- Уверяю тебя, моя дорогая, - Ленчик сверлил ее взглядом, - для тебя это мероприятие совершенно безопасное. А меня ты здорово выручишь. К тому же я заплачу. Хорошо заплачу. Ты меня знаешь, я не обижу. Так как? По рукам? Ты согласна помочь?
- Да, - твердо сказала она. - Согласна.
Левандовский предложил, она согласилась. От таких предложений не отказываются!
Поэтому она и согласилась. У нее не было вариантов!
Она даже взяла у Левандовского за свою услугу аванс.
Взяла для отвода глаз. Для того чтобы Леонид не сомневался в ее лояльности по отношению к нему.
Деньги она ему вернет. Подумаешь - пять тысяч баксов! Ей не нужны проблемы.
Взяв доллары, она просто-напросто рассчитывала ввести его, таким образом, в заблуждение.
И была права. Левандовский купился. Купился как последний лошара.
Отслюнил пятьдесят купюр, отдал Юльке и успокоился. Решил - дело в шляпе!
Индюк отмороженный!
Развалился в кресле, разулыбался, размяк, стал вспоминать прошлое. Поверил в Юлькину искренность.
Самодовольный придурок!
Отказать Леониду в его просьбе она не могла. Но и выполнять эту просьбу не собиралась.
Знала, что не выполнит, уже в тот самый момент знала, когда без колебаний давала свое согласие.
И вовсе не потому, что ей стало жалко этого Алсуфьева. Ничуть! Одним хорошим психоаналитиком больше, одним меньше, ей, Юленьке, по большому счету абсолютно пофигу.
Никакой особой симпатии к этому доктору она не испытывала. Впрочем, какой-либо особой антипатии тоже.
Занудный до тошноты в своей правильности дядечка, закоренелый холостяк, чудаковатый ученый сухарь, погруженный в свои научные мысли и не замечающий никого и ничего вокруг. Ни рыба ни мясо, не пробивной, не инициативный, не интриган, не опасный…
Короче, сплошные "не".
В ее личном списке доктор наук, профессор Сергей Алексеевич Алсуфьев проходил по графе: "Ненужные люди".
Этот список Юля вела давно. Пожалуй, с тех самых пор, как поняла, что хочет чего-то добиться от этой жизни. Тогда-то и начала она делить всех окружающих на нужных ей людей и ненужных.
Нужных людей Юлиана обхаживала. Оказывала им различные знаки внимания, не забывала поздравлять с праздниками, делала им подарки…
Да что там подарки!
Люди, занесенные в эту графу, априори могли рассчитывать на любую благодарность с ее стороны. Любую! Вы понимаете?
Профессор Алсуфьев в эту графу не попал. Никакого проку от него для себя Юлиана не видела.
Да, Сергей Алексеевич написал за нее доклад для конференции в Пекине.
Ну и что?
Она вовсе не считала себя чем-то ему обязанной.
За этот доклад она уже сполна расплатилась. С заведующим кафедрой.
Алсуфьев ведь не за ее красивые глаза согласился написать доклад, а по распоряжению заведующего кафедрой. Тот ему приказал - он и написал.
Ты начальник - я дерьмо, я начальник - ты дерьмо. Такова жизнь!
Юлиана знала, что на кафедре ее называют "Меркантильная стерва".
Она и не думала обижаться. Ей было забавно. Пусть люди тешатся, если им от этого легче.
Более того, Юля была с ними согласна. Да - стерва! Да - меркантильная!
Ну и что?!
Да, она лжет, притворяется, хитрит, интригует… Спит и с заведующим кафедрой, и с проректором по науке.
Ну и что?!
Она делает карьеру. Карь-е-ру! Ради карьеры она пойдет на все. На любую подлость.
Цель оправдывает средства!
Ах вы не согласны? Вы знаете массу примеров, когда женщина сделала карьеру не через постель! Не нарушив ни одной из десяти заповедей Христовых, не поступившись моральными принципами строителя коммунизма!
Что ж, бывают и такие. Согласились!
