- Разумеется, не в смысле содержания, а в формулировках. Пришлось. Как он мне диктовал, оно звучало так: "Самому видному из гуляющих на свободе мошенников и мерзавцев - моему брату, получившему при рождении имя Генри Ричард Питерс, - хотя не исключено, что сейчас он именует себя как-нибудь еще, - завещаю все, что мне принадлежит. Делаю это не из любви к нему и не потому, что когда-нибудь сочувствовал бездельникам вроде него, а просто потому, что это сын моей матери и ни о каком другом мне неизвестно".
Кингстон на мгновенье умолк, с торжественным видом глядя на меня в лунном свете.
- Мне это показалось неправильно. Такая штука может привести к огромным неприятностям, так что я сформулировал немного иначе. Просто написал, что мистер Питерс желает, чтобы все, принадлежащее ему, досталось его брату - и точка. Он подписал и умер.
Минуту он молча курил, а я ждал продолжения.
- Гаррис с первого взгляда показался мне на кого-то похожим. А за ужином, когда вы напомнили мне о тех похоронах, я понял, почему это так. У Питерса и Гарриса было много общего. Оба они, так сказать, были слеплены из одного теста, оба рыжеваты. Питерс, правда, повыше и немного жирнее, но, чем дольше я о них думаю, тем больше нахожу между ними сходства. Понимаете, Кемпион, к чему я клоню? Гаррис вполне мог быть этим самым наследником!
Он смущенно улыбнулся.
- Теперь, когда я все выложил, оно уже вроде звучит не так сенсационно.
Я не ответил. Я знал вполне определенно, что Питерс, который лежит в покойницкой, - это мой Питерс, а если у него и был какой-то брат, так это мог быть пациент Кингстона. Это подтверждало возникшее у меня еще раньше подозрение, что Свин, как обычно, готовил какое-то мошенничество, но его опередила расплата в виде цветочной вазы.
- Я отослал завещание его адвокату, - продолжал Кингстон. - Получил от него распоряжение насчет похорон и чек на расходы. У меня дома есть его адрес, я вам его дам. Завтра вас устраивает?
Я успокоил его, что вполне устраивает, и он заговорил снова.
- Я был в "Серенаде" сегодня утром, когда все это случилось, - сказал он не без гордости. - Мы играли в покер. Как раз держал банк, когда грохнуло и все выбежали наружу. Разумеется, уже ничего нельзя было сделать. Вы видели труп?
- Видел, - ответил я. - Хотя как следует осмотреть еще не успел. Гарриса вы впервые сегодня увидели?
- Да нет, что вы! Он жил там уже с неделю, а я туда каждый день хожу, потому что у одной из служанок - Флосси Кедж - желтуха. Много я с Гаррисом, правда, не разговаривал, потому что… да вы сами слышали: это был невыносимый человек. Это лучше всего видно в истории с Батвиком.
- С Батвиком?
- О, вы еще не слышали? - Кингстон разошелся. Как большинство деревенских врачей, он не прочь был посплетничать. - В ней есть и своя юмористическая сторона. Батвик, как вы могли заметить, принимает все всерьез.
Я кивнул. Кингстон засмеялся и продолжал:
- Гаррис распространялся о танцплощадках и пляже, который он собирался устроить на том участке, который выходит к реке - на дальнем конце крикетного поля. Батвик все это слышал и ужасался. Это никак уж не вязалось с его собственным планом развития деревни - там речь шла все больше об общественной прачечной, сверхгигиеничных яслях и тому подобном. Так вот, он в панике примчался к Гаррису и, насколько я знаю, дело дошло до грандиозной сцены. У Гарриса чувство юмора было несколько особого сорта: ему доставляло удовольствие разыгрывать Батвика, у которого оно начисто отсутствовало. Все происходило в салоне "Серенады", где сидели Билл Дюкен и еще несколько человек: так что публика у Гарриса была, и он развлекал ее вовсю. Билл говорил мне, что Батвик в конце концов выскочил из дома совершенно вне себя. Гаррис пообещал ему танцующих фурий, игрища и Бог весть что еще, отчего перед мысленным взором бедняги викария такие выдуманные им неиспорченные поселяне прямым ходом отправляются через приходскую больницу к вратам адовым. Билл пытался его успокоить, но Батвик был в ужасе и шокирован до мозга костей. Можете по этому судить, что за штучка был этот Гаррис. Он ведь наслаждался, наблюдая мучения бедняги Батвика, а тот был бы совсем неплохим парнем, если бы не держался так, словно в детстве проглотил линейку. Ну, да это не столь уж важно! Сейчас речь идет о том, кто убил Гарриса. Я завтра утром принесу вам адрес того адвоката и все бумаги, какие мне удастся найти, хорошо?
