Макейди время от времени поглядывала на него с теплой, открытой улыбкой. Энди наслаждался ее ласковым взглядом и прикидывал, долго ли ему удастся удерживать его.
В час ночи все пятеро стояли у выхода из ресторана, щурясь от яркого света фонаря на противоположной стороне улицы. Свежий соленый воздух бодрил, океан шумел гораздо сильнее, чем казалось в баре.
Энди понимал, что теперь, когда судебные слушания закончились и нужда в даче показаний перед судом отпала, Макейди может в любой момент улететь обратно в Канаду. Скоро ее здесь не будет, и он не мог позволить ей исчезнуть, не сделав последней попытки примирения.
Отчаяние прибавило ему решимости.
- Тебя подвезти? - предложил он.
Сжимая в руке ключи, Энди обращался только к Макейди, демонстративно стараясь не смотреть на остальных, чтобы те не приняли его предложение на свой счет, особенно Джерри. Если она согласится, они наконец смогут поговорить. Это его единственный шанс.
В ожидании ответа Энди почувствовал комок в горле. Он физически ощущал на себе взгляд Махони. Еще двенадцать часов назад она силой оттащила его прочь от Макейди, но сейчас, когда дело закрыто, обвинительный приговор вынесен, она, кажется, менее склонна к тому, чтобы строить из себя няньку. Карен молча ждала ответа Макейди.
- М-м-м, это было бы прекрасно, Энди, - к его большому облегчению ответила та. Мак кивнула. - Спасибо за предложение.
- Я был бы счастлив отвезти вас в гостиницу, Макиди, - Джерри Хартвелл опять неверно произнес ее имя. Как он меня бесит, подумал Энди, придвинувшись к Мак и стараясь держаться непринужденно. Он опасался, что его терпения хватит ненадолго.
Вот так. Этого парня я отметаю.
- Джерри, позволь мне помочь поймать для тебя такси, - прорвало Энди. Он вскинул руку, сигналя проезжавшему мимо такси. К несчастью, огонек, обозначающий, что автомобиль свободен, не горел, и тачка не остановилась.
Проклятье.
- Моя машина стоит здесь рядом, - Джерри указал на свой седан. Недогадливый тугодум, он не понимал, что стал у Энди на пути. А может, и все просек, но не придал этому должного значения. - Я спокойно могу вести машину. Хотите, чтобы я вас подвез, Макэди? - Он выжидательно смотрел на девушку.
Господи…
- Все в порядке. - Мак ободряюще шагнула к Энди и остановилась между застывшими в напряжении мужчинами. - Не стоит так волноваться.
Махони предложила подвезти Лулу, и та согласилась.
- Пойдем, Джерри, - сказала она, пытаясь сдвинуть парня с места, но тот так и не понял намека и не подумал свалить.
- Вы уверены, что сможете вести машину, мистер Флинн? - с вызовом спросил Джерри.
Мистер Флинн? Ну, погоди же…
- По крайней мере, не хуже вас, - огрызнулся Энди.
Придурок!
- Ну, мы поехали, - заговорщически улыбаясь, сказала Махони. Она-то видела, к чему идет дело. - Увидимся.
Девушки удалились, а Джерри все торчал на месте.
Энди уже приготовился отозвать юриста в сторонку, как вдруг Макейди повернулась к Джерри и крепко пожала ему руку.
- Спокойной ночи. Спасибо за все, - проговорила она невыносимо официальным тоном, исключавшим всякую возможность дальнейшего присутствия Джерри. А затем, что самое приятное, подхватила Энди под локоток и потянула в сторону. - Пойдем, - шепнула она ему на ухо.
Мак уводила его все дальше от Джерри, а заодно и от того места, где стояла его машина, но детектив не сопротивлялся. Дойдя до конца улицы, они остановились и стали смотреть, как волны разбиваются о берег, темневший внизу. Энди чувствовал, что Джерри провожает их завистливым взглядом.
- Получилось немного неловко, - прошептала Мак, глянув на Джерри через плечо.
Они подождали, пока он наконец не прошествовал к машине и не уехал.
