– Похоже на то, – ответил Заславский спокойно. Он держался так, словно ничего ужасного не происходит, но Оксана чувствовала, все совсем по другому.
И вдруг этот звонок в дверь. Оксана вздрогнула.
– Кто это? – почти шепотом спросила она у Заславского.
Он усмехнулся.
– Не пугайся и не наделай в трусики. Это мой приятель. Иди сюда. Ну же, – он вдруг схватил Оксану за руку, потянул к двери.
Отперев замок, он ударом ноги открыл дверь настежь. Схватив Оксану за волосы, приставил к ее голове пистолет.
– Туманов, можешь не сомневаться, я вышибу ей мозги, прежде чем ты успеешь нажать на курок, – произнес Заславский, не давая Оксане вырваться.
– Скотина! Ублюдок! Отпусти меня, – кричала девушка, но Заславский точно ее не слышал. Даже если бы она сейчас залилась горькими слезами, ему бы это было только на руку. Он хорошо понимал, что по-другому уйти отсюда ему не удастся. И потому не сводил глаз с подполковника Туманова и усатого мужичка стоящего рядом.
– Вы не поняли, что я сказал? Бросьте свои пистолеты. Ну! Я считаю до трех. Потом убью ее. Мне уже терять нечего, – пригрозил Заславский.
– А как же золото? – спокойно произнес Федор Туманов. Глядя какой у Заславского сейчас решительный вид, не сомневался, тот не раздумывая пристрелит Алексееву. Но если ему дать уйти, тогда не сносить головы им обоим с Греком.
Кажется Заславский сейчас меньше всего хотел, чтобы ему напоминали про золотые слитки, потому и крикнул:
– Лучше заткнись. Для бестолковых повторяю, бросайте стволы и отваливайте на пять шагов назад. Или ее смерть будет на вашей совести.
Грек посмотрел на Туманова, как бы спрашивая, что будем делать. Федор вздохнул.
– Если мы бросим оружие, вряд ли он оставит нас в живых, – сказал он Греку.
Тот согласился.
– Нет, не оставит, – поддержал Грек рассуждения подполковника.
– А не бросим, он убьет Алексееву, – сказал Туманов.
– Не надо меня убивать. Ведь ты не сделаешь этого, Дима? Ответь? – заплакала Оксана, извиваясь и вырываясь от Заславского.
– Да стой ты, падлюка, – произнес Заславский, пытаясь удержать девушку, отвлекся всего лишь на секунду, которой вполне хватило Федору Туманову для точного выстрела.
Даже Грек не успел заметить, как это получилось. Заславский постоянно прятался за девушку. Лишь на короткое мгновение его правое плечо мелькнуло, и в это время на площадке пятого этажа оглушительно грохнул выстрел.
Заславский не ожидал такой молниеносной реакции. Вскрикнул от боли. Пистолет выпал из его руки.
Девушке Оксане наконец-то удалось вырваться и она с воплями кинулась назад в комнату. Заславский даже не предпринял попытку задержать ее. С ненавистью посмотрел на Федора.
– Молодец ты, Туманов, – скрипя от боли зубами, произнес он, вытягивая к пистолету левую руку.
– Даже не пытайся, – предупредил его Туманов. – Или ты хочешь, чтобы я отстрелил тебе яйца? Хотя если честно, то лучше бы тебе просмолить башку. За Лешку Ваняшина. За лейтенанта Сашку, которого ты отправил на тот свет.
Грек достал из кармана наручники, застегнул их на руки Заславскому.
– Если бы ты только знал, как мне хотелось убить тебя, – сказал Заславский Федору Туманову.
Туманов усмехнулся.
– Ты мне тоже очень нравишься. К тому же у тебя есть повод поблагодарить нас с Сан Санычем.
Заславский воспринял сказанное подполковником за коварную шутку, и все-таки, спросил:
– И за что же я должен вас благодарить?
Федор кивнул, говоря:
– Потому что тебя наверняка жаждет видеть еще один человек. Догадываешься, о ком я говорю.
– Аркашка Колтунов, – догадался Заславский. – Вот сволочь. Жаль не удалось его тогда убить. Отложил на потом.
