- Познакомилась я с ним примерно год назад, - начала она. - У него была квартира на Найтсбридж, иногда по вечерам мы ходили в ресторан или кино. Потом мы объявили о помолвке, ну, почти объявили, а потом… ох, мистер Кемпион, вы же знаете остальное, я ведь вам все это уже рассказывала.
Совместными усилиями мы ответили на все вопросы, а потом я проводил ее к машине. Батвик уже ждал нас у калитки. Наверное, он понял по выражению наших лиц, что Эффи опознала Гарриса, потому что, ни слова не сказав мне, взял ее под руку и повел к "Оперившемуся дракону".
Лагг посмотрел им вслед и проговорил:
- Чудной тип. Ну, так как у нас теперь дела?
- Зашли в тупик, - ответил я, что соответствовало истине, и вернулся к Пасси.
Ожидая профессора Фарингтона, мы обсудили все с начала. Пасси изложил свои выводы, по существу разумные, хотя и сбивчиво изложенные.
- Комедию он с ней разыгрывал, - рассуждал Пасси. - Знаете, как в сказках говорится: жили-были два брата - один добрый, а другой злой. Будем так и продолжать их называть для удобства - Питерс и Гаррис. У Питерса были деньги, и Гаррис иногда выдавал себя за него: такое не так уж редко случается. И этой красотке Гаррис назвал себя Питерсом, чтобы на случай, если ей вздумается навести справки, она решила, что он человек состоятельный. А адвокат - тот, бедняга, совсем уж запутался. Оба брата, наверное, были похожи друг на друга, а тот несчастный, что там лежит, вообще уже ни на что не похож. Как вы считаете, мистер Кемпион?
Я колебался. Опознать кого-то через двадцать пять лет - дело всегда рискованное, а Кингстон к тому же говорил, что его пациент был похож на Гарриса. В общем, я готов был согласиться с теорией инспектора с одним лишь исключением. По-моему, говоря о Питерсе и Гаррисе, как о "добром" и "злом" братьях, ему следовало бы переставить имена. Я ему так и сказал. Пасси внимательно поглядел на меня:
- Может и так, только это все равно ничего не дает. Кто совершил эти убийства - вот что я хотел бы знать.
Мы молча смотрели друг на друга, пока нас не вывел из этого состояния профессор Фарингтон. Он ворвался словно вихрь. Это был невысокий, но плотный шотландец с седой лохматой шевелюрой и такими проницательными серо-голубыми глазами, какие мне не приходилось еще видеть.
- Доброе утро, инспектор, - поздоровался он. - Говорят, тут у вас куча трупов.
Его бодрый тон несколько шокировал нас, и в пристройку мы проводили его молча. Однако после того, как он осмотрел труп человека, которого когда-то звали Гаррисом, его хорошее настроение испарилось. Он обернулся ко мне, и выражение его лица было как нельзя более серьезным.
- Я знаю от сэра Лео о ваших подозрениях и готов снять перед вами шляпу, - произнес он. - Чертовски хитро… чертовски.
- Значит, вы полагаете… - начал я.
Он махнул рукой, чтобы я замолчал.
- До вскрытия я не могу сообщить ничего определенного, но меня отнюдь не удивило бы, если вы оказались бы правы. Отнюдь.
Я отошел в сторону, и он принялся за работу. Наконец он выпрямился.
- Пошлем в лабораторию, - проговорил он, - и через два дня я подробно доложу вам что и как. Думаю, однако, что могу высказать свое мнение - сами понимаете, пока это только догадка - что он умер раньше, чем получил эту рану на голове.
Я задал ему один-единственный вопрос, и он утвердительно кивнул.
- Да, - ответил он, - это был яд. Не удивился бы, если им окажется хлоралгидрат. Вот это, - он показал на проломленный череп, - должно было сбить вас со следа. Боюсь, что вы имеете дело со страшно ловким преступником, мистер Кемпион. Ну, а теперь поглядим на второго беднягу.
Глава 15
ЛАГГ УХОДИТ
За два дня ничего не произошло, на два дня нам было даровано спокойствие: Лео, чтобы немного прийти в себя, Пасси и мне, чтобы собрать как можно больше полезных сведений.
