– Поосторожней, Алеша, махай своими ручонками. У тебя кулаки как кувалды. Такой кулак рядом с головой просвистит и уже сотрясение будет. Вот наградил Бог внешними данными. Рост два метра, а как все остальное? – с подкольчиком спросил Грек, указав взглядом лейтенанту Ваняшину на пах. Думал, сконфузить его.
Но Ваняшин не сконфузился, привычный к подковыркам наставника.
– С этим у меня все в порядке. Не то, что у тебя, – сказал он в ответ.
Грек взвился, едва не наскочив на приятеля Леху с кулакми.
– Ты, гад, на что намекаешь? Говори при Николаиче. У меня от друзей секретов нет, – заорал он.
Ваняшин ухмыльнулся.
– Еще бы. Какой же это секрет? Если от тебя бабы шарахаются.
– Ну ты… Да знаешь ли ты, салажонок, какие у меня были женщины? – Грек горделиво ударил себя в грудь.
Ваняшин махнул рукой и отвернулся. Но заведенный Грек на этом не успокоился. Обежал вокруг стола, чтобы видеть наглую морду лейтенанта.
– Молчишь? – накинулся он на Ваняшина.
– Да знаю я, какие тебе нравятся. Толстозадые. Жопы вот с этот стол Николаича, – растопырил Ваняшин руки, пытаясь обхватить ими громоздкий стол майора.
Майорский стол был таких внушительных размеров, что даже самому Греку стало не по себе от сравнения его с женщинами, любовницами. Но уступать салаге лейтенанту, было не в его правилах. И он с гордостью заключил:
– Только настоящий мужчина может иметь таких женщин. В свое время…
Ваняшин ехидно усмехнулся, видя, что Грек пыхтит, а толку нету.
– Ушло твое время, недомерок.
У Грека чуть глаза не вылезли на лоб от такого оскорбления.
– Это кто тут недомерок? Да во мне метр семьдесят. И ты всего на голову выше меня. Понял?
– Зато, на какую голову, – Ваняшин показал на свою голову, которая в сравнение с головой Грека, казалась просто огромной. И это еще больше заело усатого капитана. Сейчас он казался маленьким щенком, которому не терпится куснуть огромного пса. Окончательно добил Ваняшин Грека тем, что сказал:
– Знаешь, Сан Саныч, хоть ты и потомок греков, но нет в тебе породы.
Такое снести и промолчать, Грек тем более не смог. Зло, сверкая черными глазенками, он зашевелил усами и проговорил с обидой:
– Да если хочешь знать, настоящий мужчина отличается не ростом, а умением расположить женщину к себе. – Грек хотел еще что-то добавить, но вдруг лежащий в его кармане мобильник, дал знать о себе мелодичной трелью.
Грек поднес трубку к уху, прокричав:
– Да? Я слушаю?..
Звонил практикант лейтенант Сокольский.
– Осипов вышел из дома и садится в машину, – сказал Грек майору Туманову, убрав мобильник обратно в карман.
Федор посмотрел на часы.
Время было половина пятого. И Туманов задумчиво хмыкнул, размышляя над этим.
– Туда ему ехать еще рановато, а вот нам самый раз. Берем стволы и в путь, – сказал он Ваняшину с Греком.
Майор первым подошел к сейфу, открыл свою ячейку, достал пистолет и оперативную кобуру. Одел кобуру под пиджак, вложил в нее свой пистолет. Запасную обойму сунул в левый боковой карман пиджака. Так делал всегда, или почти всегда. В случаи надобности, обойму доставал левой рукой, пистолет при этом оставался в правой, и на то, чтобы поменять пустую обойму на полную, уходило не меньше трех секунд. Иногда именно эти три, четыре секунды выручали, когда приходилось стрелять по преступникам.
Ваняшин стоял за Тумановым, но из уважения, уступил очередь Греку, пропустив его вперед себя к сейфу.
Открыв свою ячейку, где лежал пистолет с запасной обоймой, Грек не обнаружил там кобуры. Вспомнил, что кобура осталась у него дома. Достал пистолет, повертел его в руках, прикидывая, куда его лучше положить. И не нашел ничего лучшего, как сунуть его в карман брюк.