Туманов посмотрел на Заславского с сожалением.
– Ты забыл правило: не откладывай назавтра то, что можно сделать сегодня.
Про Колтунова Федор вспомнил не случайно. Он оставался последним недостающим звеном в этой преступной цепочке, за которой тянулся длинный кровавый след.
– Тебе радоваться надо, – увещевал Грек Туманова. – Заславского взяли. А этого придурка из психбольницы нам раз плюнуть достать.
– Саня, не говори гоп, пока не перепрыгнул, – философски предупредил Туманов Грека.
– Да? – Грек призадумался.
– Ну сам посуди, – уверенно сказал Федор Туманов. – Если бы все так было просто, мы бы давно переловили всех преступников. Помнишь, мы ломали голову над тем, по какой такой надобности девушка Анжела ездила в Рязань?..
– И в квартире Чернова мы обнаружили точно такой же билет, – добавил Грек.
Федор кивнул.
– Теперь мы знаем, зачем они совершали этот экскурс. Думаю, нам тоже стоит проследовать по этому маршруту, – предложил он Греку.
– Да это для нас – раз плюнуть, – улыбнулся Грек.
* * *
– Я знал, что когда-нибудь это для меня плохо кончится, – признался заведующий психиатрической больницей Козелин Тимофей Павлович, когда показав свое удостоверение, Федор Туманов сказал ему, по какой надобности они с Греком приехали. – Понимаете, наше учреждение как и другие лечебницы очень нуждалось в деньгах. А Иван Максимович Колтунов помогал нам. Когда он обратился ко мне с просьбой, пристроить сюда к нам его брата, я не мог отказать, – похрустывая костяшками пальцев от волнения, говорил Козелин.
– И вас даже не смутило, почему Колтунов хочет определить к вам в больницу вполне здорового человека? – спросил Туманов.
– Если честно, я над этим ломал голову. Но за расспросами к Ивану Максимовичу не стал обращаться. Посчитал, что у него по-видимому есть на это свои причины. А потом уверяю вас, абсолютно здоровых людей нет. Каждый человек в той или иной степени имеет психическое отклонение. А Колтунов у нас если хотите не просто лежал, а проходил курс лечения, – проговорил Козелин, стараясь выгородить себя. И вроде бы аргумент вполне оправданный: нехватка средств. Только Федор за всем этим усмотрел другое. Наверняка от щедрот Колтунова заведующему лечебницы оседала в карман приличная часть денег. Хотя доказать это непросто: не пойман не вор. И доказать, что Аркадий Колтунов не больной, тоже вряд ли удастся. В больнице он лежит уже шестой год.
– Вы знали о том, что Колтунов младший до того как попасть к вам, совершил убийство? – спросил Туманов у заведующего лечебницей.
– Да что вы? Уверяю вас, я этого не знал, – Козелин готов был побожиться в своем заверение, но этого не потребовалось. Туманов махнул рукой, подчеркнув тем самым, что тому не стоит себя утруждать. Но сказал:
– А между тем, у Колтунова младшего уже было две судимости по весьма серьезным статьям. И человек он в криминальном мире весьма авторитетный. Вот Иван Максимович и решил позаботиться о братце, упрятать его к вам от ментов, чтобы не посадили за убийство, а заодно и от его приятелей бандюков. И вы, – указал Туманов пальцем на Козелина ему в этом поспособствовали. Сначала не смогли отказать Ивану Максимовичу. Потом – Аркадию Максимовичу.
– В каком смысле? – спросил Козелин, осмелившись посмотреть Туманову в глаза.
– Да в самом прямом. Ведь для таких как Колтунов у вас тут не больница, а санаторий. И в любое время они могут оказаться по ту сторону забора, – обвинил Туманов заведующего в том, что на некоторые вещи Козелин смотрит сквозь пальцы. Но тот сразу полез с уточнениями.
– Если наш пациент не может представлять социальную опасность для окружающих. Таких мы иногда отпускаем, – заявил он.
– Стало быть и Колтунова отпускали? Да или нет? – строго спросил Туманов.
– Иногда за ним приезжал Иван Максимович со своим водителем. И с ним Чернов Валентин Иванович…
Заметив, что Туманов с Греком переглянулись, Козелин решил поосторожничать, чтобы не наговорить лишнего.
