Дядя Юзя понимал Аню лучше, чем японец и англичанка, и потому нежно гладил под столом её холодную руку. Старик очень переживал из-за того, что поставил больную девушку в сомнительное положение. Втайне Иосиф Моисеевич надеялся, что Аня откажет японцу. А она, напротив, приняла коммерческую страшилку слишком близко к сердцу…
- Самое главное, Ани-сан, что никакая экспертиза не покажет наличие монтажа или спецэффектов, - мечтательно сказал Дои, наблюдая за официантом, разносящим по залу вина, сыры и фрукты.
Их маленькая компания решила не отягощаться сытным обедом и ограничилась тем, что после морепродуктов и овощей налегла на манго, папайю, авокадо и ананасы. Аня сидела в своём кресле в торце прямоугольного столика, который находился в дальнем углу небольшого уютного зала. Коляска скрывалась под складками платья из богато инкрустированной ткани. Чёрный и серебристый горошек шифонового туалета от Валентино прекрасно гармонировал со светло-золотистыми локонами и чёрным жемчугом на шее, на мочках ушей.
Синтия Эванс, невольно оценивая своё скромное платье из плотного дымчатого шёлка, ожерелье из лунного камня, сравнивала всё это с вызывающе-богатым нарядом российской путаны. И испытывала всё более сильное желание не только написать об Ане дамский роман, но ещё и добиться его экранизации. История жизни "дурной девушки", услышанная от мистера Бича, показалась ей потрясающей.
Иосиф Моисеевич, одетый в смокинг и лакированные ботинки, был, в целом, доволен торжественным обедом, больше похожим на ужин, и невольно подсчитывал сумму своих комиссионных. Если Анечка согласится не только сыграть у японца, но ещё и дать несколько интервью англичанке, то ему можно с чистой совестью уходить на покой. Оставались лишь обязательства перед заказчиками "банкета в дерьме". Другие заказы дядя Юзя уже не брал, объявив всем, что отходит от дел.
Через столик от них, никого не стесняясь, целовались друг с другом четыре гея. Дядя Юзя шепнул Ане на ушко, что, как выяснилось, у мужчин такого типа каким-то неведомым образом оказались женские мозги, и потому вылечить это нельзя.
Люстра "Корзина" и шесть бра "Лебедь" освещали зал, стены и потолок украшенный тщательно выписанными розами и ангелочками. Витиеватые розетки, колонны, фигурная лепнина, драпировка тканями в пастельных тонах, шторы на окнах, очень напоминающие кремовые цветы на тортах, - всё это делало банкетный зал "Фламинго" поистине царским.
Синтия, немного оторопевшая от эрмитажной роскоши ночного клуба для извращенцев, взволнованно осматривала зал, позабыв о десерте. Она мысленно подбирала русские слова для того, чтобы выразить восхищение. До приезда Ани и дяди Юзи они с Дои успели побывать в бело-золотой комнате для приёмов, оценить витражи и гобелены, а также отпустить кучу комплиментов хозяину великолепного заведения.
Миссис Эванс, наконец-то обретя дар речи, совершенно искренне заявила, что такие балдахины, шторы, ламбрекены и тюль-маркизы можно увидеть разве что в Лувре, но никак не в ночном клубе, пусть даже элитном. Хозяин скромно потупился и сказал, что всегда рад угодить гостям, а особенно таким, как миссис Эванс и Дои-сан.
- Анна, надеюсь, вы и над моим предложением подумаете? - несколько жеманно улыбнулась Синтия.
Аня про себя отметила, что англичанка очень напоминает гнедую лошадь - волосы её отливали багрянцем.
- Я особенно не тороплю вас с ответом, но и лишнего времени у меня нет. Я прилетела из Глазго на одну неделю. И, по крайней мере, два-три раза нам надо будет встретиться. Давайте устроим традиционное английское чаепитие! Я угощу вас настоящими сконами, можжевеловым чаем "с дымком". У нас говорят, что женское чаепитие может затянуться навсегда, поэтому я приглашаю и наших мужчин, которые не позволят забыться.
- А что такое сконы? - полюбопытствовала Аня, глядя в веснушчатое длинное лицо Синтии. - Булочки?