Наблюдавший за тем, с какой небрежностью капитан обращается с оружием, Туманов не упустил предупредить:
– Смотри, не потеряй ствол.
– Николаич, ну что я маленький, – обиделся Грек за предупреждение.
Глава 17
По времени они ехали чуть больше сорока минут. В основном покрутиться пришлось в городе, перекрестки как всегда для этого времени оказались перегруженными. Но стоило выехать за пределы города, и "девятка" полетела как на крыльях.
День был воскресный, и основной поток машин направлялся в Москву. Ваняшин занял левую полосу и держался ее до самой автозаправки, про которую по телефону говорил звонивший Осипову.
– Ну вот мы, кажется, и приехали. Вон она заправка, – кивнул Ваняшин на небольшое белое здание под красной крышей. За стеклянным зарешеченным окном мелькала хорошенькая головка блондинки, принимавшей деньги от водителей. Причем, пока она возилась с кассовым аппаратом, стоящие в очереди мужики пялились на вырез в ее кофточки, в который была видна часть пышной груди. Наверное, по этой причине, некоторые даже забывали забрать сдачу. А девушка была не из гордых, и сдача, минуя кассовый аппарат, исчезала в ее кармане.
– Вот что, Леша, – проговорил неторопливо майор, осматривая стоящие возле автозаправки машины и не находя среди них серой "Волги" "двадцать четверки". – Сейчас подъезжай к заправке, и открой капот. Покопайся в моторе. Как будто у тебя поломка.
На обочине трассы Туманов решил машину не оставлять. Это, наверняка, не останется не замеченным Осиповым, да и теми, кто едет на "Волге". Другое дело здесь, возле автозаправки. Полно машин. Подъезжают, отъезжают. И почему так не может быть, что, пополнив бак своего авто топливом, водитель не может заглянуть под капот железному коню? На дорогах такое случается сплошь и рядом.
Глянув на стрелку прибора, показывающего количество топлива в баке, Ваняшин сказал:
– Николаич, а может, я заправлюсь, пока время есть? А то бензину у меня маловато. Еще встанем где-нибудь на дороге.
Федор посмотрел на часы. До времени, оговоренного для встречи Осипова с водителем серой "Волги", оставалось двадцать минут. И майор разрешил:
– Ладно, Леша, давай, – и добавил: – Только по быстрому.
– Да я мигом, Николаич, – проговорил Ваняшин, выбирая свободную колонку и подруливая к ней. – Грек, – обратился лейтенант к усатому капитану, рассевшемуся на заднем сиденье, – я пойду, оплачу, а ты пока отвинти пробку с бензобака.
Грек с неохотой вылез из машины. Для начала потопал на месте, разгоняя кровь по затекшим ногам. Потом открыл бензобак.
Ваняшин вернулся быстро.
– Телка, скажу я вам, там сидит, – кивнул он на окно, за которым виднелась голова блондинки. – Титьки, каждая с трех литровую банку. А, Сан Саныч, легонько толкнул он плечом стоящего молча Грека. – Иди, глянь, – предложил он Греку.
Грек обернулся на зарешеченное окно, и воображение его разыгралось.
– А и, правда, что ль пойти, глянуть. Заодно ноги размять, – сказал он и пошел. Причем, такой походкой, будто только что проскакал на лошади не менее десяти верст.
Туманов опустил стекло. Порыв усатого капитана расценил как поступок, который не сулит ничего хорошего. Даже хотел вернуть его.
Глядя на то, как широко при ходьбе Грек расставляет ноги, Ваняшин сказал:
– Вот что значит, настоящий профессионал по бабам. Знает, как привлечь к себе внимание женщин. Видишь, как ноги растопыривает, словно у него там колотушка до колен.
Но майор Туманов не согласился с лейтенантом.
– Нечего ему светиться, – проговорил майор с недовольством и окрикнул Грека: – Грек, вернись!
На середине площадки, между "девяткой" Ваняшина и зданием автозаправки, Грек остановился в тот момент, когда туда неожиданно подъехала серая "Волга".
