На этот раз встреча была назначена у метро ВДНХ. Ефимцев приехал не один. Созвонившись со своим вторым агентом Петром Камушкиным, по кличке Камень, сказал ему, где тот должен находится для подстраховки, в момент их встречи с Мамедовым. Близко подойти вряд ли получится, но Камень должен держаться от них на расстоянии верного выстрела, чтобы в случаи непредвиденной ситуации немедля подстраховать полковника.
Но Мамедов вел себя достаточно спокойно. Как вскоре выяснил Ефимцев, встречу, он назначил для того, чтобы попросить помощь.
– Завтра мне должна поступить большая партия взрывчатки. Человек, который везет ее, боится ментов. Он уже несколько раз звонил, просил заменить его.
Ефимцев заметил, что ведет себя Мамедов в общении с ним, крайне осторожно. Ни одного лишнего слова. И о том, откуда поступает взрывчатка, Мамедов распространяться не стал.
Все это в немалой степени наводило на мысль, что Мамедов не очень-то доверяет ему. А сейчас обращается за помощью, потому что у него нет другого выхода.
– Ну, а я-то, что должен сделать? – спросил Ефимцев, не догадываясь о своем участии в этом деле.
– Ты должен встретить эту машину, – Мамедов сказал, где должна произойти эта встреча. – Гаишники сейчас на дорогах свирепеют. Я не хочу рисковать. К тому же, груз, который лежит в той машине, скоро понадобится мне. Так что ты встретишь эту машину, сядешь за руль и пригонишь ее в Москву, – сказанное, прозвучало как требование, отказаться от которого Ефимцеву было нельзя.
Тут же прокрутив все сказанное Мамедовым в голове, Ефимцев понял, что предложение Мамедова, для него самого – большой риск. И решил предложить свой вариант.
– Видишь ли, завтра у нас важное совещание, на котором я не могу не присутствовать. Его проводит заместитель директора ФСБ…
Мамедов зло сверкнул на Ефимцева своими черными глазами.
– Ты что, полковник?
Но Ефимцев не дал разбушеваться его злости. Успокоил.
– Тихо, тихо. Все будет нормально. Завтра твою машину встретит мой сотрудник. Парень надежный. Он перегонит машину, куда надо. Так что не волнуйся.
Мамедов вроде бы успокоился, но не забыл предупредить:
– Ну гляди, полковник, чтобы все было чик-чик. Головой ответишь.
Ефимцеву не нравился тон, каким Мамедов разговаривал с ним. И в выражениях этот чучмек не очень-то разборчив. Но приходилось терпеть. И подавив прилив гнева, Ефимцев сказал:
– Не сомневайся, отвечу.
По-видимому, Мамедова такой ответ вполне устроил, потому что он кивнул, и коротко попрощавшись, как всегда неуловимо исчез в толпе.
Ефимцев еще какое-то время стоял на том самом месте, обдумывая свое незавидное положение, которое казалось ему крайне критическим. Спасло бы полковника, досрочный уход на пенсию. Но как его еще добиться, если со здоровьем все нормально. Да и где гарантии, что после выхода на пенсию, эта мразь оставит в покои его. Вот если бы заполучить ту бумагу, проклятое письменное обязательство, тогда бы этот мерзавец не прожил бы и двух часов. Уж Ефимцев нашел бы способ, как его прикончить. А пока терпи, полковник и сожалей, что однажды проявленная слабость, превратила жизнь в сущую каторгу.
Когда, словно тень из прошлого, рядом бесшумно появился Камень, Ефимцев не оборачивая головы, сказал ему:
– Сегодня вечером позвони Осипову. Скажи, чтобы завтра выехал… – полковник объяснил Камню, все детали, куда Осипову предстояло выехать и какую машину встретить, но тут же предупредил: – Позвони из таксофона. Из дома не звони.
Камень малость напрягся.
– А что, есть вероятность, что разговор могут прослушать? – спросил он. Ефимцев резко повернулся.
– Береженого, Бог бережет, – сказал он, перед тем, как отойти к своей машине.
