26
Лубяко не стал прятаться на окраине. В первый же день он сделал три важных дела… За дикие деньги он снял квартиру на Новом Арбате. И не где-то у земли, а на десятом этаже. Здесь антенна будет повыше, чем в штабе на башенке.
Второе – он со слезами продал свой "Пежо" цвета мокрый асфальт. Просто сбросил засвеченную машину за бесценок.
И третье – он купил по доверенности неприметный красный "Лексус". Покупка в ГАИ не оформлялась, а значит, что на этом Лубяко не поймать. Как говорится – он в списках не значился.
Снятая квартира имела мебель, посуду и почти все, что нужно на первых порах… Вечером на кухне они наспех отметили новоселье и разбежались по своим комнатам – Бублик с Василисой отправились в маленькую спальню, а Лубяко занял гостиную с диваном и двумя креслами…
Засыпалось плохо, но еще хуже спалось. Ведь прошли ровно сутки после драмы в костюмерной ветлугинского театра… Егору приходилось и раньше убивать людей. Совсем недавно он взорвал бомжа. Но это совсем другое дело! Совсем не то, что стрелять в легко одетую женщину. И выстрел был не дальний, а почти в упор – полтора метра, не больше.
Самое неприятное, что у нее такое чистое имя – Мария. И лицо у нее было симпатичное, спокойное и яркое. Это плохо, что он хорошо ее запомнил! Вот физиономия бомжа стерлась из памяти. Как и его имя… А здесь – Марья-красавица с чарующей литовской фамилией. Как же ее – Шумкас, Швыдкас, Шмулькис?
К часу ночи Лубяко успокоил себя тем, что выстрел был случайным… Эта Мегера чуть не убила его деревянной дубиной! Он падал на кровать, а пистолет выстрелил сам собой… Так оно и было. Эта гадина сама нарвалась…
Утром Лубяко начал работать. Он три раза обошел Новый Арбат, заходя в каждый банк и открывая там валютный счет… Одновременно он выискивал жертву. Выбор пал на фирму со странным названием "Петролеум". Эта нефтяная фирма держала офис в переулках Старого Арбата. Но Егор проверил – головной особняк виден из окон снимаемой квартиры…
Красный "Лексус" стоял в переулке без хозяина, а Лубяко устроил засаду в тридцати метрах от фирмы. Время было обеденное, и из шикарного здания с эмблемой из трех нефтяных вышек выбегали сотрудники. Все клерки очень похожи друг на друга, хотя здесь были люди разного пола и возраста.
И вот наконец появилась подходящая фигура… Лубяко в каком-то кино слышал про взгляд незамужней женщины. Так вот у этой было все незамужнее – и глаза, и прическа, и одежда, и походка.
На вид она была несколько старше Егора. Но ровно настолько, что вполне могла надеяться на него, как на случайно подвернувшегося принца…
Она явно не относилась к руководству, но и была не из технического персонала. Какой-нибудь бухгалтер, юрист, референт.
Лубяко прижал к груди кожаную папку с кипой бумаг и рванулся навстречу. Он бежал прямо на нее, но в последний момент, избегая столкновения, отпрыгнул в сторону. Ноги его заплелись, Егор взмахнул руками, выронил папку, и документы вывалились к ногам бальзаковской дамы. И ей ничего не оставалось, как наклониться и помогать в сборе бумажек… Лубяко заговорил сразу, понимая, что у него не больше десяти секунд. За это время надо женщину заинтриговать и оставить при себе.
– Ах, простите, я такой неуклюжий… Вероятно, у меня вид полного идиота?.. Я вас не испугал?
– Все хорошо. И не волнуйтесь вы из-за пустяков.
– Нет, я очень неловкий и даже нескладный… А вы замечательная женщина. Любая бы начала ворчать, злиться, ругаться… У вас удивительно нежные и добрые глаза. Вы просто божественная!
– Вы преувеличиваете. Я не одна такая.
