти не подействовали на него.
Полковник дернул себя за усы и извинился перед шурином за поведение сына. Дикон попытался вернуться в разговоре к мистеру Фоллсу, но все усилия оказались тщетны.
- Пустая болтовня, вздор, - фыркнул доктор Акрингтон. - Молодой осел вбил себе в голову дурацкие сигналы и теперь слышит их повсюду. Как они звучат?
К счастью, Дикон смог вспомнить и повторить предполагаемое закодированное сообщение.
- Если пользоваться азбукой Морзе, то здесь нет никакого смысла, - кисло заметил полковник. - Четыре "т", четыре пятерки, снова "т", затем "и" и "с". Странная, знаете ли, штука.
- Мой дорогой Эдвард, у меня не было ни малейших сомнений в огромном значении этих сигналов, когда их передавали с Пика. Ты можешь представить себе, чтобы Квестинг стал связываться с вражеской подводной лодкой с помощью аккуратной азбуки господина Морзе: "Корабль выходит завтра вечером. Осторожно потопите. Преданный вам Квестинг". - Доктор Акрингтон сделал паузу и неприятно усмехнулся. - А что касается Фоллса с его трубкой, то это ложь. Я абсолютно не доверяю данной теории. У человека просто немного расстроены нервы. Я наблюдал за ним. Он все время постукивает трубкой. И будьте любезны, мистер Белл, скажите мне, каким образом наш легкомысленный юноша отличает длинные стуки от коротких? А?
Дикон задумался.
- Может, по интервалам между ними? - неуверенно предположил он.
- В самом деле? И Саймон без всякой подготовки смог все однозначно определить?
- "Т" в таком случае звучало бы как сочетание "о" и "ш", - сказал полковник.
- Никогда в жизни не слышал такого высококачественного вздора, - добавил доктор Акрингтон.
- Я не разбираюсь в азбуке Морзе, - обиженно произнес Дикон.
- И никогда не разберетесь, если будете брать уроки у Фоллса и его трубки. Он достойная уважения личность и к тому же не профан в анатомии. Могу добавить, что мы с ним обнаружили множество общих знакомых. Все эти люди имеют большой авторитет в обществе.
- Правда, сэр? - ехидно спросил Дикон. - Тогда мистер Фоллс, конечно, оправдан.
Доктор Акрингтон вонзил в молодого человека острый взгляд, но, очевидно, решил не придавать значения его дерзости.
- Я считаю, - сказал он, - Фоллс ведет себя на редкость уместно. А с Саймоном я поговорю сегодня же. Это необходимо, чтобы он не разболтал о своей идиотской теории еще кому-нибудь.
- Правильно, - подтвердил полковник. - Мы поговорим с ним.
- Что касается постороннего возле Taupo-tapu, то это, вне всяких сомнений, Эдвард, один из твоих знакомых маори, как обычно ослушавшийся приказа. Кстати, ты тогда должен был находиться где-то рядом. Никто не вел себя подозрительно?
Полковник взъерошил волосы и растерянно огляделся.
- Нельзя сказать, что подозрительно, Джеймс. Странно. Ты же знаешь, маори смотрят на мир несколько по-иному. Я даже не пытаюсь понять их. Никогда не пытался. Они мне нравятся. Честные люди и все такое прочее, но уж очень суеверные. Очень занятно.
- Если ты нашел их поведение сегодня ночью столь интересным, - ядовито произнес доктор Акрингтон, - может, ты доставишь нам удовольствие рассказать обо всем более подробно?
- Ну, понимаешь, это трудно. Я ожидал застать их всех уже в постелях, но ничего подобного. Они стояли небольшими группами на marae, площадке перед домом, а большинство, кажется, находилось в молитвенном доме. Причем люди не убирались там… а просто разговаривали. Миссис Те Папа была в очень большом волнении. Я появился в середине ее речи, очень красноречивой и тревожной. Некоторые из маори при этом устроили зверский шум. Руа сидел на веранде с другими стариками. Забавно… - Полковник вдруг рассеянно уставился на Дикона, так и не закончив предложения.
- Что забавно, мой дорогой Эдвард?
- А? Да-да. Я хотел сказать, забавно, что он совсем не удивился, увидев меня. - Полковник издал короткий смешок сумасшедшего и указал пальцем на шурина. - Но самое главное, когда я сказал им о предполагаемом нами несчастье с Квестингом, они этому тоже не удивились.
Глава 10
Появляется сержант Уэбли
1
Дикон отправился выполнять приказ. На него была возложена задача отыскать Саймона и заставить юношу явиться к отцу в течение ближайших десяти минут. Молодого человека мучили угрызения совести. Мечтая о своей постели, он сразу двинулся в сторону домика Саймона. Небо затянули тучи, и моросил мелкий дождик. Дикона мучило ощущение надвигающейся глубокой депрессии. Он обнаружил юношу все еще в компании Смита, которого действие алкоголя, похоже, повергло в безграничное отчаяние.