- Я думаю, он ревнует, - предположил Энди, объясняя, почему он отделался от Джерри. - К нашим… прежним… м-м-м, отношениям, - закончил он, не желая показаться слишком самонадеянным.
Ты просто задница, Энди.
- Да… - начала она, но недоговорила.
Да, а дальше что? У него нет причин для ревности, потому что я ненавижу тебя, Энди? Или: да, наши отношения невозможно было сохранить?
- Ужин прошел на деньги Джерри, а не на средства властей, не так ли? - спросила Мак.
Энди кивнул.
Некоторое время они любовались огнями на дальнем берегу, следя за движением по Кэмбелл-Пэрэйд - изгибавшейся вдоль причала и почти пустынной полоской светлого песка.
- Красиво, правда? - обронила Макейди. - Кажется, я никогда так не наслаждалась этим видом.
Она прожила в Бонди всего неделю-другую, и уже на второй день ее пребывание там было омрачено страшной находкой - изувеченным трупом Кэтрин. Каждая минута ее жизни в Австралии была отравлена кровавым убийством подруги и последовавшими за ним трагическими событиями. Каникулами такое времяпрепровождение не назовешь.
- Это путешествие не принесло тебе того, чего ты ожидала, - ответил Энди и подумал, что сморозил глупость. Конечно, она не ожидала найти свою подругу мертвой, ты, идиот! Он не мог подыскать никакой умной или хотя бы подходящей к случаю фразы.
- Ты торопишься домой, Энди?
- Нет. Домой? Чего ради?
- Хочешь немного прогуляться со мной? Сейчас, когда все закончилось, мне бы хотелось… Я не знаю, надышаться воздухом, что ли… - Мак засмеялась. - Или, может быть, я просто боюсь, что ты слишком пьян и не должен садиться за руль.
Он рассмеялся:
- Нет, я в полном порядке. Но буду рад пройтись с тобой.
Они спустились по бетонным ступенькам, ведущим к вымощенной булыжником дорожке. Тропинка проходила вдоль самого берега и вела к Бронте-Бич, находившемуся впереди за несколькими небольшими бухточками. Любители бега трусцой, туристы и собачники то и дело сновали по тропинке, особенно в солнечные выходные дни, но в этот час Мак и Энди были здесь совершенно одни. Песок громко скрипел под ногами, но Энди почти не различал собственных ботинок. Путь не освещал ни один фонарь. Единственный источник тусклого света остался где-то далеко позади.
- Знаешь, вчера я видела, как ты ехал на машине, - сказала Мак. - Ты остановился на перекрестке у Элизабет-стрит, а мы с Лулу сидели в кафе по соседству. Странно, стоило мне выглянуть в окно, и я сразу увидела тебя. - Она тихонько вздохнула: - Не верится, что это было только вчера. С тех пор так много всего произошло…
Энди никак не мог придумать, что бы такое ответить. Он хотел рассказать ей очень многое, но сейчас все казалось таким незначительным. Он так долго тосковал и думал о ней, а теперь словно язык проглотил.
Они молча шли по тропинке, и мысли в голове у Энди постепенно успокаивались. Глаза мало-помалу привыкали к темноте, и он уже различал вдалеке белые гребни волн, очертания скал и ветви деревьев, нависавшие над тропинкой, какие-то надписи на бетонных плитах под ногами. Музыка и смех, доносившиеся из ресторана, стихали в отдалении, сменившись ритмичным шумом океана, неподвластного времени. Они брели рядом в рассеянном лунном свете, умиротворенные этим непривычным сопереживанием. Они не касались друг друга, не разговаривали. Энди шел, сунув руки в карманы и глядя то на неровную тропу под ногами, то на темный горизонт. Детективу не хотелось смотреть на Мак, поскольку он боялся не совладать с собственными чувствами. Он не хотел нарушить возникшее ощущение близости разговором о том, почему все пошло не так, кто в этом виноват, чего они лишились… Не было нужды усиливать и без того страстное стремление к девушке.
- Пойдем дальше? - спросила Мак.