– Значит, Чернов забирал Колтунова из больницы? – Грек уточнил дату, когда это было, потом сказал Туманову: – Это совпадает с моментом нападения на группу Заславского.
Федор кивнул. Он и сам сейчас думал о том же. Был лишь один момент, который требовал разъяснений. О нем Туманов и спросил Козелина:
– А почему Колтунов по территории лечебницы передвигается в инвалидной коляске? Он что ходить не может?
На этот раз Козелин был более чем откровенен.
– Видите ли, у Аркадия Максимовича на правой ноге повреждено сухожилие… И как он сам говорил, длительная ходьба утомляла его. Поэтому он и предпочитал как вы сказали передвигаться в коляске.
– Да это он для отвода глаз. Под не ходячего косил, а ты попробуй, за таким побегай, – высказал Грек свое мнение.
Заведующий лечебницей решил с ним не спорить, сказал только:
– Может быть.
Тимофей Павлович был уверен, что в этом кресле заведующего ему больше не сидеть. И так завистников полно, а тут такое дело. Ведь догадывался, что с этим Аркадием Колтуновым не чисто, да не смог устоять перед большими деньгами. Частые его отлучки, настораживали Козелина. Несколько раз он даже пытался поговорить с Колтуновым младшим по душам, но каждый раз разговора не получалось.
Особенно забеспокоился Тимофей Павлович, когда вернувшись в лечебницу после двухдневного отсутствия Колтунов привез с собой чемодан. Козелин вошел в палату в тот момент, когда его пациент перебирал содержимое чемодана. В нем лежала одежда: утепленная куртка, спортивный костюм, кроссовки, несколько рубашек. Но Козелина возмутило другое. Он увидел пистолет.
– Аркадий, что это? – спросил Козелин, стараясь говорить как можно тише, чтобы в соседней палате его не услышали.
– Это? Одежда, – ответил Колтунов.
Козелин указал на пистолет.
– Какая к черту одежда? Спрячь немедленно. Что ты себе такое позволяешь? Держать оружие в палате, – возмутился Козелин столь откровенной наглости. Если бы не те огромные деньги, которые Иван Максимович еще будучи живым заплатил за братца, давно бы выписал Аркадия вон.
– Успокойся, – хозяйским тоном заявил Колтунов младший. – И не надо визжать мне на ухо. Я не глухой.
– Ты не глухой. Не больной. Вообще, чего ты делаешь в моей больнице. Может тебе лучше уйти отсюда? Так ты скажи. Я тебя хоть сейчас выпишу, – предложил Козелин.
Колтунов младший достал из чемодана пачку сто долларовых купюр. Отсчитал пять бумажек, сунул Козелину в карман халата и со словами:
– Когда надо будет, я тебе скажу, – выпроводил его из своей палаты.
Очутившись в коридоре, Козелин еще долго не мог придти в себя от такой наглости.
– Вот сукин сын! Что он себе такое позволяет? Он думает, что и теперь, когда Ивана Максимовича нет, по-прежнему будет командовать мной. Ну уж вот ему, – Тимофей Павлович сунул руку в карман, скомкал доллары в комок. Хотел зайти в палату и бросить этот комок Колтунову младшему прямо в лицо и сегодня же, а точнее прямо сейчас, вышвырнуть его из больницы.
Резко обернувшись, он увидел прямо перед собой молоденькую медсестру. Она пришла в больницу работать совсем недавно и кажется, Колтунов младший уже ее обломал, потому что во время ее дежурств, Тимофей Павлович стал замечать, эта девочка слишком уж часто в вечернее время заглядывает к нему в его отдельную палату.
– Что с вами, Тимофей Павлович? – спросила медсестра.
Козелин поправил очки, натянуто улыбнулся.
– Со мной все в порядке. А вы?.. – он не договорил, решив все-таки не обострять отношений с Колтуновым младшим. Хотя и догадывался, что сейчас эта красотка зайдет в палату и не пройдет и минуты, как окажется на койке с раздвинутыми ногами. И она кажется поняла, о чем сейчас подумал Козелин, покраснела и сказала:
– Укол надо сделать Колтунову. Он жалуется, что по ночам не может заснуть.