- Буду очень рад, - ответил я, стараясь не подавать вида, что чересчур уж заинтересован. - Спасибо, что рассказали мне обо всем.
- Ну, что вы! Рад был вам помочь. Здесь так редко что-нибудь происходит, - он застенчиво улыбнулся. - Звучит наивно, правда? - пробормотал он. - Но вы понятия не имеете, Кемпион, как скучно в деревне интеллигентному человеку.
Мы вернулись в салон. Дженет и Батвик слушали радио, но, когда мы вошли, Дженет встала и выключила приемник. Батвик, взглянув на меня, громко вздохнул.
Через несколько минут к нам наведался Лео, но, видимо, он был очень занят, потому что вскоре извинился и ушел. Вполне естественно, что общество начало понемногу расходиться. Кингстон пошел домой, захватив с собой упирающегося сердитого священника; мы с Дженет вышли на террасу. Было тепло, светила луна, а запах цветов и соловьиные трели в кустах жасмина придавали вечеру романтический колорит.
- Альберт… - проговорила Дженет. - Да?
- Странные у тебя бывают знакомства, правда?
- Знаешь, в школе человеку выбирать не приходится, - сказал я извиняющимся тоном. Голова у меня все еще была забита Питерсом. - Это как с яйцами: лежит их целая куча, а какое из них окажется тухлым, заранее не угадаешь.
Она глубоко вздохнула, и глаза ее блеснули в слабом свете.
- Я и не знала, что ты ходил в школу с совместным обучением, - саркастически заметила она. - Тогда понятно, откуда у тебя такие вкусы.
- Можно и так объяснить, - согласился я кротко. - Помню нашу мисс Маршалл. Классная руководительница из нее была первый сорт, ничего не скажешь. На стадионе, что твой чемпион, но как возьмет розгу в руки…
- Перестань, - неожиданно фыркнула Дженет. - Как тебе понравился Батвик?
- Очень приятный человек, - послушно подхватил я. - Где он живет?
- У него дом рядом с "Рыцарской серенадой". А что?
- Сад у него хороший?
- Вполне. А что?
- Граничит с парком "Серенады"?
- Доходит до каштановой рощицы в парке Поппи. Да в чем дело?
- Стараюсь узнать обстановку, в которой живут люди. Ухаживает за тобой, не так ли?
Она не ответила, и я решил, что она сочла мой вопрос проявлением дурного тона. К своему удивлению, я заметил, что она дрожит.
- Альберт, - прошептала она совсем тихо, - ты знаешь, кто виноват в этом жутком убийстве?
- Нет, пока еще нет.
- Думаешь, что сможешь узнать?
- Да, - сказал я. - Смогу.
Она взяла меня за руку и произнесла:
- Лео очень привязан к Поппи.
Я не отпустил ее руку.
- О том, кто убил Гарриса, Лео известно не больше, чем еще не родившемуся младенцу.
Она снова задрожала.
- Тем хуже, правда? Для него будет страшным ударом, когда… когда ему придется все-таки узнать.
- Поппи? - предположил я.
Дженет крепко сжимала мою руку.
- Понимаешь, они все готовы спасать ее, - сказала она взволнованным голосом. - В конце концов она теряет больше, чем кто бы то ни был. Возвращайся в Лондон, Альберт! Оставь это! Я не хочу, чтобы ты этим занимался!
- Брось, - сказал я. - И думать об этом не думай.
Мы немного молча прошлись. На Дженет было синее платье, и я заметил, что оно мне нравится. Сказал и о том, что нравится ее прическа.
