Сейчас эти глаза остановились на Стасе Кручинине и смотрели изучающе. Хотя встреча их была более чем короткой, но Стас не сомневался, этот взгляд он запомнит на всю жизнь.
– Извините, – извинился Стас перед старшим по званию за то, что едва не наступил тому на носок ботинка и пошел по коридору. Перед тем, как повернуть к лестнице, Кручинин обернулся.
Майор с серыми глазами открыл дверь и вошел в кабинет к полковнику Зубрикову.
* * *
Зубриков выглядел слегка раздраженным, что случалось с ним не так уж часто. Обычно полковник умел держать себя в руках. А тут не сдержался и запустил матюжком в адрес Стаса.
– Из Москвы приехал щенок, – кивнул он на дверь, словно был свидетелем того, как майор нос к носу столкнулся с Кручининым.
Майор прошел к столу. Выдвинув мягкий стул, уселся на него.
– Он мне не понравился. Сразу видно, настырный, – сказал майор в угоду Зубру. Тот закивал.
– Еще какой. Падла рубоповская.
– Чего ему надо? – решил выяснить майор цель пребывания московского гостя у них. Непрошенного и нежданного. Хотя какой он гость. О гостях предупреждают заранее. Их встречают. Хорошенько угощают. А потом в баньку с девочками. А этого капитанишку Зубр даже в сортир не поведет.
– Багровой интересуется.
– Багровой? С чего бы это? – спросил майор, при этом удивленно хмыкнув.
Полковник Зубриков кивнул, внимательно поглядел на Марата, продолжив:
– Говорит, что появились какие-то новые обстоятельства по ее делу. А откровенно говоря пиз…т. Считает, что он такой умный, а мы тут дурачки. Сказал бы сразу начистоту, чего ему надо, так нет, сволочь московская, юлит. Думает, можно меня за нос водить. Вот ему, – Зубр скрутил здоровенный кукиш, но поднес его сейчас не тому, кому он предназначался, то бишь капитану Кручинину, а сидящему за столом майору.
– Может его хлопнуть? Раз и нету капитана, – предложил майор, стукнув огромной ладонью по столу, отчего стоящая рядом пепельница с окурками, слегка подпрыгнула и тут же вернулась на свое место.
Полковник Зубриков покосился на дверь. Не подслушал бы кто. Доверять нынче никому нельзя. И он оторвав задницу от мягкого кресла, подошел и поплотнее закрыл дверь. Хотя они и говорили тут негромко, даже можно сказать тише обычного, но лучше, если их все-таки никто не услышит.
– Только это надо сделать аккуратно. И не в территории колонии. А скажем, где-нибудь по дороге к городу, – сказал Зубриков, возвращаясь в свое мягкое кресло, которое тут же приняло его грузное тело.
Майор понимающе кивнул и поднялся со стула.
– И вот что еще, Марат, – обратился Зубриков к майору, назвав того по имени. – Я ему разрешил поговорить с медперсоналом. Будь добр, проследи, чтобы никто не наболтал ничего лишнего. Да и повнимательней там. Разузнай в поселке, один он приехал? Чужаков не видали? Может, машина какая подозрительная. Или еще что. Ну давай. Иди.
Майор и на это кивнул, и поспешил уйти. А Зубриков достал из шкафа бутылку коньяка и стакан.
– Как же надоело все. Может уйти на пенсию? – говоря все это, Зубр посмотрел в окно. Там вдалеке за трехметровым забором из колючей проволоки была тайга. Зеленые шапки высоченных сосен точно вальсируя, раскачивались под порывами ветра. Но сейчас они казались Зубрикову набегавшими на берег волнами моря. Того самого моря, где он отдыхал в прошлом году с молодой любовницей. Жизнь там показалась Зубру сказкой, наверное, поэтому ему и захотелось купить дом в пригороде Сочи. И чтобы море было видно прямо из окна. Но для того, чтобы мечта осуществилась, требовалось много денег. Скоро они у Зубра будут. Если, конечно, эти две сучки не подведут.
Он не стал пить за удачу, чтобы не спугнуть ее. При всей своей жесткости характера, полковник Зубриков был очень суеверным человеком. Поэтому выпил молча и без всяких хороших и не очень мыслей.
