Домой я летела пулей, и первое, что сделала, войдя в квартиру - набрала ванну и как следует помылась. Меня преследовало ощущение чего-то грязного. После поцелуя с Картером я такого не испытывала, что говорит о полнейшем отсутствии лирических чувств явно не в пользу Кириена. Как будто брат меня поцеловал - вроде и люблю его, но так противно! Все потому, что эта любовь совершенно другого сорта, словно родственная, жаль только напарник так не считает.
Снова наткнулась на кольцо - наверно, я сумасшедшая, но события этого дня который раз убедили в том, что Картер меня защитит во что бы то ни стало. Золотой ободок скользнул на безымянный палец, а безвольная ладонь сжалась в кулак. На душе как-то сразу стало спокойнее.
Да будет так, я решила.
Глава 9
Услышь… стук сердца на закате,
Представь, что ты еще со мной…
Мне вечности теперь не хватит,
Чтоб жажду утолить тобой…
Его Превосходительство Картер соизволили явиться только за неделю до свадьбы, когда я уже немногим отличалась от огнедышащего дракона. В гробу я видала все эти торжества вместе с их организаторами вместе взятыми! Мало того, что меня замучила тамада, приглашая меня на репетицию всех дурацких конкурсов, стилисты, по-моему, вообще решили сделать из меня лысую невесту, сделав на моей голове пять пробных причесок. Я пообещала, что обязательно отомщу Картеру, если не в этой жизни, то обязательно в следующей.
- Неплохо, - я вздрогнула, услышав голос за спиной, и запустила в его источник рулоном скотча, которым приклеивала огромный свадебный плакат, висящий за спинами молодых. То есть нас.
Картер, конечно же, уклонился, сияя словно начищенный таз. Читай - как придурок.
- Явился. Скотч подай.
- Сама кинула, сама и сходи, - продолжил скалиться он, не собираясь двигаться с места.
Я зарычала и яростно сиганула со стула, намереваясь или найти несчастный рулон, или надрать задницу одному заносчивому клановнику. Плакат тут же сделал ручкой и сполз на пол. Я обшарила пол, залезая под все столы и стулья, но скотч, похоже, обиделся на меня за неподобающее к нему отношение, потому как бесследно исчез.
- Не это ли ты ищешь? - отвлек меня от поисков все тот же голос, и я с размаху врезалась головой об стол. Шипя и потирая набухающую шишку, я вылезла из-под стола и увидела, что Картер перекидывает из руки в руку клейкую ленту, а мои руки уже сами с собой сжимаются, представляя, как я бы с удовольствием намотала ее на чью-то шею.
- Плакат на полу, - гаденько улыбнулась я в ответ и с удовольствием полюбовалась на вытянувшееся лицо клановника.
Одновременно с приездом Картера мне на ухо настойчиво подсела Арэна с предложением организации девичника. Сначала я лениво отмахивалась от нее, мол, зачем это все, мне итак хлопот хватает, на что сестра заявила, что берет все на себя. Я стала отказываться убедительнее, как мне показалось, что она осталась глуха, заявив, что у нее станет на одну родственницу меньше, если я "замылю вечеринку". В итоге мы сошлись на том, что девичник будет, я доверяю сие безобразие ей целиком и полностью, лишь бы она оставила меня в покое. Позже она позвонила мне и сообщила, что шабаш состоится в клубе с оригинальным названием "В стельку" двадцать девятого октября, то есть за два дня до свадьбы.
- Не будешь же ты с опухшей бледной рожей за столом и на фотографиях, - прямолинейно аргументировала Арэна.
Сестра же настояла на том, чтобы я пригласила все женское составляющее "Цели", бывших подруг, одноклассниц и всех, кого я смогу собрать в столь короткий срок, потому что "мы не каждый день выдаем замуж нашу дорогую Алечку". И уважаемые остиньоры и остиньориты не желали отказываться от неожиданного действа, ибо оказались голодны до зрелищ и жаждали праздника, вакханалии и разврата.
