- Не проезжала тут никакая "Феррари"! Не морочьте мне голову! Раз документов у вас на эту машину нет, придется ее арестовать.
Тут из джипа вышла Аля и эдак сексуально потянулась, максимально открыв при этом свои модельные ноги.
- Что случилось, офицер? - томно спросила она.
Гаишник прямо-таки вылупился на ее нижние конечности.
- Подождите минуточку! - Он развернулся и почти вприпрыжку ринулся в свою будку.
- Что это он? - посмотрела ему вслед девушка.
- Никак инспектор подарок тебе решил вручить, как самой красивой задержанной. Мисс Минское шоссе, так сказать.
Ироническое предположение Вадима имело под собой некоторое основание, поскольку капитан возвращался, что-то держа в руке. При ближайшем рассмотрении оказалось - упаковку колготок с некоей красоткой на этикетке, натягивающей эти самые колготки на свои неестественно стройные и длинные ноги.
- Жене купил, - скупо пояснил он и стал переводить взгляд с изображенной на этикетке фотомодели на Алю и обратно. Наконец инспектор потрясенно выдохнул: - Неужели это вы?
- Ну да, колготки "Селена", - небрежно бросила девушка. - Я рекламирую этот продукт.
- О! Никогда в жизни не видел живую модель! Поставьте, пожалуйста, автограф. - Он протянул Але упаковку колготок и стал дрожащими руками вытаскивать из нагрудного кармана гелиевую ручку.
- Вот они, угонщики! - вдруг раздалось рядом с ними. То был Куцый, который ехал в попутной машине и заметил на обочине шоссе свой джип. - Мерси, что задержал их, командир. С меня причитается. - Он по-свойски похлопал капитана по плечу.
Тот недовольно сморщился:
- Кто вы такой? Ваши документы!
- Моя это тачка, моя! И документы мои все в ней, если эти двое их куда-нибудь не запердолили!
Аля, узнав того человека, в машине которого увидела труп, с трепетом посмотрела на авто, где она только что находилась. Неужели то же самое? Но, будучи в постоянном смятении чувств - то от обиды, то от страха, то от азарта погони, - точно ответить на собственный вопрос девушка не смогла и заглянула через заднее боковое стекло в салон.
Увидев сначала зеленое одеяло с дурацким рисунком, а после и то, что в нем было завернуто, она стала медленно, хватая при этом пальцами корпус машины, сползать на землю.
- Ей плохо! - заволновался больше всех остальных гаишник, подхватывая девушку на руки. - Где у вас "аптечка"? - обратился он одновременно к двум мужчинам.
- В салоне, где и положено, - важно, на правах хозяина, ответил Куцый.
Инспектор передал впавшую в бессознательное состояние Алю на руки бодибилдеру и полез в салон джипа. Выбрался он оттуда не сразу и без "аптечки".
- Так чья это все-таки машина? - негромко спросил гаишник, пристально глядя на Куцего.
Тот мгновенно вспомнил о братане Ряхе и осознал, какую страшную глупость он в запарке совершил.
- Тачка - моя, а жмурик - ихний. - Зам бригадира произнес это еще тише, чем капитан, и ткнул пальцем в сторону похитителей джипа.
Инспектор потянулся к кобуре, и Куцый немедленно стартанул в сторону лесополосы.
Сзади послышались выстрелы. У него имелся при себе пистолет, поскольку Гангут приказал взять оружие с собой, но он и не помышлял об ответной стрельбе и уже решил - как только скроется в лесу, избавится от ствола.
Однако первая же просвистевшая над его ухом пуля заставила Куцего остановиться - ему стало очень страшно, и он поднял руки вверх.
Едва началась пальба, Аля открыла глаза.
- Двигаться можешь? - быстро спросил ее Вадим.
- Еще как! - столь же быстро ответила модель, вполне осознав, что происходит и в какую историю они влипнут, если немедленно не унесут ноги.
Пользуясь всеобщей суматохой, парочка быстро покинула место событий, остановив попутную машину.