В дверь постучали. Зубриков спрятал бутылку и пустой стакан в стол.
– Войдите, – громко сказал он.
32
Стас Кручинин почувствовал, что начинает замерзать. Улетая из Москвы, оделся в легкую куртку и как только прибыл в Пермь понял, что поступил необдуманно. Весна здесь кажется совсем не ощущалась, а пронизывающий студеный ветер продувал синдипоновую куртку насквозь.
Он стоял на автобусной остановке на краю поселка, располагавшегося сразу за воротами женской колонии. В этом поселке жили не только работники колонии, но и бывшие зеки и зечки отсидевшие свой срок, и обосновавшиеся здесь, потому что им было некуда уезжать.
От колонии до города было километров сто. При быстрой езде летом это занимало не более полтора часа езды. Небольшой рейсовый автобус "Пазик", курсирующий от поселка и обратно тратил почти два с лишним. Кручинин решил воспользоваться услугами частника. Это намного быстрей, да окоченеть можно дожидаясь автобуса.
– Мигом доставлю. Не беспокойтесь, – пообещал водитель белой "девятки", когда Стас остановил его и попросил подбросить до города. Водитель охотно согласился. Как оказалось, он занимался частным извозом. Это и было его единственным заработком.
– А чего еще здесь делать. Медвежий угол. Тут даже больницы своей нет. Кто заболеет – везем в город. Да и вот таких как вы… – глянул водитель на Кручинина, наметанным глазом оценивая финансовые способности пассажира. Судя по одежде, клиент попался не богатый, а стало быть на прибавку к оговоренной сумме рассчитывать не придется.
– Это каких же таких? – не понял Стас, и решил уточнить, что имел в виду водитель.
– Приезжих. Вы ведь в колонию приезжали?
Стас согласно кивнул, отметив догадливость водителя.
– Да.
Водитель улыбнулся.
– Значит, вы мой потенциальный клиент.
– Выходит так, – согласился Кручинин, по достоинству оценив шутку. Хотя хорошего настроения она Стасу не прибавила. И разговаривать не хотелось. Пусть это даже треп, ни к чему не обязывающий. Единственным желанием капитана было сейчас помолчать и обдумать все. А поразмыслить тут как видно есть над чем. Полковник явно что-то не договаривает. Он как будто чего-то опасается. Но чего и почему? Комиссия, на которую было возложено расследование, пришла к заключению, что там на дороге был банальный несчастный случай. И вины в том Зубрикова нет. Казалось бы можно успокоиться. Но Кручинин заметил за внешнем спокойствием хозяина, нервоз. Значит, все-таки что-то не так, и Зубрикову есть чего скрывать. На душе у капитана было нехорошо. Пока кое-что складывалось ни в его пользу. Ну это пока. Летел сюда торопился, но оказалось зря. Прав был майор Алексеев, отговаривая Стаса. Ничего он не сумел выяснить. Никто, с кем довелось Кручинину переговорить в исправительном учреждение о Наташе Багровой не хотят откровенничать. Наверное, бояться разгневать хозяина. Ох уж этот зубр. Теперь оставалось лишь добраться до аэропорта и навсегда улететь отсюда. И улетать придется ни с чем.
Слушая неторопливую болтовню водителя, Стас смотрел в окно на унылые однообразные пейзажи. Дорога тянулась через сопку, так называемый – перевал, но похоже, балагур водитель и не думал сбавлять скорость. Хотя и не он один. Их обгоняли такие же лихачи как тот с которым ехал Стас, видно не беспокоясь, что легко могут свалиться в пропасть. Ведь впереди дорога петляла крутыми поворотами, отделявшими их от глубокого обрыва низенькими столбиками. Причем, кое-где эти столбики уже отсутствовали, что лишний раз служило подтверждением о происшедшей здесь когда-то аварии.
– Тут часто случается такое, – махнул рукой водитель, когда Стас спросил бывают ли тут несчастные случаи. – Вот последняя авария произошла неделю назад. Из колонии в город везли двух зечек. Водитель зазевался и на повороте не справился с управлением. Занесло бедолагу. И машина улетела в обрыв. Всмятку и загорелась.