- Скорее лепёшки с изюмом. Их разрезают пополам и мажут джемом или сливками. У моей подруги, которая работает в Москве, отличная чайная комната. Она в совершенстве владеет искусством оформления наших британских чайных церемоний. Дои-сан, надеюсь, простит мне эту вольность, но на Западе имеются свои традиции. Вы отведаете сэндвичи - с огурцом, с лососем, с ветчиной…
- Охотно принимаю приглашение! - протрубил Иосиф Моисеевич, незаметно поглядывая на часы. В одной из гостиных клуба его ждал клиент.
Дои-сан, выпив "на посошок" шампанского, тоже собрался уходить. На приглашение миссис Эванс он ответил любезным кивком напомаженной головы. Аня тоже выразила согласие, и Синтия просияла.
- Когда начнём работать, Дои-сан? - вдруг спросила Аня.
- Вы соглашаетесь, не прочитав сценарий? - удивился японец.
Сидя в своём укромном уголке, Аня имела возможность осматривать зал, заполненный солидными господами в дорогих костюмах. С ними были девушки-инвалиды в вечерних туалетах, подобранных таким образом, что искалеченная часть тела была видна не только "папику", но и всем остальным.
Особое внимание привлекал седой пышноволосый господин с девушкой, которая по возрасту годилась ему даже не в дочки, а во внучки. У неё были огромные грустные глаза, треугольное свеженькое личико. Распущенные светлые волосы закрывали девушку сзади до колен. Она была в "струящемся" древнегреческом платье, и при ходьбе одной рукой опиралась на плечо "папика", а другой - на толстую трость.
- Рабыня модельного бизнеса, - любезно пояснил Ане и Синтии дядя Юзя. - В Нью-Йорке из окна выпрыгнула. То ли пьяная была, то ли в наркотической отключке. Теперь хозяин вынужден её здесь время от времени навещать. Загнал девочку в угол, обобрал до нитки, заставил работать сверх меры - она и не выдержала. Повредила при падении позвоночник, тазовые кости, внутренние органы. Когда прыгала из окна, кричала, что, если не убьётся, хоть вырвется из лап модельной мафии. Но она ошиблась - теперь приходится принимать клиентов здесь, чтобы оплатить неустойку. Как будто мало того, что случилось! Но нет - хозяин подсчитал, во что ему обошлись косметологи, парикмахеры, визажисты, фотографы и всё такое прочее. Такой мерзавец и с того света достанет!
Иосиф Моисеевич с ненавистью глядел на гривастого, с виду такого доброго, джентльмена.
- Только и смотрит, чтобы вычесть побольше с моделек. А многие дурочки сами о таком рабстве мечтают. Каждый кусок в смету впишет, каждый стакан кока-колы, да ещё накрутку бешеную сделает, чтобы не продешевить. И сколько здесь таких страдалиц, вы бы знали! Пистолет к виску приставляют, сажают на наркотики, силком отправляют в постель к разным сомнительным типам. И если не найдётся благодетель, который дорого заплатит, полуживая девушка будет работать до тех пор, пока не умрёт. Сперва туда рвутся нимфетки, а после - оттуда…
Аня знала, что клуб "Фламинго" был создан одной из московских путан, потерявшей ногу в случайной и очень досадной автокатастрофе. Пьяный водитель "копейки" не справился с управлением и вылетел на тротуар, где дама ловила такси.
Не понаслышке знакомая с нравами современной тусовки, она попыталась извлечь прибыль даже из собственного уродства. Дама стала работать под псевдонимом "Фламинго" - вынуждена была, подобно заморской птице, стоять на одной ноге. Одевалась она в розовое блестящее бельё и такое же платье. Внешне хозяйка заведения тоже сильно напоминала ту птицу - имела до аварии две очень длинные тонкие ноги и всегда - крупный тяжеловатый нос.
Через некоторое время выяснилось, что на прекрасных калек существует огромный спрос. А предложений практически нет, если не считать пары-тройки полулегальных грязных квартир на окраинах Москвы.