- Пропало мое счастье, - жалостливо заныл Смит, заметив входящего Дикона. - Только я получил постоянную работу, хорошее жалованье, как босс пропадает. Ну разве это не невезение?
- Все будет в порядке, Берт, - успокоил его Саймон. - Папа поможет. Я тебе точно говорю.
- Ага. Но перспектива… Я не хочу ничего говорить против твоего отца, Сайм, но у нас с ним сложные отношения, и он знает об этом. Если бы я захотел заявить на него, ему пришлось бы выплачивать мне жалованье служащего отеля. Я не жалуюсь, понимаешь, но дела так обстоят. А с Квестингом у меня все уже было налажено.
- Мне весьма трудно поверить в ваше горе после предыдущего заявления о попытках бизнесмена толкнуть вас под поезд, - сказал Дикон.
Смит взглянул на молодого человека совиными глазами и ответил:
- Он мне все объяснил. Правда, не так, как в первый раз. Семафор работал нормально, но у лобового стекла машины был приделан желтый солнцезащитный экран. Квестинг показал мне его. Я ему сначала не поверил. В общем, наш разговор в двух словах не опишешь. Квестинг попытался успокоить меня, пообещав работу, и мне пришлось согласиться. Знаете, он здорово расстроился. Но я сказал, что больше не обращаю внимания на случившееся.
- При определенных условиях, насколько я понимаю, - сухо заметил Дикон.
- А почему нет?! - с достоинством воскликнул Смит. - Он был у меня в долгу, верно? Я заработал шок и кучу ссадин. Спросите у доктора. Моя задница до сих пор похожа на обезьянью. Да мне много есть на что жаловаться, правда, Сайм?
Последняя фраза прозвучала с интонациями явной обиды.
- Точно, - поддакнул юноша.
- Ага, и зачем мистер Белл говорит так, будто я как-то смошенничал?
- Нисколько, мистер Смит, - ровным голосом ответил Дикон. - Я только восхищаюсь вашим талантом уступчивости.
- Обзывают парня по-всякому, - мрачно пробормотал Смит, - и никогда не предложат ему выпить, даже хоть он для них и недостойная личность.
Как понял Дикон, этот пьяница вспомнил о бутылке виски Гонта.
- И тем не менее, Берт, - сказал Саймон, - я считаю, ты слишком легко поверил Квестингу. Он только пытался заткнуть тебе рот. А денег ты все равно бы не увидел, будь спокоен.
- Я получил расписку! - воинственно вскрикнул Смит. - Не надо меня принимать за ребенка. Я получил ее, когда Квестинг еще боялся разглашения истории с поездом. Дальновидный! Вот я каков! - Дикон рассмеялся. - Ах, да идите вы к черту! - рявкнул Смит. - Я усталый, разбитый человек и иду спать. - Он с негодованием рыгнул и ушел.
- А в трезвом виде Берт соображает здорово, - произнес Саймон.
- Ты рассказал ему о своих наблюдениях за Квестингом?
- Не больше, чем мне было необходимо. Берту нельзя доверять, когда он выпьет бутылку, другую. Но парень по-прежнему считает, что Квестинг лазил на Пик за безделушками. Я ничего не говорил. Вы же хотели держать историю с сигналами в тайне.
- Да, - согласился Дикон и потер нос. - В этом смысле, думаю, ты будешь мной не очень доволен.
И молодой человек сообщил, что выболтал обо всем полковнику и доктору Акрингтону. Саймон воспринял новость удивительно спокойно, обрушив запас своего негодования на поведение мистера Фоллса возле Taupo-tapu, о котором Дикон тоже поведал юноше. По его мнению, как бы ни были подозрительны обстоятельства, Фоллс не имел права нарушать установленную им самим границу.
- Не нравится мне этот тип, - сказал он. - Слишком аккуратно заштопан.
- Фоллс не дурак.
- Я считаю его преступником. От сигналов-то нам все равно никуда не деться.
С озабоченным видом Дикон рассказал о соображениях доктора Акрингтона по поводу сигналов.
- И должен признаться, - добавил молодой человек, - мне это кажется более вероятным объяснением. Кроме того, зачем таким нелепым и бессмысленным образом представляться Квестингу? Все, что ему нужно было бы сделать, это отвести бизнесмена в сторону и показать свои документы. Зачем подвергать себя ненужному риску? Ведь кто-то мог распознать сигналы. Бессмыслица получается.
Саймон не нашел никакого подходящего ответа и сердито напомнил о своих наблюдениях.
