Туманову захотелось наорать не недотепу Грека. Еще считает себя семи пядей во лбу. Опытным опером. Сдерживаясь от грубости, Федор проговорил возбужденно:
– Саня, разве ты не знаешь, что нам необходимо задержать Мамедова вместе с женщинами, которым предназначена участь смертниц?
– Знаю я, – несколько с обидой ответил Грек.
– Тогда почему ты не позвонил и не сообщил, что Мамедов выезжает? Кстати, мимо нас серая "девятка" не проезжала. Мы упустили его. Понимаешь? Даже если теперь мы задержим эту "скорую", главный террорист останется на свободе и постарается осуществить то, что собирался. Взорвать, но мы не знаем чего. Одним словом получается так, что вся наша операция пошла насмарку. Ты это понимаешь?
Обвинение прозвучало так, что Грек немедленно решил высказаться в свою защиту и защиту лейтенанта Ваняшина.
– Федор, я все понимаю. Но позвонить мы с Ваняшиным не могли. Старик, хозяин дома, бродил по саду. Мне кажется, что он и сейчас где-то недалеко и может услышать нас.
Федор постарался не дать волю эмоциям. Надо было успокоиться. Хотя, какое тут может быть спокойствие, когда операция пошла не так, как задумывалась. Хотелось бы задержать Мамедова в тот момент, когда он будет ехать в одной машине со своими двумя смертницами. Кстати, одна из которых, его агент – Багира. Для этого Федор вместе с Сокольским должны были доехать до поста ДПС. Договоренность с гаишниками была. И указать им машину, которую следовало остановить. Якобы для проверки документов. Ну, а дальше бы все пошло, как обычно для такого случая.
Но Мамедов поступил хитрее. Ни у одного из гаишников не поднимется рука с жезлом, остановить "скорую помощь" перевозившую беременную женщину. Себя Мамедов не стал подвергать риску. Чтобы не ехать в одной машине со смертницами нашпигованными взрывчаткой, он поехал на неприметной с виду серой "девятке". Интересно, в каком конце огромного города Мамедов теперь рассекает на ней.
Федор отчетливо понимал, что искать эту серую "девятку", номера которой Грек с Ваняшиным так и не узнали, в огромном мегаполисе, это даже не иголку в стоге сена, а намного похуже. И потратить на поиски можно не то, что неделю, а месяц. А между тем, время не ждет.
Но тут к Федору пришла мысль, что им совсем необязательно искать Мамедова. Он сам объявится. Надо только проследить за "Газелью" "скорой помощи". Где-то она остановится. Где-то обе смертницы должны выйти из нее. Мамедов будет неподалеку, и, скорее всего, на своей серой "девятке".
Рассуждая обо всем этом, Федор Туманов услышал немного взволнованный голос капитана Грека:
– Николаич, водитель "скорой" садится за руль. Машина подъехала к воротам. Сейчас выедет с территории.
Разложив мысленно все это на "за" и "против", Туманов сказал Греку в трубку:
– Значит, так. Задержание машины "скорой помощи" – отменяется. Мы с Сокольским проследуем за ней.
– А нас с Ваняшиным вы разве не подберете? – спросил Грек растерянно. И услышал голос Туманова, который внес еще больше огорчений:
– Вас забрать мы не сможем. Сейчас мы на конце поселка, а для того чтобы вас забрать, нам надо возвращаться. Потеряем время. Мы проследуем за "скорой помощью", а вы оставайтесь пока там и ведите скрытое наблюдение за домом и территорией. Ну ладно, мы поехали. Видим "скорую". Она едет по дороге. Начинаем, преследование, – проговорив так, Туманов отключил телефон и велел Сокольскому давить на газ, и не дай Бог не отстать от "Газели".
Услышав, что Туманов отключил телефон, Грек сердито сплюнул.
– Ты чего? – не понял Ваняшин.
