- Благодарю вас. - Она громко вздохнула. - Ну что же, я почувствовала большое облегчение, поговорив с вами. Вы все еще остаетесь единственным человеком, которому я верю. Видите ли, если бы не вы, бедняжки Элайн уже не было бы в живых. - Она зажмурилась. - Я поняла, мистер Бейкер, что моя работа ничего не дала. Все мои изыскания, противодействие злым чарам и заклятия, увы, бесполезны. Их власть над Элайн настолько велика, что она не в силах противиться. С помощью каких-то дьявольских махинаций они вчера внушили ей, будто бы ее зовет к себе Сейра. И она послушно пошла к озеру. Пошла, хотя плакала от страха. Они вцепились в нее так сильно, что заставили войти в озеро! Поверите ли, когда я ночью уложила ее в своей комнате, я старалась убедить ее уехать из дому ради собственной безопасности. Но теперь она больше меня не слушает. У меня такое впечатление, что у нее в мозгу воздвигнут неприступный барьер, за который меня не впускают. Вы обратили внимание на то, какой она была вялой за завтраком? Я думаю, они уже сломили ее волю, подготавливая к этому кошмарному ритуалу…
- Послушайте! - воскликнул я растерянно, не зная, как унять это словоизвержение. - Возможно, случившееся было всего лишь ночным кошмаром. Если неделя за неделей она слушала разговоры о колдовстве и черной магии, то прошлой ночью наступила кульминация. А теперь, когда она осталась живой и здоровой, она преодолеет свои сомнения. И, как я считаю, в этом ей может помочь Стив Энгстед.
Тетя Эмма насмешливо улыбнулась:
- Уверена, что сейчас все молодые люди практичны, самоуверенны, убеждены в том, что наука всесильна, а сама мысль о том, что какие-то оккультные силы не прекращают своей деятельности, способна вызвать у них только смех. Я не могу вас винить за это, мистер Бейкер, но хочу просить вас об одолжении. - Говорила она с подкупающей искренностью. - Умоляю вас, пожалуйста, не уезжайте сегодня. Не уезжайте. Оставайтесь!
- Но, - я смущенно закашлялся, - не думаю…
Ее сплетенные пальцы, прижатые к груди, жалко дрожали.
- Я, не задумываясь, встану на колени и буду молить вас об этом, если это поможет изменить ваше решение, мистер Бейкер! Вы должны понять, что этой ночью они намеревались ее утопить. Нет, им надо было убедиться в своей абсолютной власти над ее сознанием, а теперь им известно, что она готова.
- Готова? - промямлил я.
- К ритуалу! Как вы не понимаете! - Голос у нее понизился до шепота. - Это кошмарное богохульство, искажение священных вещей. Непристойное издевательство над таинством причастия, оскорбление христианских обрядов. Вам, разумеется, известно, что они верят в то, что власть Черной мессы удесятеряется, когда на алтарь приносят живое тело юной девственницы?
Я вытаращил глаза:
- Элайн? Вы предполагаете, что…
- Я это точно знаю! - Ее голубые глаза мрачно посмотрели на меня. - Вы, наверное, подумали, что я просто безумная старуха, когда упрашивала вас… лишить Элайн девственности? Для нее это было бы в тысячу раз лучше, чем быть использованной для жутких целей! - Ее пальцы снова задрожали. - Обещайте мне, что вы не покинете сегодня дом, мистер Бейкер!
- О’кей. - Я торжественно наклонил голову. - Обещаю.
- Благодарю вас. - Она облегченно вздохнула. - В таком случае мы, по крайней мере, не окажемся беззащитными, когда они придут за ней.
Она исчезла.
Я пошел дальше, продолжая убеждать себя в том, что тетя Эмма всего лишь выжившая из ума безобидная старуха, но теперь мне как-то не удавалось это сделать.
Когда я, обойдя вокруг озера, подошел к дому, рядом с древним седаном стоял автомобиль с откидными сиденьями и задним откидным бортом.
А через несколько секунд я нашел Стива Энгстеда и Айрис в гостиной.