– Нет, вы единственная!.. Если бы я раньше встретил женщину, хоть в чем-то похожую на вас, я бы на ней женился. Но пока – холостой… Меня Егором зовут. А вот там мой "Лексус". И раз я вас задержал, разрешите подвести в любую точку мира.
– Спасибо, Егор, но я не тороплюсь… У меня перерыв на два часа. Думала прогуляться, пообедать… Меня зовут Вероника.
– Потрясающее имя!.. Мы не можем так расстаться, Вероника. Наша встреча – это судьба… Поехали обедать в самый лучший московский ресторан.
– Так нам, Егор, и ехать никуда не надо. В пяти минутах от нас "Прага". Я в журнале читала, что она в числе первых по рейтингу.
Через час они были не просто друзьями… За свою жизнь Вероника не привыкла к комплиментам. Ей никто их не говорил, да она бы и не слушала. Некогда! До двадцати пяти лет она училась, получая красный диплом. Потом аспирантура, потом три года в министерстве, потом приглашение в богатый "Петролеум"… Везде она трудилась, как зверь. И поэтому у окружающих мужчин даже не возникало желания сказать ей что-то приятное, ласковое, красивое.
Только в самом начале она понимала, что Егор преувеличивает ее достоинства. Не такая она и красавица, хотя симпатичней, чем жена английского принца… И не такая уж она добрая. Хотя однажды специально купила мясо для бездомных собак… Вот с умом у нее действительно все в порядке. И с трудолюбием. И с чувством юмора.
Вскоре Вероника перестала оценивать комплименты. Она слушала и растворялась в них. Егор стал казаться самым близким человеком. Она была готова отдать ему все, что имела. Отдать всю себя…
Последние часы работы Вероника просто искрилась. У нее горели глаза, и внутри все пылало и жаждало… Ровно в семь Егор будет ждать ее на том самом тротуаре… На "их месте"!
Так получилось, что она сама пригласила его к себе домой. Сама!.. И не на чашку чая, а до утра. Или даже на несколько дней. Или навсегда?
Егор сказал ей, что приехал с Урала и еще не знает, где остановиться. А она сказала, что у нее двухкомнатная квартира на площади Гагарина, что готова потесниться… В тот момент она действительно не думала про это самое! Она прикидывала, как разместить гостя в одной из комнат. И только потом, оставшись одна, Вероника почувствовала – они не смогут спать врозь. А значит, сегодня произойдет то, что могло с ней случиться еще двадцать лет назад… Как глупо прошли эти годы! Но она же не виновата, что не встретила Егора тогда. А никто другой ей не был нужен! И никогда не будет нужен!
Вероника улыбнулась, представляя, как ее любимый бегает сейчас по магазинам. Он обещал для их первого ужина скупить в Москве все деликатесы. Егор упомянул устрицы, миноги, трюфели… Она терпеть не может всю эту гадость, но сегодня будет есть с удовольствием!
Думая о нем, Вероника впадала в состояние блаженства. Вернувшись на работу, она вспомнила о Егоре и впервые назвала его "любимым". И потом все пошло по нарастающей!.. Странно, но до сих пор она думала, что для этого нужно съесть три пуда соли. Она глупо считала, что для любви нужен год знакомства… Она была дурой! Теперь Вероника точно знала – влюбиться можно и за три часа. Было бы в кого!
Она вдруг вспомнила про его просьбу. Так, мелочь, сущий пустяк!.. Завод Егора продает какие-то трубы. И для переговоров ему понадобился список всего руководства "Петролиума" с номерами их сотовых телефонов… Она сделает это за пять минут. Это так просто ей, секретарю-референту директора фирмы…
27
Пять разноцветных машин мчались по северной окраине Южного Бутово. Впереди на красном "Рено" мчался Муромцев, а замыкал кавалькаду Лев Кузькин на голубом "Форде".
За рощей они свернули направо и в тупике уткнулись в ворота болотного цвета… Здесь в коттедже на северной границе Южного Бутово располагался один из филиалов Службы особого назначения.
Из всех кодовых названий к особняку прилипло непонятное – вилла "Икар".