Таким образом, появились первые "птенцы "Фламинго". Зачинательница клуба, ставшая "мамкой", искала девочек, которым не повезло в жизни, а они хотели работать. Как и любая золотая жила, бизнес на культяпках притягивал к себе солидных инвесторов. Они взяли под опеку очаровательных страдалиц, организовали охрану, отстегнули себе проценты и уладили формальности.
Контингент "Фламинго" пополнялся регулярно. И теперь девочки, у которых не было рук, ног, носов, ушей, глаз и прочих необходимых органов, принимали клиентов в великолепных спальнях, на кроватях с королевскими балдахинами. Среди жриц любви числилась мадемуазель, пострадавшая при землетрясении в Турции четыре года назад. Она почти не двигалась, лежала на каких-то приспособлениях, подвесках и растяжках.
Другая красавица уже год как пребывала в коме. Её череп после падения спортивного автомобиля в пропасть собирали буквально по осколкам. Оборотистый супруг-итальянец, которому пришлось забрать из клиники бывшую удачливую "охотницу"-ростовчанку, сориентировался и предложил поместить обречённую на неподвижность жену в клуб "Фламинго".
Пострадавшая до аварии не отличалась пристойным поведением. Этот муж в Италии был у неё третьим. Ещё раньше ей удалось обчистить двух "смертников", и потому в действиях супруга особого греха не было. Он просто забирал деньги, заработанные погружённой во тьму супругой, и тратил их по своему усмотрению. А именно - на здоровых "тёлок" и прочие радости жизни.
Сейчас первая и почётная "мадам" сидела одна за круглым розовым столиком, держа на руках свою чихуа-хуа, тоже в розовой жилетке. Она пила мелкими глотками французский коньяк "Гард марин", который почему-то любила больше всех остальных.
На сцене в эту минуту девочки-гимнастки разыгрывали непристойно-шаловливые сценки, и одежды на них при этом практически не было. Из-за этого обычные упражнения с обручами, лентами и булавами выглядели очень пикантно и возбуждали мужчин куда больше, чем привычный танец с шестом.
В зал, скользя по блестящему полу, вошла очередная парочка. Мужчина среднего роста вёл очаровательную юную шатенку с густой чёлкой и высокой причёской. Как и полагалось по неписанному уставу "Фламинго", девушка была в открытом, словно сшитом из рыбьей чешуи платье, выставляющим напоказ жалкий остаток левой руки. Но шатенка, которой, судя по всему, пришлось рано испить чашу страданий, не особенно горевала. Она расточала лёгкие улыбки, делала реверансы и вообще вела себя в ресторане как завсегдатай.
Её спутник держался спокойно, скромно и приветливо, но больше молчал. Даже заказ за него делала девушка. К этой парочке сразу же подскочили два официанта, и Аня совершенно случайно взглянула в ту сторону. Про себя она уже решила ответить согласием и Синтии, и Дои, но всё-таки для солидности выдерживала паузу.
Девушка без руки и её спутник о чём-то тихо беседовали, ожидая, когда официанты выполнят их заказ. Аня вдруг дёрнулась, словно к ней прикоснулись оголёнными проводами, и села прямо. Не веря своим глазам, она подалась вперёд, потом привстала. Но всё-таки пришлось поверить - совсем рядом, в обществе однорукой девицы, за столом, который быстро наполнялся винами, закусками и фруктами, сидел Владимир Аркадьевич Звягин.
А ведь он в настоящее время должен был находиться на принудительном лечении в подмосковной психиатрической больнице. Ошибиться Аня не могла - Володька вовсю гулял на свободе, не пробыв года в заключении и в психушке. Судя по всему, в деньгах он не нуждался. Раньше Аня не замечала за ним склонности к извращениям, но людям свойственно меняться, тем более - после таких потрясений.
Как и следовало ожидать, влиятельные друзья не бросили его в беде. Сначала вывели на "дурку", а после вытащили и оттуда. Скорее всего, потребовалось выполнить очередной "заказ". Похоже, Звягин тут не балдеет, а кого-то пасёт, чтобы в нужный момент убрать. Но одновременно он и сам превращается в мишень. Мишень для Анны Бобровской, которая никак не ожидала столь быстрого исполнения своего желания.