Его лицо при дневном свете выглядело еще более изможденным, чем накануне, а когда он мне улыбнулся, то я подумал, что это равносильно тому, что меня приветствует говорящий череп. Его лысая голова блестела.
- Хэлло, Ларри! - Это было сказано таким голосом, что со стороны могло показаться, будто я его давний друг, которого он давно не видел. - Айрис мне только это рассказала, что произошло вчера на озере. И я подумал: как повезло Элайн, что вы надумали идти домой пешком.
- Знаете, он почти убедил меня, что у Элайн на самом деле не все благополучно, - сообщила Айрис унылым голосом, - так что теперь мне придется прибегнуть к услугам врача-психиатра… Нам же придется незаметно исчезнуть, чтобы у него была возможность откровенно побеседовать с моей ненормальной сестрицей.
- Айрис! - Энгстед хмуро посмотрел на нас. - Не надо так говорить об Элайн!
- Как прикажете мне ее называть? - Айрис сердито свела брови. - У меня имеется младшая сестра, я бы назвала ее премиленькой девушкой, абсолютно здоровой и разумной, если бы у нее иногда не появлялось желание утопиться!
Энгстед чуть не поперхнулся.
- Почему бы вам не показать Ларри вашу студию? Уверен, что ему будет интересно.
- Какой интерес смотреть на всякий хлам? - Она нехотя поднялась со стула. - Хорошо, я устрою ему экскурсию за десять центов. Давайте поспорим, что он потребует их обратно? Сколько времени вам потребуется, Стив? Неплохо бы выпить мартини.
- Дайте мне полчаса, - попросил он.
- Не больше! - Айрис одернула черный с белой отделкой свитер, так что он еще больше обтянул грудь. - Если бы я знала, я бы перенесла в студию кушетку!
- Увидимся позднее, Ларри. - Энгстед задумчиво пожевал губами. - Еще один вопрос, прежде чем вы уйдете. Вы думаете, что Элайн вчера действительно решила утопиться?
- Она боролась со мной, как дикая кошка, - сказал я. - Сейра звала ее со дна озера, и она намеревалась бежать к ней.
- Благодарю. - Он вытащил трубку из кармана и зажал ее зубами. Я подумал, что точно так же поступают малыши с пустышкой. - Не думаю, что это будет просто.
Я отправился следом за Айрис, мы обогнули дом и прошли к деревянной постройке, стоявшей футах в тридцати от главного здания.
- Вообще-то это бывший сарай, - объяснила Айрис. - Я его реставрировала, как принято теперь выражаться, и из него получилась великолепная студия.
Она распахнула настежь двери, и мы вошли внутрь.
Айрис действительно организовала экскурсию, показала мне электрический гончарный круг, печь и сушильную камеру, запас сырья - импортной английской глины, какие-то снадобья и, наконец, кое-что из ее творений, которые были расставлены на деревянной полке, тянущейся вдоль всей стены.
- Все это страшно убогое и скучное, - сказала она и взглянула на часики, - но нам надо еще убить целых двадцать минут, прежде чем Стив закончит свои психологические опыты над моей сестрицей. Хотите еще погулять?
- Нет, - ответил я, - мне бы хотелось поближе посмотреть на эти вещи.
Я подошел к деревянной полке и снял с нее высокую узкую вазочку с неярко расписанной высокой тоненькой нимфой, прижавшейся к ней.
- Эй, да ведь это прекрасно… Вы еще и рисуете?
- Если это можно назвать рисованием. Просто наношу последний штрих, чтобы придать сосуду… - Она присела на краешек рабочего стола и закурила сигарету. - Все мои произведения одинаковы. Выполнены в легкой манере. Иногда я думаю, что в них я воплощаю собственное легкомыслие.
Я поставил на место вазочку и достал с полки округлую чашу, по краям которой три старых карги в традиционных высоких колпаках летели на метлах одна за другой, спасаясь от преследовавшей их хорошенькой маленькой девочки, оседлавшей зубную щетку.
