Схватив обрез, Лешка откатился под стол, быстро вставил в стволы патроны.
– Погоди, гад! Сейчас я вышибу из тебя мозги! – угроза была вполне реальной. Обрез – это не нож.
И Гуляев понял, что у него нет возможности для второго удара. Зло выругавшись, он перепрыгнул через корчащуюся на полу Ксюху и в две секунды очутился в прихожей.
Не целясь, Лешка выстрелил туда. Дробь крупная, стало быть, легче попасть, хотя бы зацепить его. Он услышал, как хлопнула входная дверь.
– ушел, сволочь! Эх, Ксюха, Ксюха. Зачем ты это все?..
Она посмотрела ему прямо в глаза, и побелевшие губы зашептали:
– Он велел подставить тебя. Чтобы сбить ментов со следа. Прости.
Ксюха лежала, обеими руками закрывая здоровенную рану, из которой обильно вытекала кровь.
– Ладно, ладно. Ты лежи. – Лешка схватил телефон, набрал номер "Скорой". Сказал про ножевое ранение в живот, что большая потеря крови, и назвал адрес.
Диспетчер пообещала немедленно выслать машину.
– Не уходи, – попросила Ксюха. – Я боюсь остаться одна. Боюсь умирать.
Лешка положил обрез в свою сумку.
– Прости. Но я не могу остаться. Сейчас сюда приедут и менты. У меня дома сделали обыск. Нашли нож, который ты положила под ванну…
Она закрыла глаза. По щеке скатилась слезинка.
– уходи скорей.
Лешка быстро вышел из комнаты.
Глава 25
Несмотря на поздний час, майор Калинин был еще в своем кабинете, сидел за столом, заваленным бумагами. Некоторые из них он перечитывал по нескольку раз, другие не читая откладывал в сторону.
Получалась какая-то нестыковка. Пусть Хохлов маньяк, с легкостью убивающий людей, но не такой же дурак, чтобы раскроить живот Потапову возле своего подъезда. Понимает ведь, что все подозрения падут на него.
Звонок из дежурной части заставил Калинина прервать свои размышления. Он поднял трубку.
– Василич, – голос дежурного был усталым, – ты у себя? Час назад тебя спрашивала какая-то баба.
– Жена? – спросил Калинин.
– Нет. Она не назвалась. Ну да ладно, еще позвонит. А сейчас я вот чего звоню. У нас тут поножовщина. Какой-то придурок позвонил, сказал, тяжело ранена девушка.
– Давно звонил? – спросил Калинин.
– Я точно не знаю. Он не нам звонил, в "Скорую". Они нам и сообщили. Я послал туда группу захвата. Записывай адрес. Сейчас удивишься, – обрадовал дежурный.
И Калинин действительно удивился.
– Там же месяц назад убили старшего лейтенанта Колобова. Это квартира бандюка Кузьмина. Там теперь живет его приемная дочь Оксана. Ранили ее?
– Не знаю, Оксану, Машу, Дашу или еще кого. Только эта баба, звонившая тебе, сказала, что Хохлов, которого ты ищешь, поехал к Ксюхе. Сечешь момент?
– Хохлов? Я сейчас выезжаю, – коротко сказал Калинин.
Служебные машины были все на выезде, и добираться Калинину пришлось на своем "жигуленке".
Когда майор приехал, группа захвата уже была там.
– Похоже на драку, – доложил Калинину молоденький лейтенант.
– Вроде того, – кивнул Калинин, осматривая залитый кровью ковер и лежащую на нем молодую девушку без признаков жизни.
Над ней колдовали три врача со "Скорой".
– Она жива? – спросил майор у пожилого медика.
– Жива. Но состояние ее критическое. Можем не довезти до больницы. Глубокое проникающее ранение в брюшную полость. Большая потеря крови. Нужна срочная операция.
Калинин наклонился над девушкой, заглядывая ей в лицо.
– Так и есть. Оксана, приемная дочь Кузьмина.
– Что? – не понял пожилой медик.
– Да это я так, – отмахнулся Калинин и назвал девушку по имени. – Скажи, кто тебя пытался убить? Хохлов?
Она моргнула глазами и едва слышно прошептала:
– Гуляев.
Все три врача накинулись на майора.