– Да ни хера, – сказал Грек без настроения и горестно махнул рукой. – Не люблю я, Леша, таких людей, как наш майор. Мы с тобой важную информацию Туманову слили. Он теперь проведет задержание, а нас оставил с тобой тут, вроде как не при делах. Ему, значит, благодарность от начальства с премией, а нам, шиш по голове. Ну, молодец, Николаич. Здорово все распределил, – Грек бросил наушники на траву, глянул на приятеля Леху, голова которого висела над забором с биноклем у глаз. Сейчас к приятелю Лехе испытывал не меньшее раздражение, чем к майору Туманову.
– Леш, да слезай ты оттуда. Висишь, как кукушка. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь из охранников пальнул в тебя, – сказал Грек.
– Так ведь Николаич сказал продолжать наблюдение за домом, – ответил на это Ваняшин.
Грек прямо взвился.
– Да? Вот пусть он сам и наблюдает. Нас бросил тут, на чужой территории, а сам уехал. Вот попомни мое слово, за эту операцию ему точно медаль дадут. Или в звание повысят, а мы так и будем с тобой. Я – в капитанах. Ты – в лейтенантах. Слезай, говорю. Я здесь старший. И я приказываю тебе.
Ваняшин спрыгнул на траву и сев рядом с Греком, посмотрел на него. Выглядел Сан Саныч обиженным на весь белый свет. В такой момент лучше его не трогать. Но в первую очередь Грек обиделся на Федора Туманова.
Леха Ваняшин достал пачку сигарет, протянул Греку. Никогда Сан Саныч не отказывался, но в этот раз отказался, сказав:
– Не хочу.
Леха Ваняшин вздохнул и, сунув в рот сигарету, закурил.
Глава 27
Федор Туманов старался разгадать замысел террориста Мамедова. Первоначально его не покидала мысль, что "скорая", в которой везли Багиру и другую женщину, подъедет к одной из больниц или родильных домов. Он уже собирался позвонить дежурному по управлению, чтобы тот дал команду в районные отделы внутренних дел, и там приняли соответствующие меры. Но, понимая, какая от его звонка в городе возникнет тревога, не стал.
Для них с Сокольским теперь главное не упустить эту "скорую помощь" из виду, не потерять, не перепутать на каком-нибудь перегруженным автомобилями перекрестке с другой "скорой помощью". В конце концов, при каждой больнице есть охрана. Вместе с ней можно принять меры для предотвращения взрыва. Впрочем, как это, должно быть, и будет, Федор затруднялся себе ответить.
В какой-то момент он даже отчаялся, сознавая, что просто запутался. И в первую очередь запутался в своих же собственных мыслях, потому что никогда не имел дела с террористом таким, как Мамедов, а потому не может просчитать его ход. Злился на себя, стараясь не показать эту злость Сокольскому. Как бы там не было, он постарается сделать так, чтобы взрыва не произошло. Чтобы этот террористический акт, задуманный и наверняка тщательно подготовленный Мамедовым, не состоялся. Даже если это будет стоить ему собственной жизни. Разве может его жизнь сравниться с жизнью тех неповинных людей, которых Мамедов задумал убить. Он – мент, а они люди, жизнь которых мент призван оберегать, даже если для этого ему предстоит погибнуть самому. Когда-то он принимал присягу, тем самым, давая клятву защищать родину и народ от таких, как Мамедов. Видно настало время клятву выполнить. И Федор сделает это без сожаления.
Когда "скорая помощь" свернула на Волхонку, у Федора закралось подозрение насчет выбранной Мамедовом цели для взрыва. Ну, конечно. Мамедов – мусульманин. В Чечне ему не раз доводилось разрушать христианские святыни, так почему это не сделать здесь в сердце России, превратив хотя бы часть Храма Христа Спасителя в груду развалин. Как это будет патриотично перед своими земляками.
Но с этим тоже у майора оказалась ошибочка, потому что с Волхонки "Газель" свернула на Ленивку. Теперь уже Федор и вовсе ничего не понимал. С удовольствием посчитал бы, что "скорая помощь" выехала покататься по набережной Москвы-реки, если бы не две женщины в ней, у одной из которых десять килограмм тротила, у другой пять.