Она думала о месяцах и годах, а, оказывается, судьбе было угодно до предела сжать пружину времени, ускорить развязку и дать шанс свершить правосудие. Аня имеет право спросить со Звягина за своё горе, за свою боль. Нежданный случай окончательно укрепил мстительницу в её намерениях. Если Звягин до сих пор не понёс наказания, то понесёт его теперь.
Странно, но Аня почти не удивилась, увидев в ресторане дорогого ночного клуба осуждённого любовника, считай, "гражданского мужа", едва не ставшего её убийцей. И Ане уже казалось, что она давно знала - сегодня всё именно так и произойдёт. Ведь не зря несколько дней тому назад, перед тем, как позвонил дядя Юзя, ей приснился Фабрицио Викьетти, их прогулка в гондоле по венецианским каналам.
А после пробуждения пришло предчувствие предстоящих перемен. Тогда Аня не могла понять, к лучшему эти перемены или к худшему. Всё, что произошло потом, в том числе желание Дои с Синтией встретиться с ней, их интерес к рассказам дяди Юзи, сегодняшний ужин при свечах, - всё служило лишь фасадом, декорациями на сцене, где играли два актёра. Звали их Анна Бобровская и Владимир Звягин. То, что Володька появился сегодня в ресторане клуба "Фламинго", что Аня увидела его, не было простым совпадением. Их намеренно свела судьба. И теперь уже только от одной Ани зависит, чем закончится эта встреча.
Дои-сан о чём-то оживлённо беседовал с Иосифом Моисеевичем, который тоже пил шампанское "на посошок". Синтия Эванс удивлённо смотрела на побледневшую от страха и волнения Аню. По залу беспечно разгуливали полуголые загорелые юноши с блестящими от лака волосами и мускулистыми торсами. Одеты они были в меховые шубы и шорты, от которых тянулись дамские резинки к отрезанным от потёртых джинсов штанинам.
Попадались и другие круто прикинутые гости - в милитаристских шапочках, в космических куртках, в кожаных жакетах, стилизованных под средневековые рыцарские доспехи. Если на госте были джинсы, то обязательно "варёные", со шнуровкой по лампасам. Обуты молодые люди были в ковбойские сапоги или в тяжелые армейские ботинки. Почти на каждом красовался ремень с литой пряжкой.
Пока Аня не заметила за столиком Звягина, она с интересом изучала новомодные наряды гостей "Фламинго". Теперь она не видела никого и ничего.
Звягин был в полосатом костюме и остроконечных туфлях. Одежда выгодно подчёркивала фигуру, мягко и плотно облегая её. Судя по тому, что Володя и его спутница мило здоровались с прочими отдыхающими и перебрасывались с ними шутками-прибаутками, кавалер появился во "Фламинго" не впервые, и многие тут его знали.
К ним подсела ещё одна парочка. Мужчина вырядился в шёлковую рубашку и бархатные штаны, как настоящий "клубный парень". Спутница его, кроме умопомрачительного костюма от Версаче с широченными клёшами и декольте до пупа, носила на правом глазу устрашающую чёрную повязку, как у пирата.
- Дядя Юзя, а кто это? - одними губами прошелестела Аня, весьма бесцеремонно отрывая старика от беседы с японцем.
- Кто? - Бич не сразу понял, кем именно заинтересовалась его девонька. Он не знал Звягина и поэтому ничего не заподозрил.
- Вон тот мачо в вертикальную широкую полосочку, - всё так же тихо пояснила Аня, опасаясь, что звериный слух Володьки сыграет с ней злую шутку.
- А-а, это Володя Солод! - Дядя Юзя, как всегда, был в курсе дела. - Рядом с ним, без руки, прелестная Беатрис. Настоящее имя не неизвестно. Девочки часто работают под кличками, как ты знаешь. - Старик, по мнению Ани, "трубил" слишком громко, но Солод-Звягин был увлечён ужином и приятной беседой.
- Он давно здесь появился? - Ане казалось, что стук её сердца слышен во всём зале и даже заглушает оркестр.
- Недели три назад, - немного подумав, ответил старик. - А что тебя в нём привлекло? По-моему, заурядный торгаш.
- Вы думаете?