На площадке перед коттеджем уже стояла знакомая черная машина, и все сразу приуныли. Если приехал сам генерал Вершков, то надо ждать разноса по полной программе… Но Тимур Аркадьевич совсем не жаждал крови. Сегодня не было никаких причин для злости. Утром светило солнышко, жена была ласковой, поясница почти не болела… А еще – по делу о черном кейсе наметился результат!
Как и обычно, все собрались в кабинете Потемкина. Как и обычно, на председательском месте уселся Вершков. Как и обычно, генерал говорил для всех, но пристально смотрел только на Багрову:
– Плохо работаем, друзья! Вот только Ирина Романовна нас радует. По тем кодам, которые она добыла у Бублика, мы вчера вечером засекли кейс где-то в районе Нового Арбата… А это значит, что некогда нам долго совещаться. На Гоголевском бульваре уже стоит автобус с техникой. Отдохните пять минут и пулей в Центр. Сегодня надо взять злодеев… Если они начнут работать с кейсом, то мы определим их с точностью до квартиры… Все поняли задачу?
Все дружно кивнули, что-то проворчали и начали готовиться к короткому отдыху, и только Хилькевич поднял руку. Прямо как первоклассник перед учителем:
– Разрешите спросить, товарищ генерал?
– Спрашивай, Вадим.
– Когда захватим прибор Бублика, можно я его изучу во всех деталях? Очень любопытная штука.
– Нельзя!.. Надо все вернуть в исходное состояние.
– На каком уровне, товарищ генерал?
– А на таком, как будто Бублик ничего не изобретал… Нельзя будоражить общество страхом гипноза. Нашего избирателя нельзя пугать черными кейсами… Сделайте так, чтоб прибор напрочь исчез! Чтоб духа его не было!
28
Егор боялся пошевелиться. Он хотел уйти, как английский лорд. А для этого надо было выскользнуть из-под ее руки, быстренько одеться и смыться, пока она еще спит.
Было уже девять утра, а это означало, что сегодня Вероника впервые опоздает на работу… Всю свою жизнь она просыпалась до звонка будильника. Вероятно, она и во сне всегда думала о работе, о своем рабочем столе, о сейфе, о бумагах… Но это было раньше. А вчера вечером она взлетела на вершину счастья, и этой ночью ей снилась только любовь. Было так хорошо, что не хотелось покидать эту сказку…
Лубяко не встал с кровати, а сполз с нее. На мохнатом ковре совсем не слышно шагов, а шторы закрыты наглухо, пропуская лишь узкие полоски света.
В центре комнаты он оглянулся и замер… Вероника повернулась на спину. Редкие солнечные лучи переливались на ее теле. Она спала, но лицо было живым, и губы чуть заметно шевелились… Возможно, она шептала его имя.
Натягивая штаны, Егор думал об одном – а не дурак ли он? Вот взял бы, да и остался здесь навсегда? Такая прекрасная женщина стала бы счастливой… И он сам мог бы… Нет! Не мог! Он авантюрист, а не примерный семьянин.
Уходя, Лубяко проверил в кармане самую большую ценность – список руководства "Петролеума" со всеми телефонами, включая номера сотовых.
Егор тихонько прикрыл дверь… Пусть Вероника поспит. Это понятно, что она вчера утомилась. Но странно, как она забыла про Совет Директоров. Сегодня в "Петролеуме" соберется все его руководство – три десятка очень богатых персон. Просто не люди, а денежные мешки с мобильниками в карманах.