Козелин кивнул.
– Ну идите, – сказал медсестре и не дожидаясь, пока она войдет в палату, повернулся и пошел по коридору. Наличие пистолета в чемодане у Колтунова, обеспокоило Тимофея Павловича. Вдруг кто-то из санитарок, зайдя в палату вымыть пол, сунет в чемодан нос. Он стоит под кроватью. Что тогда? Поэтому еще несколько раз Козелин настоятельно просил Колтунова избавиться от оружия и по-видимому уже достал того.
– Ладно. Завтра я увезу его отсюда.
– Чемодан темно-коричневый? – спросил Грек, хотя можно было этого и не делать. Все то, что находилось в чемодане, Козелин перечислил с точностью. Это в нем потом Фома нашел пистолет из которого отстреливался ночью на квартире покойного Чернова, куда его привела Анжела.
– Все очень просто, – сказал Туманов Греку. – Колтунов привозит чемодан и оставляет на квартире Чернова. Он не догадывался, что у Заславского появился от нее ключ. Ему нужно было временное пристанище. А потом ты не забывай, он ведь тоже знал о портсигаре и после внезапной смерти Чернова попытался его найти. Бьюсь об заклад, что сейчас Колтунова в больнице уже нет. Ведь так, Тимофей Павлович? Или я ошибаюсь?
– Нет, вы не ошибаетесь, – покачал головой Козелин. – В очередной раз мы с Колтуновым младшим поскандалили и вчера я его выписал из больницы, – развел заведующий руками. При этом на самодовольном лице Козелина взыграла улыбка. Ведь он не просто избавился от человека. Он избавился от улики.
– Что ж ты сразу-то нам об этом не сказал? – не смог сдержать Грек нахлынувшее возмущение, которое теперь сполна пролилось на заведующего.
– А вы меня не спрашивали, – с самодовольством произнес тот.
Грек посмотрел на Туманова. Подполковник обдумывал все, что им тут наговорил заведующий лечебницей. Кажется, тот преждевременно успокоился. И даже посматривал на оперативников с хитрецой, как бы спрашивая: ну как я вас? А от всего, что вам наговорил, я могу и отказаться.
Но Федор Туманов на это отрицательно покачал головой.
– Отказаться вы не сможете. Все что вы нам сказали, записано вот, – он достал диктофон и включив его, дал Козелину возможность прослушать часть сказанного им.
Настроение у Тимофея Павловича сразу пропало. И чтобы он не строил преждевременных иллюзий по поводу своей неприкасаемости, подполковник Туманов предложил ему приехать в Москву.
– Так что после завтра, уважаемый Тимофей Павлович, ждем вас у нас в управление, – сказал он Козелину на прощанье.
– Да, но это ведь в другом городе, – приуныл заведующий лечебницей.
Туманов хмыкнул и пожал плечами.
– Ничем не могу помочь. От себя могу посоветовать, чтобы вы не откладывали с поездкой, – добавил напоследок подполковник.
Грек ничего не сказал. Вышел из кабинета, даже не попрощавшись с Козелиным. Лишь когда они очутились на улице, буркнул:
– Ох и не понравился мне этот Козюлин.
– Козелин, – поправил его Федор, но Грек только рукой махнул.
– Да ну его к черту. Хитрющий он мужик. Однако, чего теперь делать будем. Недостающего звена в цепи не хватает, – напомнил он про Колтунова.
– Для начала, думаю, нам есть смысл вернуться в управление, – предложил Туманов.
Грек отнесся к этому предложению с радостью. Он успел отведать пивка местного разлива и теперь сидя в машине весь обрыгался.
– Представляешь, зашел в палатку, а там местные алкаши "Максимку" лакают. Так у меня пиво не в то горло пошло, – сказал он, не став объяснять, в какое еще горло должен был пойти напиток темно-желтого цвета, который он потягивал из бутылки.
Туманов заметил, что раньше с Греком такого не бывало. На что сам Грек хмыкнул.