Аня изо всех сил старалась говорить спокойно. Какое счастье, что она в своё время не свела дядю Юзю с Володькой, даже ни разу не показала фотографии! Узнай старик всю правду, он на месте скончался бы от инфаркта.
- Ладно, проехали. Кстати, Беатрис давно работает в клубе? Или она приходит с Солодом?
- Месяца два как появилась. Руку потеряла от электротравмы. Чем занималась раньше, не знаю. Да и зачем тебе это, девонька?
- Да так, просто…
Аня схватила бокал шампанского и выпила его залпом, не приподняв, как делали остальные, и этим изумила собравшихся. Как и полагалось в приличном обществе, выпивающие не чокались, а лишь поднимали бокалы, заменяя тем самым плебейский ритуал. Аня Бобровская, давно уже отличала "коктейль" от "фуршета" и "обед-буфет" от собственно "обеда". Но сейчас она совершенно позабыла о том, где находится, кто сидит рядом, и о чём они только что говорили.
Синтия тем временем сообщала Дои, что кофе появился в Европе гораздо позже шоколада, а первый биг-мак её будущие родители вкушали уже в пятьдесят пятом году. Дои-сан, в свою очередь, хвастался потрясающим экспонатом своей коллекции - котелком, которому по всем прикидкам было несколько тысяч лет.
- Вон те, что с ними сидят, куда интереснее, - продолжал просвещать Аню дядя Юзя. - Девушка по кличке Нельсон лишилась глаза в Чечне, где была медсестрой. Точных обстоятельств я не знаю, но за несколько командировок туда она имеет медаль. Кроме того, у неё нет ступней, передвигается на протезах. Колонна попала в засаду, сама понимаешь. А с ней сейчас, представь себе, сынок одного из депутатов Госдумы!
- Да ну!
Аня изо всех сил изображала удивление, хотя ей было совершенно всё равно, кто сидит рядом со Звягиным. Нужно было как можно скорее убраться отсюда, потому что Володька в любой момент мог обратить на неё внимание и тотчас же узнать.
- О-очень интересно! - заулыбалась Синтия, изнемогая от желания сфотографировать отпрыска депутата и продать снимки самому состоятельному из заинтересованных лиц.
Синтия Эванс была журналисткой, писательницей, фоторепортёром с явным душком "папарацци". Немного раньше она подрабатывала стрингером - на свой страх и риск посещала горячие точки планеты с целью добыть эксклюзивные материалы и загнать их подороже. Её услугами пользовались многие газеты, журналы, телекомпании мира, и потому у Синтии завелась масса знакомых на всех континентах, кроме Антарктиды. Но и там миссис Эванс, вероятно, могла повстречать человека, с которым судьба сводила её когда-то раньше - если он воевал, плавал, летал, занимался экстремальным спортом или был замешан в громком скандале. Впрочем, в Антарктиде Синтия ещё не побывала, хотя не теряла надежду отправиться туда.
- Дои-сан! - обратилась Аня к японцу, который, окончательно откланявшись, собирался покинуть компанию. - Я принимаю ваше предложение ещё до прочтения сценария. Но только с одним условием…
- Я польщён, Ани-сан. - Японец слегка оторопел. Он не рассчитывал на столь лёгкий успех. - И какие же ваши условия?
- Съёмки должны проводиться в этом здании. Ни в какое другое место я приезжать не стану. Кроме того, ни один человек здесь не должен знать моё имя и фамилию. Я буду приезжать на съёмки в гриме и тёмных очках. Обо мне вообще никто ничего не должен услышать…
- Я согласен, Ани-сан. С самого начала предполагалось снимать именно здесь. Подвал арендован на целый месяц. Над ним нужно поработать, чтобы получился настоящий застенок. - Дои всё ещё не верил своим ушам. - А всё остальное вас устраивает? Вы ведь ещё не ознакомились со сценарием, который, не скрою, может сильно напугать молодую даму…
- Вполне устраивает, Дои-сан. Неужели вы думаете, что меня можно напугать? - Аня старалась повернуться так, чтобы Звягин, в случае чего, не сразу её узнал. - Надеюсь, мы ещё встретимся с вами и обговорим детали. Сейчас, как я вижу, вы спешите.