Она тоже ответила комплиментом. Сказала, что знает, какой я правдивый и жалеет, что сегодня усомнилась было в каких-то моих словах.
Я охотно извинил ее. Мы как раз подошли ко входу в салон и решили уже, что погуляем еще, когда произошло нечто, чего я не предвидел и чего никак не должно было случиться. К нам вышел Пеппер и, чуть пыхтя, сказал, что просит прощения, но мисс Эффи Роулендсон хотела бы видеть мистера Кемпиона и ждет его в малом салоне.
Глава 7
СТАРАЯ ЗНАКОМАЯ
Шагая вслед за Пеппером, я рискнул спросить:
- Как она выглядит, Пеппер?
Он обернулся и бросил на меня красноречивый взгляд, что означало: Пеппер, человек старый и опытный, пыль в глаза пустить себе не даст.
- Эта дама сообщила, что она - ваша старая знакомая, сэр, и только потому позволила себе навестить вас в столь позднее время. - Говорил он удрученно, показывая всем своим видом, что для него это обстоятельство так же неприятно, как и для меня.
- Хэлло! - услышал я, входя в комнату.
Пеппер удалился, и мисс Эффи Роулендсон встала мне навстречу.
- Хэлло, - повторила она, поглядывая на меня из-под трепещущих ресниц. - Надеюсь, вы на меня не сердитесь?
Боюсь, что я смотрел на нее ничего не понимающим взглядом. Это была кокетливая блондинка с глазами, как звезды, и зубами, которые сверкали, как на рекламе зубной пасты. Она была вся в черном, кроме длинного белого пера на шляпке, и в результате производила впечатление чего-то среднего между Гамлетом и Алладином из рождественской пантомимы.
- Ой, так вы меня не помните? - прощебетала она. - А я-то заявилась как ни в чем не бывало! Я думала, что вы наверняка, ну, просто наверняка меня помните. Ну и глупая же я!
Из этого вытекало, что я немножко грубиян, но она на меня не сердится, потому что такова жизнь.
- Возможно, вы меня с кем-то перепутали? - спросил я растерянно.
- Ой, что вы! - Она опять кокетливо мне подмигнула. - Я вас отлично помню - по тем похоронам. - На последних словах она, как приличествует, понизила голос.
Внезапно меня осенило. Девушка, которую я видел на похоронах Питерса! Почему я забыл ее, а запомнил того старикана, не знаю. Помню лишь, что тогда еще подумал: на таких, как она, мужчине долго заглядываться не стоит.
- Ах да, - произнес я медленно. - Теперь я припоминаю.
Она захлопала в ладоши и радостно запищала:
- Я же знала, что вы вспомните! Не спрашивайте, почему - такая уж я есть. Просто знаю.
Разговор внезапно оборвался на мертвой точке. Я почувствовал себя не в своей тарелке, а она не сводила с меня светло-серых глаз.
- Я знала, что вы мне поможете, - сказала она наконец.
Чем дальше, тем больше у меня крепла уверенность в том, что я не тот, кого она ищет и я уже раздумывал, как бы объяснить ей это, когда вдруг она ошарашила меня.
- Он меня бросил, как половую тряпку. В жизни я так не обманывалась в мужчинах! В конце концов, каждая женщина нет-нет да и сделает глупость, правда ведь, мистер Кемпион? Я уже вижу: не надо было говорить, будто я - ваша старая знакомая, когда мы всего раз встречались, да и то только взглянули друг на друга. Теперь-то я это вижу. И больше так не поступлю.
- Мисс Роулендсон, - спросил я, - почему вы пришли ко мне? Я… гм… имею право знать это, - добавил я смело, с надеждой добраться-таки до сути дела.
Она искоса взглянула на меня.
- Ох, вы злой, оказывается. Все мужчины злые, верно? Но не такой, как он, - где там! Вот он и впрямь был злой! Но конечно, - добавила она с исключительно неубедительной щепетильностью, - мне не следовало бы так говорить о нем, о мертвом, если он и действительно мертв. Как, по-вашему, - мертв?
- Кто?
Она захихикала.