Это была та самая машина, которую они ждали, и, судя по выражению лица Грека, он растерялся, не зная, повернуть ли ему назад, или все-таки подойти к окну.
Следом за "Волгой" подкатил милицейский "Форд" дорожно-патрульной службы. За рулем "Форда" сидел бравый младший лейтенант. Едва остановившись, он схватил свой автомат и, выскочив из машины, подбежал к "Волге".
Лихо козырнув, он немедленно потребовал у водителя "Волги" предъявить документы.
Сидящий за рулем "Волги" мужчина лет сорока не проявил видимого беспокойства. Только поинтересовался:
– А в чем дело, командир? Я вроде бы ничего не нарушал.
Младший лейтенант улыбнулся.
– Это вы здесь не нарушали. А десять километров назад вы проезжали населенный пункт…
На лице водителя "Волги" отразилось разочарование. Кажется, он все понял, и скорее машинально проговорил:
– Ну?
Младший лейтенант ликовал. Нарушителю не удалось уйти от ответственности и теперь его ждет самое суровое наказание. Впрочем, его можно избежать, если водитель вместе с извинениями в ненавязчивой форме предложит денежный эквивалент.
– Там знак висит – пятьдесят километров. А вы летели не меньше сотки. Радар зафиксировал превышение скорости. Будем составлять протокол? – предложил автоинспектор.
Федор покосился на Ваняшина.
Лейтенант стоял возле машины, держа в руках пробку от бензобака. Другой такой же ротозей, как вкопанный застыл посередине площадки.
Греку Туманов ничего кричать не стал, только махнул рукой, чтобы то шел к ним. А Ваняшину сказал:
– Леша, закрой бензобак и садись в машину. Чего ты рот раскрыл?
– Николаич, чего нам теперь делать? – Ваняшин выглядел немного растерянным, не выпуская из поля зрения прицепившегося гаишника.
Вначале он, да и Туманов тоже, думали, что этот лихой страж порядка на дороге сопровождал "Волгу", и граница его маршрута заканчивается здесь, на автостоянке. Дальше машину поведет лейтенант ФСБ Осипов. Но потому, как младший лейтенант принялся распекать нарушившего правила водителя, они поняли, что тот не при делах. Скорее всего, он ретивый служака, от зоркого глаза которого не укроется ни одно нарушение. Но если этот служака вздумает пошманать машину и как следует, то найдет…
Впрочем, чего он там может найти, этого не знал ни Туманов, ни Ваняшин.
Грек не торопливо вышагивал назад к "девятке". Но, поравнявшись с гаишником, вдруг остановился. А дальше началось такое, что Туманов с Ваняшиным поначалу просто не поняли. Уставились на него.
Улыбаясь своей усатой мордой, Грек начал хлопать себя по карманам, так, как это делает петух, перед тем как взобраться на жердочку и прокукарекать.
Держа документы водителя "Волги" в руке, гаишник подозрительно уставился на странного усатого человека, вытворявшего не понятно что.
А Грек вдруг выставил вперед правую ногу и описал ею по асфальту полу дугу, как будто собирался очертить круг вокруг себя, тем самым, отгородившись от автоинспектора. И в этот момент все: и Туманов с Ваняшиным, и гаишник, и даже водитель "Волги" увидели, как внизу из-под брючины Грека вывалился пистолет и упал прямо к ногам изумленного автоинспектора.
В первые две секунды бравый младший лейтенант растерялся, но уже на третьей секунде, быстро передернув затвор, наставил ствол автомата на Грека и закричал грозно:
– Лежать! Мордой в землю! Руки в стороны!
Грек охнул и тут же, как подкошенный, распластался на асфальте, вдыхая запахи, оставленные на нем от колес автомобилей.
Федор увидел, как ехавшая со стороны Москвы красная "Ауди", резко сбавила скорость. Сидящий за ее рулем лейтенант ФСБ Осипов наблюдал за всем происходящим на автозаправке. Останавливаться он не стал, и проезжая мимо, резко прибавил скорость, уносясь вдаль, превратившись в маленькую красную точку, которая скоро и вовсе стала невидимой.