Едва ли не весь следующий день Ефимцев ждал звонка от Осипова. Лейтенант должен был позвонить и доложиться. Но он не позвонил. Это начинало раздражать полковника, и, достав свой сотовый, он уже сам хотел позвонить лейтенанту и узнать, как у него дела. Но дверь раскрылась, и в кабинет вошел лейтенант Осипов.
Не стоило задавать никаких вопросов, чтобы понять суть, данное поручение, молодой лейтенант провалил. Ефимцев не успел раскрыть рта, как Осипов сам подтвердил это, сказав:
– Машину перехватил майор Туманов со своими людьми. Я ничего не мог сделать. Приехал к оговоренному времени, смотрю, возле автозаправки стоит машина ДПС, белая "девятка"оперов и та серая "Волга". Ее водитель в наручниках, а менты уже шманают машину. И знаете, чего они там обнаружили? – спросил Осипов.
Отчаянно борясь с возникшим вдруг волнением, Ефимцев отрицательно покачал головой.
– Понятия не имею, – соврал он.
– Взрывчатку. Тротиловые шашки. Килограмм этак около ста. Представляете, товарищ полковник?
– Лейтенант, ты как видно до сих пор не усвоил главного в нашей работе? Не задавать вопросы начальству, и четко выполнять приказы. Мне приказали. Я тебе приказал. А что там, это не наше с тобой дело.
– Извините, товарищ полковник, – извинился Осипов за свою несдержанность.
Ефимцев махнул рукой, чтобы молодой лейтенант не продолжал дальше своих оправданий и сказал в тяжелых раздумьях:
– Неприятное дело получилось. Ах, майор, майор. И откуда он такой шустрый взялся. Везде опережает нас. Что теперь делать, не знаю.
– Вмешаться я не мог, товарищ полковник. Было уже поздно. Да и как бы это выглядело со стороны? – проговорил Осипов.
– Ну разумеется, – согласился Ефимцев, произнеся это довольно резко. – Ты бы дискредитировал себя, как сотрудник ФСБ в глазах коллег милиционеров. Ну, ладно, иди. Надеюсь, ты понимаешь, что в твоих интересах держать язык за зубами?
– Я понимаю, – произнес Осипов таким тоном, что в душу полковника закралось подозрение, что его подчиненный понимает не только это, а и нечто большее, что как раз понимать ему и не следовало.
Зато сам Ефимцев понял главное: вчера он был на волосок от провала. Хорошо, что он не стал звонить Осипову сам. Этот проклятый майор Туманов, оказался шустрым малым. Подтвердилось то, чего опасался Ефимцев. Откуда майор мог узнать про поручение Осипову? Не от самого же лейтенанта. Стало быть, менты прослушивают его домашний телефон. Но об этом Ефимцев решил Мамедову не говорить. Это ведь его была затея, не ехать самому, как велел Мамедов, а послать вместо себя Осипова. И подобный вариант с прослушкой, он должен был предусмотреть.
– Откуда майор мог узнать про серую "Волгу"? – подозрительно спросил Мамедов. Ефимцеву не пришлось ему звонить. Мамедов сам позвонил ему. Сначала сыпались оскорбления и угрозы, но потом тон Мамедова изменился, когда Ефимцев напомнил, как он советовал ему не пользоваться красной "пятеркой" капитана Чикина.
– Полковник, а может, ты сам сообщил ментам? – с той же подозрительностью поинтересовался Мамедов. Было сказано это, скорее всего, чтобы поиграть Ефимцеву на нервах. И полковник сразу это понял. Причем, наезд Мамедова выдержал спокойно.
– А какой мне смысл делать это? – спросил Ефимцев в свою очередь.
– Не дергайся, полковник. Я пошутил. Ладно. До встречи.
Глава 30
Нечто подобное, полковник Ефимцев ожидал услышать когда-нибудь от Мамедова. Голубая мечта всякой бездарной личности, оставить о себе след в памяти людей. Но этот, пошел еще дальше. Он задумал перевернуть исторический ход страны.
– Ты сумасшедший, Рустам, – сказал Ефимцев, внимательно выслушав Мамедова. – Ты задумал то, что изначально обречено на провал.
– Полковник, – резко перебил Ефимцева Мамедов, – я уже тебе говорил, я солдат. И приказы не обсуждаю. А, кроме того, я уже все продумал и даже просчитал. Так что не пытайся меня отговорить. Единственное, что мне от тебя нужно, это распорядок каждого дня президента на ближайшую неделю.