В глазах Сокольского Федор Туманов заметил растерянность. Хотя примерно, тоже самое, испытывал сейчас и сам Туманов.
– Товарищ майор, чего они остановились? – спросил Сокольский, увидев, что "скорая помощь" остановилась на обочине проезжей части Ленивки аккурат перед выездом на Боровицкую площадь.
– Да я что-то сам не пойму, – проговорил Туманов, наблюдая за тем, как боковая дверь "Газели" открылась, и из машины сначала вылезла девушка чеченка, а потом и Багира. Девушка помогла ей, поддерживая Багиру под руку.
Водитель так и остался сидеть за баранкой "Газели", лениво поглядывая на дежуривших, на площади гаишников, один из которых глянул на обеих женщин. Одна из них беременная. Другая худенькая симпатичная. Она держала беременную дуреху под руку. Гаишнику не понравились обе. Худенькие, с тонкими ногами, это не в его вкусе. А уж беременные и тем более. Какая в женщине может быть привлекательность, если пуп к земле тянет. И тут же утратив всякий интерес к ним, он отвернулся.
Федор покрутил головой. По его раскладу, Мамедов тоже должен быть где-то рядом, а между тем, нигде поблизости его не было видно. Это настораживало и наводило на неприятные размышления. Неужели террорист на этот раз изменил тактику.
Наблюдая за Багирой, которую под руку держала девушка, Туманов видел, как они обе свернули направо к Большому Каменному Мосту.
– Какого черта их туда понесло? – подумал Федор, проговорив об этом в слух, и потому Сокольский растерянно ответил:
– Я не знаю, товарищ майор.
Высунувшись в боковое окно, Федор видел, как напарница Багиры повела ее по пешеходной дорожке моста. Причем, создавалось впечатление, что сама Багира не понимала, куда они идут и зачем.
Сейчас бы не мешало узнать, что ей говорила напарница, и Туманов жалел о том, что радиостанция осталась у Грека. Визуальное наблюдение мало что давало. Туманов видел обеих женщин, натычканных взрывчаткой, но ничего не мог поделать, чтобы остановить их.
– Товарищ майор, а может этот Мамедов хочет взорвать мост? – высказал Сокольский свое предположение, видя, что где-то на середине моста обе женщины остановились. Держа Багиру под руку, девушка шедшая рядом, наклонилась и сделала вид, будто ей что-то попало в туфлю. Причем, она явно не торопилась, и Федор заметил, как она метнула взгляд на автобусную остановку, располагавшуюся в десяти метрах от начала пешеходной дорожки моста.
О том, что должно произойти в следующие несколько секунд, Федор Туманов догадался по тому, как вдруг резко застопорилось движение машин со стороны Боровицкой площади на Большой каменный Мост. Двое гаишников перекрыли движение на Боровицкой площади. Со стороны Берсеневской набережной на мост также не въезжало ни одной машины. Видно дпсники и там перекрыли движение.
Теперь машин на мосту не было, за исключением прохожих, не желающих ждать автобуса и решивших прогуляться пешком над Москвой-рекой. И среди этих прохожих Багира со своей напарницей террористкой.
Федор все понял, когда вдруг на Боровицкую площадь на бешеной скорости выскочил с мигалкой и включенной сиреной "Форд" дпсников, а за ним показался президентский эскорт, состоящий из двух машин охраны и самого лимузина, в котором ехал главный человек страны.
Гаишники вытянулись в струну, отдавая честь, хотя вряд ли сам президент обратил внимание на такой пустячок, потому что вытянувшиеся в струну гаишники тут же остались позади.
Президентский эскорт пролетел мимо автобусной остановки, на которой люди дожидались автобуса, и уже мчался по мосту. И в этот момент девушка террористка шагнула на проезжую часть моста, увлекая за собой и Багиру.