- Осторожненький какой! Все детективы такие осторожные? Я люблю осторожных мужчин. Ну, Бакли Питерс, конечно. Я его звала Бакли. Ему это ужасно не нравилось, вы бы не поверили, до чего он злился. Бедняжка Бакли! Не надо бы мне смеяться, раз он умер. Если и вправду умер… Вы уверены, что он умер?
- Мисс Роулендсон, - ответил я, - мы же были на его похоронах.
Может быть, слова мои прозвучали слишком резко, но поведение ее внезапно изменилось. Она посерьезнела и села в преувеличенно чопорной позе, заботливо натянув короткое черное платье на свои худые коленки.
- Я пришла посоветоваться с вами, мистер Кемпион, - сказала она. - Раскрою вам все мои карты. Я хочу знать, не беспокоят ли вас те похороны?
- Я с ними не имел ничего общего, - возразил я, не совсем еще понимая, в чем дело.
- Ой ли? А зачем же вы там были? Да что там говорить! Я со всеми играю в открытую, мистер Кемпион, и хочу, чтобы люди мне отвечали тем же. Странные это были похороны, вам же самому это известно.
- Послушайте, - сказал я, - я готов буду вам помочь, если вы ответите, почему вы пришли именно ко мне.
Она пристально посмотрела на меня.
- Вы в хорошую школу ходили, верно? Я всегда думала, как это здорово для мужчины - ходить в хорошую школу. Сразу потом видно джентльмена. Вот что я скажу. Так вот, я хочу вам верить, чего со мной не часто случается. А если уж вы меня обведете вокруг пальца - значит, я дура набитая, и тут ничего не поделаешь. Я была помолвлена с Бакли Питерсом, мистер Кемпион, мы должны были пожениться, а тут вдруг он раз и умирает в каком-то санатории у черта на куличках и денежки все оставляет брату. Может, вам это и не кажется подозрительным, но мне - да.
Я заколебался.
- Вам кажется странным, что он все завещал своему брату? - начал я, но Эффи Роулендсон меня перебила.
- По-моему, странно, что он вообще умер, если хотите знать, - сказала она. - Вообще-то я ему грозила адвокатом, факт. У меня письма есть от него и все прочее.
Я ничего не ответил, и она покраснела.
- Думайте обо мне, что хотите, мистер Кемпион, - проговорила Эффи, - но у меня тоже есть сердце и мне немало пришлось попотеть, пока я не довела дело до помолвки. По-моему, он обошелся со мной по-свински. Но я его все равно найду, если он где-то спрятался, хоть всю землю перерою.
Она сидела, уставившись на меня, похожая на взъерошенного воробья.
- Як вам пришла, потому что слышала, будто вы детектив, и вообще мне нравитесь.
- Все это великолепно, но каким образом вы нашли меня? - спросил я. - Почему приехали именно в Кипсейк?
Эффи Роулендсон глубоко вздохнула.
- Я, вам скажу всю правду, мистер Кемпион.
У нее снова затрепетали ресницы, и я понял, что игра в откровенность окончена.
- У меня в этой деревне есть друг, который увидел у меня фото Бакли Питерса. Пожилой мужчина, мы уже много лет знакомы…
…Она замолчала и внимательно посмотрела на меня, словно пытаясь разгадать, на ее ли я стороне. Очевидно, результат был успокаивающим, потому что дальше девушка выпалила одним духом:
- Пару дней назад этот старый друг прислал мне письмо. "Тут в деревне появился один человек, очень похожий на твоего приятеля", - вот что он писал. - "На твоем месте я бы приехал взглянуть на него. Может, не пожалеешь!" Я приехала, как только смогла вырваться, и вдруг узнала, что человек, ради которого я здесь, сегодня утром был убит. Тут я узнала, что вы тоже здесь, и пришла к вам.
До меня начало доходить, что ей нужно.
- Хотите выяснить, он ли это?
Она энергично кивнула.
- А почему вы пришли ко мне? Почему, не в полицию?
Ее ответ меня обезоружил:
- Ну, у меня было ощущение, что мы с вами все-таки знакомы.
Я задумался. Какой ни есть, свидетель на этой стадии был для нас исключительно ценен.
- Когда вы могли бы пойти в полицейский участок?
- Да лучше всего сейчас.
