- Не так давно у нас в части похитили три гранатомета, - начал Игорь.
- Не так давно, это как? - сразу же перебил его хозяин кабинета.
- Недостачу выявили только три дня назад и я этим сейчас занимаюсь.
- Дальше, - произнес Кирсанов.
- По имеющимся у меня данным, к хищению оружия причастен бывший начальник склада прапорщик Рубан. Предположительно, через соседа по гаражу гражданина Битхамова, эти гранатометы у него приобрели сирийские студенты.
Чернов не стал акцентировать внимание на еще одном подозреваемом, так как проверку Свириденко он мог организовать и сам.
- Ничего не понятно, - Кирсанов нервно начал стучать костяшками пальцев по столу, - ты можешь подробно рассказать все, как и при каких обстоятельствах узнал об этом?
Чернов тяжело вздохнул и начал рассказывать все, с чего началось расследование гибели прапорщика Рубана и заканчивая вчерашним отравлением.
Выслушав все, Кирсанов откинулся на спинку стула и, взглянув на Игоря, сказал:
- Прямо сценарий какого-то детективного фильма. Если б тебя не знал, подумал бы, что у тебя крыша поехала. - Он потер ладонью по щеке и обратился к Тищенко, - Что у нас есть на этого Битхамова?
- Личность заметная в городе, - ответил тот, - Преуспевающий бизнесмен, неоднократно проходил у нас, как связь криминальных авторитетов, ранее судим за нарушение правил о валютных операций, имеет обширные связи среди студентов из арабских стран. Последний раз подозревался в причастности к расстрелу криминально авторитета по кличке "Самбист".
- Я помню, - ответил Кирсанов, - тогда дело закрыли, ввиду того, что автомобиль из которого осуществили расстрел, нашли взорванным в соседней области.
- Не совсем так, Юрий Иванович, - заметил Тищенко, - Уголовное дело разбили на несколько эпизодов. И теперь прокуратура продолжает расследование убийства "Самбиста", а прокуратура соседней области расследует взрыв автомобиля с киллерами.
- Я знаю эти подробности, - Кирсанов бросил на подчиненного жесткий взгляд. Ему было неприятно, что тот его поправил, в присутствие другого оперативного работника. - Что есть у Вас на этих студентов.
- Не могу ничего сказать, - встал с места Тищенко, - Никакой оперативно-значимой информации в отношении них нам не поступало.
- Сколько остается времени до их отъезда в Москву? - начальник перевел взгляд на Чернова.
- Агент мне сообщил, что они выезжают через четыре дня, - он запнулся и сам себя поправил, - Точнее уже через три. Агент общался со студентами вчера.
- В какое время от нас отправляется поезд на Москву?
- В десять сорок, - по памяти ответил Анатолий, и тут же пояснил, - Я этим поездом обычно тещу домой отправляю.
- Значит, в нашем распоряжении всего два полных дня, - задумчиво произнес Кирсанов. - Не густо.
Поджав губы и прищурив глаза, он сидел, уставившись в одну точку. Чернов и Тищенко молча смотрели на него, боясь нарушить тишину.
- В общем, так, товарищи офицеры, - встал из-за стола Кирсанов, - Вы, Игорь Геннадьевич, прямо сейчас решаете вопрос со своим руководством, чтобы к вечеру шифртелеграмма с этой информацией лежала у меня на столе. А Вы, Анатолий Васильевич, - он посмотрел на Тищенко, - подготовьте все данные на этих студентов, а также выпишите задания для проведения полного комплекса оперативно-технических мероприятий и наружного наблюдения в отношении Битхамова и иностранцев.
- Есть, - почти одновременно ответили офицеры, и вышли из кабинета.
Когда Игорь вернулся на стоянку автомобилей, Пархоменко ходил вокруг машины, нервно поглядывая на часы.
- Ну, сколько можно ждать, - стал он возмущаться, - Пока вас не было, мы уже и фотографирование произвели, и соскобы сняли с коврика и частицы ткани, найденные на нем, отдали на экспертизу, а Вас все нет.