За ним стремительно неслась "семерка" лейтенанта Сокольского.
Федор плюнул с досады, вылез из машины и подошел к гаишнику.
– Лейтенант, уймись, – сказал Туманов, наблюдая за водителем "Волги" и замечая, как сосредоточенно тот смотрит на него. Даже гаишник сейчас так не занимал его внимания. Положив руки на руль, водитель "Волги" о чем-то задумался, и вдруг повернул ключ в замке зажигания. Он хотел захлопнуть дверь, но Туманов резко схватил его за волосы и рывком вытащил из машины. Свободной рукой достал из внутреннего кармана пиджака служебное удостоверение, показал гаишнику.
– Все в порядке, лейтенант. Я – старший оперуполномоченный уголовного розыска майор Туманов. Это мои ребята. Лейтенант Ваняшин. А вон тот – кивнул Федор на лежащего Грека, – капитан Греков.
Ваняшин показал гаишнику свое удостоверение, видя, что тот не убирает палец со спускового крючка, подозрительно водя стволом автомата. Видно он никак не мог понять, что здесь такое происходит.
Лежащий на асфальте Грек, зашевелился. Поднял голову.
– Можно встать? – спросил он, видя, что конфликт между операми и гаишником постепенно улаживается.
– Встаньте, – разрешил младший лейтенант, растерянно тараща глаза на оперативников. – Что происходит, товарищ майор? – спросил он у Туманова.
– А я, лейтенант, и сам толком ничего не пойму. Могу сказать только одно, жаль ты вон того долбака, – кивнул Федор на Грека, – в грязи как следует не извалял. Он нам всю операцию сорвал.
– Николаич, я не виноват, что у меня карман разорвался. Материя ветхая. Седьмой год брюки ношу. Была маленькая дырочка. А пока ехали в машине, стволом пистолета видно разорвал ее. Вот он у меня и выскочил, – признался Грек, поднимая свой пистолет, и на всякий случай, показав гаишнику свое удостоверение.
Видя, что ствол автомата направлен ему прямо в грудь, Грек робко попросил гаишника:
– Послушай, ты бы убрал автомат за спину, а то еще ненароком стрельнешь в кого-нибудь. – О себе Грек умолчал, выставив все так, словно ретиво заботится о Туманове с Ваняшиным.
– Да, да. Извините, – пролепетал гаишник, поставив автомат на предохранитель и закинув его на плечо.
Федор застегнул на руки лежащего на асфальте мужчины наручники и, обернувшись к Ваняшину, сказал:
– Леша, позвони Сокольскому. Пусть возвращается. – Потом майор заглянул в документы водителя "Волги". – Болотов Игорь Васильевич, – прочитал Туманов, убирая документы к себе в карман.
Лежащий на асфальте мужчина, повернул голову, растерянно глянув на Туманова.
– Да, я – Болотов. И вообще, майор, я не понимаю, по какому праву на меня надели наручники? Что это за самоуправство? Или теперь уже так принято обращаться с водителями? – спросил он.
Федор присел рядом на корточки.
– Не со всеми, а только с теми, кто пытается удрать от нас. Вы только что, попытались предпринять такую попытку. А зачем? Документы вроде у вас в порядке. С чего бы вам удирать от милиции? Может, поясните нам, Болотов?
На лице Болотова появилась застенчивая улыбка.
– Честно?
Туманов кивнул, сказав:
– Хотелось бы надеяться на вашу искренность. И так, мы вас слушаем? Говорите, не стесняйтесь.
– Испугался я, – выражение лица Болотова выражало такую невинность, что, кажется, даже строгий автоинспектор готов был проникнуться к нему сочувствием. Ну в самом деле, вроде бы мужик не сделал ничего такого, за что можно нацепить на него наручники и уложить на асфальт.
Глянув в лицо младшего лейтенанта, Болотов безошибочно определил в нем сочувствующего.
– Виноват я. Правила нарушил, – сказал он виновато.
Младший лейтенант согласно кивнул. Хорошо, когда водитель вот так понимает свою вину. Такого и простить можно.