– Вы что? Девушка в таком состоянии…
– Все, все. Я понял, – Калинин поднес обе руки к груди, заверяя, что больше вопросов не будет.
Группа захвата топталась в квартире при полном снаряжении: в касках, бронежилетах и с автоматами.
Калинин попросил молодого лейтенанта побеседовать с соседями, а сам быстренько заполнил протокол осмотра места происшествия.
Когда медики забрали девушку, Калинин запер дверь и ключ передал соседям, наказав никому его не давать.
У самого из головы не выходила эта фамилия – Гуляев.
"Где-то я встречал эту фамилию. Ну правильно, – наконец вспомнил майор, стукнув себя по лбу. – Эта фамилия была записана на клочке бумаги, лежащем в столе у майора Синельникова. Там еще стояла дата и номер статьи за убийство. Ну, да. Точно. Александр Гуляев", – вспомнил Калинин и имя этого человека и с полпути домой резко развернулся и поехал назад в управление.
Информационный отдел был закрыт, и майор под честное слово выпросил у дежурного ключ. Пришлось дежурному вскрыть опечатанный сейф, где хранились запасные ключи.
Дальнейшее было делом техники.
Калинин взял распечатку и прочитал:
– Гуляев Александр Валерьевич, осужден за убийство при отягчающих обстоятельствах.
Дальше описывался способ убийства. Калинин чуть не зарычал от злости. Опять финский нож. Тот самый, по которому эксперты давали свое заключение. И разрез. Снизу вверх.
Теперь у майора не было сомнений. Неуловимый маньяк и Гуляев – один и тот же человек.
Выскочив из Ксюхиной квартиры, Гуляев захлопнул дверь и кинулся по лестнице вниз. Погони за собой не слышал, понял: тот кент с обрезом суетится возле Ксюхи. Значит, можно так не спешить. И только теперь Гуляев почувствовал, что ранен. В горячке, когда выбежал, не ощутил боли. Как будто ожог и что-то мешает в спине под правой лопаткой.
"Он все-таки зацепил меня, этот козел! Ну ладно. Я отомщу ему. Менты не замели его, так я отправлю на тот свет. И Ксюху, сволочь, убью. Он с ней остался". Гуляев левой рукой дотянулся до раны. И сразу почувствовал: пальцы стали липкими.
"Кровь. Только этого мне не хватало". – Он приоткрыл наружную дверь, выглянул в темный двор.
Холодная осенняя ночь. А он в тонких спортивных брюках, домашних тапочках и майке. Ничего не скажешь, хорош наряд для ночных прогулок.
И Гуляев решил вернуться в квартиру и переодеться. Да и рану надо бы прижечь йодом. Оставаться в подъезде под лестницей было большим риском, но деваться некуда. Он решил рискнуть, подождать, когда этот парень с обрезом уйдет.
Забившись в темный угол под лестницей, он лег на холодный цементный пол, прислушиваясь ко всем звукам. Услышал, как хлопнула дверь и по лестнице пробежал тот парень с обрезом. Потом приехала "Скорая". Потом менты, как всегда, с бесполезным шумом – сиреной и мигалкой. Их было трое, при полной боевой выкладке. Громко затопали ботинками по лестнице, поднимаясь на второй этаж.
Потом приехал еще один.
Гуляев терпеливо ждал. Когда врачи на носилках пронесли Ксюху в машину, он услышал, как менты вышли на площадку, заперли дверь и один сказал:
– Ключ от этой квартиры никому не давайте. Если что, звоните мне немедленно.
"Это он говорит про ключ от Ксюхиной квартиры. Значит, не заберет его с собой". Гуляев от радости готов был захлопать в ладоши. Менты, как всегда, – олухи.
Когда менты уехали, он еще некоторое время сидел в своем укрытии и чувствовал неудержимый озноб. Его трясло.
"Это меня колотит от потери крови. Ну подожди, козел гребаный! Я еще тебе выпущу кишки", – мысленно пригрозил Гуляев Лешке.
Мягко ступая тапочками по лестнице, Гуляев поднялся на второй этаж, припал ухом к соседской двери. Услышал какой-то разговор.
Время было позднее. Хозяева двух других соседских квартир спали, и за их дверями тихо. А тут не спят.
Гуляев позвонил. Прислушался.