- Да, я только заместителя начальника отдела почти час ждал, - стал оправдываться Чернов. - А потом еще со своим шефом общался по оперсвязи.
- Ладно, поехали, - смирился Пархоменко и сел за руль.
Игорь разместился на соседнем кресле и довольный результатом проведенной беседы в отделе, спросил:
- Ну а что с автоматом, который мы отдали на экспертизу?
- Ах, да, чуть не забыл, - спохватился следователь, - Они уже провели экспертизу оружия. Гильзы, найденные на месте убийства вашего бандита, были выпущены из этого автомата. Так что теперь ствол будет приобщен к делу, как вещдок.
- Этого только не хватало, - вновь поник духом Чернов и бессильно обмяк в кресле.
По дороге Игорь заправил автомобиль на заправке, как обещал Гордиенко, а затем, сразу же направились в часть.
К их возвращению, начальник службы вооружения находился в кабинете один. От длительного ожидания он не знал чем заняться и поэтому тупо рисовал геометрические фигуры на листе бумаги.
- Ну что, заждался? - весело спросил Чернов и бросил ему ключи от машины. - Бак мы тебе заправили.
Сергей, не выпуская авторучки, свободной рукой поймал ключи и тут же спрятал их в карман.
- Что хорошего рассказали в прокуратуре? - без интереса спросил он.
- Ничего особенного, - тем же тоном ответил Чернов, - Очередной раз призвали всех представителей силовых структур соблюдать законность.
Он сел напротив Гордиенко и, посмотрев на его художественные "творения", поинтересовался:
- А ты что такой грустный?
- Не знаю, - печально ответил тот, и тут же спросил, - Ты как себя чувствуешь? Я вчера всю ночь мучался с желудком.
Игорь не стал рассказывать о своем состоянии, а наоборот, сделав, невозмутимое выражение лица, заявил:
- А у меня все нормально. Вечером поужинал с женой, выпил пятьдесят грамм, и всю ночь спал, как младенец.
- Везет, - произнес Гордиенко и стал надевать плащ.
- Ты домой? - спросил у него Чернов.
- Да, но извини, сегодня не смогу тебя подбросить, у меня дела в городе, - пояснил он и, надев фуражку, вышел из кабинета.
- Что-то он сегодня не в духе, - отметил Игорь, обращаясь к Пархоменко.
- Не удивительно, - улыбнулся тот, - начмед, наверное, рассказал ему о Вашем утреннем визите к нему. А ничто так не оскорбляет человека, как недоверие. - Он на мгновение замолчал, - Я думаю, что друга в его лице, Вы сегодня потеряли.
- Возможно, - согласился с ним Игорь.
Он пожал следователю руку и пошел на автобусную остановку.
Домой он попал намного раньше, чем в предыдущие дни.
- Как твое самочувствие? - с порога спросила у него жена, - есть хочешь?
После вчерашнего отравления сама мысль о еде вызвала у него полное отвращение. Он скривился и отрицательно покачал головой.
- Тогда будем тебя лечиться, - категорично заявила Людмила, - переодевайся и ложись на диван.
Она удалилась на кухню и через несколько минут вернулась в комнату с теплым молоком и банкой меда.
- Вот это все ты должен поглотить, иначе телевизор не включу, - утверждая свое господство в доме, произнесла она, - Мне больной муж не нужен.
Она села в кресло, напротив Игоря, и стала внимательно наблюдать за ним. Теплое молоко Чернов не любил с детства и эта процедура показалась ему бесконечной мукой. Первый раз за весь прошедший день, он пожалел, что не остался в больнице.
Глава 20
Утром он проснулся на удивление бодрым. О былом отравлении напоминали только круги под глазами и неприятное ощущение во рту. Он, как всегда, принял контрастный душ и, растираясь махровым полотенцем, почувствовал, до какой степени проголодался. Это был хороший признак выздоровления. Игорь вышел на кухню с твердым намерением позавтракать яичницей на сале и запить чашкой крепкого кофе. Он расположился за столом и обратился к жене:
- Что у нас сегодня подают к завтраку?