Только у этих белых и пушистых есть для такого достойного поведения определенные веские основания, а именно наличие достойных родителей: состоятельных, деловых, предприимчивых, расторопных, с большими деньгами и обширными связями.
У Юлианы Разгон таких родителей не было. Не повезло ей с предками, ничего не поделаешь.
Отец с утра до ночи горбатился конструктором второй категории в заштатном КБ. Мать и того хуже: всю жизнь пропердела в фондах Публичной библиотеки - книжки на полках расставляла.
Выпускница библиотечного техникума! Институт окончить ума у маменьки не хватило. Вот ее на этом верхнем образовании и переклинило.
Сколько Юля себя в детстве помнит, любой разговор у матери заканчивался словами:
- Учись, Юлька. Образование в нашей жизни - все. Без диплома теперь никуда!
Без диплома никуда!
А с дипломом куда? Куда, спрашивается, с дипломом?!!
Все в ту же Публичку? Только не в фонде по местам книжечки расставлять, а в читальных залах читателям выдавать.
С повышением вас, Юлиана Сергеевна. Стоптанные тапочки, юбка пузырем…
А по выходным на дачу. В Пупышево.
Пупышево-Глупышево!
Шесть остановок на трамвае, сорок минут на метро, два с половиной часа в переполненной электричке. Потом пять километров пехом по глинистой дороге с рюкзаком за плечами. В рюкзаке колбаска докторская, толстые серые макароны, кофейный напиток "Здоровье".
Кто б объяснил, какое такое бывает здоровье от напитка из пережженных молотых желудей?
Полдня в пути? И вот он предел мечтаний дачников страны Совдепия - "фазенда". Заболоченный участок в шесть соток, посредине избушка на курьих ножках размером с хороший сортир. Ни воды, ни электричества. Ни тебе помыться, как следует, ни тебе телик посмотреть.
Нет уж, увольте, мама с папой! Такая жизнь не по ней.
Юля уже с пятого класса знала, что не будет ни конструктором, ни библиотекарем и никогда не будет ездить на дачу в Пупышево.
Она не хотела жить так, как живут ее родители. Жить от получки до получки, перебиваясь долгами, считая каждую копейку, годами мечтая о новом телике, который они смогут, совсем скоро смогут себе позволить, надо только расплатиться за полированный трехстворчатый шкаф, купленный в прошлом году, и тогда сразу же можно будет оформить кредит на покупку цветного телевизора "Радуга".
Про школу фотомоделей Юля узнала от одноклассницы. Они тогда уже в одиннадцатом классе учились.
- Вы что? - Захлебываясь от чувства собственной значимости рассказывала та на переменке. - Это реальное агентство. Там такой отбор. Вы что! Кастинг вначале бесплатный. А если девочка им своими внешними данными подходит, тогда надо заплатить. За обучение. Вы что?! У них же лучшие преподаватели. Их девочки за границей работают. Ва-аще по всему миру. Вы что! Их везде-везде на показы приглашают. Нам с мамой альбом с фотками показали, портфолио называется. Ва-аще! Там та-акие красавицы! Вы что! И все их выпускницы. В Ленинграде это первый набор. Раньше не было. Вы что?! Они раньше только в Москве работали. Эта школа московская. Туда очень трудно попасть. Не всех берут. Зато всех, кто ее заканчивает, работой потом обеспечивают. У них контракты с лучшими модельными агентствами. Не все девочки, правда, за границу попадают. Туда только самых лучших посылают. Кто лучше всех учился, ну и ва-аще самых-самых лучших. А так ва-аще! Вы что!
Девчонки слушали, разинув рот. Это сейчас спроси любую первоклассницу: "Что такое "дефиле"?" Она ответит.
А тогда, в начале девяностых, модельный бизнес в России только начинал развиваться, и слова "кастинг" и "портфолио" звучали волшебной музыкой, манили, завораживали своей непонятностью.
Юля сразу поняла - вот оно! Вот ее шанс. Верный и легкий путь в новую жизнь!
Три месяца занятий, и ты уже не ученица средней школы, ты - фотомодель, разъезжающая по всему миру. Многомиллионные контракты, виллы, яхты, поклонники, бриллианты, фотографии на обложках глянцевых журналов.