Этого вечера я боялась еще больше, чем собственной фиктивной свадьбы, а все потому, что утром курьер передал мне посылку, в которой оказалось маленькое черное платье, настолько маленькое, что сначала показалось мне детским. При ближайшем рассмотрении обнаружились выточки под грудь, коей у ребенка просто быть не может, а у меня была. К платью прилагались черные же чулки с кружевной резинкой и блестящая диадема. Кто так пошутил надо мной - оставалось лишь догадываться, облачившись, я не нашла ничего умнее, чем просто обалдеть. Возникла мысль, что если меня не изнасилуют до клуба, то в клубе точно прохода не дадут. Волосы я слегка подкрутила, поэтому и без того фривольный наряд смотрелся еще развратнее. Завершила страстный образ ярко-алая помада и сапоги на высоком каблуке, вытащенные мной на свет божий из недр шкафа. И вот настал час икс, когда мне следовало явиться в нужное место в указанное время.
Уже с порога я поняла многое. Первое, и самое главное - нельзя было развязывать Арэне руки. Стол был снят на двадцать семь персон, а во главе всего этого безобразия возвышался трон для виновницы торжества. Второе - я никогда в жизни не чувствовала себя участницей совершенно неповторимого сумасшествия, и - о да! - мне это безумно нравилось. Третье, но отнюдь не последнее - выпускной фигня по количеству выпитого мной за несколько первых часов. А вы попробуйте отказаться, когда толпа полуодетых (или полураздетых) женщин и девушек орет неприличные тосты и подливает в бокал. И еще - я, оказывается, очень люблю мужской стриптиз.
Откуда в нашем коллективе столько женского полу - я задавалась этим вопросом все чаще, причем количество приглашенных возрастало с каждой новой рюмкой. Две Синтии (лаборант Ксаури) танцевали на сцене и хохотали, обнимая приглашенного актера за непривычные для него части тела.
Кульминацией вечера "прощания с девственностью" стал огромный торт, который выкатили на сцену передо мной, и он оказался не без сюрприза. Крышка сдвинулась в сторону, и из недр бутафорского кондитерского продукта показался идеал мужской красоты по версии нетрезвой головы одной отдельно взятой остиньориты. Он со звериной грацией выбрался наружу, прикрытый только одними лишь плавками и начал двигаться под музыку при качественных световых эффектах, постепенно приближаясь ко мне.
Мне показалось, что я забыла, как нужно дышать. Танцор гладил свое тело, играя рельефными мышцами и будоража мою фантазию на совсем не приличные темы. Как он выглядит - для меня, к сожалению, так и осталось загадкой, потому что таинственный стриптизер оказался в непроницаемой маске. Мне оставалось лишь читать язык его тела, и я чувствовала, как потеют мои ладони от странного ощущения, схожего и с возбуждением, и с безумством одновременно. Как он танцевал… как он двигался вокруг меня! Я судорожно сглатывала слюну, подавляя желание коснуться его кожи, которая так и манила к себе. Словно почувствовав мои метания, он подал руку, заставляя меня встать, и стал еле ощутимо касаться спины, живота, рук, тереться бедрами и прижимать к себе в страстном танце.
Танец закончился надрывным аккордом, за которым последовала минута тишины. Танцор смотрел только на меня, а я не сводила в него плотоядного взгляда. Со мной такое было впервые, и эти ощущения (а также несколько литров спиртного) кружили мне голову.
Зал взорвался такими криками и овациями, что у меня заложило уши. Женщины поняли, что от них ускользает лакомый кусочек, и рванули на сцену. В это же время ведущий уже объявлял следующий номер, из-за ширмы показались несколько полуголых парней, которые слегка отвлекли страждущих от их цели. Началось столпотворение, из которого меня вырвали крепкие руки моего личного эротического кошмара, подхватившего и куда-то очень быстро понесшего мою скромную персону. Никто не заметил исчезновения главного действующего лица, потому что на сцене уже кипели нешуточные страсти, и моим гостьям стало не до меня.
