- Вот это обслуживание, - продолжал бизнесмен, размахивая сигарой и указывая на комнату, - не так ли? Сорок восемь часов назад я еще не имел удовольствия быть с вами знакомым, мистер Белл. После нашего вчерашнего маленького разговора я ощутил такой подъем сил, что, едва выйдя из отеля, принялся за дело и отправился в самую лучшую мебельную фирму в Окленде. Я сказал их менеджеру… Я сказал ему: "Послушайте, - я сказал ему, - у вас есть отличный товар! Он качественный и отвечает современным вкусам! Послушайте! - я сказал ему. - Я куплю весь этот товар, если вы можете доставить его в Wai-ata-tapu, Хэрпун, к завтрашнему полудню. Если нет, значит, нет". Вот каким образом мне нравится устраивать дела, мистер Белл.
- Надеюсь, вам объяснили, что даже сейчас Гонт может отказаться от приезда сюда, - сказал Дикон. - Мы доставляем вам так много хлопот, миссис Клейр.
Женщина неуверенно перевела взгляд с молодого человека на Квестинга и обратно.
- Боюсь, - уныло произнесла она, - на самом деле я не очень высоко ценю современную обстановку и всегда предпочитаю домашнюю, какой бы непривлекательной… Однако…
Квестинг опять вмешался в разговор, и Дикон слушал его излияния вполуха, вернувшись в полное сознание лишь в тот момент, когда бизнесмен с показной фамильярностью обратился к Барбаре:
- А что скажет Ба? - спросил он, понизив голос до выразительного и неприятного мурлыканья.
Дикон заметил, как девушка отступила на шаг назад и подумал: "Это инстинктивное движение, неконтролируемый рефлексивный толчок, но гораздо менее безобразный, чем ее обычные ужимки". Столь простая мысль автоматически пришла ему в голову, и он почувствовал слабый проблеск симпатии наряду с желанием защитить мисс Клейр. Она больше не казалась молодому человеку жалкой. В этот миг Дикон посчитал ее скорее трогательной. Удивленный, немного обескураженный, он перевел глаза с Барбары на миссис Клейр, увидел, что ее пухлые ручки вцепились в острые складки поблескивающего ситца, и ощутил наступление кульминации в сцене. Но она была прервана появлением нового действующего лица. На веранде послышались неровные шаги, и дверной проем потемнел.
Коренастый мужчина, пожилой, но по-прежнему рыжеволосый и чрезвычайно привлекательный внешне немного злой красотой, остановился там, глядя на Квестинга.
- О, Джеймс, - пробормотала миссис Клейр. - Это ты, старина. Ты еще не знаком с мистером Беллом. Мой брат доктор Акрингтон.
Пожав доктору руку, Дикон заметил, как Барбара подошла поближе к своему дяде.
- Хорошо добрались? - поинтересовался Акрингтон, пронзая молодого человека острым, как игла, взглядом. - Видели когда-нибудь что-либо более возмутительное, чем эти дороги? Я рыбачу.
Пораженный подобным поворотом в разговоре, Дикон вежливо промямлил:
- В самом деле?
- Если это можно назвать рыбалкой. Надеюсь, вы с Гонтом не рассчитываете поймать здесь хотя бы одну форель? Что касается земель аборигенов и чертовых белых хамов-браконьеров, то все равно на двадцать миль вокруг невозможно достать рыбы.
- Ну, ну, ну, доктор, - зачастил Квестинг. - Вы, конечно, можете оставаться при своем мнении. Великолепные маленькие форелевые реки Новой Зеландии…
- Вам доставит удовольствие, если вас будут называть "мистер"? - рявкнул доктор Акрингтон так, что Дикон нервно вздрогнул.
- Не очень, - угрюмо ответил Квестинг.
- Тогда не называйте меня "доктором", - приказал Акрингтон.
Бизнесмен шумно рассмеялся и пробормотал:
- Очень плохо.
Доктор Акрингтон оглядел комнату.
- О Боже! - воскликнул он. - Что вы тут натворили?