- Меня тошнит от этой ерунды, - пожаловалась Айрис. - Такая дешевка! Но ведь надо же как-то зарабатывать на жизнь. Вам не надоело на это глазеть?
- Вы знаете, я восхищен! - воскликнул я совершенно искренне. - К тому же интересно было узнать, о чем вы думаете: нимфы, колдуньи…
- Это происходит подсознательно, я все же прислушиваюсь к болтовне тети Эммы, - ответила она со вздохом. - Иногда на меня нападает желание сделать что-то действительно стоящее, по-настоящему хорошую вещь, тогда я применяю технику внутренней и внешней глазури при разрисовке изделия, но каждый раз напоминаю себе, что эта проклятая электропечь пожирает столько энергии, что мои амбиции дорого обойдутся.
- Да, это наверняка очень интересно, - сказал я совершенно серьезно. - Тут не может быть сомнения. Если бы я еще понимал, черт возьми, о чем вы толкуете.
Она глубоко вздохнула:
- Следует ли утруждать себя объяснениями невежде? Ладно, цените, приношу себя в жертву. Гончарные изделия лепят из влажной глины, а затем помещают в тепловую камеру на просушку. На этой стадии они еще пористые, поэтому их необходимо обжечь - пропечь, если угодно, - в печи в течение двух с лишним дней при температуре тысяча триста градусов по Цельсию. Когда изделия остынут, я их разрисовываю и опускаю в глазурь. Но изделие можно сделать более красивым, если повторить обжиг. Но для этого каждый раз нужно вновь запускать электропечь на пятьдесят пять часов. - Она медленно покачала головой. - Нужно быть ненормальной, чтобы объяснять нечто более сложное, чем дважды два, парню, который сочиняет сценарии для телепередач.
- Знаете, а ведь обо всем этом можно было бы сделать прекрасную передачу! - загорелся я.
Айрис лишь пожала плечами:
- Не говорите глупостей!
Я продолжал медленно передвигаться вдоль полки, беря в руки образцы работы Айрис, которые мне нравились. Поразительно, что таких нашлось очень много.
- Что вы думаете о Стиве Энгстеде? - внезапно спросила Айрис.
- Вроде бы симпатичный парень. Старый друг семьи, как я понимаю?
- Он живет в этих краях уже много лет. Первоначально был другом обеих тетушек. Затем, когда тетя Сейра погибла, а мы перебрались сюда, он продолжал нас навещать… А вот я в нем совершенно не уверена, Ларри. В нем есть что-то такое… - Она помолчала пару секунд. - Не знаю, как это выразить словами… Но у меня пробегают мурашки по спине, когда я с ним разговариваю, даже если наша беседа непродолжительна… У меня появляется ощущение, что он надо мной смеется, хотя он всегда предельно вежлив и внимателен. Знаете ли, вчерашняя история произошла исключительно по его милости. Он вновь и вновь накручивал меня бесконечными сообщениями о том, как вы увиваетесь вокруг этой стервы Кирш, пока я не осатанела и не…
- Да, вы мне об этом уже говорили, - сказал я. - Постойте, что это за очаровательная вазочка с фантастическими птицами, веточками и гирляндами цветов?
- Дешевка, - равнодушно бросила она, - скверное подражание Мейсену, восемнадцатый век. Черт возьми, Ларри, можете ли вы серьезно отнестись к моим словам? Меня беспокоят Стив и Элайн. Совсем не уверена, что он не причинит ей больше вреда, чем пользы, если дурочка на самом деле слегка поддалась идиотским россказням тети Эммы о ведьмах…
- Он же профессионал, - не согласился я. - То, что он вам не нравится, не имеет никакого отношения к его попыткам помочь Элайн. Да и потом, он ведь собирается только побеседовать с ней, а не лечить ее.
- Это так, но… - Чувствовалось, что Айрис продолжает сомневаться. - У меня совершенно разгулялись нервы, - пожаловалась она. - Вверх и вниз по спине проходят какие-то токи… Такое бывало каждый раз перед тем, как происходили какие-то неприятные события.