Сначала мужской голос:
– Кто это может быть?
И тут же женский, старческий:
– Да это, наверное, опять милиционеры.
Потом он услышал шарканье ног, щелчок замка.
Как только дверь открылась, Гуляев быстро вошел, едва не сбив с ног старуху в длинном халате. Не давая ей опомниться, спросил:
– Менты вам ключ оставили?
– От сто седьмой квартиры? – глядя на него ошалелыми глазенками, спросила старуха.
– Да, да. От сто седьмой.
Старушка заартачилась.
– Но они не велели никому давать его. Я не могу…
Гуляев схватил ее за тонкую, хлипкую шею одной левой рукой.
– Я придушу тебя, старая ведьма! Гони ключ!
На шум в коридор вышел толстый бородатый мужлан в полосатой пижаме. Увидев, что происходит, он попытался скрыться в комнате.
Но Гуляев, бросив старуху на пол, кинулся за ним, догнал уже в комнате, не давая закрыть дверь.
– Ты куда бежишь? – прохрипел Гуляев. Схватив первое, что попалось под руку, ударил его по голове.
В руке оказалась ваза из толстого стекла.
Бородатый свалился на пол. Из головы хлынула кровь.
– Полежи пока, падла! – прорычал Гуляев. Забежав в кухню, он схватил с буфета столовый нож с длинным лезвием для резки мяса.
– Не могу изменить своим привычкам, – проговорил он сам себе и вернулся в комнату, где лежал бородатый. Ударил его в живот и сделал свой коронный разрез.
Когда на ковер выползли кишки, злорадно усмехнулся.
– Ты мне так больше нравишься. – Он похлопал ладонью бородатого по щеке и вышел в прихожую, где лежала старуха.
– Очнись, старая! – Гуляев несколько раз ударил ее по лицу и, как только она издала слабый стон, потребовал: – Ключ? Мне нужен ключ от сто седьмой квартиры.
Она не ответила, подняла дрожащую руку, показала на столик, на котором стоял телефон.
Гуляев увидел вырванный из блокнота листок с записанным на нем телефонным номером, а на нем ключ от Ксюхиной квартиры.
– Вот он. – Гуляев взял ключ. – Ну ладно, спокойной ночи, бабуся. – Он ударил ее без размаха. Просто кольнул ножом и раскроил живот. Оборачиваться не стал. Знал, ни она, ни тот бородатый не выживут.
Он быстро зашел в Ксюхину квартиру. В гардеробе, где висела одежда Кузьмы, подобрал себе брюки, свитер, теплую куртку. Но прежде чем одеться, в ванной тщательно обработал рану на спине йодом. Кровь все равно продолжала течь. На спине было три ранки. Три дробины попали в него.
Гуляев от злости стиснул зубы.
– Вот гад! Он чуть не пристрелил меня.
Потом он надел свитер, сверху теплую куртку, сменил тапочки на утепленные кроссовки.
Забрав из секретера все деньги, какие были в шкатулке, Гуляев позвонил по оставленному ментами номеру.
Услышав в трубке мужской голос, сказал:
– Эй, ленивый! Ты меня ищешь? Ну так я еще двоих замочил. У них кишки расползлись по полу. – Говоря так, он хотел "взвинтить" мента, и, кажется, получилось.
– Гуляев! Ты думаешь, сможешь и дальше безнаказанно убивать? – спросил Калинин, дав знак Шевелеву проверить, откуда звонок.
– Пока, мент. Жди новых трупов, – сказал Гуляев и положил трубку, уверенный, что они засекли, откуда звонок.
Немного испортилось настроение. "Оказывается, им уже известна моя фамилия. Скоро будут тут. Надо уходить".
Но перед тем как уйти из квартиры, Гуляев позвонил на ноль три и, представившись горько скорбящим мужем раненной в живот девушки, выяснил, в какую больницу ее отвезли.
– Теперь полный порядок, – придирчиво осмотрел он себя в большое настенное зеркало и, застегнув "молнию" на теплой кожаной куртке, вышел, оставив дверь не закрытой. Ключ с собой не взял. Теперь он ему ни к чему. И сюда он больше не вернется.