Они уже добрались до крутых ступенек к продолжению дороги на Маккензис-Бич и Тамараму. Энди знал, что в пяти минутах ходьбы - большая смотровая площадка, где они смогут насладиться открывающейся в обе стороны необъятной панорамой продуваемой ветром береговой линии. Мак с радостью согласилась продолжать прогулку, и они молча зашагали дальше. Энди заметил, что она с легкостью преодолевает крутой подъем по высоким ступенькам, даже когда его собственное дыхание стало прерывистым, а мышцы бедер уже заныли.
Сверху донесся голос Мак:
- О, какой восторг! Здесь даже лучше, чем мне помнилось!
Энди улыбнулся ее восторженности и преодолел последние ступеньки, чувствуя себя глубоким стариком. Он едва успел заметить Мак в нескольких метрах от себя, а она уже скрылась за кустарником у поворота тропинки.
Мак поджидала его у начала следующего пролета ступенек. Щеки ее порозовели, дыхание туманило холодный ночной воздух. Глядя на спутника, она широко улыбалась, выпрямившись во весь рост, уперев руки в бока. Энди с трудом сдержался, чтобы не заключить ее в объятия и поднять над головой. Прежде Мак это нравилось. Она говорила, что у него на руках чувствует себя легкой как перышко.
О, черт. Я хочу ее поцеловать.
Но Энди не стал этого делать. Он даже не поднял Мак над землей, лишь молча смотрел на океан, сунув руки в карманы джинсов. Отсюда открывался вид неописуемой красоты, но он не мог на нем сосредоточиться. Беднягу терзало сожаление, что они не пережили вместе столь важный момент, как неожиданное признание преступника и молниеносная победа в суде, окончание саги Эда Брауна, - так, как бывало раньше, так, как он мысленно рисовал себе их отношения после заключения Эда Брауна в тюрьму навеки. Пережитое потрясение бросило их навстречу друг другу, но затем вновь разлучило. Им бы сейчас целоваться, смеяться, наслаждаясь общей победой. Мы могли бы заняться любовью, подумал он. Он боялся дышать, все силы уходили на то, чтобы удерживаться от искушения обнять Макейди. Он совершает ошибку, держась с ней так отчужденно.
Энди вздрогнул, почувствовав на запястье прикосновение ее пальцев. Ладонь Макейди искала его руку. Она подвинулась поближе. Он выдернул руку из кармана и стиснул ее кисть, не уверенный, что может позволить себе даже такую вольность. Энди сжимал мягкие и прохладные пальцы. Они постояли немного, держась за руки и глядя на океан.
- Господи, Энди, что с нами стряслось? - дрожащим голосом пролепетала Мак. - Может, мы ошибались с самого начала? И все было неправильно?
Энди промолчал. Он притянул Мак к себе и вгляделся в ее лицо сквозь сумрак. Как прекрасно было снова видеть ее так близко. Ветер отбросил ее волосы назад, и просвечивающие сквозь них отдаленные огни Бонди окружили голову мерцающим нимбом. Она пристально смотрела Энди в глаза, беззвучно выражая ему свои чувства. Он хотел сказать обо всем, что пережил за последние месяцы, и не находил слов. Это не имело значения. В темноте Макейди прильнула к нему, и их губы встретились. Ее поцелуй сначала ожег его холодом морского ветра, потом стал теплым, и Энди погрузился в волнующую тайну ее губ. От потрясения он стал сам не свой. Мак снова была с ним. Ее пальцы касались его рук, язык медленно обрисовал контуры его губ. Его ответный поцелуй был еще более страстным. Он ощутил ее дыхание и растворился в нем. Легкие пальчики пробежали вниз по шее Энди, ласково привлекая его поближе. Он склонился, наслаждаясь поцелуем, не думая о том, сколько может продлиться это счастье. Мак прильнула к нему, так что их тела слились в единое целое - колени к коленям, бедра к бедрам, вся благость ее грудей к его груди. Кровь у Энди закипела от возбуждения, и он подхватил ее на руки, как любил делать это прежде. Что за прекрасное чувство! Хотелось проглотить Мак, в нем кипели и гнев, и наслаждение, и ярость, и любовь… Он так чертовски сильно любил ее, и ничто на свете больше не имело значения.