Мы оказались в каком-то совершенно темном закутке, и я уж было хотела возмутиться, куда это меня унесли с веселья в мою честь, но губы неожиданно накрыли поцелуем, да еще и каким. У меня тут же закружилась голова, но танцор тут же решил эту проблему, прижав меня к стене всем своим телом. Мои руки тут же заскользили по его груди, ощущая нехилые рельефы - спортсмен, не как зря. Мои действия возымели побуждающий эффект - парень глухо застонал, подхватил меня под ягодицы, заставляя меня обнять его ногами, и сильнее вдавил меня в стену. То, что этот гнусный совратитель чужих невест откровенно меня хочет, не поддавалось никаким сомнениям - сквозь тонкую ткань нижнего белья в меня упиралось все самое что ни на есть мужское, что только могло быть в этом парне. Я вцепилась ему в волосы, издав такой стон, которого и сама от себя не ожидала, и оторвала его на миг от своих губ. Кажется, целую вечность мы страстно дышали друг на друга - он с укором, я - с решимостью прекратить эту ужасно приятную пытку.
- Нужно остановиться, - услышала я совершенно чужой хриплый голос. Мое пьяное ухо сначала испугалось, что мы с танцором здесь не одни, но тут же пришло в себя - говорила-то я. - Я замуж выхожу, как никак.
Эти слова дались мне с трудом. Как бы я хотела увидеть его лицо без маски, но ведь он не позволит, остановит на полпути. А ведь спустя два года, когда я буду совершенно свободна от всех обязательств, мы могли бы встретиться вновь, и - кто знает - может, остались бы вместе. Передо мной стояла моя эротическая мечта, а я была совершенно не в силах воспользоваться моментом. Он сладкий и тягучий, словно ириска, а меня будто нарочно посадили на строгую диету.
- Тише, - прошептал он, прижимая мою голову к груди. Его сердце билось часто-часто, словно хотело вырваться ко мне. - Все будет хорошо, - и снова поцеловал меня. К моему стыду, мне хотелось, чтобы это никогда не кончалось. Но другая моя часть, наверно, более сильная и разумная, этому противилась.
- Скажи мне, - задыхаясь, произнесла я, когда он стал покрывать поцелуями мою шею, - скажи мне, как тебя зовут.
- Не важно, - шепотом ответил он, исследуя руками мое тело. - Тебе хорошо?
Хорошо ли мне? Да так хорошо я никогда еще не чувствовала себя в этой жизни!
- Да…
Он вернулся к губам.
- Тогда я хочу, чтобы однажды ты просто вспомнила об этом.
Как я могу об этом забыть? - кричало все мое существо, когда он стал целовать все настойчивее. Мне перестало не хватать воздуха, но я была не в силах оттолкнуть его от себя, поэтому вскоре уже просто обмякла в его руках и отключилась с мыслью о том, что он все-таки очень сильно меня хочет.
Утро началось возле унитаза. Едва я проснулась, желудок подал сигнал мозгу, и я рванула в сторону туалета, но ничего не произошло. Бесцельно пообнимавшись с трубой, я переползла в ванную и в ужасе отпрянула от зеркала. Вечер оргий налицо. На голове нечёсаная метла, под глазами синяки, и в целом весь мой вид прямо таки кричал - мой организм отравлен, добейте меня из жалости. Кое-как приведя себя в порядок, я вернулась в свою нору, где приготовилась долго и мучительно умирать. Однако зазвонивший телефон не позволил мне этого сделать, назойливой трелью врезавшись в мою больную голову. Я ответила. Мой собеседник замялся, а затем голосом Арэны попросил передать трубочку Альене.
- Как не прискорбно, сестра моя, но это я, - созналась я, морщась от приступов тошноты.
- А я подумала, что это твой вчерашний кавалер, - призналась сестра удивленным голосом. - Ты вчера так неожиданно куда-то исчезла, я решила, что ты уехала к этому красавчику. Как ты вообще? По голосу слышу, что не очень.
Не очень - это еще мягко сказано, подумалось мне, но мои мысли занял другой факт.
- Какой еще красавчик? - я нахмурилась, пытаясь припомнить события вчерашнего вечера.
- Как это какой? - воскликнула Арэна. - Который для тебя из торта вылезал.