- Мистер Квестинг, - начала миссис Клейр, - был так любезен…
- Могу догадаться о подлинной причине любезности, - сказал ее брат, повернувшись к ней спиной. - Остаетесь здесь до вечера, Белл? Я бы хотел поговорить с вами. Приходите ко мне в комнату, когда освободитесь.
- Спасибо, сэр, - поблагодарил Дикон.
Доктор Акрингтон посмотрел на дверь.
- Светило нашего отеля, - произнес он. - Возвращается в своем обычном состоянии. Мистер Белл должен получить полное и точное представление о здешних условиях.
Все присутствующие тоже повернулись к двери. Дикон увидел неуклюжую фигуру, забиравшуюся на пемзовый пригорок и приближающуюся к веранде.
- О, дорогой! - воскликнула миссис Клейр. - Боюсь… Джеймс, дорогой, ты можешь…
Доктор, прихрамывая, вышел из комнаты. Вновь прибывший споткнулся на ступенях, остановился и достал из кармана плаща бутылку. Наблюдавшему из окна Дикону картина с белой фигурой нетрезвого человека на фоне местного пейзажа казалась нелепой и немного трогательной. Яркий свет, отраженный от дорожки, был обрамлен складками поношенной одежды мужчины, который стоял понурый, одинокий, вертя в руках бутылку виски и смотря на нее, словно на фокальную точку какой-то медитации. Наконец он поднял голову и взглянул на доктора Акрингтона.
- Смит, - произнес доктор.
- Вы славный малый, док, - пробормотал Смит. - Здесь осталась пара глотков. Идемте выпьем.
- Вам лучше оставить их себе, - сказал Акрингтон довольно мягко.
Смит заглянул мимо него в комнату, прищурился и наклонился вперед к веранде.
- Я все улажу, - важно заявил Квестинг и выскользнул за дверь встретить непрошенного гостя.
Двое мужчин сошлись друг с другом лицом к лицу. Бизнесмен, широко расставив ноги, застыл на краю веранды и стал сосредоточенно дымить сигарой. Смит вцепился в деревянную стойку и уставился на него.
- Вам нужно протрезвиться, Смит, - сказал Квестинг.
- Идите к черту, - с достоинством парировал тот, посмотрел за спину бизнесмена на застывшую на пороге будущего кабинета группу и почтительно снял шляпу. - Исключая присутствующую компанию, - добавил он при этом.
- Вы слышали, что я сказал?
- Новый постоялец? - громко спросил Смит, указывая на Дикона. - Поэтому мы и надрываем свои пупки? Поэтому? Дайте-ка мне получше разглядеть его. Боже, что за слюнтяй!
Дикон подумал: "Кто из окружающих смущен больше всех?" Доктор Акрингтон издал громкий лающий звук. Барбара разразилась агонизирующим смехом, миссис Клейр рассыпалась в тысяче извинений. Сам молодой человек предпочел с помощью веселых вопросительных взглядов сделать вид, будто не понял смысла замечания пьяного. Он умел оберегать себя от неприятностей. Смит бросился на веранду, крича:
- Посмотрите на этого маленького ублюдка!
Квестинг попытался остановить его, и вся сцена огласилась пронзительным крещендо. Дикон, миссис Клейр и Барбара остались в комнате, доктор Акрингтон, судя по его внешнему виду, наблюдал за происходящим на веранде с целью ознакомиться вкратце с исходом скандала, в то время как Смит и Квестинг сосредоточенно орали в лица друг другу. Кульминация наступила, когда бизнесмен снова попытался столкнуть разбушевавшегося пьяного со ступенек. Смит направил свой кулак в челюсть Квестингу и потерял равновесие. Оба противника упали.
Шум прекратился так же внезапно, как и начался. Необъяснимое, нелепое происшествие мгновенно превратилось в настоящую мелодраму. Дикон много раз видел подобные постановки на киностудиях. Смит, трясясь и отдуваясь, скорчился там, где упал, и состроил Квестингу рожу. Бизнесмен поднялся на ноги и прикрыл угол рта носовым платком. Его сигара валялась на земле и дымилась. Это была красочная картина. В довершение ее Пик Рэнджи оказался сейчас окрашенным в такой сочный багрянец, какой редко видели даже местные жители. Над горячими источниками струился пар.
Дикон ждал диалога из грубостей и не ошибся.