Людмила молча поставила на стол кружку с черным чаем и тарелку с сухарями.
- Врач сказал, что в ближайшие четыре - пять дней, тебе ничего нельзя мясного, растительного и, тем более, никаких полуфабрикатов.
Начало дня сразу показалось малообещающим. Игорь давился на кухне сухарями, как вдруг раздался телефонный звонок. Обычно утренние звонки не предвещали ничего хорошего, поэтому он не решался поднять трубку. Однако, абонент на противоположном конце провода, не собирался сдаваться, и звонок настойчиво повторялся раз за разом.
- Да возьми ж ты трубку, - взмолилась жена, - Мне в такое время никто не звонит.
Игорь подошел к аппарату и, наконец, ответил.
- Здравствуй, Игорь, - услышал он голос Секерина.
- Доброе утро, Андрей.
- Может быть, оно для кого-то и доброе, но только не для тебя, - голос начальника уголовного розыска звучал прерывисто, в трубке были слышны чужие голоса, вой сирены и гул проезжающих машин.
- Что случилось? - напрягся Чернов в ожидании плохих известий.
- Скоро твоей службой боепитания будут заниматься все правоохранительные органы города, - в трубке наступила тишина, видимо Секерин с кем-то параллельно разговаривал. Через несколько секунд он вновь заговорил, - Только что взорвали машину начальника службы вооружения вашего батальона обеспечения.
Игорь на минуту лишился дара речи от услышанного известия.
- Гордиенко погиб? - Собравшись с духом, спросил Чернов, и не узнавал собственного голоса.
- Слава богу, нет. О таких, как он, говорят, в рубашке родился, - успокоил его Секерин, - на ходу успел выскочить из машины, правда, немного лицо и руки разбил, но в целом ничего серьезного, а вот автомобиль, на куски разнесло.
- Где это произошло? - спросил Игорь.
- Недалеко от гаражного кооператива "Авиатор", на перекрестке.
- Скоро буду, - ответил Чернов, - и положил трубку.
Спустя несколько минут он уже был на месте. Посреди проезжей части дымились искореженные останки автомобиля, окна близлежащих домов напоминали пустые бойницы, все стекла из них вылетали либо от взрывной волны, либо от разлетевшихся осколков. Возмущенные люди, кто в чем, вышли на улицу поглазеть на происшествие и при этом, не стесняясь окружающих, поругать новую власть за разгул преступности в городе. Сотрудники милиции в форме и штатской одежде опрашивали свидетелей, криминалисты исследовали обломки машины. На порожке кареты скорой помощи Чернов увидел сидящего Гордиенко. Того трясло мелкой дрожью, он беспрерывно курил, держа сигарету большим и указательным пальцами. Его голова была перевязана, а руки обработаны йодом. Верхняя одежда его была изорвана, то ли в результате падения, то ли порвана осколками стекла и металла.
- Что случилось, Сережа? - подойдя к нему, спросил Чернов.
- Не знаю, - озираясь по сторонам, ответил Гордиенко. Он продолжал труситься всем телом, даже не поняв, кто к нему обратился.
- Оставь его в покое, - к Чернову подошел Секерин, - Сейчас с ним бесполезно разговаривать. У него шок. Врачи сделали ему укол, поэтому опрашивать будем, когда он придет в себя.
В этот момент к офицерам подошел врач.
- Извините, что вмешиваюсь в ваш разговор, - обратился он к обоим, - Но нам этого товарища нужно забрать с собой для полного обследования. - Он кивнул в сторону Гордиенко.
- Доктор, но по нему же видно, что он цел и не вредим, - попытался возразить Секерин.
Капитан продолжал курить, уставившись в одну точку.
- Да, вы что не видите, что он не в себе? - возмутился врач и, стараясь закончить спор по этому поводу, решительно сказал, - Потом, все потом.
Он бесцеремонно толкнул Гордиенко на носилки и при помощи санитара стал укладывать его в машину.
