- Да уж лучше, чем на петю-петушка, - захихикал Толстый.
Он еще весело скалился, когда костистый локоть Руслана врезался ему в плешивый висок.
- С-сука! - простонал Толстый, заваливаясь на бок.
Все ссученные зэки, включая пахана, повскакивали на ноги. Заяц замахнулся своим эмалированным кастетом. Готовый к этому, Руслан отпрыгнул. Заяц, потерявший равновесие при ударе в пустоту, рухнул животом поперек лавки. На пол со звоном посыпалась посуда. Кавказец и Кинг-Конг бросились вперед, мешая друг другу.
Первого Руслан встретил коротким ударом в подбородок, второго хлестнул пальцами по глазам, развернул и толкнул на подоспевшего толстяка. Затем, не позволяя себя окружить, он запрыгнул на широкий стол, достал ногой голову Зайца и взялся за пахана.
- Попишу! - рявкнул тот, но нож достать не успел, потому что кулаки Руслана поочередно врезались в его печень.
Сложившись пополам, пахан надолго потерял интерес к происходящему.
Интуитивно почувствовавший опасность, Руслан отпрянул в сторону. На то место, где он только что стоял, обрушился табурет. Промазав, Толстый недоуменно захлопал глазами, но изумление его длилось недолго. Руслан боднул его в нос и вновь сменил позицию, уклоняясь от беспорядочных ударов Зайца, Кавказца и Кинг-Конга.
Пользуясь смятением в рядах противника, он перешел в атаку.
Легче всех отделался Заяц, рухнувший в зазор между койками. Кавказцу Руслан вышиб парочку передних зубов, а потом еще и приложил его шнобелем об стену. За это время Кинг-Конг пару раз достал его кулачищем в корпус, но это были суетливые, не опасные удары. Руслан показал ему, как надо бить. Когда Кинг-Конг повалился на пол, его физиономия представляла собой кровавую маску.
Оставив его в покое, Руслан шагнул к пахану и отделал его, как Бог - черепаху. Потом опять взялся за тех, кто еще стоял на ногах. Уронив Кавказца лицом вниз, он схватил Зайца пальцами за верхнюю губу, потянул на себя и подвел к двери.
- Стучи, - жестко предложил он. - Насколько я помню, тут кто-то выламываться из хаты предлагал. Ну так выламывайтесь, козлы.
- Ты кого это козлами назвал? - надумал возмутиться Толстый.
- Вас! А это, чтобы запомнилось лучше… На!
- У-у-у!!!
Получивший по ушам Толстый тоненько завыл, пряча голову в ладонях. Руслан снова двинул кулаком. Распрямившийся, наконец, пахан перелетел через стол и приземлился на развалившийся под его тяжестью табурет.
- Стучи, - повторил Руслан, целясь взглядом в ноющего Зайца.
Тот беспрекословно подчинился.
- Все? - проскулил он, когда его распухшая губа выскользнула из разжавшихся пальцев.
- Нет, - отрезал Руслан. - Кричи теперь. На помощь зови, мол, убивают. Только как можно громче и как можно быстрее кричи. Потому что я ведь и в самом деле пришибу насмерть. Или ты сомневаешься?
Заяц поверил ему сразу.
- Конвой! - завопил он. - У нас тут псих завелся! Вскрывайте хату!
"А ведь я тогда действительно повел себя, как полный псих, - подумал Руслан, живо вспомнивший свое знакомство с ментовской пресс-хатой. - В обычном состоянии разве попрешь буром на пятерых? А я не только попер, я еще и сломал их. Позора боялся больше смерти, поэтому убить меня можно было, а победить - нет. Те урки ссученные почуяли это, вот и облажались. Я не физически оказался сильнее, а морально. - Руслан покосился на друзей. - Получилось бы у них, окажись они на моем месте? Вряд ли. Головастик, он точно не потянет. Ментов, небось, как черт ладана боится. Покойный братец его здорово напугал. Допрос третьей степени, пресс-хата… Если запахнет жареным, Головастик моментально соскочит и заляжет на дно. Но судить его не мне. И переделывать тоже. Каждый сам делает свой выбор и отвечает только за себя самого…"
- Жалко парня, - вздохнул Баркас, пуская дым. - Но он поступил правильно. Потому что ментовская пресс-хата - это кранты. Или вскрывайся на пороге, или опустят, без вариантов.