В деревне все делали вид, будто ничего не случилось, только ходили хмурые, пораньше ложились спать, запирая двери на все запоры, и со злостью отгоняли всяких туристов, совавших нос на поле, где был найден несчастный Хейхоу.
У Дженет вид был удрученный, да и Поппи сдала. Зато Уиппет проявил такое участие, которого я от него не ожидал. Временами он заходил ко мне, а потом сидел и молчал, вопросительно поглядывая на меня, пока я не отсылал его к Дженет, которая была достаточно добра, чтобы удостаивать его своего внимания.
Кингстона, разумеется, было всюду полным-полно и, в общем-то, польза от него была. У него была слабость к сплетням, и он не считал нужным обращать внимание на закон о диффамации.
Мы получили первые сведения от мистера Скина, адвоката. Тот Питерс, что умер в тетерингском санатории, отнюдь не был, оказывается, бедняком и к тому же предусмотрительно застраховался на двадцать тысяч в Объединении страховых ассоциаций. Насколько мог судить мистер Скин, Питерс собирался занять денег под заклад страхового полиса и вложить их в какое-то предприятие. Получилось, однако, так, что выиграл на этом его брат - Гаррис.
О Гаррисе нам удалось выяснить очень мало. Он снимал квартиру в Лондоне на имя Питерса, но богатым никогда не был. Наши трудности еще увеличивались неразберихой: кто же из братьев был Гаррис, а кто Питерс. В конце концов, я отправился к Лео. Он сидел в кабинете и грустно разглядывал великолепную коллекцию своих охотничьих трофеев. Перед ним на письменном столе лежала кучка нетронутых бумаг.
- Нам дают десять дней, мой мальчик, - сказал он наконец. - Предварительное следствие продолжено, чтобы дать нам время, но это значит, что мы должны получить какие-то результаты. Уж слишком много вокруг этого разговоров. Признаюсь, мой мальчик, что многие здесь считают, будто мне следовало сразу же обратиться в Скотленд-Ярд. Сначала дело не казалось мне сложным, но, поверь, сейчас я и не знаю, чем все это кончится. Каждое утро просыпаюсь и думаю, что же принесет нам этот день. Среди нас на свободе гуляет убийца. Бог знает, кого он выберет следующей жертвой.
Он умолк, а когда я ничего не ответил, пристально посмотрел на меня.
- Я тебя знал еще мальчишкой и сразу вижу, когда у тебя что-то на уме. Если ты что-то раскопал и ждешь, пока будут улики, без колебаний скажи мне, кого ты подозреваешь. Я вынесу все, что угодно, только не эту неопределенность. Ты хоть что-нибудь понимаешь во всей этой неразберихе?
Я по опыту знаю, что на Лео можно положиться во всем, и тем не менее колебался. Довериться кому бы то ни было в данный момент было слишком опасно.
- Слушайте, Лео, - ответил я, - я знаю, как было совершено первое убийство, и, мне кажется, знаю, кто его совершил. Но в данный момент я абсолютно ничего не могу доказать, а без доказательства мы ничего не добьемся. Дайте мне еще день-два.
Сначала он было вспылил, и я уже боялся, что он воспользуется своим авторитетом и заставит меня сказать все, что мне известно, но он, однако, смирился. Я высказал еще одну просьбу.
- Смогли бы вы получить разрешение министерства внутренних дел на эксгумацию Р. А. Питерса, похороненного в январе на кладбище в Тетеринге?
На его лице появилось выражение озабоченности.
- Попробовать можно, - произнес он наконец, - только, дружок, опознать кого-либо через такое время… - Он нахмурился и развел руками.
- Может, нам и удастся, - настаивал я. - В определенных обстоятельствах это возможно.
Он все еще хмурился.
- Имеешь в виду, когда в теле есть сурьма?
- Необязательно сурьма, - ответил я. - По большей части, это вопрос почвы.
В конечном счете я добился своего и пошел разыскивать Кингстона.
По телефону я справился, есть ли он дома, и мы с Лаггом отправились за ним. Доктор с радостью встретил нас в своей неуютной приемной.