Стоит ли уступить этой влекущей силе?
Да!!!
У Энди больше не оставалось выбора. Он подхватил Мак и понес ее. Она обнимала его, целуя, сжимая в объятиях, соблазняя и подстрекая. Энди не опустил ее наземь, пока не донес до подножия высоких скал, ко входу в маленький неприметный грот. Их окружали только бушующий океан и свист ветра. Вокруг - ни души. Понимая друг друга без слов, они забрались в грот, не замечая холода и неровных камней под ногами. Укрывшись от всего на свете, они опустились на колени, припали друг к другу и принялись медленно, с чувством, заново познавать каждую клеточку вожделенного тела. Энди с благодарностью запустил руки под плащ и нежную ткань ее вязаной кофты. Шелковистая теплая кожа Мак отозвалась на прикосновение, собственные пальцы казались ему слишком грубыми, чтобы позволить им такое блаженство. Рот Макейди был горяч и требователен, жар ее изгибающегося тела толкнул Энди к высшей точке наслаждения. Всем телом он пылко стремился к заветной цели. Обхватив его ягодицы. Мак плотно прижала его к себе. Ее пальцы ласкали его сквозь одежды.
- Возьми меня, Энди, - прошептала она. - Пожалуйста.
Энди без колебаний толкнул ее на землю. Мак раскрылась под его тяжестью, объяв его бедра длинными ногами. Она нетерпеливо расстегнула его ремень, и они соединились во тьме, одновременно испытав оргазм, дрожа и крепко сжимая друг друга в объятиях. Их тела изгибались, паря на волнах наслаждения, в блаженстве не ощущая, как стынут колени и локти от ледяных укусов осеннего ветра. Прошел целый час, прежде чем они решили сменить это каменистое ложе на другое, более уютное, чтобы снова и снова обновлять страсть.
Глава 14
Ломит все тело.
Без четверти десять в пятницу Энди Флинн, как и положено, явился с докладом в кабинет инспектора Родрика Келли. Он чувствовал себя как после железнодорожной аварии. Энди тащился по своему отделу, осторожно неся полистироловый стаканчик с крепчайшим кофе. Голова раскалывалась, хотя после вчерашнего с его души свалился громадный камень. Остановившись перед дверью кабинета Келли, Энди поправил воротничок оцарапанной о гальку рукой.
Ой, мама!
Проснувшись, Энди обнаружил, что его ладони и колени покрыты ссадинами, полученными на каменистом ложе, где они с Макейди провели часть ночи среди скал Бонди. Тогда он не испытывал никаких неудобств, поскольку его занимали куда более приятные ощущения.
Келли стоял спиной к двери, задумчиво уставясь в большое окно кабинета и аккуратно сложив руки за спиной. Энди не хотел ему мешать - на самом деле он мечтал только об одном: снова залезть в теплую и уютную постель Макейди, откуда совсем недавно выбрался. Но пока с этим удовольствием приходилось повременить. Энди постучал в приоткрытую дверь.
- Сэр, - окликнул он Келли.
- Присаживайтесь, Флинн. - Тот даже не обернулся. Энди молча опустился на стул с самым что ни на есть исполнительным видом, в надежде что это сгладит впечатление от его помятой физиономии.
Энди ждал, когда Келли заговорит, однако молчание затягивалось.
Каждая минута отдавалась болью в голове, а Келли что-то обдумывал, по-прежнему стоя у окна. Он всегда так поступал, когда появлялась важная тема для разговора. Это немного смущало Энди, хотя он не мог придумать, чего именно стоит опасаться сегодня. Результат судебного процесса оказался на удивление удачным, но вызов к начальству никогда не сулил добра. Энди уже не раз получал выволочки в этой комнате. Что же стряслось на сей раз?
Энди нервно прокручивал в голове возможные варианты происшествий, могущих вызвать необходимость в подобной встрече.
Неприятности у Джимми? Проблемы с прессой?