Наверное, сотрудники президентской охраны почувствовали некоторое смятение, заметив на проезжей части беременную женщину и девушку с ней. И Федор увидел, как ехавший впереди "Форд" дпсников стал быстро сбрасывать скорость. Офицер ФСО переодетый в форму сотрудника милиции, сидящий рядом с водителем "Форда", громко объявил в мегафон о том, чтобы обе женщины немедленно покинули проезжую часть. Скорее всего, он еще не предполагал, что должно последовать за этим. Трудно сказать, догадывались ли и охранники, ехавшие за "Фордом" на мощном джипе "Мерседесе". Но Туманов уже догадался. Мамедов рассчитывал на гуманизм. Стрелять в беременную женщину, даже если она ведет себя крайне неадекватно, охранники не станут. И уж тем более давить колесами машин. Но и останавливаться тоже. Единственное, что они попытаются предпринять в такой ситуации, это объехать двух ненормальных. И как только они попытаются это сделать, на мосту произойдет взрыв.
Вряд ли он достанет президентский бронированный лимузин. Но он, наверняка, достанет первую машину сопровождения, в которой едет президентская охрана. Это застопорит движение эскорта. Лимузин остановится на мосту. И вот тут должно произойти еще что-то, что заготовил Мамедов.
Федор глянул на водителя "скорой помощи", заметив, как тот сжал зубы. Лицо все в поту. Взгляд метается то на мост, где наперерез президентскому эскорту бросилась девушка террористка, увлекая за собой Багиру, то на автобусную остановку, где толпится народ.
Федор Туманов тоже посмотрел на остановку и только сейчас заметил Мамедова. Тот стоял, отвернувшись спиной, потому майор его сразу и не узнал. Мамедов стоял и наблюдал за всем, что происходило на мосту. Чуть повернув голову, он кивнул водителю "Газели", дав тем самым знак, и машина медленно поехала.
– Вот оно, в чем дело, – проговорил Федор, резко толкнув дверь машины.
Сокольский не понял. Спросил:
– Что, товарищ майор?
– Оставайся на месте, – крикнул ему Федор, вылезая из машины.
На какой-то миг их взгляды встретились. Его и террориста Мамедова. И Мамедов улыбнулся. Федору даже показалось, что Мамедов слегка кивнул ему. Этот кивок можно было принять за дружеское приветствие, если не знать, что здесь, лицом к лицу, встретились два врага. И кивок Мамедова, есть ни что иное, как издевка над опером. Еще перед тем, как взорвать автобусную остановку, Мамедов предупредил по телефону Туманова, сказав, что тот не сможет его остановить. Нечто подобное происходило и сейчас. Опер видит его, но он не сможет предотвратить взрыв. И потому, есть повод посмеяться над ним.
Мамедов усмехнулся, достав из пакета устройство, похожее на небольшую рацию. Он даже не пытался его прятать от Туманова. Зачем? Пусть опер полюбуется. Сейчас он нажмет красную кнопку, и там, на мосту, произойдет страшной силы взрыв. Но еще больший взрыв произойдет, когда начиненная двести килограммами взрывчатки, "Газель" "скорой помощи" врежется в президентский бронированный лимузин. Никакая броня не выдержит силу такого взрыва. И Мамедов махнул рукой водителю "скорой", чтобы тот начал движение.
Стоявший возле своей машины гаишник, был немало удивлен тем, что водитель "скорой помощи" включив правый поворот, повернул вправо и поехал к мосту.
– Куда тебя понесло? – крикнул ему вдогонку инспектор, размахивая жезлом и требуя немедленно остановиться. Но водитель не послушался и не остановился.
Мамедов вытянул левую руку с дистанционным устройством по направлению к мосту. Указательный палец правой руки плавно лег на красную кнопку. Оставалось только придать ему небольшое усилие. И сразу же в дистанционном устройстве послышится щелчок, в след за которым там, на мосту раздастся мощный взрыв.