- Ну, видно, у вас выдался выходной, раз уж вы решили и меня навестить, - сказал он с укоризной. - Что будете пить?
- Ничего, - ответил я, - сейчас ничего. Мы к вам не просто с визитом. Нам нужна ваша помощь.
Его круглое розовое лицо залилось краской от удовольствия.
- Серьезно? Это мне льстит. Я уж начал было думать, что только мешаю вам. Я тут, пока суть да дело, провел небольшую разведку на свой страх и риск. В "Оперившемся драконе" поселился какой-то загадочный тип. Вы о нем что-нибудь знаете?
- Не слишком много, - ответил я честно. - Знавал его когда-то, мы, собственно, вместе ходили в школу, но с тех пор почти не виделись.
- Ага… - он с таинственным видом покачал головой, миссис Тетчер говорит, что в начале недели он несколько раз интересовался Хейхоу. Вы об этом знали?
Я, конечно, не знал и поблагодарил Кингстона.
- Это мы выясним, - сказал я. - А сейчас не могли бы вы показать нам ваше кладбище?
Он охотно согласился. Мы вышли из дома, похожего на казарму, запущенного и неуютного. Кингстон явно сам это сознавал и смущенно объяснил нам:
- Я тут хозяйничаю с помощью одного паренька из деревни, пока отдыхающих нет. Славный паренек, на все руки мастер. Сын местного строителя и помогает ему, когда не подрабатывает у меня или викария. Как только появятся отдыхающие, придется завести уборщицу и санитарку.
Лагг плелся позади нас, и Кингстон улыбнулся мне.
- Практики у меня здесь, знаете, почти никакой. Иначе, наверное, не было бы так скучно.
Проходя мимо моей почти новенькой машины, он с вожделением посмотрел на нее, и мне стало его немного жаль. В его затаенной зависти было что-то детское. Тратить время зря он умел гениально, так что машину мы осматривали довольно долго. Он восхищался мотором, внутренней отделкой, блеском лака, чем завоевал сердце Лагга.
В обстановке полного взаимопонимания я воспользовался случаем, рискнул и оказал ему доверие, предназначенное первоначально для Уиппета. Мы заговорили о почве на здешнем кладбище. Он проявил заинтересованность и помог мне.
- Да, - заключил он, - земля здесь сухая и твердая, а, может, в ней есть что-то консервирующее, потому что однажды старый Уиттон, наш могильщик, вытащил меня утром из постели, чтобы показать диковинку. Он отрыл могилу трехлетней давности, потому что жена покойника завещала похоронить их вместе. Крышка гроба каким-то образом сдвинулась, и, представьте себе, мы увидели великолепно сохранившееся тело. Как вы об этом могли догадаться?
- Кусты на кладбище, - ответил я. - Как раз подходящая почва для таких.
Мы еще минутку поговорили на эту тему, и тут его осенило, к чему я клоню.
- Эксгумация?! - спросил он. - Серьезно? Ну и ну! Вот это будет…
Он замолчал, проглотив следующее слово, которое почти наверняка прозвучало бы "забава".
- …сенсация, - добавил он через мгновение. - При эксгумации я еще никогда не присутствовал. Здесь таких вещей нормально не делают.
- Обещать ничего не могу, - возразил я. - Это еще не решено и, ради Бога, никому не говорите об этом. На данном этапе это может оказаться по-настоящему опасным.
- Речь идет об установлении личности, верно? - проговорил он жадно. - А знаете, Кемпион, это может вам удастся! Просто чудо, что этот человек приехал умереть к нам. На девяносто девяти кладбищах из ста вы бы…
- Да, да, только молчите, - сказал я. - Ради Бога, не надо говорить об этом!
- Не буду, - пообещал он. - На меня можете положиться, друг мой. Да я и понятия не имею, кому бы я стал рассказывать.
Узнав то, что нам было нужно, мы покинули его. Он стоял и провожал нас взглядом, пока мы не исчезли за холмом. Лагг вздохнул.
- Жизнь, как у пустынника, - заметил он. - Когда видишь такого парня, хочется захватить его с собой и пройтись по кабачкам, верно?