- А теперь куда? - спросила она своего спутника самым нежным голосом: ведь это было настоящее романтическое путешествие!
- Надо найти "Феррари". Есть такое частное охранное предприятие "Центурион", там нам помогут.
11. Охранное предприятие "Центурион"
Эдуарду Самохину, детективу из "Центуриона", позвонил по внутреннему телефону директор этого охранного предприятия:
- Эдик, ты вчера не имел никаких дел с неким Гангутом?
Самохин поморщился. Встречу с балаковским бригадиром он провел в частном порядке, не оформив ее должным образом и не сдав полученные от Гангута деньги в кассу. То, что директор знает об этой сделке, - ужу неважная новость, а если выяснится, что Эдуард и гонорар прикарманил… В общем, по головке его не погладят.
Можно было, конечно, обделать это дельце и не на территории "Центуриона", но Эдурду важно было показать балаковцу, что за ним стоит мощная организация.
- Был у меня этот тип, попросил кое-что выяснить для него, - осторожно ответил он.
- И ты выяснил?
- Пообещал помочь…
- И помог?
Прессует его шеф. Если сказать "да", то и заработанные бабки придется выложить, и неприятностей по службе не избежать…
- Гангут сказал, что еще зайдет, - тонко ответил он.
- Почему я ничего об этом не знаю? - строго спросил директор.
- Так клиент больше не приходил.
- Гангут из балаковских?
- Да.
- Зайдешь ко мне и все расскажешь о встрече с ним.
Самохин тяжко вздохнул:
- Сейчас?
После некоторого молчания в трубке - Чапай думает! - директор произнес:
- Вот что, Эдик. Тут у меня в приемной посетитель сидит. Представился бандитской кличкой Огонек и сказал, что он из балаковских. Этот Огонек спрашивает у меня о детективе, который вчера будто бы дал некую информацию Гангуту. Насколько я понимаю - это ты. Теперь Гангут куда-то исчез. Огонек хочет его найти, для чего ему нужна информация, которую Гангут получил в "Центурионе". Мне совсем не хочется связываться с балаковцами, так что всю эту кашу расхлебывай сам, тем более что лично ты ее и заварил - со мной, во всяком случае, не проконсультировался.
Час от часу не легче!
- Так что же мне делать? - растерялся Самохин.
- Я не знаю, что ты там наговорил Гангуту! Повторяю - сам все это расхлебывай. Огонька я посылаю к тебе.
Только что, каких-нибудь пару минут назад, Эдуард Самохин чувствовал себя в полном ажуре. Ему удалось виртуозно провернуть сложную комбинацию, связанную в первую очередь с Сашей Ликиной.
Все прошло не совсем так, как планировалось, и точку в этом деле еще предстояло поставить. Да гладко ведь никогда ничего не бывает. Но главное - сделано.
И тут - на тебе! Куда-то исчез этот бандит Гангут, и его разыскивает не кто-нибудь, а главный палач балаковской группировки Огонек!
Дверь открылась без предварительного стука. Огонька он никогда не видел вживую, но ясно было, что это именно он стоял на пороге: в одной руке кейс, в другой - листок бумаги.
Заглянув в этот самый листок, бандит объявил:
- Мне нужен Самохин.
- Проходите, садитесь. - Эдуард привстал и указал на стул возле своего стола, натянув на лицо приветливое выражение. - Чем могу быть полезен?
- Ты знаешь, кто я? - важно спросил Огонек, усевшись на стул и поставив на пол кейс.
- Мне сообщил о вас директор.
- Угу… Значит, у тебя вчера с Гангутом стрелка была?
- Это верно.
- Для чего он к тебе приходил? - грозно спросил профессиональный ликвидатор.
- Мы не раскрываем секреты клиентов, - последовал твердый ответ.
В принципе, Эдуард Самохин являлся достаточно мужественным человеком, и таким вот простеньким наездом смять его было трудно.