– И что, неужели никто не уцелел? – оживился Стас, догадавшись, что одной из тех двух зечек была Наташа. Только вот Зубриков почему-то не счел нужным рассказать подробности об аварии. Посторонний человек дает большую информацию.
– Никто, – покачал водитель головой. – Машина сгорела. А заодно и все, кто в ней был.
Увидев, что их догоняет лесовоз под завязку груженый бревнами, он прибавил газу, отчего Стасу немного сделалось неуютно в машине. Хотя он и сам был не прочь погонять, но это по хорошей дороге. А тут дорога завиляла как серпантин. Тем более, что в некоторых местах, недосягаемых для солнечных лучей, на ней прочно обосновалась наледь.
– Может быть не стоит так гнать, – посоветовал Стас, заметив, что стрелка спидометра приближается к отметке сто километров и как видно не собирается на этих цифрах останавливаться.
– Сейчас я сброшу, – кивнул водитель. – Только от этой махины оторвусь. Неприятное ощущение, когда она под зад подстраивается. Ведь мы же не педики. Правда? – пошутил балагур.
Стас ничего ответить не успел. Да и похоже, водителю стало не до шуток, когда он увидел, что их слева стремительно обходит "Лексус". Кажется водитель в иномарке совсем свихнулся, потому что едва поравнявшись с белой "девяткой", вдруг резко вильнул вправо, словно намереваясь прижать ее к обочине.
– Ну придурок! Что творит? – водитель оказался не простачком, тормозить не стал, а наоборот прибавил газу, намереваясь обогнать джип и тем самым избежать столкновения. И этот маневр ему почти удался, но махина джип все-таки достал белую "девятку" ткнув ее своим колесом и как бешенный понесся дальше, не беспокоясь о том, что от его действий двое человек вот-вот сорвутся в обрыв. Похоже, он этого и хотел, видя, как "девятку" развернуло и ее задняя часть нависла над краем огромной пропасти.
– Вот сволочь! – балагур вцепился побелевшими пальцами в баранку руля, проигрывая в голове возможную ситуацию и их шанс на спасения. Пока что он был невелик.
Водитель джипа все рассчитал. Если машина не упадет сразу, то что не доделал он на "Лексусе", должен доделать лесовоз. Груженый огромными бревнами, тяжелый "Урал" спихнет с дороги легкую девятку. И так бы оно было, окажись водитель "Урала" менее опытным и затормози. Но лесовоз тормозить не стал.
Рискуя опрокинуться на бок, лесовоз на полной скорости повернул навстречку, благо полоса в этот момент оказалась свободной и объехал "девятку". А водитель "девятки" не стал ждать, пока их машину потянет вниз. Стиснув зубы, он со всей силы надавил на педаль газа, и вывернул руль. Мотор взревел на повышенных оборотах, из-под передних колес пошел дым и в салоне запахло жженой резиной. Секунда, другая, и машина благополучно выскочила на дорогу.
Стас уважительно глянул на водителя. Сомневаться в его мастерстве не стоило. Замешкайся тот секунд на пять, и сейчас они были бы на дне пропасти. А может быть уже и на небесах.
Водитель "девятки" глядел на стремительно удаляющийся "Лексус", до тех пор, пока тот не исчез вдали за поворотом, и как казалось Стасу, что-то шептал. Возможно это были слова проклятия или наоборот слова обращенные к Спасителю в благодарность, за то что не дал им сгинуть.
– Я не знаю кто ты, – обратился водитель к Стасу, – но скажу лишь одно. Неспроста этот "Лексус" без номеров нас подрезал. Смекаешь? – спросил он?
Стас не ответил.
– Лично у меня здесь врагов нет, – добавил водитель, видя, что его пассажир в глубоком раздумье.
О том, чтобы обратиться с заявлением в районное отделение милиции по поводу инцидента на дороге, не могло быть и речи. Вряд ли кто-то вот прямо сейчас кинется искать черный "Лексус" да еще без номеров. Такое и в Москве будет не очень успешным, а здесь в этом захолустье тем более. И потому Стас сразу же поехал в аэропорт.