Во дворе стоял бесхозный "Запорожец" желто-оранжевого цвета. Раза два Гуляеву пришлось воспользоваться им, но сейчас он пошел к стоянке, где стояла новенькая Ксюхина "девятка".
Глава 26
Лешка стоял перед дверью учительницы Надежды Павловны и держал палец на кнопке звонка.
Звонил долго. Решил переть внаглую.
Дверь открылась. Надежда Павловна вышла заспанная.
– Это опять вы? Что вам нужно на этот раз?
– Извините меня. Но мне больше некуда идти. Я ранен, – Лешка показал окровавленное плечо. – Нужно остановить кровь.
Надежда Павловна жалостливо всплеснула руками.
– Опять ранены? Боже мой! Да что же это такое? Заходите, черт бы вас побрал.
Лешка устало плюхнулся на стул, стоящий в прихожей, и почувствовал приятную слабость. Хотелось просто закрыть глаза, забыть обо всем и сидеть так долго-долго. Он даже не заметил, что Надежда Павловна делала и делала ли вообще что-нибудь. Вроде только зашел, сел на стул, и вдруг ее голос, мягкий, по-домашнему тихий:
– Все, Алексей. Я сделала все, что смогла. Но лучше бы вам в больницу. Вас уже шатает от слабости. Вы потеряли много крови.
– Нельзя мне, Надежда Павловна, в больницу. Понимаете, там девушка, ее пытался убить тот маньяк, о котором писали в газете.
– Маньяк-потрошитель?
– Да. И у меня предчувствие, что он захочет прийти и добить ее. Потом – меня. Может, и наоборот. Только я сидеть и ждать не могу. Мне надо с ним встретиться.
– А может, все обойдется? – спросила Надежда Павловна с откровенной жалостью.
Лешка улыбнулся.
– Нет, Надежда Павловна. Этот человек не сможет спокойно жить. Сегодня у него случился прокол. Он не убил меня и девушку. Он не переживет такое. Самолюбие убийцы задето. А раз мы его знаем в лицо…
Женщина понимающе кивнула головой и сказала:
– Могу я вам чем-то помочь? – Она хотела посоветовать Лешке обратиться в милицию, но вспомнила, что они и так ищут его. Стало стыдно за свой звонок. Но не сказала про него, не смогла. Потому и предложила помочь, чтобы как-то искупить грех.
– Можете, – сказал Лешка. – Позвоните на центральную "Скорую". Спросите, в какую больницу отвезли девушку с ножевым ранением в живот. Скажите, вы ее сестра.
Надежда Павловна охотно согласилась, сняла трубку.
После разговора с центральной диспетчерской и почти четырехминутного ожидания, пока диспетчер выясняла, какая машина выезжала по указанному адресу, пока устанавливала с ней связь, чтобы выяснить номер больницы, Надежда Павловна сказала:
– Ее отвезли в шестьдесят четвертую городскую больницу. Это на улице Вавилова.
Лешка надел куртку.
– Как же вы доберетесь? Сейчас четвертый час ночи.
Лешка улыбнулся. Подошел и поцеловал учительницу в щеку.
Она покраснела.
– Мне так нравится смотреть на ваше лицо, когда вы краснеете. Вы тогда такая красивая, – сказал он вместо ответа и вышел.
После минутного раздумья Надежда Павловна подошла к двери и негромко позвала:
– Алексей!
Услышала, как хлопнула дверь в подъезде.
Вернувшись в комнату, она быстро подошла к окну, увидела его, одиноко идущего по ночной улице, и сердце кольнуло в предчувствии чего-то нехорошего. Стало жалко его. Раз он говорит, что могут убить, значит, могут. Попытаться помочь ему? Согрешить еще раз для его же блага. Так примерно думала Надежда Павловна, оправдывая свое желание опять позвонить майору Калинину. И теперь не стыдилась.
На этот раз трубку поднял сам Калинин.
– Слушаю вас, – сказал он, понимая, что этот ее ночной звонок неспроста.
– Понимаете… Алексея Хохлова хотят убить.
Калинин даже не стал спрашивать, кто. Знал – это Гуляев. Только спросил:
– Где он?
– Он поехал в шестьдесят четвертую больницу, – сказала Надежда Павловна, страшно волнуясь. Даже не помнила, что ей ответил майор. Кажется, обещал помочь.