Ефимцев вытаращил глаза, уставившись на Мамедова. Уж не ослышался ли он.
– Что? Рустам?! Откуда я могу узнать такие сведения. Это известно в управлении делами президента. Я не вхожу в эту структуру, – проговорил Ефимцев, пытаясь убедить Мамедова, что это также несбыточно, как если бы он захотел погасить кремлевские звезды. Но не убедил.
– Узнай. – Совет прозвучал, как приказ, обсуждать который сам Ефимцев не имел права.
Ефимцев вздохнул.
– Ты свернешь себе шею и меня погубишь, – сказал он, взывая к сочувствию. Трудно сказать, получилось ли у него, но Мамедов вдруг расхохотался и, положив Ефимцеву руку на плечо, сказал весело:
– Полковник, скоро все закончится. Я исчезну из твоей жизни. А пока сделай то, о чем я тебя прошу. Очень прошу.
Вернувшись с этой встречи, домой, Ефимцев весь вечер был мрачен. Даже отказался от ужина. Сколько красавица жена не просила, рассказать ей о причине его плохого настроения, полковник молчал. Даже не обратил внимания, когда ложились спать, что на драгоценной супруге одета новая ночная рубашка. Причем, отделана она шелковыми кружевами так, что интимное место, которое никогда не оставляет Ефимцева равнодушным, хорошо просматривается через полупрозрачный шелк.
Такое невнимание оскорбило молодую супругу, и она отвернулась.
На другой день, придя на работу, Ефимцев позвонил своему знакомому, который работал в федеральной службе охраны. Знакомый был там большим начальником. Когда-то они работали в одной структуре. Но после того, как прошло разделение, знакомый перешел на службу во вновь созданную ФСО. Хотя, какое там вновь. Раньше эти функции осуществлялись одним из управлений КГБ. Даже методика работы осталась гэбэповская. Поменялись только люди. Кто-то куда-то перешел. Кто-то ушел на пенсию. Знакомый остался, и за пять лет службы, успел сделать скачок в карьере, превратившись в большого начальника.
Под видом того, что он якобы не прочь перейти к ним на работу, Ефимцев напросился к нему на аудиенцию.
Знакомый тоже был в чине полковника и имел причастность к тем людям, которые везде и всюду сопровождали президента. И Ефимцев решил, что может быть, через него удастся разузнать то, о чем просил Мамедов. Хотя и знал, дело это нелегкое.
Старый знакомый встретил Ефимцева у себя в кабинете радушно.
– Работенка у нас здесь относительно спокойная. Мои ребята сопровождают президента и его охранников до аэропорта. Вот, к примеру, после завтра он улетает на Украину. У них там большая встреча с тамошним руководителем. И нам согласно положению необходимо наметить маршрут движения эскорта от кремля до самой взлетной полосы. А чего нам его намечать, когда он каждый раз остается одним и тем же. Это проезд по Большому Каменному Мосту. Далее по Большой Якиманке с выездом на Ленинский проспект и дуй себе до самого аэропорта. С гаишниками вопрос решен, движение автотранспорта перекроют. Отправим его, родного, а потом и встретим, как водится. Вот и вся работа для моих орлов. А дальше уж пусть у других головы болят. У нас каждый отвечает за свое. Вот так, полковник. Так что если надумал, подавай рапорт своему начальству о переводе, ну а я тут со своей стороны походатайствую. Кстати, зарплата у нас тут больше чем у вас там, – понизив голос, словно это было тайной, произнес знакомый.