И тут, как говорится, меня накрыло. Воспоминаниями. Мне вдруг стало жарко, стыдно и жутко одновременно - я ведь чуть не отдалась черт знает кому черт знает где! А самое главное - я совершенно не помню, как и когда попала домой. Я схватилась рукой за голову и глухо застонала.
- Ари, кто был вчерашний стриптизер?
Сестра усмехнулась.
- Вот ты шутница. Который из? Тот, которому ты деньги в стринги пихала, или тот, с которого ты последнюю, прости господи, шкуру сняла?
- Какую шкуру? - судорожно сглотнула я.
- Известно чью, тигриную. Реквизит, кстати, просили вернуть.
В этот момент моя рука ласково поглаживала что-то мягкое и пушистое… опознав в этом импровизированные трусы стриптизера, я пронзительно вскрикнула.
- Ари, она у меня в постели!
Сестра смеялась, как умалишенная. Я бы тоже с радостью повеселилась, если бы надо мной не нависло столько поводов для печали.
- Я больше никогда не буду пить, - обреченно прошептала я, двумя пальцами приподнимая лохматое нижнее белье. Сестра мне возразила.
- Подумаешь, погуляла в свое удовольствие.
- Ари, если дед узнает - мне не сдобровать.
- Не волнуйся, - деловито произнесла она. - Я подозревала, что тебя будут мучить угрызения совести, поэтому еще вчера предупредила всех, что тебя срочно вызвал к себе вышеупомянутый родственник. Мне поверили, поэтому сплетен и проблем не будет, - и вкрадчиво добавила: - Со мной-то хоть поделишься, затащила ты его все-таки к себе?
Если бы я знала, Ари! - хотелось крикнуть мне, но я спокойно ответила:
- Нет, я уехала домой. Не умела я пить - нечего было и начинать.
Дальше у нас разговор перетек на тему паленого алкоголя, но меня все же мучил вопрос.
- Так кто это все-таки был - тот парень из торта?
Арэна мечтательно вздохнула.
- Чтоб я знала. Я думала, это ты его пригласила. А если не ты и не я - то кто?
Интересный вопрос, в принципе - любой из гостей. Но ведь никто не толкнул речь, мол, поздравляем, Альена, это тебе, или что-то в этом роде. Моя коллекция странностей пополнилась.
- Если вдруг узнаешь - дашь мне знать?
- А ты мне, - ответила сестра. - Уж больно хорош был, подлец. Я бы хотела заиметь его в личное пользование.
- Ты рискуешь его просто заиметь, - проворчала я под одобрительный смешок Ари.
- Тебе хорошо рассуждать, у тебя будущий муж - эталон мужской красоты.
Сомнительная замена моему эротическому приключению. Не спорю, Картер красивый, но, сука, его характер! Его чаще хочется придушить.
- Красота - не главное, - отстраненно заметила я.
- Но и не лишнее, - добавила Арэна. - Тебе что-нибудь привезти?
- Яду. И если можно - два стакана.
Это был последний день моей свободы. С каждой утекающей минутой во мне крепла уверенность, что эта свадьба будет самым ужасным событием в моей жизни. Я не видела своего платья, стилисты так и не определились, что они хотят видеть на моей голове, а мне было все равно, рядом со мной не плакала мать, умиляясь, как быстро выросла ее дочурка. Я осталась одна со своим личным горем - мои мысли были заняты загадочным танцором из клуба, а завтра мне предстояло стать женой глубоко презираемого мной человека.
Тридцать первого октября в моей квартире наступил Армагеддон. С раннего утра надо мной издевалось несколько рук повелителей ножниц и плоек. Кстати, одному такому я именно плойкой и хотела выколоть глаз, когда он обозвал мои волосы "лохматым одуванчиком" и предложил выкрасить меня в блондинку. От расправы его спас дед, вовремя заметив мой взбешенный взгляд.
Визажистка прибыла несколько позже, и она была великолепно молчалива. Девушка не стала раскрашивать меня под клоуна, а всего лишь подчеркнула косметикой мои достоинства и скрыла следы бурного девичника. Дед, кстати, нахмурился, увидев меня с утра, но, как ни странно, не сказал ни слова. Он вообще был подозрительно малословен и задумчив.