Это почувствовал и Огонек, сразу же изменив тактику и сбавив тон:
- Клиент твой, после того как побывал у тебя, стал жмуром. А Гангут, между прочим, - мой старый кореш. Не советую тебе со мной темнить, командир, - произнес он, можно сказать, вполне по-свойски.
Это сообщение произвело должное впечатление на Эдуарда. Если Огонек решил отомстить за своего друга, он, понятно, ни перед чем не остановится.
- Кто же его убил? - осторожно спросил детектив.
- Мне это хотелось бы знать больше, чем тебе. Итак, о чем Гангут тебя спрашивал и что ты ему ответил?
- А где его тело? - спросил Эдуард после паузы.
- Гангута расстреляли на Минском шоссе. Сейчас все, что от него осталось, находится в морге. Можешь проверить по своим каналам. Дать тебе, кстати, номер его мобильника?
- У меня есть…
- Так позвони ему! На тот свет! - Огоньку понравилась собственная шутка, и он громко рассмеялся.
"Не очень-то ты печалишься о своем кореше", - подумал Самохин, но решил, что информация, которую он дал Гангуту, совсем не такого рода, чтобы ее скрывать, наживая тем самым себе врага в лице балаковского ликвидатора.
- Я сообщил, где находился Финк, вот и все.
- Ну, это мне и без того известно, - махнул рукой бандит. - Вопрос в том, где он теперь?
- Откуда же мне знать? - неподдельно удивился детектив.
- А откуда ты узнал в прошлый раз?
- Вот что, Огонек. - Самохин встал, давая понять, что считает переговоры оконченными. - Я сказал тебе то, что сказал Гангуту. Ты ведь этого хотел? Могу еще адрес дать, где Финк находился.
Телохранитель вдруг подумал, что теперь, когда куда-то запропастился Куцый, у него и такой малости, как бывшее местопребывание Финка, нет.
- Ну, напиши на бумажке.
Самохин запустил компьютер и после манипуляций на клавиатуре и принтере передал Огоньку распечатанный текст.
- Что-то я не вижу… - как бы в задумчивости произнес бандит, взяв бумажку.
- Чего ты не видишь?
- Фамилии не вижу. Кто тебе раскрыл хазу Финка?
- Пустой это разговор, Огонек, - устало произнес Эдуард.
- Слушай меня, пацан, слушай внимательно. - Бандит встал и наклонился над столом, пристально глядя в глаза детективу. - Только ты знаешь, кто убил Гангута. Именно этот человек назвал тебе адрес Финка. Я не выйду отсюда, пока не услышу его имя. И ты не выйдешь.
Но Самохин не испугался, а наоборот, захохотал, представив себе блистательную красавицу Сашу Ликину, расстреливающую балаковского бригадира на Минском шоссе.
- Не там копаешь, Огонек! Не там…
- А ты знаешь, где копать?
- И я не знаю.
- А где сейчас Финк, знаешь?
- Тоже не знаю.
Огонек на какое-то время примолк. Странно, но этот пацан, похоже, его не слишком боится. Наверно, чувствует за своей спиной ментовский аппарат, который крышует "Центурион".
Но у Огонька был еще один аргумент:
- Пятьдесят тонн баксов хочешь?
- За что?
"У пацана-то буркала как заблестели", - отметил Огонек.
- Где сейчас Финк?
- Я же говорил, не знаю! - Детектив страдальчески сморщился.
- Тогда скажи, кто навел тебя на его хазу!
Пятьдесят тысяч долларов за Сашу Ликину! Когда-то он был без ума от этой девушки и сам бы выложил такие деньги, если бы имел их, чтобы добиться ее, поскольку ничего у него с ней так и не срослось. Сейчас страсть к Саше остыла, хотя, может, и не совсем. Но теперь Эдик полсотни штук ни за один любовный роман не отдаст. Зрелее он стал, мудрее - понял, что не стоит таких бабок никакая баба.