- Клянусь Господом, - прорычал Квестинг, ощупывая свою челюсть, - ты за это заплатишь! Ты уволен!
- А ты, вонючка, не мой босс!
- Я достаточно вонючий, чтобы тебя уволить, не беспокойся. Когда я стану здесь хозяином…
- Да будет так, - живо проговорил доктор Акрингтон.
- Что это такое? - послышался раздраженный голос. Из-за угла дома в сопровождении Саймона появился полковник Клейр. Смит встал с земли.
- Вы должны выгнать этого человека, полковник, - заявил Квестинг.
- Что он сделал? - резко спросил Саймон.
- Я вмазал ему. - Смит вцепился в лацканы куртки Саймона. - Смотрите сами! Он не только на меня нацеливается! Твой отец не уволит меня, правда, Сайм?
- Посмотрим, - заметил Квестинг.
- Но почему… - начал полковник Клейр, однако был тут же остановлен своим шурином.
- Если можно, я на мгновение вступлю в разговор, - ехидно произнес доктор Акрингтон. - Полагаю, нам с мистером Беллом можно удалиться в свою комнату, если он, конечно, не предпочтет занять место возле ринга. Пойдемте выпьем, мистер Белл.
Дикон с благодарностью принял предложение и покинул комнату под щебечущие извинения миссис Клейр и Барбары. Кажется, справившийся со своим негодованием Квестинг последовал за ними с речью, в которой слышались совершенно несогласованно перемешанные возбуждение, смирение и нечто вроде заискивающей настойчивости, но был мгновенно оборван доктором Акрингтоном.
- Вероятно, - сказал тот, - мистер Белл предпочитает составить собственное мнение насчет этого эпизода. Вне всяких сомнений, ему и раньше приходилось видеть хронических алкоголиков. Он не придает особого значения ничему, что высказал наш экземпляр.
- Да-да, конечно, - пробормотал несчастный Дикон.
- А относительно поведения других персон, - продолжал доктор, - молодой человек опять же может, как и я, составить собственное мнение. Идемте, Белл.
Через веранду Дикон последовал за Акрингтоном в его комнату - мрачное, невероятно опрятное помещение с отвратительного вида столом.
- Присаживайтесь, - пригласил доктор, рывком открыл дверь самодельного буфета и достал оттуда бутылку и две рюмки. - Могу предложить вам только виски. Имея перед собой ужасный пример Смита, вы можете не выразить восторга по поводу этого напитка. Но, боюсь, я все же не разделяю пристрастия к современным отравам.
- Спасибо, - поблагодарил Дикон. - Мне нравится виски. Могу я поинтересоваться, кто этот человек?
- Смит? Никудышный, безнадежный парень. В нем уже не осталось ни одного положительного качества. Болтается здесь, словно мальчишка. Агнес, моя сестра, в которой есть немного снобизма, уверенно утверждает, будто он когда-то работал учителем в средней школе. Ее гуси всегда превращаются в лебедей, но, я считаю, это предположение находится за пределами реальности. Смит, возможно, был рожден в болезненной атмосфере мнимой аристократичности. Иногда в манере подобных людей вести разговор чувствуется легкий оттенок самоуважения. Иногда они поддерживают его даже в водосточных канавах. Их часто называют "денежными переводами", а в этой экстраординарной стране со стороны местных дураков к ним выражается огромная симпатия.
- Благодарю вас, сэр, - произнес Дикон, поднимая рюмку.
- Моя сестра предпочитает обращаться с ним, как с инвалидом. Какой-то инстинкт, должно быть, привел его лет десять назад в "Источники". Доказано, что это идеальное место для кормежки. Смит получил здесь жилье и жалованье за шатание вокруг дома с топором в руках и с бутылкой в кармане. Когда ему с родины пришел чек, парень напился до чертиков, а моя сестричка Агнес напоила его бульоном и стала молиться за пропащую душу. Он абсолютнейший отброс общества, но, насколько я понимаю, не хотел обижать вас. Признаюсь, сегодня вечером я почти на стороне этого пьяницы. Он осуществил то, о чем я мечтал последние три месяца. - Дикон быстро поднял глаза. - Он двинул кулаком в морду Квестингу, - пояснил доктор Акрингтон и добавил: - Ваше здоровье.