В этот момент капитан вскочил на ноги и начал истерично кричать.
- Я никуда не поеду. Оставьте меня здесь.
Он с яростью оттолкнул санитара и, прихрамывая на левую ногу, побежал на противоположную сторону улицы. Санитар, моментально сорвался с места и бросился за ним. Уже на газоне, он свалил Гордиенко с ног и сел на него, придавив своим телом. В этот момент к ним уже спешил врач со шприцем в руках. Он через одежду сделал укол сопротивляющемуся офицеру и, прижал к земле его свободную руку.
Через несколько секунд Гордиенко обмяк, его глаза помутнели, и он начал успокаиваться.
- Никогда не думал, что в нашей армии служат такие истеричные офицеры, - переводя дыхание, сказал врач, подходя к Чернову и Секерину. - Теперь вы видите, что он нуждается в медицинской помощи?
- Видим, - ответил Секерин, прикуривая сигарету, - А когда мы сможем его опросить?
- Не раньше, чем через два часа и то, это при условии, если он не получил серьезных ранений.
- Да, какие там серьезные ранения, - возразил майор милиции, - Вон он как чухнул, еле санитар догнал.
- Это может быть шок, - произнес Чернов, - У нас в полку был случай в 85 году. АН-12 упал на взлете за полосой, так правый летчик, с поломанной ногой пробежал два километра до командно-диспетчерского пункта. А Серега, как я заметил, тоже прихрамывает.
Врач молча выслушал Чернова и, никак не прокомментировав его замечание, закрыл двери кареты скорой помощи. Затем, усаживаясь в кабину, все же напомнил, - Раньше, чем через два часа в больнице и не появляйтесь.
Он закрыл дверь и машина, заиграв проблесковыми маячками, тронулась с места.
Офицеры молча проводили ее взглядом, пока она не скрылась за поворотом.
- Ты ничего не хочешь мне рассказать нового? - обратился к Чернову Секерин.
Игорь удивленно на него посмотрел.
- А что я могу тебе рассказать?
- Как-то все подозрительно получается, - Секерин по-детски сел на корточки и прислонился к стволу дерева, - Сначала убивают прапорщика, потом покушаются на твою жизнь. Теперь пытались убить начальника службы.
В этот момент с разных сторон улицы почти одновременно появились автомобили с мигалками и военные УАЗы.
- Ну вот, и прокуратура пожаловала, - Секерин встал и направился к черной "Волге" с мигалкой.
Чернов остался на месте встречать подъехавших представителей командования. Первым из УАЗа вышел командир полка полковник Соколов, следом за ним - заместитель по воспитательной работе подполковник Васин, из второго автомобиля вышел командир ОБАТО подполковник Гуцул вместе с начальником штаба и майором Пархоменко.
- Что тут произошло? - спросил командир полка Чернова, безотрывно рассматривая то, что осталось от автомобиля.
- Пока сложно сказать, - ответил Игорь, - автомобиль на ходу взорвался. Криминалисты пытаются определить характер взрывного устройства.
- А этот зачухонец где? - спросил Соколов, имея ввиду, Гордиенко. Он так назвал всех провинившихся военнослужащих независимо от звания и возраста.
- Ну, почему сразу зачухонец? - обиделся за своего подчиненного подполковник Гуцул, - Он порядочный офицер.
- Порядочных офицеров на улице вместе с машинами не взрывают, - рявкнул командир полка, - А этот наверняка снюхался с бандитами и должен был получить по заслугам. Так, где он?
- Скорая помощь увезла, - ответил Игорь.
- Ну и поделом, хоть детям потом расскажет, что во время службы получил боевые ранения.
- Он не ранен, у него шок.
- Ну, надо же, - не переставал распаляться командир, - Гуцул, тебе не стыдно, что у тебя в батальоне протирают штаны такие тонкие натуры с неокрепшей психикой?
Комбат молча опустил глаза. Он знал, что в такие моменты Соколов никогда никого не слушает и моментально закипает, если ему начинают возражать.