А что, собственно, этот бандит добьется от Саши, если ее все-таки сдать? Кто-то, получается, замочил Гангута и освободил при этом Финка. Но Ликина в такой ситуации Огоньку не помощница. Она просто ничего не знает по интересующему его вопросу. Ведь девушка была в курсе местопребывания Финка, когда жила с ним, а теперь она сама от него прячется.
А пятьдесят штук зеленых - деньги очень хорошие. Возможно, ему и доведется ворочать миллионами, но это когда еще будет? А сейчас такой гонорар очень пригодился бы.
С другой стороны, ясно, что этот бандит все равно от него не отстанет. Дело может повернуться так, что придется дать ему ту же информацию вообще задарма. Огонек, что ни говори…
А может, какую-нибудь байду придумать, чтобы балаковец от него отвязался? Назвать кого-то, кто на днях свалил за кордон? С ходу никого и не припомнишь. Да и есть ли такие среди его знакомых?
Тут в дверь постучали.
- Войдите! - крикнул детектив, продолжая пребывать в нелегких раздумьях.
В дверь вошли двое: известный бодибилдер Вадим Ваганов, с которым Эдик был шапочно знаком, и стройная симпатичная девица в сарафане в синий горошек. Самохину показалось, что он ее где-то видел - чуть ли не по телеку.
- У меня проблема, Эдик, - прямо с порога объявил бодибилдер.
- Я сейчас занят, Вадим, но скоро освобожусь. Подожди, пожалуйста, пару минут в коридоре.
Бодибилдер кивнул в знак согласия и вместе со спутницей покинул помещение.
"Классная телка, ничего не скажешь. Да и дорогая, наверно, но пятьдесят тонн баксов все равно не стоит", - отметил Самохин и снова погрузился в размышления.
А если сдать-таки Ликину? Она ведь все равно на днях собиралась свалить из страны с концами. Назвать ее имя, а потом по телефону просто предупредить Сашу, чтобы она с места своей прописки перебралась к брату. Сказать, что ей угрожает опасность. Вот и все.
Тут Огонек, в надежде разрешить мучения детектива, полез в кейс и выложил на стол пять пачек в банковской упаковке:
- Имя и адрес!
- Адреса я не знаю, - сглотнув слюну, выдавил Самохин.
Огонек положил две пачки назад, в кейс.
- Тогда имя.
- Александра Ликина. - Детектив перевел взгляд на кейс. - Могу назвать город, в котором она находится. Это райцентр, там ты ее быстро сыщещь.
Ликвидатор положил обе пачки обратно на стол.
- Это город Малинино, - объявил детектив Самохин, и то были его последние в жизни слова.
Прогремел страшный взрыв, который в буквальном смысле размазал обе высокие договаривающиеся стороны по стене.
От взрывной волны двери кабинета открылись, и Вадиму с Алей предстала ужасающая взор картина: разбросанные по полу осколки оконных стекол, перевернутые столы и стулья, разбившийся вдребезги компьютер и детектив Самохин со своим собеседником во фрагментарном виде.
- Эдик! - вскричал бодибилдер и бросился в кабинет в безумной надежде как-то помочь своему знакомому.
Но до частей его тела Вадим добежать не успел.
- Стоять! - закричали ему, и Ваганов, обернувшись, увидел человека в камуфляже с наведенным на него пистолетом. - На колени! - продолжал командовать камуфляжник, но бодибилдер в присутствии своей дамы такой приказ выполнить, конечно, не мог.
- Я сейчас все объясню…
Он сделал пару шагов к человеку с оружием и тут же получил от него две пули в живот.
Аля страшно закричала, но после сильнейшего удара пистолетом в лицо потеряла сознание.
12. Ресторан "Южный вечер"
Ресторан "Южный вечер" был пристроен к гостинице с одноименным названием лет пять назад. Весь этот комплекс выглядел довольно уродливо: краснокирпичный двухуровневый ресторан, исполненный в "новомосковском" стиле, плохо гармонировал с пятиэтажным серо-панельным "отелем", возведенным по рецептам черемушкинских хрущоб.