- В самом деле? - спросил я. Лагг нахмурился.
- Что-то вы таким важным и хитрым становитесь, что это уж совсем не по мне, - пожаловался он. - Я бы на вашем месте не копался в трупах, а сказал бы этому доктору, что еду на неделю в город и мы могли бы там славно погулять.
- Видит Бог, - заметил я, - ты бы, пожалуй, и впрямь так сделал.
Он решил строить из себя обиженного, и домой мы доехали молча.
На следующий день - третий после того, как был найден Хейхоу - я проснулся обеспокоенный. У меня было предчувствие, что сегодня дело сдвинется с места, хотя вряд ли бы я решился продолжать, если бы знал, в какую именно сторону.
Началось с сообщения профессора Фарингтона. Он пришел в участок, когда я совещался там с Пасси, и изложил свое заключение на словах.
- Да, - заявил он, - как я говорил, это был хлоралгидрат. Сейчас трудно, однако, установить, какую его дозу он получил перед смертью. Понимаете, вообще невозможно сказать - был он уже мертв, когда ваза упала ему на голову, или только находился без сознания.
Свойства хлоралгидрата нам с Пасси были знакомы: это излюбленный наркотик уголовников, но мы не стали перебивать профессора.
- Его сразу же охватила сонливость. Потому-то хлоралгидрат и считают такой чертовски полезной штукой. Если бы доза была небольшой, вы бы просто подумали, что человек спит глубоким сном.
Потом профессор заговорил о Хейхоу.
- Очень занимательная у него рана, - сказал он. - Просто на удивление удачная, разве что ее нанес человек, знающий толк в этом деле. Удар был нанесен прямо над ключицей и перерезал шейную артерию. Он умер практически мгновенно.
После этого он описал нам нож, которым воспользовался убийца, то есть, конечно, его лезвие. Пасси не знал, что и думать, но с моей теорией он сошелся точка в точку.
Я оставил их вместе и отправился к Уиппету. Когда я пришел в "Оперившийся дракон", ни его, ни Эффи не было, но через пару минут Уиппет приехал на своей спортивной машине.
- Осматривал дома, которые сдаются в наем, - сказал он. - Там внизу, у дороги, есть одна любопытная вилла. Пустая. Меня пустые дома интересуют. Тебя тоже? Я, когда куда-нибудь приеду, всегда осматриваю пустые дома.
Решив, что он уже исчерпал тему, я задал свой вопрос. Если бы я рассчитывал его смутить, то пришлось бы разочароваться.
- Хейхоу? - переспросил он. - Да. Да, конечно, Кемпион, я с ним несколько раз беседовал. Ужасно неприятный был старикашка, все старался как-нибудь выкачать из меня денег.
- Охотно верю, - сказал он. - Но о чем ты с ним разговаривал?
Уиппет поднял голову, и я мог взглянуть прямо в его невыразительные бледно-голубые глаза.
- По большей части о природе, так мне кажется. Знаешь, о флоре и фауне.
В этот момент в моей головоломке встал на место еще один кусок.
- Некоторые рождаются слепыми, - заметил я едко, - некоторые слепнут потом, а некоторым слепоту внушают. Осы принадлежат к первой категории, не так ли?
Он ничего не ответил и только молча посмотрел в окно.
Я вернулся в Хайуотерс, и там меня ожидало нечто, что мне и во сне не снилось и чего я себе никогда не прощу.
Лагг исчез.
Чемоданчика его не было, а на моем ночном столике лежала придавленная пепельницей новенькая фунтовая бумажка.
Глава 16
РЫЖИЕ ВОЛОСЫ
Сначала я глазам своим не поверил. Это была та единственная возможность, которая никогда не приходила мне в голову, и на мгновение я был совершенно выведен из равновесия. Я услышал, как что-то истерически бормочу. Пеппер пытался мне помочь.
- Кто-то звонил вам, сэр, - сказал он. - Я не очень прислушивался, но как будто из Лондона. Трубку взял мистер Лагг, а потом через пару минут спустился вниз с чемоданом и пошел в деревню по тропинке через поле.