- Что значит "вскрывайся"? - нервно спросил Головастик.
- Вены режь мойкой… бритвой то есть, - пояснил Руслан. - Или стеклом, если сумеешь. Еще можно сигаретный фильтр острым сделать, как нож. Для этого его сплющиваешь, поджигаешь и режешь. А если ничего подходящего под рукой не окажется, как у меня в свое время, то…
Не договорив, Руслан приник к грязному стеклу, явно потрясенный тем, что открылось его взору.
- Что там? Что ты увидел? - заволновались товарищи, выглядывая из-за его спины.
- Вон тот хрен в белых тапочках, видите? - Руслан указал пальцем на Брюшина, беседующего с подчиненными. - Кажется, он их распускает… Ну да, точно. По коням! Нужно поторапливаться, чтобы не упустить гада!
Оглашая темный подъезд дробным топотом, друзья устремились вниз.
Глава третья
1
Майор Брюшин не заметил, когда и где за его черной "Маздой" увязался белый "Ситроен" со знакомыми номерами. На то имелось целых три причины. Во-первых, Брюшин был спокоен и беспечен, потому что находился на своей территории, где ему никогда и ничего не угрожало. Во-вторых, он даже подумать не мог, что отморозки, удравшие с места драки, отважатся следить за ним, майором милиции. В-третьих, сказывалось действие героина, растекающегося по жилам.
Сознание Брюшина изменилось. Его состояние сделалось сонным и вялым, но вместе с тем каким-то утонченным и возвышенным. Его словно бы куда-то засасывало, куда-то уносило, обволакивая умиротворением. Горечь, появившаяся во рту и носу после укола, бесследно прошла. Голова существовала как бы сама по себе, отдельно от тяжелого тела. Она плыла в незримом потоке, с наслаждением затягиваясь сигаретным дымом и выпуская его наружу. Конечно же эту голову абсолютно не волновало присутствие "Ситроена", неотвязно следующего за "Маздой".
- Хорошо, - произнесла она, с удовольствием прислушиваясь к звучанию своего голоса. - Отходняк начнется только через четыре часа, но в это время я буду спать и видеть красивые, красочные сны. Хорошо-о-о!
Беседа с собственной головой не мешала Брюшину вести машину по ночным улицам. Подъезжая к очередной точке, он со спокойным достоинством выбирался из "Мазды", заходил внутрь увеселительного заведения и забирал там оставленные деньги. Пересчитывать их не получалось, поэтому Брюшин даже не пытался, а строго предупреждал:
- Если бухгалтерия обнаружит недостачу, пеняй на себя!
Его заверяли, что все в порядке, он важно кивал и отправлялся дальше. Ему было хорошо, особенно, если не думать о том, что ожидает его в ближайшем будущем, когда исчезнет эффект толчка и волшебного обволакивания после укола. Знающие люди рассказывали, что "приход" постепенно прекратится, и потом его не вернуть никакими дозами. Героин будет нужен уже не для кайфа, а исключительно для избавления от мучительных ломок. Вены превратятся в сплошные дырявые "дороги" с незаживающими дырками. Начнутся недельные запоры, боль в почках будет сводить с ума, пропадет аппетит, ноги станут подгибаться при ходьбе.
Но пока наркоман не испытывает угрожающих симптомов, он наивно верит, что у него все будет не как у других. Верил и майор Брюшин, вернее, запрещал себе задумываться над тем, что ждет его завтра, послезавтра и послепослезавтра.
Остановившись на безлюдной аллее, он сделал себе еще один укол, подождал, пока нахлынет новая волна эйфории и пересчитал деньги. Получалось много, но сколько именно, сразу вылетело из головы. Тогда майор выкурил сигарету, расслабленно откинув голову назад, и решил, что обойдет еще три точки. Ближе всего находилась сауна "Нега". Подкатив к ней, Брюшин выбрался из машины, вошел внутрь и не смог сдержать улыбку от нахлынувшего на него счастья. Источником этого счастья служил обыкновенный электрический свет.