Школа моделей - это то, что ей надо!
Непонятный кастинг она пройдет. В этом Юлия не сомневалась. Ни минуты!
Уж если Дашка прошла отбор, с ее-то внешними данными, то Юлю в школу моделей возьмут и подавно.
И в школе, и во дворе Юлечка Разгон слыла признанной красавицей. Гибкая, длинноногая, с тонкой талией и высокой грудью, легко и грациозно вышагивала она по грязным тротуарам родной Гражданки. А волосы! А глаза!
Всем взяла: и лицом, и фигурой. Тот редкий случай, когда даже завистникам придраться не к чему.
- Не в мать, не в отца, а в прохожего молодца, - шипели соседки на лавочке у подъезда.
- Юленька в бабушку. На маму мою покойную похожа, - словно оправдываясь, лепетала мать.
Ага, в бабушку. Как же, вылитая бабуля! Надо же было такое придумать. Ай да мамочка! Врет и не краснеет. Думает, так ей Юля и поверила. Да бабкиной фотографией только детей пугать.
Вот характером… Характером Юля действительно пошла в бабку по матери. Та тоже себе на уме была. Бывало, всех на уши поставит, а на своем настоит. По-любому своего добьется, не мытьем, так катаньем.
Вот и Юля в нее. Уж если что захочет, вынь ей да положь!
Неделю она тогда родителей терзала, деньги на школу фотомоделей выпрашивала. Знала, что нет у них такой суммы, а все равно не отставала, давила предкам на психику.
А что?! Пусть ищут! Взаймы возьмут, украдут, заработают… Не важно! Зачем рожали, если обеспечить не могут? Любишь кататься, люби и саночки возить.
Ведро слез она пролила, пока выклянчила у родителей эти несчастные то ли пятьсот, то ли триста рублей. Сейчас уж и не вспомнить, сколько денег с них тогда содрали за три месяца обучения.
На занятия в школу моделей Юлиана ходила с удовольствием. Там учили правильно двигаться, делать макияж, прически. Были у них занятия и по актерскому мастерству, и по этикету, им там даже итальянский язык преподавали.
Правда, в средней школе, родной Юлькиной школе, в которой она училась с первого класса, у нее начались проблемы.
А что вы хотите? Ей катастрофически не хватало времени на учебу. Ежевечерние занятия в школе фотомоделей плюс страстный роман с Ленчиком Левандовским…
Когда тут учить уроки? То-то и оно. Некогда!
Учителя только за голову хватались, что стало с хорошисткой Разгон? Постоянно опаздывает, ходит по школе вечно сонная, со стеклянными глазами, будто спит на ходу, на уроках не работает, домашние задания не выполняет. Выпускной класс, а она вдруг пустилась во все тяжкие. Юбка короче некуда, прически стала носить какие-то сумасбродные. Не успели еще к ее фиолетовым волосам привыкнуть, как она уже в морковный цвет перекрасилась.
Полугодие она закончила с тремя двойками: по химии, по биологии и по литературе. ЧП районного масштаба!
Юлю с матерью вызвали на педсовет. Вот где паноптикум, честное слово! Музей восковых фигур!
И все эти доисторические экспонаты, все в один голос, как одна навалились на Юльку:
- Девочка совершенно перестала заниматься. За полгода не написала ни одного сочинения.
- Неужели так трудно выучить формулы. Я не требую невозможного.
- Где реферат по беспозвоночным? Все сдали, кроме Разгон.
Потом слово взяла Гусыня, в миру завуч Марья Ивановна. Юбка на бедрах в натяг, вот-вот по швам лопнет, под прозрачной блузкой из белого капронового гипюра ходуном ходит грудь необъятных размеров.
Гусыня встала, подбоченилась "руки в боки", могучим бюстом зазывно колыхнула и предложила ученицу выпускного одиннадцатого "Б" класса Разгон Юлиану из школы исключить, дабы не совращала она своим внешним видом учеников и не позорила в глазах районной общественности славный педагогический коллектив школы.