– Раньше мы с Лешкой по литрухи зараз выпивали, – показал он бутылку, в которой пива было едва ли не до половины. На повороте, возле мусорной кучи, он приоткрыл окно и выбросил бутылку.
– Не хочу себя травить этой гадостью, – сказал он.
Туманов заметил, что у обычно веселого Сан Саныча Грека теперь не было настроения. Предложил:
– А знаешь что, давай сгоняем к Ваняшину в больницу. Кстати, как он там, ты не звонил?
Грек несколько оживился.
– Звонил. Поправляется наш Леша.
– Ну вот и сгоняем. Только одно дельце провернем и сгоняем.
– Какое дельце? – к сказанному подполковником, Грек отнесся весьма настороженно.
– Да я тут на днях в антикварный магазин заезжал, ну тот что на Сухаревке. Разговаривал с продавцом. Человека, который купил серебряный портсигар Чернова, он, конечно, не помнит. Другое дело вещь, которая попадает к нему в руки. Я попросил его описать гравировку, которая была сделана на портсигаре…
– Ну и что он тебе набухтил? – полюбопытствовал Грек.
– Дай-ка мне ту фотографию, которую ты подобрал в квартире Чернова? – попросил Федор, вспомнив, что когда они осматривали квартиру Чернова, вместе с чемоданом Ваняшин с антресоли смахнул запылившуюся фотографию полуразрушенного сооружения. Фотография была старинной работы. Внимания старшего лейтенанта Ваняшина она не привлекла. А вот Грек не поленился, поднял ее с пола и посмотрел, повертел в руках, и убрал к себе в папку, где хранил служебные бумаги.
– Открыточку? – спросил Грек, доставая из сейфа папку. – А на кой ляд она тебе. Анютка у меня коллекционирует открытки. Я поначалу хотел ей в коллекцию отдать, а потом передумал, – признался Грек. – Она вроде как и не открытка. Так Анютка выкинет ее. Да я и сам хотел ее выкинуть.
– Молодец, что не выкинул, – похвалил Федор Грека, взяв фотографию в руки и внимательно рассматривая ее.
– Чего ты там, Николаич, такого увидел? – спросил Грек, удивляясь, чем эта хренотень так привлекает внимание подполковника.
– Видишь, какие у нас с тобой жены молодцы, – сказал Туманов улыбаясь. А Грек не понял.
– Чем это они молодцы?
– Ну как же, – стал объяснять Федор. – Твоя Анютка – открытки собирает. А моя, Дарья, историей увлекается. Я вчера от скуки взял одну из ее книг. Дай, думаю, полистаю от нечего делать. Открываю на сто двадцать восьмой странице и что ты думаешь?..
Грек сейчас ни о чем не думал, сидел, курил и слушал, что рассказывал ему Туманов. К невеждам Сан Саныч себя не относил, но читать исторические книги не любил.
– Была охота лазить в прошлое, – поговаривал он. Но против того, чтобы это делали другие, он не возражал. Особенно, если это, как в случаи с Федором Тумановым, оборачивалось пользой для дела.
– Можешь себе представить? Оказывается убитый Валентин Иванович Чернов прямой потомок графа Дмитрия Ивановича Чернова. Титул графа ему даровала сама Екатерина вторая за выдающиеся заслуги перед отечеством.
Слушая Туманова, Грек покусывал фильтр сигареты.
– Ишь ты, как все обернулось, – задумчиво произнес он. Сан Саныча давно не покидала навязчивая мысль, что и его потомки из знатного рода греков, когда-то давным давно эмигрировавших в Россию из далекой Греции. Единственное, чего он не мог понять, как при таком раскладе получилось, что он попал в детдом. И сколько потом не пытался, не сумел узнать хоть что-то о своих родителях.
– На том портсигаре выгравирован их родовой склеп, – дошел до Грека голос Федора Туманова. И все посторонние мысли усатый майор отбросил.
– Это что же, получается, что золотые слитки спрятаны в этом склепе, – догадался Грек.
Федор улыбнулся.
– Я тоже так думаю. Осталось только проверить ход наших с тобой рассуждений. И для этого выехать в Тверскую область. Когда-то там было имение графа Чернова. Думаю, там нас ждет двойной сюрприз, – сказал Туманов.