Собеседники выпили.
- Ну хорошо, - произнес доктор после некоторой паузы. - Без сомнения, вы не станете терять время, вернетесь в Окленд и посоветуете вашему патрону избегать курорта в Wai-ata-tapu как дьявола.
При столь точном описании собственных впечатлений Дикон не смог придумать, что бы ответить, и ограничился вежливым бормотанием.
- Если вам интересно, сообщу, что вы наблюдали наше местечко в самом худшем виде. Смит не всегда пьян, а Квестинг не всегда с нами.
- Нет? Но я думал…
- Он часто отсутствует. В таких случаях я рад событию и не одобряю мотив. Однако…
Доктор Акрингтон многозначительно посмотрел на свою рюмку и откашлялся. Дикон подождал несколько секунд, но его собеседник не проявил желания продолжить тему разговора. Молодому человеку удалось заметить, что доктор с одинаковым мастерством умеет использовать и смущающие, резкие фразы и неопределенное молчание.
- Раз уж мы упомянули о нем, - нервно начал Дикон, - то, признаюсь, я несколько обескуражен личностью мистера Квестинга. Можно мне поинтересоваться, он действительно… Wai-ata-tapu действительно его собственность?
- Нет, - ответил доктор Акрингтон.
- Я спрашиваю, - торопливо продолжал молодой человек, - только потому, что, как вы знаете, мистер Квестинг первым вступил со мной в контакт. Хотя я и предупреждал его о возможности отказа Гонта о поездке в "Источники", он погружается теперь в хлопоты, соглашается на дополнительные издержки… на переделку помещения и прочее. Я имею в виду… Из письма доктора Форстера мы поняли, что должны обращаться к полковнику и миссис Клейр.
- Так оно и есть.
- Понимаю. Но… Квестинг?
- Если вы решаете против поездки в "Источники", - сказал доктор Акрингтон, - вам следует сообщить об этом моей сестре.
- Но Квестинг? - упрямо повторил Дикон.
- Не обращайте на него внимания.
- О!
За окном послышались шаги и голоса: неясный, но злобный принадлежал Смиту; высокий, возможно, слегка истеричный - полковнику Клейру; задиристый - Квестингу. Когда они приблизились, в общем гуле стали различаться странные обрывки фраз.
- …если полковник доволен… Нечестное нападение…
- …не важно. Ты напрашиваешься на это и получишь.
- …уволь меня и увидишь, что будет. Ты…
- …самая безобразная сцена… Сила моей руки…
- …вышвырнуть тебя завтра…
- Это уже слишком! - выкрикнул полковник Клейр. - Я многое терплю, Квестинг, но должен напомнить вам, что пока еще имею здесь кое-какой авторитет.
- В самом деле? Где вы его раздобыли? Лучше следите за собой, Клейр.
- Клянусь Богом! - взревел вдруг Смит. - Тебе лучше самому следить за собой!
Доктор Акрингтон открыл дверь и встал на пороге, после чего снаружи воцарилась полная тишина. В комнате появился довольно сильный запах серы.
- Полагаю, Эдвард, - сказал доктор, - ты продолжишь беседу в прачечной, а то мистер Белл, видимо, решил, что ее у нас нет. - Он захлопнул дверь и учтиво произнес: - Позвольте мне налить вам еще одну рюмку.
Глава 3
Гонт в "Источниках"
1
- Пять дней назад, - сказал Гонт, - вы чертовски соблазнительно расписывали передо мной этот курорт, а теперь заняты только тем, что оплакиваете его нищету.
- За это время, - ответил Дикон, заставляя автомобиль подскочить на рытвине и грохнуться вниз, - я побывал там и умоляю вас запомнить, сэр, - вы обо всем предупреждены.
- Вы даже перестарались, описав место отдыха в столь мрачных тонах, но мое любопытство лишь разгорелось от этого. Ради всего святого, мой дорогой Дикон, ведите машину немного подальше от края пропасти. Неужели сия горная тропа для диких козлов является основным шоссе?