- Хорошо тут у вас, - похвалил Брюшин охранника, исполняющего обязанности привратника. - Тепло, светло и мухи не кусают.
- Вы к кому? - набычился охранник.
- Я? - удивился Брюшин.
Изумление его было настолько сильным, что добрых полминуты он не знал, как поступить. Хорошее настроение резко сменилось просто отвратительным, окутавшим душу, как черный дым. Чтобы дать выход этому дыму, Брюшин схватил со стола монитор, поднял и с размаху опустил на голову охранника.
- Я - твое начальство, - сказал он, беря увесистый горшок с какими-то экзотическими цветочками. - Меня надо знать в лицо.
Охранник как раз начал подниматься со стула, когда горшок обрушился на его макушку. Издав невнятный икающий звук, он опустился на место. Обсыпанный мокрой землей и осколками, он понравился Брюшину несравненно больше, чем в тот момент, когда задал свой идиотский вопрос.
- Ты прямо как новогодняя елка, - сказал Брюшин, хотя, по правде говоря, охранник не имел ничего общего с новогодней елкой. - С наступающим тебя!
- Ну, сука, - прорычал охранник, - сейчас я тебя урою!
Он опять приподнялся и опять сел, увидев направленный на него пистолет.
- Могу тебя застрелить, - сказал ему Брюшин, слегка поводя стволом. - Легко. Прямо сейчас.
- Нет. - Охранник помотал головой, из которой уже начала сочиться кровь. - Не надо. Я сделаю все, что вы скажете.
- И отсосешь у меня?
Брюшин вопросительно поднял брови. Охранник ничего не ответил, только шумно сглотнул. Глаза у него были большие и тоскливые, как у коровы, которую привели на убой.
- Что ж, - сказал Брюшин, - молчание - знак согласия. Но я просто пошутил, расслабься. Меня не привлекают мужчины, даже такие губошлепы, как ты. Процедура отменяется. Ты рад?
Охранник несколько раз кивнул, так энергично и истово, что из его ноздрей и ушей потекла кровь.
- Отлично, - сказал Брюшин. - Тогда ступай за деньгами.
- За… ка… ка…?
Ничего более членораздельного он выговорить не смог.
- Ты не знаешь, кому, когда и сколько платит твой хозяин? Плохо, очень плохо. Ты сильно меня разочаровал.
Брюшин поискал глазами подходящий тяжелый предмет, но новая экзекуция не потребовалась.
- Знаю! - воскликнул охранник. - Я понял! Там вам оставили!
Он показал пальцем куда-то вниз.
- Тогда сбегай и принеси, - попросил Брюшин. - Только не заставляй меня долго ждать, ладно?
Он не стал объяснять, что ему вдруг приспичило вмазаться еще. Он просто пошевелил указательным и средним пальцами, изображая ноги бегущего человека. А потом вздохнул, ощущая неимоверную усталость.
"Наша служба и опасна, и трудна, - звучало в голове сурово и торжественно, - и на первый взгляд как будто не видна…"
Открыв глаза, Брюшин увидел чью-то протянутую руку с пухлым конвертом. Взяв конверт, он механически повернулся на пятках и покинул сауну.
Было далеко за полночь.
2
Сделав очередную остановку на Пролетарской улице, Брюшин направился к черному входу в ночной клуб "Зодиак". Его большие белые кроссовки были заметны даже в темноте. В сочетании с джинсами и короткой кожанкой они делали его образ похожим на рэкетира конца 90-х.
- Это уже двенадцатое заведение за ночь, - констатировал Головастик, наблюдая из машины, как Брюшин колотит кулаком в дверь.
- И ни в одном больше, чем на десять минут не задержался. - Баркас провел ладонью по выбритому затылку. - Чем они его не устраивают, хотел бы я знать?
Руслан, упираясь подбородком в руки, скрещенные на руле, лениво пояснил:
- Он их крышует, заведения эти, а не развлекаться в них ходит. Собирает дань для своей татаро-монгольской орды в погонах.
- Хорошо устроился, - злобно произнес Головастик. - Попробовал бы он без погон.
- Зачем без погон, когда с ними намного проще и безопаснее, - пожал плечами Руслан.