Лубяко ни минуты не сомневался, что Бублик и его конопатая Василиса сидят в квартире тише воды и ниже травы. А куда им деться? После того, что случилось в костюмерной ветлугинского театра, им обоим лучше сменить документы и затеряться на каком-нибудь Дальнем Востоке… Вот в этом Егор обещал помочь. А значит, что они ждут его, как ангела-хранителя! Как последнюю соломинку, которая удержит их на плаву…
В квартире была полнейшая тишина… Егор вошел в гостиную и улыбнулся. Картинка напоминала тургеневские времена – парочка старосветских помещиков дремала на диване. Прямо, как в дворянском гнезде. Они сидели обнявшись и прильнув друг к другу… Нет, этих голубков он должен спасти! Вот сегодня он снимет два-три миллиона баксов, завтра купит для ребят новые паспорта и пусть едут в Хабаровск или в Находку… Им даже можно выдать их долю – по двадцать тысяч каждому! Или даже тридцать штук на двоих…
Афонин глянул на часы – Совет Директоров в фирме "Петролеум" должен начаться через час. Это значит, что персоны из списка уже в здании или на пути… Егор заорал, как сержант в казарме:
– Подъем! Построиться в две шеренги… Пора работать, ребята. Сегодня, возможно, самый главный день в нашей жизни.
– А что надо делать, Егор Петрович?
– Вам двоим – самая легкая работа. Ты, Василиса, звонишь мужикам вот по этому списку, а ты, Бублик, в этот момент внушаешь им нужные действия.
– Какие?
– Простые!.. Каждый должен срочно снять денежки со своего счета и положить на мой. Вот здесь список на тридцать должников, их телефоны, банки, куда деньги переводить и суммы… Все понятно?
– Ясно.
– Тогда я пошел. У меня самая сложная работа – весь день в очередях у касс стоять. И сумку с собой таскать. К вечеру может больше пяти кило долларов набраться… Я буду звонить вам каждые четверть часа. Если все в порядке, то говорите условную фразу.
– Это вроде пароля?
– Верно, Бублик, самый настоящий пароль… Скажем так: "Над всем Арбатом безоблачное небо". Это, если все хорошо!
Лубяко спустился вниз и перед подъездом осмотрелся… Он пошел в сторону Кремля. Но не по широкому Новому Арбату, а дворами пробрался на Молчановку и три раза пересек ее, проверяясь на предмет хвоста… Все было чисто!
Около большого книжного магазина он влился в толпу и по подземному переходу прошел поближе к Старому Арбату, в район, где много банков и где домик фирмы "Петролеум".
Первый звонок Бублику обрадовал. Изобретатель не забыл произнести пароль и сообщил, что уже окучил троих нефтяных директоров…
Банковская система неповоротлива, но уже через два часа Лубяко получил первую порцию американских денег – десять пачек по десять тысяч в каждой… А через четверть часа ему выдали еще один вклад. Потом еще один…
29
Муромцев впервые ехал в автобусе без единого окошка. У него никогда не было боязни замкнутого пространства, но и приятных чувств он не испытывал – где-то там солнышко и бурлящий город, а ты сидишь тут, как килька в банке!
Кому нравилась эта поездка, так это Хилькевичу. У него горели глаза, когда он рассматривал сотни приборов и нагромождение проводов вдоль стен. Он задавал хозяевам машины вопросы на своем техническом языке, из которого Паша понимал только предлоги и междометия.
Автобус двигался неторопливо, останавливаясь и прислушиваясь… Вдруг под потолком вспыхнула яркая лампа и включились динамики. В этой огромной железной коробке на колесах зазвучал голос Бублика. Изобретатель монотонно внушал кому-то, что тот должен срочно перевести сто тысяч в другой банк на счет Лубяко Егора Петровича.
В автобусе все напряглись… Через минуту определили дом, где работал черный кейс, и даже примерный этаж – с восьмого по двенадцатый…
Муромцев по внутренней связи крикнул короткое "Стоп!" и громоздкая машина остановилась. Паша с удовольствием открыл дверь. Солнечный свет весело ворвался в автобус.
Все это происходило на Поварской улице. Рядом стоял голубой "Форд" Кузькина с ним самим и с Ириной Багровой.
Павел выполз на вольный воздух, вдохнул полной грудью, и его стал покидать стресс от сидения в темном ящике. Выходит у него на самом деле есть неприязнь к замкнутому пространству – такая маленькая клаустрофобия.
До нужного дома было всего пятьдесят метров. Муромцев махнул рукой и его бригада двинулась на штурм. На всякий случай они подходили к дому не строевым шагом, а с учетом конспирации. Кузькин с Ириной изображали влюбленную парочку, Хилькевич – алкаша с нетвердой походкой, а Паша гулял, как турист.