Сидя за чашкой кофе, Ефимцев попросил рассказать подробней о будущей работе, хотя и без того визит можно было считать удавшимся. Получить ежедневный распорядок на ближайшую неделю, как просил Мамедов, это было нереальным. Ефимцев это сразу понял, что даже если он из кожи вылезет, эти сведения для него останутся недоступными. А начнет задавать по поводу этого вопросы знакомому, навлечет на себя подозрение. Засланного казачка быстро вычислят. Другое дело та просьба, с которой он пришел сюда. Никто не может запретить ему, поменять место работы. Нареканий в его послужном списке нет. А причина для такого резкого перехода, да хотя бы та же самая зарплата. И никаких намеков, чтобы его заподозрить в чем-то. Зато он узнал главное. Когда знакомый показывал ему карту маршрута президентского эскорта, он обратил внимания, что в уголке стояло время начала движения. До последнего момента о нем не говорят даже сотрудникам ДПС. Просто сообщают о готовности. Эта готовность может длиться полдня, и все это время сотрудники дорожно патрульной службы должны не терять бдительности и быть готовы в случаи сообщения, что президент выезжает, сразу же освободить одну из полос для беспрепятственного следования эскорта.
В этот же день, встретившись с Мамедовым, Ефимцев рассказал о полученных сведениях, в какой день и в какое время президентский эскорт проследует по мосту.
* * *
О том, что покушение не удалось, Ефимцев узнал от Камня. Он стоял на остановке не далеко от Мамедова и все происшедшее, видел своими глазами и сразу же сообщил полковнику по телефону.
Ефимцев постарался выслушать доклад спокойно, хотя какое уж там спокойствие, когда внутри все трепетало от волнения. Отключив телефон, подошел к окну. Глядя на снующих по улице людей, в душе порадовался, что у Мамедова ничего не вышло. О Туманове подумал с уважением. Хотя, наверное, лучший сыщик, каковым являлся майор таким и должен быть. И хорошо, что еще такие сотрудники есть. Значит, не все менты никудышные. Есть, среди них стоящие ребята.
Себя Ефимцев презирал. С тех пор, как вернулся из Чечни, возненавидел себя. Думал, вернувшись к семье, сумеет успокоиться. Искал оправдания в том, что ту подлость он совершил ради жены и сына. Кто вырастит его, если бы полковника там убили? Кто поставит на ноги? Теперь смотрел на все другими глазами. Не пропал бы сын. И жена не пропала бы.
Но он поступил, как последний негодяй. А может, он таковым и был всегда? При этой мысли полковнику было тошно. Теперь он всегда носил с собой пистолет. Думал, пристрелить Мамедова и самому пустить пулю себе в висок. И стыдился признаться себе, что боится умирать. А жена и сын, это всего лишь отговорки.
Сразу же от автобусной остановки агент Камень проследовал за милицейской машиной, в которой ехал майор Туманов, до самого загородного поселка. Видел взрыв дома.
Ефимцеву казалось немного странным, что перед смертью Мамедов не позвонил ему. Хотя, если разобраться, в такой спешке, когда у тебя на хвосте сидят менты, не до того. Но полковник Ефимцев был рад этому взрыву и пожару после него. Наверняка, та бумага, подтверждающая его трусость и слабость, сгорела в огне. Чтобы убедиться в этом, сразу же после звонка Камня, Ефимцев выехал на место и контролировал всю работу спасателей, разбирающих обломки. Видел, обгоревшие, раздавленные трупы. Но больше полковника интересовали хоть какие-то документы, которые могли уцелеть по случайности. Ничего не уцелело. Огонь сделал то, что собирался сделать сам полковник Ефимцев, он перечеркнул его прошлую жизнь. Так может быть, теперь стоит начать жить по-новому. Вряд ли кто-то сумеет обвинить полковника Ефимцева в предательстве. Это мог сделать только один человек. Но теперь он мертв. Знал бы сам Мамедов, каким обезображенным будет его тело после смерти. Хотя, теперь ему уже все равно. Он верил в то, что Аллах его простит. Вот и пусть теперь держит ответ перед ним.
Такой религиозный фанатизм нисколько не удивлял полковника, а только лишь вызывал усмешку. Впрочем, сейчас Ефимцеву было не до размышлений о мертвом террористе. Он внезапно подумал о лейтенанте Осипове. Парень может изрядно подпортить ему жизнь. Он видел взрывчатку, которую майор Туманов обнаружил в серой "Волге". Возможно, об этом он никому не сболтнет, но все-таки будет лучше, если его… убрать. И сделает это Камень.
– Когда надо? – спросил агент, после того, как Ефимцев объяснил ему, что от того требуется.