Я добрался до конца полки. Последним экспонатом была весьма непритязательная тарелка. Полка заканчивалась у ниши, в которую был вмонтирован небольшой шкафчик. Его деревянные дверцы были закрыты, я подошел, чтобы их открыть.
- Там ничего нет! - резко крикнула Айрис. - Пойдемте отсюда!
- Это же великолепный образец ремесленного мастерства! - возразил я главным образом потому, что меня стал раздражать ее командный тон. - Мне просто хочется посмотреть, как подвешены дверцы.
- Оставьте шкаф в покое! - Она уже почти кричала. - Черт побери! Перестаньте совать нос, куда не следует.
Естественно, что после этого я упрямо распахнул дверцы шкафа и заглянул в него. С первого взгляда мне показалось, что Айрис была права, - там было пусто. Потом, хорошенько присмотревшись, я увидел плоское блюдо в углу на нижней полке. Я подтянул его поближе к себе, через его края выплеснулась вода, слегка передвинув что-то лежащее на дне блюда.
Когда я вытащил его на свет, то увидел, что там находилась маленькая фигурка, грубо слепленная из глины. Эта была женщина. Мало того, не веря собственным глазам, я разглядел, что у нее ярко-розовые волосы.
- Ух! - произнесла Айрис рядом со мной. - Что это такое? Что за мерзкая шутка, кто это мог сделать?
- Не знаю. - Я повернулся, чтобы посмотреть ей в лицо. - Это не ваша?
- Вы смеетесь?
Мурлыкающий голос превратился в грозное рычание.
- Для чего, черт подери, мне может понадобиться такая мерзость?
- Вы ведь не хотели, чтобы я открыл этот шкафчик.
- Верно, не хотела.
Она внезапно утратила присущую ей самоуверенность и смутилась.
- У меня здесь спрятано кое-что… сугубо личное. - Она наклонилась, чтобы заглянуть в шкафчик. - Тот, кто оставил здесь эту идиотскую вещь, забрал мой…
- Что именно?
- Проклятие! Порнографический альбом, подарок Алека Вендовера, с роскошными иллюстрациями. Это один способ… - Она неожиданно захихикала. - Я собиралась его сжечь, но он меня заинтересовал. Некоторые иллюстрации были… - Она расхохоталась, теперь уже во весь голос. - По-моему, такие альбомы нужно было рассматривать еще в школе.
- Это мерзко, - холодно изрек я.
Она перестала смеяться.
- Я оскорбила вашу стыдливость?.. Или чувство порядочности?
- Нет. Я имею в виду совсем другое. - Я ткнул указательным пальцем в фигурку на блюде. - Вот это.
- Почему? - Она наморщила лоб. - Я согласна, конечно, что глупо устраивать истерику по такому поводу.
- Полагаю, вам известно поверье о том, что колдуньи могут напустить порчу на людей, которых они по тем или иным соображениям избрали своими жертвами, - произнес я менторским тоном. - Колдунья изготавливает маленькую куколку из воска свечи, впрочем, тут может пригодиться любой материал, даже глина. Только к нему нужно добавить что-то, взятое от жертвы. Обрезки ногтей или прядку волос. После этого в куклу втыкают иглы, и в то же мгновение жертва испытывает в этом месте нестерпимую боль.
- Вы говорите серьезно? - Айрис с минуту смотрела на меня, потом перевела взгляд на блюдо. - Неужели вы допускаете, что здесь имеет место то, о чем вы говорите?
- Давайте хотя бы ради забавы предположим, что это так. У глиняной куклы розовые волосы?
- Элайн? - Было похоже, что эта мысль ее позабавила. - Нелепое предположение, Ларри… Кроме того, не видно следов от булавок.
- Никаких булавок тут не требовалось. - Я начал выходить из себя. - Кукла лежит на дне блюда, наполненного водой. А причина, заставляющая вас обжигать глину, как вы сообщили во время экскурсии, это то, что она пориста. Верно?
У нее расширились глаза.
- Вы пытаетесь сказать, что вот из-за этой… вещи Элайн этой ночью вошла в озеро?