Под ночным клубом, в который вошел милиционер, отиралось шумная компания молодежи. Одного парня начало тошнить, и друзья потащили его как раз в тот угол, где была припаркована машина Руслана. До ушей друзей доносился мат, стоны блюющего и отрывки бессвязных разговоров. Кажется, обсуждали каких-то "телок", которые одновременно являлись также "биксами" и "мочалками". С ними поддатые парни намеревались завалиться то ли к "Митьку", то ли к "Витьку", и заочно распределяли, кому какая телка достанется. В обсуждении принимал участие даже тот парень, которого тошнило, подавая голос всякий раз, когда ему удавалось распрямиться.
Из клуба вышел Брюшин, равнодушно поглядел по сторонам, направился к "Мазде". Руслан повернул ключ в замке зажигания и снял "Ситроен" с ручного тормоза, готовясь тронуться с места, когда в окно заглянула крупная голова с оттопыренными ушами:
- Эй, ты, - обратилась голова к Руслану. - У тебя зачем черный кошак на капоте? Ты мне несчастье хочешь принести, га?
Руслан оценил взглядом расстояние от машины до того места, где стояли пошатывающиеся друзья лопоухого, заинтересованно поглядывая в их сторону.
- Твое главное несчастье - это ты сам, - сказал он, наблюдая за тем, как Брюшин садится в свою машину.
- Слышь, пацаны, тут какой-то клоун залупается, - обратился лопоухий к своей компании, стараясь открыть дверцу со стороны водителя. Баркас, сидевший сзади, успел заблокировать двери - свою и водительскую. Но тут перед капотом "Ситроена" выросли двое пьяных друзей лопоухого, один из них опирался о капот перепачканными какой-то липкой дрянью пятернями.
- Поехали, поехали! - заволновался Головастик, указывая на отъезжавшую машину Брюшина. - Уйдет ведь!
- Если мы уедем просто так, эти козлята решат, что они владыки вселенной, - процедил Руслан.
- Ну и хрен с ними, - рассудил Баркас. - Пусть покуражатся. У нас дело или как?
- А ну, открой! - проорали снаружи. - Открывай, чмо!
Чей-то кулак врезался в стекло.
- Дело подождет, - сказал Руслан. - Я быстро.
- Подсобить? - спросил Головастик, видя, что друг намеревается открыть дверцу.
- Отдыхайте. Я эту шелупонь сам разгоню.
Руслан и сам не мог бы объяснить, почему он решил обойтись без помощи друзей. Может быть, потому что понял, что они с ним лишь до определенной черты, которую не собирались перешагивать ни один, ни другой. Если так, то следовало рассчитывать лишь на себя самого. И на свои силы, которых, как полагал Руслан, у него хватало.
Его появление на сцене вызвало некоторый переполох среди пьяных юнцов, которые отпрянули в стороны. Но, подобно вспугнутым рыбам или птицам, тут же устремились обратно. Судя по их боевым возгласам, они верили в легкую победу.
Чтобы не слишком разочаровывать их, Руслан несколько секунд забавлялся с ними, как с детьми. Не переходя в нападение, он лишь отбивал удары и толкал противников друг на друга, внося в их и без того нестройные ряды еще больше сумятицы.
Против Руслана работало не менее четырех пар кулаков одновременно, однако никто не мог поставить ему фингал под глазом, разбить нос или рассечь губу. Его руки и плечи обеспечивали ему надежную защиту, а то обстоятельство, что нападающих было несколько, лишь мешало им, а не помогало.
Бросив косой взгляд на удаляющиеся габаритные огни "Мазды", Руслан решил, что развлекаться дальше времени нет. Перейдя из глухой защиты в нападение, он умело заработал ногами и руками. Противники словно сами собой нарывались на свинги и хуки, выражая свое недовольство грязной руганью.
Какой-то хлюпик вздумал угрожать Руслану финкой, и тут же получил коленом в пах, перегнулся пополам и схлопотал ребром ладони по затылку. Потом настал черед остальных. Двое более или менее успешно прикрывали уязвимые места руками, а остальных Руслан просто калечил - расчетливо и умело. Ему, принимавшему участие в коварных и беспощадных тюремных драках, это не составляло труда. Не прошло и минуты, как пьяная шушера начала разбегаться и расползаться кто куда.