Прошла, казалось, целая вечность, пока Келли наконец не покинул наблюдательный пост у окна и не сел за стол. Кожаное кресло крякнуло под его тяжестью. Наклонившись над широким столом, инспектор уперся в него локтями и сложил ладони "домиком". Энди заметил, что кожа на его пальцах покрыта мелкими ссадинами.
- Сегодня ты, должно быть, счастлив, - наконец заговорил Келли, окинув Энди взглядом серых глаз, подмечавших любую подробность. Гусиные лапки в уголках глаз обозначились резче, он сжал губы с суровым, но не враждебным выражением.
Он знает о Макейди или речь идет о приговоре Эду Брауну?
- Очень счастлив, что Эд Браун навсегда попадет за решетку, сэр. Очень счастлив, - ответил Энди. Это еще было мягко сказано.
- Да. Его признание собственной вины… Я слышал, это был весьма драматичный поворот событий.
- Да, сэр, он сам признал себя виновным, и все присутствовавшие в зале суда стали тому свидетелями. С этим не поспоришь. - Энди заметил, что постукивает носком ботинка по ножке стола Келли, и немедленно его убрал.
Однако инспектор вовсе не торопился продолжать разговор. Он явно что-то обдумывал, и Энди знал, что в такие минуты лучше всего прикусить язык.
Тик.
Так.
Келли скорчил гримасу и пролистал пару бумаг на столе. Энди молча наблюдал за ним. Для своих пятидесяти Келли еще оставался довольно стройным и физически крепким, хоть за плечами у него было немало арестов и большая часть жизни ушла на то, чтобы пробиться в инспекторы уголовной полиции. Он не был политиком или оратором, сделавшим карьеру, возясь с бумажками, как некоторые другие. Он знал свое дело. Не раз участвовал в операциях. Как многие коллеги, Энди очень уважал Келли и, несмотря на то что был у него в фаворе благодаря последним успехам в деле "охотника за "шпильками"", все еще побаивался шефа. Должно быть, все начальники таковы, их почитают, но не без опаски.
- Энди, как продвигается работа с организацией нового отдела?
- Как вам известно, зеленый свет на создание нового отдела ничего не значит, пока перед финансированием горит красный, - с легким сожалением ответил Энди. Сказанное являлось причиной глубокого разочарования для многих работников полиции. - Дело то движется, то вновь стоит на месте.
- Это все политики.
- Точно.
Энди скрипнул зубами. На комиссара Рекса Гиббонса со всех сторон обрушивались возражения против его стратегии реформирования полиции и выделения ассигнований из средств налогоплательщиков. Новый отдел Управления криминальной полиции штата Новый Южный Уэльс, который мог начать полноценную работу уже в текущем году, задумывался как национальный центр систематизации материалов уголовных преступлений по последнему слову техники, уделяющий особое внимание отслеживанию и анализу случаев серийных изнасилований и убийств.
Вместо этого он все еще оставался мечтой, утопающей в политических и финансовых играх. Проволочки повергали Энди в глубокое уныние.
- Представитель защиты Эда, Филип Грэйнджер, вступил в переговоры со своим клиентом, - словно с небес, раздался голос Келли.
- Что? - Сердце Энди упало.
- Эд предлагает сделать два дополнительных признания. Возможно, жертвами окажутся двое из пропавших без вести девушек, и мы раскроем еще два "висяка". Он также готов указать места захоронения тел. Закрытие уголовных дел очень многое значит для семей пропавших.
- Конечно, для семей это очень важно, - кивнул Энди, с трудом пытаясь сохранить спокойствие. - Но чего он добивается, сэр?
- Смягчения приговора, конечно.
Фиг ему.
Энди едва не взвыл.
- Но ведь его предложения не примут всерьез?! Скажите мне, что суд не примет эту чушь к рассмотрению!
- Сядь, - угрюмо буркнул Келли.
Энди сел.
- Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Но ведь Эд все равно сядет в тюрьму надолго. Люди успокоятся, даже если его приговорят к двадцати или тридцати годам. Это все понимают.
- Да, черт возьми. Но должен же быть другой путь. С кем еще мы должны поторговаться, чтобы получить эти трупы?