У меня не было возможности ответить, так как именно в этот момент распахнулась дверь и в студию вошла тетя Эмма в сопровождении Стива Энгстеда.
- Извините, что прервал вашу беседу, - вежливо заговорил он, - но я только что расстался с Элайн, и, как мне кажется, мы должны поговорить в таком месте, где она даже случайно не сможет нас услышать. Можно прямо здесь.
- Я только что кое-что нашел, - сказал я. - Войдите и посмотрите.
Они вдвоем прошли к тому месту, где мы стояли, и я указал на блюдо:
- Айрис говорит, что она не знает, откуда оно здесь взялось.
- Что бы это значило? - с недоумением спросил Энгстед. - Чья-то неумная шутка? Я имею в виду…
Его бесцеремонно оттолкнула в сторону тетя Эмма, глаза которой горели от ярости.
- Не прикасайтесь к этому! - крикнула она. - Никто не должен трогать эту куклу, кроме меня! - Она извлекла из рукава носовой платок и положила его возле блюда. - Это то, что вызвало малум секутум.
Медленно и крайне осторожно она вытащила куклу из воды и положила ее на носовой платок, потом тщательно обтерла ее, обращаясь с ней так, как будто она была сделана из тончайшего стекла. Наконец она подняла ее, все еще завернутую в платок, и прижала к груди.
- Она все еще обладает силой. - Говорила она медленно и ясно, отчетливо выговаривая каждое слово, как будто обращалась к детям в детском саду. - Больше нам не надо волноваться из-за озера, но если кукла будет как-то повреждена…
- Прекратите! - взорвалась Айрис. - Неужели недостаточно ваших безумных фантазий о проклятых ведьмах и злых чарах? Вы добились, что даже Ларри стал верить в колдовскую чушь!
Лицо старой дамы превратилось в напряженную маску.
- Каким образом она попала в твой шкафчик, Айрис?
- Не имею понятия! - Айрис закрыла глаза и довольно долго молчала. - Вы воображаете, что это я ее туда положила? Что я такая же ненормальная, как вы и моя сестрица?
Несколько секунд она смотрела во встревоженные глаза тети Эммы, затем пожала плечами:
- С вами спорить бесполезно, не так ли? Поражаюсь, как это Сейра терпела ваше присутствие в доме на протяжении стольких лет и не поместила вас в дом для умалишенных! Стив, - она повернулась к Энгстеду, - будьте добры объяснить ей, какую чушь она порет. Скажите ей, что она может разбить эту куклу на тысячу кусков. Элайн от этого не станет ни жарко, ни холодно.
- Нет! - резко произнес Энгстед. - Я не стану говорить ей ничего подобного, потому что у меня нет уверенности, что это так.
Айрис буквально вытаращила глаза.
- Неужели все тут посходили с ума? Впервые слышу, что безумие является инфекционным заболеванием. - Она повернулась ко мне: - Ну а вы-то ей это скажете?
- Я присоединяюсь к Стиву, - твердо заявил я. - Я совершенно не уверен, что это не повредит Элайн.
- Повальное сумасшествие! - На какой-то момент на ее лице появилось неуверенное выражение, что-то близкое к страху. Потом вспыльчивый характер взял верх. - Будьте вы все прокляты! - крикнула она. - Можете все отправляться ко всем чертям и захватите с собой эту дурацкую глиняную куклу. Я больше не намерена ни минуты задерживаться в этом доме!
Она быстро пошла к двери, там остановилась и обернулась.
- Я еду к Алеку Вендоверу, - сообщила она холодным, чужим голосом. - Вернусь домой поздно вечером. Утром я постараюсь устроить эту ненормальную старуху в соответствующее лечебное заведение. Полагаю, что вы отсюда уедете до моего возвращения, Стив! Ваше пребывание здесь нежелательно.
Ее глаза с отвращением посмотрели на меня.
- Это относится и к вам, бойскаут!
Дверь закачалась на петлях - с такой силой она захлопнула ее за собой.