* * *
Полковник Зубриков ждал возвращения своего подчиненного. И слегка нервничал, потому что Марат почему-то задерживался. Уже и бутылка коньяка была выпита, а полковник все сидел в своем кабинете не уходил домой. Даже позвонил на КПП предупредив дежурного офицера, чтобы как только Марат появится, сразу же зашел к нему.
Появился майор около восьми вечера. Вошел усталый с разочарованной мордой. Зубриков понял, обрадовать Марату его нечем.
– Не получилось. Водила из местных оказался слишком опытный. Сумел удержать машину. И ведь на самом краю. Казалось, вот она его "девяточка" сейчас свалится вниз, – произнес он тихо.
– Так почему же она все-таки не свалилась? – спросил Зубриков, до конца не понимая, как его подчиненный мог так опростоволоситься. Ведь все кто был знаком с Маратом, уступали ему в профессионализме по вождению машины. И оказывается, нашелся какой-то хлюст не только не хуже его, а может быть даже и лучше. Это был удар по самолюбию майора.
– Потому что "девятка" переднеприводная. Ее развернуло. Задние колеса повисли. А она на передних выкарабкалась, – раздраженно произнес Марат.
Зубр такого не ожидал. Уже не раз выпил за упокой капитана, а он вот оказывается жив.
– Плохо, – осуждающе произнес Зубриков.
– Я ж говорю, переднеприводная… – начал майор, но Зубр махнул рукой, говоря с укором:
– Ты, Марат, не доделал дело до конца. Очень плохо. Этот парень вернется в Москву живым. Ты думаешь он просто так интересовался Багирой? Крутился тут у нас?
Майор молчал, сидел тихо, не шелохнувшись, как провинившийся школьник перед строгим учителем. Взятая из пачки сигарета, так и осталась в его пальцах не прикуренной.
– Да я и сам понимаю, что нельзя было его отпускать. Я уж хотел его пристрелить… – Марат не договорил, заметив, как Зубриков переменился в лице.
– Что ты? – покосился полковник на дверь. Не дай Бог кто подслушает. Совсем его подчиненный сошел с катушек. Зубриков погрозил Марату пальцем и сказал:
– Ты мне это дело брось. С ума сошел? Пристрелить. Пристрелить его. Тогда надо и водителя. Два трупа. Две пули. Ты не подумал о том, что дело будут расследовать менты. И чего они там накопают один Бог знает.
– Я подумал об этом, и не стал, – сказал Марат.
– Вот и правильно. Вот и молодец. Ладно. Иди, отдыхай. Водочки выпей. А то вижу ты совсем на взводе. А насчет того парня, – призадумался Зубриков. – Что ж, значит, не судьба ему тут сгинуть. Я уж подумал, может оно и к лучшему. А то приедут тут всякие. Начнут копать. Не хватало еще нам с тобой под подозрение попасть, – улыбнулся полковник. – Пусть он летит в свою Москву. Посмотрим.
– Так как же нам быть? А если он там…
Зубриков махнул рукой, чтобы майор не продолжал.
– Если, да кабы, – заметил он с безразличием. – Не будем гадать. А лучше сделаем вот что. Ты давай-ка бери отпуск и тоже лети в Москву. Проконтролируешь все там. А то мало ли чего. Заодно поразузнай там об этом капитане Кручинине. Что за птица. А выводы будем делать потом. Все понял?
Марат и не думал возражать. Кому? Самому зубру. Что из этого получится, представить не сложно. Но как раз этого Марату представлять и не хотелось.
– И вот что еще. От "Лексуса" надо избавиться, – строго сказал Зубриков, зная наперед какой будет ответная реакция со стороны подчиненного. Если он во всем вел себя безропотно, то тут осмелился возмутиться.
– Да вы что? – Марат подскочил со стула как ужаленный. – Я за него такие "бабки" отвалил. Новая машина. Я и номера еще не успел получить.
– Вот и хорошо, что не успел. Меньше хлопот с твоей колымагой.
– Ничего себе колымага! – криво усмехнулся Марат, усаживаясь обратно на стул.
– Не мелочись, Марат. И не переживай. Деньги у тебя есть. Я то знаю, что ты если захочешь, еще можешь себе купить парочку, а то и тройку таких джипов, – Зубриков говорил об этом слишком уверенно, как человек знающий всю подноготную майора. И тот смутился.