- Это единственная дорога из Хэрпуна в Wai-ata-tapu, сэр. Вы же помните, что хотели тишины. И к тому же перед вами не горы. На острове Северном нет гор. Их много на юге.
- Боюсь, вы элементарный театральный сноб. Для меня это горы. Когда сорвусь с данного обрыва, вряд ли можно будет увидеть на моих губах усмешку по поводу того, что падение происходит с высоты пятьсот футов вместо тысячи. Однако какой здесь неприятный запах.
- Это от источников. Туристов убеждают, будто он должен им понравиться.
- Чушь. Как тебе наша поездка, Колли?
Заваленный на заднем сиденье багажом Колли ответил, что зажмуривает глаза на каждом повороте.
- Я не очень-то обращал на них внимание сегодня утром, когда мы ехали через леса, - добавил он, - но сейчас я как на ящике с динамитом сижу.
Дорога пробиралась через овраг и вдоль широкого пространства пустоши. Справа от нее в северном направлении удалялся изогнутый хитроумными завитками берег. Последние из этих завитков формировали собой линию перед тем, как начинал тянуться девяностомильный пляж. Шум Тасманова моря висел в посвежевшем воздухе, похожий на говор огромной толпы, а над краем пустоши медленно поднимался Пик Рэнджи.
- Довольно зловещий вид, - заметил Гонт. - Разве не горы придают ему сказочную окраску? Они очень странные по форме, не такие невероятные, как Доломитовы, или импозантные, как Скалистые… Нет, согласно вашему авторитетному заявлению, это вообще не горы, Дикон. Однако они таят в себе какой-то унылый секрет. Какой?
- Возможно, нечто связанное с вулканоподобными силуэтами. Если здесь и есть секрет, то ответ на него содержится в языке маори. Боюсь, вам еще сильно надоест этот конус, сэр. Он виден из-за гор, окружающих "Источники".
Дикон умолк на некоторое время, выжидая. Гонт безупречно владел трюком показа неподдельного интереса к различным местностям, расспросов об открывающихся глазам пейзажах и растущего любопытства, когда это было ему необходимо.
- Почему ответ заключен в языке маори? - спросил актер.
- У этого народа в древние времена существовал похоронный обряд. Они сбрасывали тела в кратер. Как вы, наверное, догадались, вулкан потухший. Предположительно, его жерло забито покойниками.
- Великий Боже! - мягко произнес Гонт.
Автомобиль взбирался все выше. Наконец стало возможным разглядеть подножие Пика Рэнджи, ряд широких площадок и склоны.
- Теперь вы вполне четко видите маршрут, по которому они, должно быть, двигались, - пояснил Дикон. - Мисс Клейр рассказывала мне, что племена останавливались у подножия лагерем на три дня, производя tangi - нечто вроде поминок. Затем тело сменяющимися носильщиками поднималось на Пик. Говорят, если хоронили вождя и погода была тихой, пение доносилось даже до Wai-ata-tapu.
- Боже мой! - воскликнул Колли.
- Можно заглянуть в кратер и увидеть…
- Не знаю. Это резервация маори, как сказали мне Клейры. Очень tapu, конечно.
- Что это значит?
- Tapu? Запрещенный. Священный. Тщательно охраняемый. Неприкасаемый. Не думаю, что в последнее время маори когда-нибудь взбирались на Пик. Для ракеhа, конечно, туда тоже нет доступа. Это был бы слишком большой соблазн для охотников разного рода. Аборигены хоронили вместе с телами вождей их оружие. Существует какой-то топор, унаследованный от вождя Реви, который умер около века назад и похоронен на Пике. Этот топор, его любимое оружие, спрятали где-то там, наверху. Он особо отличался в кровавых войнах маори, и легенды о нем передавались из поколения в поколение. Toki-poutangata Реви. На топоре есть секретный знак. Говорят даже, якобы он наделен волшебной силой бога Tane. Это просто мечта любого коллекционера, спрятанная на склонах Пика. Однако вся земля там принадлежит маори. От белого охотника она тщательно охраняется.
- И как далеко находится это место?
- Около восьми миль.
- Судя по столь жуткому пейзажу, кажется, не больше трех.
- Нечто черное, сэр, не так ли? - спросил Колли.