Мать в слезы! А Юлечка развернулась на каблуках и из кабинета директора вышла.
Молча вышла. Только каблучки по паркету: цок, цок, цок.
Горите вы все синим пламенем! Старые таратайки!
Думали, Юлиана испугается, унижаться перед вами будет. Умолять, чтоб оставили ее в школе, не выгоняли, дескать, она так больше не будет: и двойки все исправит, и подол у юбки отпустит.
Нетушки! Не дождетесь. Юльке теперь ваш аттестат зрелости без надобности.
Зачем он ей сдался, если ее ждут подиумы Милана и Парижа!
Несмотря на все старания матушки (уж и поплакала она тогда, пообивала пороги, пытаясь разжалобить училок своими слезливыми воплями), педсовет школы единогласно принял решение Юлиану Разгон из школы отчислить.
А та и рада стараться, у нее теперь на занятия в школе фотомоделей времени больше стало.
Честолюбивая Юленька лелеяла надежду заявить о себе в мире моды уже на выпускных экзаменах в модельном агентстве.
Увы! С многомиллионными контрактами и мировыми столицами моды Юлечка пролетела как фанера над Парижем.
И не только она!
Все они тогда с этой школой моделей лоханулись.
Пришли как-то раз на занятия, а на дверях замок висит. Ни тебе объявления, ни тебе записочки, только тяжелый амбарный замок.
Вахтершу, что внизу на входе сидит, стали спрашивать, та только руками разводит. Ничего, говорит, не знаю, съехала, говорит, ваша модельная школа еще вчера утром, а куда съехала, про то мне не доложили. Вот тебе и весь разговор.
- Юлиана Сергеевна, - в палату заглянула медсестра. - У Вас на двенадцать часов электрокардиограмма назначена.
- Да, спасибо, я помню. - Юлия подошла к зеркалу, улыбнулась своему отражению, поправила челку, мазнула по губам помадой и, накинув кокетливый халатик, поспешила на отделение кардиологии.
Глава 4
Сколько раз я твердила себе: "Наташенька, не пори горячку".
Бесполезно! Горбатого могила исправит.
Сегодня опять наступила на те же самые грабли. Весь день прособиралась на международную научную конференцию в Пекин, а вечером выяснилось, что, скорее всего, ни на какую конференцию я не поеду.
Славочка категорически против!
- Нет, Наташа, ты меня поражаешь. Ты вообще-то отдаешь себе отчет в своих действиях?! Понимаешь, на что согласилась?! - с пол-оборота завелся мой благоверный.
Руки даже не успел домыть. Только мылом намылил, а тут я со своими радостными новостями…
Он как про конференцию услыхал, побелел весь и давай меня отчитывать. Как маленькую.
Распалился, руками намыленными размахивает, пена во все стороны по всей ванной летит.
Кошмар какой-то!
Нет, я, конечно, сама виновата. Знаю ведь, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Надо мне было повременить маленечко с новостями.
Славка ведь с порога еще доложился, что сегодня не обедал. Дескать, работы много, не успел. Поэтому голодный как волк.
Мне бы сначала накормить его, напоить, а уж потом радовать.
А я баранину в микроволновку разогреваться сунула и скорее в ванную к нему побежала. С разговорами.
Еще бы! Такое радостное известие! Мне предложили бесплатную поездку в Китай!
Ведь до Пекина один билет на самолет только тысячу долларов стоит. А тут на всем готовом: и дорога, и отель, и экскурсии. Все включено.
Я ведь еще в течение дня несколько раз пыталась ему дозвониться, поделиться радостью.
Не дозвонилась.
Раз сто, наверное, номер набирала. Безуспешно! То занято, то вне зоны, то совещание.
Я потом уж и не пыталась с ним связаться. Какой смысл понапрасну телефон терзать?
Все равно, думаю, он скоро домой придет. Сколько бы много работы у Славочки ни было, ночевал он всегда дома.
А что вы хотите? У нас ведь дети, детям нужен отец. Не фотографию же мне им было на ночь показывать: "Пожелай папочке спокойной ночи!"
Конечно, я не сдержалась, когда он пришел, кинулась новостями делиться.