Это было все. Больше мне никто ничего сказать не мог - даже телефонистка. Телефонов было множество, а она оказалась на диво нелюбопытной. Не слышала ли она разговора? Нет, конечно! Никогда не подслушивает.
Я был вне себя. Все начинало упираться в вопрос времени. Иногда перед моими глазами вставала жуткая картина типа той, что я увидел в подзорную трубу.
Розыск был начат немедленно.
И Лео, и Дженет старались насколько могли успокоить меня. Пришлось объяснить всем им, что эта фунтовая бумажка абсолютно ничего не значит. Безусловно, бывают слуги, исчезающие, когда им вздумается, оставив, вместо отказа от места, недельное жалованье, но Лагг к ним не принадлежит. К тому же, никто его не видел ни в деревне, ни на автобусной остановке. Он исчез почти так же таинственно, как Хейхоу - ушел в поле и исчез.
Я позвонил Кингстону. Он выслушал мой взволнованный рассказ с обезоруживающим любопытством.
- Послушайте, Кемпион… - его голос по телефону звучал совсем по-юношески. - У меня есть идея. Не знаю, помните ли вы, но вчера я говорил вам одну вещь. Вас она не заинтересовала - по лицу было видно - но сейчас она могла бы пригодиться. Через несколько минут я буду у вас.
И действительно был. Не прошло и двадцати минут, как его машина проехала, пыхтя, на второй скорости вверх по аллее. Кингстон порозовел, глаза его блестели. Я бы, пожалуй, и простил ему это, если бы речь шла не о Лагге.
Мы стояли и разговаривали на газоне перед домом.
- Этот самый Уиппет, - сказал Кингстон. - Я к нему давно уже присматриваюсь. Понимаю: вы с ним вместе учились и так далее, но вы ведь по сути его не знаете, а тут каждый день такое творится. Кто-то должен за всем этим стоять.
- Ладно, - оборвал я его нетерпеливо, - выкладывайте, что там у вас.
Полагаю, он и не надеялся, что я выслушаю его с особой охотой, но с жаром продолжал.
- Есть тут один дом - небольшая пустующая вилла. Стоит на отшибе, недалеко от дороги. Там должны были строить еще, но потом бросили. Уиппет был там несколько раз. Не хочу ничего утверждать, но вам не приходило в голову, что Хейхоу вряд ли был убит посреди поля, у всех на глазах? А эта вилла - дыра, словно нарочно созданная для такого случая. Давайте-ка заедем туда.
В том, что он говорил, была правда, и я не собирался тратить время на словопрения. Я направился было к машине Кингстона, но он немного смущенно поглядел на меня.
- К сожалению, придется поехать на вашей, - сказал он. - Моя уже не первой молодости, и по дороге сюда несколько раз начинала барахлить. Где-то протекло масло и заливает свечи. Разве что, может, подождете, пока я их прочищу?
Ждать у меня настроения не было, и я вывел свою машину. Он сел рядом со мной, явно наслаждаясь комфортом.
- Прямо с холма, а потом первый поворот налево, - объяснил он.
Мы свернули на заброшенную дорогу, ведущую из деревни через Тетеринг в Рашбери. Через пару минут повернули снова. В полумиле у склона холма, поросшего ильмами, стоит небольшое заведение под названием "Пес и петух". Увидев его, Кингстон тронул меня за руку.
- Вы совсем извелись, - сказал он. - Почти не спали, а тут еще вдобавок этот новый шок. Так нельзя. Давайте остановимся и немного подкрепимся.
Задерживаться мне не хотелось, но он настаивал, и мы вошли в заведение.
Это был довольно непривлекательный кабак, старый и донельзя грязный. Единственным кроме нас посетителем был какой-то беззубый дед с длинными матросскими усами.
Кингстон предложил выпить пива. Ничто так не успокаивает, как выдержанное пиво, сказал он, а когда глуповатая на вид служанка ушла, чтобы наполнить нам кружки, начал выпытывать деда, не видал ли он Лагга. Делал он это с учетом всех обстоятельств совсем неплохо и говорил на местном наречии, но дед помочь нам ничем не мог. Он был близорук и глуховат, а на чужих людей, по его же словам, и вообще не обращал внимания.