Снаружи дом напоминал бетонную коробку, а в подъезде все сверкало богатством, свежестью и уютом. Как в коттеджах из красного кирпича!
Консьержка попыталась встать грудью, но четыре удостоверения охладили ее пыл. Она сразу стала покорной, готовой на любые услуги. А что от нее надо было? Сущий пустяк!
Муромцев завел даму в ее каморку и выложил на столике три фото, добытые еще в Ветлуге – Лубяко, Бублик и непутевая Василиса… Соблюдая конспирацию, консьержка ничего не произнесла. Она на маленьком листочке написала: "Вчера они сняли кв. № 109, десятый этаж. Марица".
Все было ясно, но Паша все-таки спросил:
– Красивое у вас имя. Вас зовут Марица?
– Конечно нет! Это мой псевдоним. Я так подписывала сообщения в начале восьмидесятых… Со мной на связи был Артур Матвеевич. Чудесный мужчина, хотя и майор КГБ… Вы с ним не встречались?
– Не приходилось…
Кузькин сразу понял, что дверь в сто девятую квартиру очень удобна для штурма… Первое – нет ни телекамеры, ни глазка. И вообще – дверь не стальная, а из деревянных планок. Если разбежаться, то ее можно вышибить плечом.
Но начать решили с мирных переговоров. Встали сбоку от двери, обнажили стволы, и Муромцев нажал кнопку звонка, продумывая ответ на вопрос: "Кто там"?
Но в квартире никто и не собирался ничего спрашивать. Просто щелкнул замок, и распахнулась дверь. На пороге стояла молодая женщина – конопатая и немного взволнованная.
– Вам кого?
– Нам Бориса Бублика.
– Так он сейчас очень занят.
– А для нас он всегда свободен. Мы его друзья… Лубяко в квартире?
– Нет, Егор вышел в город… Я только сейчас вас всех узнала! Вы прямо из Ветлуги приехали?.. Проходите в квартиру.
Они ворвались внутрь, ожидая сопротивления. Но все было тихо, мирно и спокойно… В гостиной зазвонил телефон. Бублик отошел от своего черного кейса и посмотрел на вошедших. На трех богатырей с пистолетами.
Телефон продолжал звонить, и Борис взял трубку:
– Да, это я. У нас все хорошо… А что погода? Погода ужасная. Над всем Арбатом тучи! Гром и молния…
30
Лубяко только что вышел из очередного банка с отяжелевшей сумкой. Он стоял в арбатском переулке, разговаривал с Бубликом и щурился от осеннего солнца… При чем здесь тучи? Какие молнии?..
Когда он сообразил, то сотовый телефон издавал короткие гудки – Бублик нахально отключился… Или его отключили!
Думать было некогда! Лубяко побежал на Староконюшенный переулок, где притаился красный "Лексус"… Хорошо, что Бублик со своей конопатой подругой не видели его новой машины. Хорошо, что они ничего не знают о Веронике, живущей на площади Гагарина.
По дороге он выбросил в урну сотовый телефон. А недалеко от машины просунул в решетку водостока паспорт на имя Егора Лубяко.
Новый паспорт он сделал на благозвучную фамилию Полевой. Документ давно был при нем. Он носил его в тайнике под днищем сумки… Жаль, что не удалось зайти еще в два банка – был бы ровно миллион баксов…
Егор оставил машину во дворе с видом на Нескучный сад. Сам подъезд, где жила Вероника, был с другой стороны. Присев на лавочку, гражданин Полевой ждал ее до восьми вечера.
Она шла с тяжелыми сумками, и он бросился помогать.
В первый момент Вероника отпрянула, но сразу же узнала Егора, и ее грустное лицо начало рассветать. Он не звонил ей до вечера, и она решила, что ее любимый никогда не вернется… В метро, возвращаясь домой, она печально улыбнулась – теперь ее можно вставить в книгу рекордов по разделу "Самая короткая любовь"…