Кто ж знал, что Славка так неадекватно отреагирует?
Я вышла из ванной, тихонечко дверь прикрыла и скорее на кухню. От греха подальше!
Холодильник открыла и давай метать на стол все, что Славочка любит.
Не первый год замужем!
Маринованные миноги на тарелку выложила, рядышком кусочки нежной малосольной форели пристроила, с другого бока осетринки горячего копчения подложила и все это великолепие украсила тонко нарезанным лимоном и кружевной розочкой из сливочного масла.
А к сему рыбному ассорти еще и водочки холодненькой, "со слезой" подала.
- Слава! Иди ужинать!
Пришел. Сел. Водки в серебряную стопку налил, выпил. Рыбкой с лимончиком закусил. Сидит, надулся, как мышь на крупу.
Врешь, думаю, батюшка, меня голыми руками не возьмешь. Я буду не я, если уболтать тебя не сумею.
- Славочка, тебе салатик чем заправить? Сметаной, оливковым маслом или майонезом?
- Все равно.
Все равно так все равно. Я и сама, без тебя знаю, чем лучше салат из помидоров заправлять.
Пока салат заправляла, микроволновая печь уже пищит: баранина на ребрышках разогрелась.
Хорошо все-таки, что я баранину сегодня на ужин решила приготовить. Баранина на ребрышках - любимое блюдо моего благоверного!
А ведь я еще колебалась, думала, может, лучше чанахи сделать. Ужасно не хотелось мне в магазин за виноградом для маринада бежать. Самое обидное, что виноград этот вчера вечером в доме был. Я специально его для баранины купила, а Славка съел.
Пока ночные новости по телевизору смотрел, за здорово живешь умял целый килограмм. Ни ягодки не оставил!
Я в холодильник утром глянула - пусто! Нет винограда! Все подчистую съедено.
Как гусеница мой благоверный, честное слово, сытости не понимает.
Конечно, я разозлилась. Кому охота за одним только виноградом тащиться в супермаркет?
Вот я и развредничалась. Сам, думаю, виноват, пусть сам и расплачивается. Будет есть на ужин чанахи. Мне же проще. Меньше возни.
Потом зажадничала, уж больно хорошую баранину я вчера купила. Просто великолепную баранину. Чанахи можно и в следующий раз приготовить, когда баранина будет не столь хороша.
В магазин за виноградом я все-таки не пошла. Подумала, подумала и нашла выход из положения, обошлась без винограда. Положила в маринад вместо винограда изюм.
Очень даже неплохо получилось. Рекомендую.
Я украсила бараньи ребрышки мелко нарезанной зеленью и поставила тарелку на стол перед мужем.
Посмотрим, кто кого?
Вопреки ожиданиям, Славка при виде баранины нисколечко не оживился. Даже глазом не повел.
Вот нервы железные!
Я на стульчик напротив него присела, локотком на стол облокотилась, пригорюнилась и задушевно так, с сексуальной хрипотцой в голосе спрашиваю:
- Слав, ну, что ты молчишь? Вкусно?
Муж сопит, баранину вилкой нехотя ковыряет, и с таким видом, будто я ему ленивые голубцы подала.
Мне даже обидно стало. Готовила, готовила, два часа провозилась, а он ест безо всякого аппетита.
Ни стыда, ни совести! Узурпатор! Подмял меня под себя, подавил девичьей души высокие порывы, превратил в девку-чернавку и думает, так и надо?! Так он и будет срывать на мне свое дурное настроение, а я так и буду под его дудку плясать?!
Нет, дорогой, не на ту напал.
Я ведь не на помойке найдена, чтобы позволять себя так третировать.
От этих мыслей я так распалилась, что чуть было сцену своему благоверному не устроила. Едва сдержалась.
Вовремя вспомнила: "На сердитых воду возят!"
Нет, сейчас обижаться на мужа мне невыгодно. Добьюсь своего, тогда и пообижаюсь всласть. А пока что обижаться на Славочку резона мне никакого нет.
Он обиделся, я обиделась, слово за слово… А время идет. И работает оно не на меня.