Федор понял, что он не успеет подбежать и что уж совсем немыслимо, выбить из руки Мамедова дистанционное устройство. Но он может другое… Майор выхватил из кобуры пистолет, прицелился. До Мамедова было не более тридцати метров. Но Туманова сейчас интересовал не он, а дистанционное устройство. И прицелившись, Туманов нажал на курок.
Попавшая в дистанционное устройство пуля от пистолета "Макарова", выбила его из руки Мамедова. Оно упало на асфальт.
Мамедов не сразу сообразил, что произошло. Секунду, другую, оторопело смотрел на валявшееся возле его ног дистанционное устройство. Поднял его. Понимая, что оно уже больше ни на что не пригодно, Мамедов с силой бросил его об асфальт, свирепо глянув на Туманова. Поверить не мог в то, что произошло.
На какой-то миг Федор Туманов упустил из виду Мамедова по самой банальной причине. Все свое внимание он переключил на мчавшуюся по мосту в сторону президентского лимузина "скорую помощь".
Вытянув руки, в которых держал пистолет, Туманов прицелился. Теперь ему предстояла нелегкая работенка, попасть хотя бы в одно из колес "Газели". Это он сумел осуществить только на четвертом выстреле. Увидел, как машину резко кинуло сначала в одну сторону, потом в другую.
Водителю все-таки удалось справиться с рулем, но скорость он потерял. Как видно он не понимал, что происходит, и почему до сих пор не прогремел взрыв. Попытался догнать президентский лимузин и не смог, потому что, объехав обеих женщин, возле которых остановился "Форд" дпсников, лимузин в сопровождении машин охраны проследовал дальше по Большому Каменному Мосту до Якиманки, и там повернул на Ленинский проспект.
В погоню за "Газелью" уже неслись три мощных иномарки, одна из которых, обогнав ее, преградила дальнейший путь. Как только "скорая помощь" остановилась, к ней подбежало несколько крепких парней.
Водитель попытался воспользоваться пистолетом, но его скрутили и, завернув руки за спину, надели на них наручники.
Вспомнив о Мамедове, Федор Туманов посмотрел на то место, где всего минуту назад тот стоял.
Мамедова возле остановки не было.
– Где он? – спросил Федор у ледей, подбежав к остановке. – Мужчина. Стоял здесь только что.
Напуганные его выстрелом люди, боязливо поглядывали на человека только что с легкостью разрядившего половину обоймы.
– Он побежал туда, – указала одна из женщин в сторону набережной.
Глянув, Федор увидел, как от угла четырехэтажного дома стоявшего внизу у самой набережной, отъезжает серая "девятка". Федор побежал к машине Сокольского, крича лейтенанту, чтобы тот развернул машину.
– Давай туда, вниз, – указал Федор в сторону набережной. – Он там.
Федор скоро удостоверился, что за рулем Сокольский явно уступал Ваняшину. Еще видно сказывалось то, что он берег отцовскую машину, чего нельзя было сказать про лихача Ваняшина. Для него автопогоня – наслаждение, где лейтенант оттягивался на полную. Для толстяка Сокольского погоня оказалась сущим мытарством. И потому для Туманова не стало большим удивлением то, что, изрядно накрутившись по улицам, Мамедова они все-таки, потеряли.
Чувствуя в этом свою непосредственную вину, Сокольский нервничал и чуть не совершил аварию на перекрестке. В душе Федор крыл нерасторопного толстяка, на чем свет стоит. Хотя сейчас это и было бесполезно.
– Куда дальше ехать, товарищ майор? – спросил Сокольский, раздосадованный неудачной погоней.
Федор призадумался. Вряд ли Мамедов догадывается о том, что оперативникам известно про его загородный дом. Нет у него оснований для подозрения. Во-первых, дом и прилегающая к нему территория, тщательно охраняется. Конечно, появление на месте взрыва его, Федора Туманова, здорово озадачило террориста. Но это еще не повод, чтобы ему не возвращаться в загородный дом. Теперь, скорее всего, Мамедов на какое-то время затаится там, анализируя просчеты. А пока он будет анализировать, они его возьмут. И возьмут его сейчас.