- Это только твоя вина подполковник. - Он ткнул пальцем Гуцула в грудь. - Ты, как командир части должен был построить службу так, чтобы жизнь подчиненных стала невыносимой. Только тогда у них не будет желания, выходя за ворота части, творить всякие безобразия.
Он оглядел всех присутствующих грозным взглядом и остановился на майоре Пархоменко.
- Ну а Вы, господин "оберст", что накопали? - командир любил обращаться к офицерам в этом звании на немецкий манер, - Почти неделю едите летную пайку в столовой, а докладов о ходе расследования я так и не слышал.
- Мне есть кому докладывать, - спокойно ответил следователь и демонстративно направился к сотрудникам городской прокуратуры.
- Ладно, поехали в гарнизон, здесь картина ясная, - сказал он Гуцулу, а затем, взглянув на Чернова, обратился к нему, - А ты, Игорь, когда опросишь эту институтку, не поленись сразу же проинформировать меня. - Соколов демонстративно сделал акцент на слове проинформировать, потому что знал, насколько болезненно реагируют все особисты на командирское требование ДОЛОЖИТЬ ту или иную информацию.
- Есть, - ответил Чернов.
Командир сел в автомобиль, другие офицеры последовали его примеру, только подполковник Гуцул остался на месте. Он проводил долгим взглядом командира полка и, когда его машина скрылась, взял под локоть Чернова и тихо сказал:
- Не хотел говорить при Соколове, но у нас еще одно ЧП.
- Какое, на этот раз? - взмолился Чернов.
- Свириденко пропал, - ответил комбат. - Вчера отпросился у ротного домой пораньше, а сегодня должен был прийти в роту на подъем и не пришел.
- А в общежитие заезжали? - спросил Чернов, - Что комендант говорит?
- Там еще не были, сейчас заеду.
- Если и комендант ничего не знает, тогда сразу же позвоните в Чугуев его жене. Может быть, что-то дома случилось. - Посоветовал Игорь и направился к месту взрыва.
Груда искореженного металла источала резкий запах горелой резины и пластика. От сиденья и резинового коврика, на которых еще вчера были найдены следы крови, не осталось ничего, кроме черной гари, пепла и оголенных пружин.
"Еще одну улику потеряли" - подумал Чернов и подошел к Секерину, который продолжал разговаривать с сотрудниками прокуратуры. Он постоял с ними не более пяти минут и, не услышав от них ничего нового, отошел в сторону. На месте происшествия оказалось много зевак, но не нашлось ни одного свидетеля, который бы смог рассказать при каких обстоятельствах произошел взрыв. Поэтому Игорь сразу же пошел на автобусную остановку, чтобы съездить к Гордиенко в больницу.
Когда Игорь появился там, пострадавший еще спал. Врач, проводивший его осмотр, вынес заключение, что у Гордиенко сотрясение мозга, вывих ноги и множественные ушибы мягких тканей. При таком диагнозе, он обещал задержать Гордиенко в больнице всего на пару дней.
Чернов сидел в больничном коридоре и, пока Гордиенко спал, пытался свести воедино все произошедшие в последнее время события. Он вспомнил слова Пархоменко о том, что Рубана убрали, как нежелательного свидетеля продажи оружия. На тот момент, он случайно заинтересовался Битхамовым. Это могло насторожить организаторов преступления и тогда, до отъезда группы студентов в Москву, нужно было нейтрализовать Чернова, чтобы он не мешал организации и осуществлению нового преступления. Как вариант, на тот момент подходила обычная драка с телесными повреждениями. Как минимум, Чернов должен был угодить на больничную койку и не смог выйти на след покупателей оружия и убийц Рубана. А потом, все поиски уже не имели бы никакого смысла. После выписки из больницы, сирийцы вместе с оружием, уже находились бы далеко за пределами страны. Вероятно, вторая попытка с отравлением, имела ту же цель. Но это произошло только после того, как он направил Воронову на изучение одного из участников этой группы.