– Желательно, сегодня. Это дело нельзя откладывать…
Камень понимающе кивнул. Он вообще был смышленый, этот Камень. Чтобы не действовать своему шефу на нервы, никогда не задавал лишних вопросов.
– Пусть это будет, ну скажем, наезд машины. Адрес, где Осипов живет, ты знаешь…
Камень кивнул. Адрес лейтенанта он знал. Да и не только его. Хоть Ефимцев не приглашал его в гости, но Камень и его адрес знал. Так, на всякий случай. Думал, может, когда пригодится. Вот пригодился же адресок молокососа лейтенанта.
– Машину позаимствуешь у кого-нибудь на улице, – посоветовал полковник. На этот раз Камень изменил своей привычке, молчаливо кивать башкой. Сказал:
– Сделаю все в лучшем виде.
Зная, что его агент любит иногда поимпровизировать, Ефимцев предупредил на всякий случай:
– Ничего лишнего не должно быть. Как закончишь с ним, уезжай. Мне не звони. Знаешь что, – призадумался Ефимцев. – Давай, сделаем так. Там на этой улице есть кинотеатр "Вулкан". Ты подъезжай к нему. Я тебя там буду ждать. Пересядешь в мою машину. Доложишь о сделанном, а заодно я тебя и подвезу, чтобы тебе не мотаться по городу на ворованной машине, – сказал Ефимцев.
Камень на это отмолчался.
В этот вечер Ефимцев нарочно сделал так, чтобы Осипов подольше задержался на работе. За это время Камень должен был угнать приглянувшуюся ему машину, загнать ее в какую-нибудь подворотню и, свинтив номера, вместо них навесить липовые. Заранее были заготовлены фиктивные документы с печатями и подписями, на случай, если какой-нибудь гаишник попытается докопаться. Хотя сам Камень на это не очень-то рассчитывал. С вечера начался проливной дождь. Все нормальные гаишники в такую погоду, предпочитают отсиживаться в своих служебных авто.
Полковник Ефимцев, как и было условленно, ждал своего агента не далеко от кинотеатра. Увидел летящий по улице на большой скорости синий "Москвич", и интуиция подсказала, что это Камень.
Видно нервишки стали сдавать у железного агента. Не терпится ему побыстрее избавиться от машины. Хотя это и понятно, мало того, что она в угоне, так еще и засветилась по мокрухе.
Когда Камень пересел в машину к Ефимцеву, полковник заметил, что агент выглядит озабоченным.
– Что-то не так? – спросил Ефимцев.
Камень ответил после того, как закурил:
– И да, и нет.
– Говори яснее, – потребовал полковник. – Ты не сделал Осипова?
Камень кивнул. Эта проклятая его привычка кивать башкой, иногда невыносимо раздражала Ефимцева. Вот как сейчас.
– Его я сделал, – сказал Камень.
Ефимцев облегченно вздохнул. Самое основное было сделано. Остальное уже мало интересовало его. Но он все-таки спросил:
– Тогда, что же ты волнуешься?
– Мне показалось… В общем, там мужик проходил. Он мог видеть меня… – поделился Камень тем, что его беспокоило. Но Ефимцев только улыбнулся на это.
– Успокойся. Сейчас поедем, оттянемся на полную. Глянь-ка, ты кажется, ремешок дверью прищемил, когда садился, – сказал он Камню, и когда тот наклонил голову, чтобы глянуть вниз, полковник выхватил из расстегнутой кобуры пистолет и рукоятью сильно ударил агента в висок.
Камень вздрогнул и привалился головой к двери.
Выезжая из переулка на эту улицу, Ефимцев заметил крышку люка канализационного коллектора. Какому-то ненормальному пришла нелепая идея, установить его на правой стороне проезжей части. Особенно эта крышка не мешала для проезда, но при желании и на большой скорости, наехав на нее колесом, можно изрядно повредить подвеску.
Но сейчас этот коллектор был даже очень кстати. И хорошо, что шел проливной дождь. В переулке не оказалось ни одной живой души.
Ефимцев остановился передней правой дверью возле чугунной крышки. Выйдя из машины, достал из багажника небольшую монтировку, ее концом подцепил край чугунной крышки, и, ухватившись за него обеими руками, отодвинул ее.