Для деревни время было уже позднее. Я намекнул ей на это, но она не собиралась отступать.
- Я решилась, да и все равно не смогу уснуть, пока это будет висеть надо мной. Отвезите меня туда. Почему бы нет? Надоела я вам, верно? Ну, такая я уж есть: если вобью себе что-то в голову, то не успокоюсь, пока не будет по-моему. Я до утра совсем рехнусь, честное слово!
Что с ней было делать? Я по опыту знаю, что свидетеля надо хватать сразу, как только он появится на сцене.
Я позвонил и попросил горничную передать Лаггу, чтобы он подогнал машину к парадному. Потом оставил мисс Роулендсон в малом салоне и пошел искать Дженет.
Разговор с ней получился не очень приятным. Дженет - чудесная девушка, но иногда совершенно не в состоянии понять другого. Когда она отправилась спать - с большим достоинством и всего через пару минут после того, как я ее нашел - я вернулся в салон.
Лагг был слегка удивлен, когда я появился вместе с мисс Роулендсон. Усадив ее на заднем сидении, я сел впереди возле Лагга. Он нажал на стартер, а когда мы уже мчались на четвертой скорости, наклонился ко мне и пробормотал:
- Видали когда-нибудь, шеф, как кошка вылезает из собачьей будки? - и добавил, встретив мой удивленный взгляд: - Стоило бы. Вот и все.
Дальше мы ехали молча. Я начинал опасаться, что знакомство с Эффи Роулендсон окажется обременительным.
Ночь была необыкновенная. Полная луна медленно плыла по бескрайнему небосводу; время от времени ее закрывали легкие тучки, но большей частью она выглядела уныло и одиноко, как латунный шар на спинке двуспальной кровати.
Деревня, которой и днем не приходится стыдиться своего романтического вида, в этом призрачном свете выглядела прямо-таки таинственно. В глубокой тени высоких деревьев скрывались маленькие домики, а угловатая колокольня церкви угрожающим перстом выделялась на фоне неба. Да, это была загадочная деревня, а мы ехали по ней, чтобы выполнить долг, казавшийся, по крайней мере мне, жутковатым.
Когда мы остановились перед домиком полицейского участка, свет горел в одном-единственном окне второго этажа. Я обернулся назад:
- Может, все-таки отложите на утро?
Эффи ответила сквозь крепко сжатые зубы.
- Нет, спасибо, мистер Кемпион. Я решила, что, лучше уж сразу отделаться. Я должна знать.
Оставив ее с Лаггом в машине, я надеялся вызвать кого-нибудь. Почти сразу же появился сам Пасси, который, несмотря на то, что как раз собирался лечь в постель, охотно согласился помочь нам. Разговаривали шепотом из невольного почтения к тьме.
- Ничего страшного, мистер Кемпион, - сказал Пасси в ответ на мои извинения. - Немного помощи в нашем деле не помешает, этого отрицать не приходится, а если эта дама что-то расскажет о покойнике, так это будет больше, чем смогли сделать его соседи по лондонской квартире. Если не возражаете, мы обойдем дом вокруг.
Мы мрачной процессией зашагали по посыпанной гравием дорожке. Пасси отпер калитку и провел нас через небольшой квадратный дворик к крытой шифером пристройке. Выглядела она - к сожалению, только выглядела - как домик деревенской одноклассной школы.
Я взял Эффи Роулендсон под руку. Она вся дрожала, и зубы у нее стучали, как в лихорадке, но, в общем, держалась молодцом.
Пасси был само воплощение такта.
- Выключатель сразу у двери, - предупредил он. - И не бойтесь, мисс, никаких страхов не будет. Если разрешите, мистер Кемпион, я пройду первым.
Он открыл дверь, а мы столпились на каменном крыльце. Пасси щелкнул выключателем.
- Так, - сказал он и тут же осекся. Он издал звук, в котором недоверие к собственным глазам смешалось со страхом. Комната выглядела точно так же, как и утром, за исключением неожиданной детали. Стол, находившийся посреди комнаты, был разобран, а белая простыня валялась на полу, словно вставший человек легкомысленно отбросил ее. Свин Питерс исчез.