Но до утра Надежда Павловна так и не сомкнула глаз.
Глава 27
Гуляев чувствовал, как по спине текла кровь. Ощущение было неприятное. И было больно. Но боль только злила его, вызывала бешеное желание мести. Он никогда и никому не прощал обид. Не прощал с того момента, как его изнасиловал уголовник дядя Боря. Тогда он был слабым и все равно сумел отомстить за себя.
Стук в окно в отделение приемного покоя заставил врача вздрогнуть. Он сидел за столом и что-то писал в регистрационном журнале.
Гуляев подошел тихо, минуту наблюдал за доктором, и показалось, что сейчас он еще ниже опустит голову и прямо за столом заснет. И тогда Гуляев улыбнулся и постучал. Постучал негромко, но врач почему-то вздрогнул. Наверное, испугался. Уставился на парня в "пилоте" у окна. Сразу бросилась в глаза бледность его лица. "Скорее всего наркоман", – решил врач и не стал сбрасывать с двери цепочку. Чуть приоткрыл дверь, чтобы можно было разговаривать.
– Что вы хотели? – спросил доктор, внимательно вглядываясь в глаза ночного визитера. "Какой у него нехороший взгляд", – подумал врач и на всякий случай отошел от двери, чтобы тот не схватил его за халат.
– Открой дверь, ну чего ты? Боишься, что ли? – улыбаясь, проговорил Гуляев, сожалея, что не может дотянуться до противного докторишки.
– Зачем? Что вы хотели? – озабоченно спросил врач, своевременно вспомнив про инструкцию, запрещающую в ночное время пропускать подозрительных лиц в больничные корпуса.
Прямо за стеной приемного отделения находилась комната, где хранились наркотические вещества. В ней не было окон и дверь обита железом. Но наркоманов это не останавливало, и уже были случаи вооруженного проникновения через двери приемного отделения.
И теперь по ночам у них дежурили милиционеры вневедомственной охраны.
– Да я только спросить хотел. – Гуляев чуть не всплакнул. – К вам час назад привезли девушку с ножевой раной в живот. Оксану Кузьмину…
– Ах, Кузьмину, – у врача отлегло от сердца. "Значит, он пришел не за наркотиками", – подумал он и сказал: – А Кузьмина умерла.
– умерла? – переспросил Гуляев, испытывая некоторое сожаление. Ведь спешил, ехал сюда с желанием прикончить ее, отомстить.
– Слишком тяжелое ранение у вашей Кузьминой, – доходчиво стал объяснять врач.
Гуляев не успел обернуться. Услышал позади себя до неприятного знакомый голос:
– Не открывайте ему дверь. Это убийца. Он с ножом.
Врач замер от растерянности.
В четырех метрах от дверей из темноты появился парень в кожаной куртке, с обрезом в руке.
– Ну что, ублюдок! На этот раз ты не уйдешь от меня.
Лешка наставил стволы обреза на Гуляева. Единственное, что удерживало его от выстрела, – это боязнь зацепить доктора. Встал, чертяка, прямо за Гуляевым.
Незаметно врач вытянул руку и нажал кнопку звонка, сигнал для милиционера вневедомственной охраны.
Гуляев обреченно опустил голову и медленно повернулся к Лешке, чуть приподнял руки на ширине плеч.
– Ты собираешься меня убить? Или сдать ментам? Выбирай.
Что лучше, Лешка и сам не знал, медлил, не стрелял.
– Ну, давай, решай. Или я к тебе подойду. Уж я-то знаю, как мне поступить с тобой, – зло произнес Гуляев и плюнул себе под ноги.
– А я решил, – сказал Лешка и направил стволы Гуляеву в голову. – Ладно, ублюдок, подыхай!
В этот момент дверь резко открылась, и из вестибюля выскочил молоденький милиционер с пистолетом на изготовку. Увидев, что Лешка собирается выстрелить в человека с поднятыми руками, ни слова не говоря, он выстрелил Лешке в грудь.
Лешку словно толкнули. Он отшатнулся назад, но еще стоял на ногах. Обрез упал на асфальт, и милиционеру не пришлось стрелять в него еще раз.
– Он вас чуть не убил, – сказал возбужденно милиционер Гуляеву, оправдываясь за выстрел.