Платье Марра привезла лично. Она вплыла в мою обитель степенно, словно вокруг нее не было никакой суеты, и нарочито медленно расстегнула чехол. Все посторонние были выставлены за дверь, а костюмерша выдала мне кружевное белье, чулки и подвязки. Далее последовал черед пока еще незнакомого мне платья. Я боялась вздохнуть лишний раз, чтобы не разрушить того очарования, которое некстати навеял мой наряд. Именно поэтому корсет затянулся с первого раза.
Когда все приготовления были закончены, выгнанные снова приглашены, в комнате, в центре которой я стояла, воцарилась тишина. У меня вспотели ладони - не могла же Марра напортачить - и я медленно повернулась к зеркалу.
Выходя замуж по любви, я была бы самой счастливой невестой на свете. Мое платье было простым и в то же время невероятно прекрасным и оригинальным. Тяжелая юбка в пол, расшитый золотистым бисером корсет, и тонкое нежное кружево по контуру всех деталей. И не важно, что оно было не белое - кремовый цвет добавлял мне невинности и какой-то фарфоровой хрупкости. Линия груди подчеркнута идеально - у платья отсутствовали бретели, но это нисколько не доставляло мне дискомфорта - я уже говорила, что Марра свое дело знает. Закрытые туфли на высоком каблуке полностью гармонировали с нарядом. Последним штрихом в композиции стала полупрозрачная фата, пришпиленная сзади в подкрученные и лишь слегка присобранные волосы, оставленные свободно спускаться на обнаженные плечи.
- Прекрасно, - одобрил дед, посылая ласковый взгляд автору платья. Марра зарделась. - Нам уже нужно выезжать.
По дороге меня охватила необъяснимая тревога, несмотря на то, что Энайя не отпускал моей руки. Почему я никак не могу смириться с тем, что это всего лишь фарс, формальность, игра на публику? - Не думай, что я продаю тебя, Альена, - неожиданно тепло произнес дед. - Картер не обидит тебя, и возможно однажды ты даже скажешь мне спасибо.
Я промолчала, отворачиваясь к окну. Мне не хотелось, чтобы дед увидел навернувшиеся на глаза слезы, а ведь я дала себе зарок никогда при нем не плакать. Это все нервы, успокаивала себя я, уже сегодня все закончится, начнутся серые будни, где мне придется всего лишь играть роль влюбленной дуры. Всего лишь играть роль…
Мы подъехали к ЗАГСу. От количества встречающих мне стало неимоверно страшно, и не держи меня так крепко дед, непременно сбежала бы, задрав юбки.
Картер стоял на нижней ступени с букетом в руках. Аристократичную бледность (или тоже бурно хоронил свою свободу) подчеркивал темно-синий строгий костюм, рубашка соответствовала по цвету моему наряду, на шее уже висел идеально завязанный хомут-галстук для новоиспеченной супруги, а букет чайных роз обвивала золотистая ленточка. Рядом с ним, чуть поодаль, переминался с ноги на ногу свидетель, тоже клановник, встречаемый мной раньше на приеме. Рэй Орини, если не ошибаюсь. Арэна расположилась напротив и отчаянно строила глазки своему коллеге по событию.
Открыл дверь и подал мне руку Энайя, заменив таким образом отца, традиционно вручающего руку невесты будущему мужу. У деда всегда были свои традиции и законы, а все остальное он свободно и без зазрения совести нарушал. Я осторожно выбралась из машины под аплодисменты гостей и застыла возле деда. Он тем временем по-родственному обнял Картера, что-то сказал ему, я не расслышала из-за шума, и протянул мою руку клановнику. Картер преклонил предо мной колено, вручил букет, после чего сжал мои ледяные пальцы и потащил меня за собой, что-то бормоча про холод собачий и чью-то бестолковость. Вокруг нас сразу засуетились какие-то женщины, в одной из которых я узнала мать моего будущего мужа, свою без двух минут свекровь. Если бы я была кошкой, на мне сейчас бы встала дыбом шерсть от осознания того, что теперь у меня будет гораздо больше людей, по-родственному претендующих на мое время и внимание.