Но Федор Туманов махнул рукой, чтобы Болотов не продолжал. Подошел, открыл багажник "Волги", заглянув в него. При этом от внимательного взгляда майора не осталось не замеченным, как сам Болотов наблюдал за ним, хотя и старательно делал вид, будто это ему совсем не интересно. А у ментов работа такая копаться в чужом белье.
Заглянув в багажник, Туманов сначала осмотрел колесо запаски, но тут же его внимание привлекла пластмассовая обшивка с правой стороны багажника. Она крепилась на шурупах. Везде шурупы были со ржавыми головками, поэтому с правой стороны на каждом из них остались свежие следы от крестовой отвертки. Впечатление такое, что их совсем недавно откручивали.
Федор подозвал Ваняшина и об этом поделился с ним.
– Глянь, – сказал ему Туманов. – По-моему их отворачивали, – указал майор на шурупы, удерживающие правую сторону пластмассовой обшивки.
Ваняшин посмотрел.
– По-моему, тоже, – согласился он и пошел к своей машине за отверткой.
Отвернув с десяток шурупов, оперативники чуть приподняли с правой стороны край обшивки и увидели под ней тайник, в котором лежали тротиловые шашки и завернутые в целлофан брикеты, похожие на пластилин.
Стоящий рядом Грек, пользуясь тем, что Туманов отвернулся, взял один такой брикетик в руку, слегка сдавив его.
– Пластилин что ли? – проговорил он, рассматривая потерявший форму брикет.
Туманов обернулся, выхватил из руки Грека брикет, положил его на то место, где он лежал.
– Не трожь, Грек, если не хочешь улететь на небеса, да и нас заодно прихватить с собой, – строго предупредил Туманов.
– Да я только хотел посмотреть липучку.
– Это – взрывчатка, Сан Саныч, – сказал Федор, тщательно и в то же время, с осторожностью осматривая содержимое тайника.
Лежащий на асфальте под присмотром гаишника водитель серой "Волги", занервничал.
– Я хочу сделать официальное заявление, – проговорил он, когда Туманов спросил его, куда и с какой целью он транспортировал этот груз. – Да я и понятия не имел, что там спрятано в багажнике. Ну честное слово. Мне велели пригнать машину на эту автостоянку. Я и пригнал. – Водитель готов был клясться в своей невиновности.
Ваняшин обыскал его, но кроме пачки сигарет и зажигалки в его карманах ничего не обнаружил.
– Оружия у него нет, – сказал Ваняшин.
Федор удовлетворенно кивнул.
– Зачем ему оружие, когда его машина нашпигована взрывчаткой.
– И со всем этим он летел по трассе километров сто двадцать, – ужаснулся младший лейтенант. – Представляю, что было бы, если б он в кого-то врезался. Или бы в него. – Автоинспектор сдвинул на затылок фуражку, боязливо посматривая на багажник "Волги", в котором лежала взрывчатка.
– Ну говорю же вам, я и понятия не имел о взрывчатке. Мне заплатили за перегон машины. В кармане рубашки у меня лежат двести баксов. Это и есть плата за перегон.
– Ну хорошо, Болотов, – сказал Федор. – Я готов поверить вам. Только мне, да и моим коллегам остается пока неясным, ну пригнали бы вы машину сюда, а дальше что? – спросил майор. Туманов решил сопоставить, что скажет им на это Болотов, с тем, что им удалось узнать из прослушки телефона Осипова. Из нее следовало, что сюда должен был приехать Осипов, пересесть на "Волгу" и отогнать ее в столицу.
И Федору интересно было узнать, что им ответит Болотов.
– Сюда должен приехать человек. Ну я ему должен передать эту машину, – сказал Болотов, поднимаясь на ноги.
Туманов кивнул. Пока все сходилось. И Федор пожалел, что Грек так оплошал со своим пистолетом. Случайность. Но как раз она все испортила. Болотов не знает о конечном маршруте. Такое вполне допустимо. В целях безопасности, ему, скорее всего, не сказали о пункте назначения. Даже Осипову по телефону не стали говорить.