– Погоди. Скоро у тебя будет столько денег, что купишь себе сто "Лексусов", если захочешь. А то и покруче. Только потерпи. А сейчас сделай так, как я тебе говорю. Сожги, утопи его в болоте, разбери до винтика. Куда хочешь день, но чтобы "Лексуса" твоего в гараже не было. Потому как паленый он.
Когда Марат с недовольным выражением лица покинул кабинет, Зубриков проговорил задумчиво:
– Идиот. А может и хорошо, что идиот. Был бы умным не пошел на все это. Неужели не понимает, что когда-нибудь я буду вынужден избавиться и от него самого, как от этого "Лексуса". – Полковник встал из-за стола и погасил стоящую рядом лампу. В кромешной тьме постоял минуту, другую, прислушиваясь к тишине пустого здания. Эта тишина показалась сейчас Зубрикову зловещей. Будто из углов огромного коридора доносятся едва различимые для слуха стоны. Полковник уже не раз ловил себя на мысли, что так стонать могут без вино убиенные души. Но все они там, по ту сторону этого мира, а он по эту. Не торопясь, прислушиваясь к собственным шагам, Зубриков пошел к выходу, стараясь ни о чем не думать.
Дом, в котором жил полковник Зубриков, находился тут же в поселке рядом с колонией. Всего-то каких-то триста метров. Это было удобно. В случаи необходимости и разного рода ситуаций, которые иногда возникали. Это расстояние можно было пройти пешком, но начальник колонии предпочитал проехать его на машине. Так солидней. Да и окружающих это вызывает уважение.
Вот и сейчас попрощавшись с дежурным офицером, полковник вышел из подъезда административного здания и направился к стоявшему недалеко "Уазику". Водитель, молодой солдатик разоспался и даже не услышал, как хозяин сел рядом.
Зубриков небрежно толкнул солдата в бок.
– Хватит спать.
Солдат очумело захлопал глазами.
– Извините, товарищ полковник. Это я только сейчас.
– Поехали, – сказал Зубриков, закрывая дверь.
Дорога до его дома заняла не более трех минут езды. Полковник жил в двухэтажном коттедже, места в котором бы вполне хватило на десятерых. Любой из здесь живущих посчитал житье в таких хоромах за счастье. И даже многие гости приезжавшие в колонию с проверками, в глубине души завидовали Зубрикову. Живет он тут как у Христа за пазухой. Грех на что-либо жаловаться. А полковник никогда и не жаловался и не ныл, за что снискал уважение у начальства.
– Завтра приедешь за мной часиков в шесть, – сказал полковник солдату. Тот коротко ответил:
– Есть. – Хотя и слегка удивился. Неужели опять какая-то проверка к ним должна нагрянуть, потому что в такие дни он за хозяином заезжал не раньше семи часов. Но с расспросами водитель лезть не стал, чтобы не вызвать гнев начальника. Ни его это дело. Видел, что настроение у зубра и так не самое лучшее, хотя и под хмельком он.
Глянув на замелькавшие в темноте красные огоньки удаляющегося "Уазика", полковник нашарил в кармане ключи и направился к двери. Но отпереть замок не успел. Резко, словно кошка бросившаяся на мышь, из-за угла навстречу Зубрикову выскочил человек. Полковник от неожиданности вздрогнул, хотел что-то сказать, но человек нанес ему в живот довольно сильный удар, от которого Зубрикова согнуло пополам.
А человек взял из его руки ключи, отпер дверь и ухватив скорчившегося полковника за ворот форменного пальто, заволок его в дом, швырнув на пол. Запер дверь. Нашарив выключатель, включил в большом и просторном коридоре свет.
– Ты?! – не поверил своим глазам Зубриков, увидев московского капитана.
Стас взял стул, поднес его к сидевшему на полу Зубру. Сел.
– Я, – ответил с улыбкой, словно она предназначалась не строгому полковнику, начальнику колонии, а очаровательной девушке, к которой Стас заявился на долгожданное свидание.
– Ты же вроде собирался улетать в свою Москву, – произнес полковник, сверля Кручинина ненавистным взглядом и удивляясь его прыти.