Тем не менее ресторан быстро стал центром светской городской тусовки, и золотая часть общества - обеспеченные люди среднего возраста - предпочитала проводить свои свободные вечера именно здесь. Привлекали сюда этих людей приличная кухня и возможность спокойно и душевно проводить время, поскольку местная молодежь своим вниманием "Южный вечер" не удостаивала, концентрируясь в ночном клубе "Бомба".
Костя приехал в заведение задолго до восьми часов. Не будучи его завсегдатаем, он однако знал, что со свободными местами здесь обычно напряженка. К счастью, была середина недели, и данное обстоятельство его выручило. Он, договорившись с мэтром, быстро подобрал подходящий столик на двоих.
Ждать осталось около часа, и Митин глазел по сторонам в надежде увидеть кого-нибудь из знакомых и скоротать время за дружеским трепом.
И тут в ресторанный зал вошли двое. Косте впору было протереть глаза: в дверях стояли Серега Курский и его недавняя зазноба Рая.
Девушка тоже углядела Митина, возмущенно фыркнула и потащила своего кавалера к свободному столику.
Костя тоже счел возможным возмутиться:
"Это вот каким образом Серега расследование проводит! Одну идею ему, видите ли, надо сегодня вечером проверить! Хороша идея, ничего не скажешь! Губа у Курского не дура. Моя постель еще не успела от Раи остыть, а он уже девицу в ресторан приволок. И у кого Серега ее перехватил? У меня - своего друга и напарника!"
На самом деле лейтенант оказался с Раей в ресторане, в общем-то, случайно.
Обследовав гараж уехавшего в загранкомандировку дипломата и придя к выводу, что совсем недавно помещение использовалось, он стал думать, как ему убить время, оставшееся до полуночи, когда Курский собирался осмотреть квартиру Козлова и его бокс в гараже Бакланова. В конце концов он решил сходить в ресторан "Южный вечер", поскольку именно здесь имелась возможность увидеть Сашу Ликину, пусть и в компании с лоботрясом Митиным.
Образ этой женщины продолжал вносить смуту в его рациональное мышление. Она по-прежнему оставалась для него одновременно и объектом вожделения, и объектом подозрения - правда, довольно расплывчатого и абстрактного.
По дороге ему пришло в голову заехать к Алексею Жукову, дабы проверить алиби Саши Ликиной на прошедшую ночь. Впрочем, размышлял он, если брат и сестра оба в некоем "деле", то Жуков, конечно, подтвердит ее слова. Так или иначе, проверить надо. Однако парня не оказалось дома, и Курский, переодевшись соответствующим образом, поспешил в ресторан.
Едва он припарковался и вышел из машины, как наткнулся на Раю, подружку Митина, с которой, по словам старшего лейтенанта, тот только что расстался. К этой девушке Курский тоже, как и к актрисе Ликиной, ощущал мужское влечение, но совершенно ясное, очищенное от всяких инородных примесей. Лейтенант даже считал Раю образцом женской сексуальности, пусть девушка и не умела должным образом подать себя и не имела светского, с легким налетом экстравагантности лоска, присущего Саши Ликиной.
Нельзя сказать, что оперуполномоченный являлся по натуре каким-то уж особенным завистником, но жизненная несправедливость была в данном случае чересчур очевидной. Ведь Митин имеет баб, каких захочет. На выбор отстреливает! Ну как же так: одним - осетровая икра, другим - чешуя рыбья! Умом Курский понимал, что никакой справедливости в жизни нет и в принципе быть не может, но все равно временами ему было очень обидно.
Увидев его, Рая, знавшая лейтенанта как коллегу и приятеля Митина, определенно обрадовалась:
- Привет, Серега! Ты чего такой нарядный? - Она перевела взгляд на ресторацию. - Никак погудеть намылился?
- Ну, не то чтобы погудеть… Так, вечер перекантоваться…
- Ишь ты, блин, богато живешь, видать! - Она повела плечами и расправила грудь. - А меня возьмешь с собой?