- И все дела, - сказал слегка запыхавшийся Руслан, возвращаясь за руль.
С этими словами он утопил педаль газа до упора в пол, а через пару минут "Ситроен" уже сидел на хвосте черной "Мазды", не успевшей уйти далеко.
- Мы так до утра за ним ездить будем, - недовольно пробурчал Головастик. - Не нравится мне все это. Катаемся, катаемся, а толку? Приключений на свою задницу ищем, что ли?
- Есть какие-то конкретные предложения? - спросил Руслан.
- Может, тормознем легавого прямо сейчас?
- Пусть сперва все бабки соберет. Нам же больше достанется. Есть возражения?
- Принято единогласно, - обронил Баркас, не спуская глаз с габаритных огней черной "Мазды".
3
Брюшин уже объехал все заведения, где ему должны были деньги за крышевание, и направлялся домой, когда заметил белую иномарку, неотвязно следующую за "Маздой". Не делая попыток оторваться, он стал вглядываться в отражение подозрительной машины.
"Ситроен"? Неужели тот самый, с пассажирами которых произошла потасовка? Может быть, это какая-то ошибка? Но нет, Брюшин четко запомнил номер автомобиля. Тогда, быть может, "Ситроен" появился случайно? Только последний идиот мог бы принять эту версию. Майор Брюшин был кем угодно, но только не идиотом. И преследование ему не мерещилось. Белый "Ситроен" был совершенно реален. Давно перевалило за полночь, дороги были пустынны, поэтому он бросался в глаза не хуже белых кроссовок Брюшина.
- И чего тебе надо? - пробормотал он, поглядывая в зеркало заднего обзора.
Ответа, естественно, не последовало. Впрочем, Брюшин его и не ждал. Надо отдать ему должное, он был человек не робкого десятка. Слежка не напугала его, тем более, что по вечерам майор пользовался пистолетом со стесанным номером, экспроприированным у одного залетного вора, покоившегося ныне на дне городского ставка. Личное оружие Брюшин берег исключительно для выполнения служебных заданий. Трофейный же "Макаров" уже не раз сослужил ему добрую службу в трудных ситуациях. Например, во время разборок с конкурентами.
Некоторые несознательные бандиты, забыв, сколько добрых услуг оказывали им милиционеры города, порой теряли нюх и пытались "отжать" ту или иную точку или подмять под себя чужой бизнес, но разговор с такими был короткий. Их отстреливали, как собак, или же садили за решетку, где расправа была не столь быстрой, но зато куда более жестокой. Майор Брюшин и его сослуживцы никогда не гнулись перед бандитами, даже самыми авторитетными. Они чувствовали себя хозяевами на своей земле и не собирались уступать город всякому уголовному отребью.
И уж тем более бегать от всякой приблатненной шантрапы.
Сделав несколько нехитрых маневров, Брюшин убедился на сто процентов в том, что его подозрения обоснованы. "Ситроен" продолжал преследование. Что ж, тем хуже для тех, кто в нем сидит. Кого они вздумали водить на коротком поводке? Офицера милиции? Ха-ха-ха!
На скорости сто километров в час "Мазда" промчалась по пустынному проспекту, резко свернула в одну подворотню, в другую, а потом неожиданно затормозила, вереща шинами. Еще не успел затихнуть в ночи этот пронзительный звук, как дверца автомобиля распахнулась и, выскочив наружу, Брюшин оперся на нее локтями обеих рук, обхвативших рукоятку пистолета, как это делают американские полисмены. Ствол был направлен в приближающуюся машину. "Сейчас водила ударит по тормозам и включит задний ход", - подумал Брюшин, не меняя угрожающей позы.
Так поступил бы он сам, находись он за рулем "Ситроена". Но все люди реагируют в одинаковых ситуациях по-разному. Увидев перед собой косо стоящую "Мазду" и милиционера с пистолетом, Руслан нажал не на педаль тормоза, а на педаль газа.
- Держись! - крикнул он товарищам, упираясь руками в рулевое колесо.