- А если вы считаете меня дураком, - бушевал он, - некоторые имеют другое мнение. Вам, может, будет интересно услышать, что днем я ездил в отделение полиции. - Юноша проследил за смущением своего собеседника с заметным удовольствием. - Да, после того как вы сообщили мне о том, что сигналы простучал Фоллс, я вскочил на велосипед и помчался в город. Там у меня есть знакомый сержант. К нему я и поехал. Сначала он принял меня, как мальчишку, но в конце концов мне удалось его убедить. В общем, - закончил Саймон, - я не унимался, пока не попал к шефу полиции.
- Здорово, - пробормотал Дикон.
- Да, - продолжал юноша, погладив затылок, - мы беседовали в кабинете целый час. Полиция заинтересовалась. Они ничего не сказали, но, знаете, очень многое из моего рассказа записали. К тому же я сам понял, какое произвел на них впечатление. Теперь о Фоллсе наведут справки. Если дядя Джеймс и папа считают, что соображают лучше, чем официальные представители власти, зачем мне беспокоиться? Подожду, пока полиция раскинет сети. Настанет день справедливости. А они не такие уж тупые, как я думал. Эта постановка дела меня уже удовлетворяет.
- Очень хорошо, - сказал Дикон. - Поздравляю. Кстати, я должен попросить тебя пойти к твоему отцу и могу предупредить, чтобы ты готовился к расспросам относительно отбитых трубкой Фоллса сигналов. А я пойду наконец спать.
Молодой человек уже приблизился к двери, когда Саймон остановил его.
- Совсем забыл, - произнес юноша. - Я спросил полицейских про того парня с родины. Ну, про большую шишку из Скотленд-Ярда. Их, кажется, здорово развеселил мой вопрос, и я уж думал, они не скажут мне даже, как его зовут. Но ничего, все-таки сказали. Это Аллейн. Старший инспектор Аллейн.
2
Представления Дикона о законном судопроизводстве, связанном с обстоятельствами исчезновения Квестинга, были исключительно смутными. Ему в голову приходили какие-то полузабытые фразы о предположении смерти по истечении определенного времени. То вдруг он начинал размышлять о национальности и ближайших родственниках бизнесмена. Молодой человек совсем не ожидал, что, проснувшись на следующее утро, обнаружит несколько плотных мужчин, стоящих на веранде Клейров, разглядывающих свою обувь, переговаривающихся друг с другом вполголоса и распространяющих вокруг себя не вызывающий никаких сомнений аромат одетых в штатское полицейских.
Однако именно такую картину и увидел Дикон. Гул голосов разбудил молодого человека. Свет в его комнату не проникал, поскольку окно было загорожено чьей-то широкой спиной. Дикон накинул халат и направился к патрону. Он заходил к Гонту перед сном и застал того в состоянии нервной прострации, хотя Колли и делал ему массаж. Дикон выслушал от актера просьбу ради Господа Бога оставить его одного и в сопровождении слуги с полотенцем покинул комнату.
- О, тетя моя дорогая! - прошептал Колли, указывая большим пальцем на захлопнувшуюся дверь. - Настоящий колокольный звон. Нервный припадок с музыкальным сопровождением. Мы испытываем его терпение, сэр, и даже не извиняемся. Проверьте тормоза и пересчитайте свои воротнички. Завтра мы возвращаемся из поездки на курорт.
Он указал большим пальцем на пол.
- Колли! - взревел в этот момент Гонт. - Колли! Проклятье! Колли!
Слуга снова проскользнул в спальню актера.
Вспомнив свой ночной эпизод, Дикон шел к патрону с некоторыми опасениями. У двери он прислушался, уловил запах турецкого табака, услышал, как Гонт поперхнулся дымом от сигареты и закашлялся. После этого молодой человек вздохнул, постучал и вошел в комнату. Актер в пурпурном халате лежал на софе и курил. Когда Дикон поинтересовался, хорошо ли ему спалось, он злобно усмехнулся и ничего не ответил. Молодой человек попытался несколькими маневрами начать беседу, но всякий раз натыкался на молчание и наконец уже собирался, не обращая внимания на неловкость ситуации, уйти, как вдруг Гонт сказал:
- Позвоните в тот отель в Окленде и закажите номер на вечер.
С чувством полного опустошения Дикон спросил:
- Значит, мы уезжаем, сэр?
- Я бы считал, - отозвался Гонт, - что это очевидно настолько же, насколько очевидна смена ночи днем. Я не заказываю номеров из простых капризов. Пожалуйста, закончите все дела с Клейрами. Мы уезжаем как можно скорее.
- Но ваш курс лечения, сэр?
Актер покачал указательным пальцем.
- Вы настолько грубый, бесчувственный человек, что можете легкомысленно предположить, будто я с отвратительной картиной, которая возникает у меня перед глазами каждый раз, как только я их закрываю, погружу свое тело, себя в кипящую грязь?
- Я не подумал об этом, - смущенно пробормотал Дикон. - Прошу прощения. Я поговорю с Клейрами.
- Умоляю вас, - сказал Гонт и отвернулся от него.